Многих удивляет многочисленность доживших до недавних времён бандеровцев и прибалтийских фашистов. Создаётся впечатление, что их кто-то специально холил и берёг все послевоенные годы. Правильное впечатление. И имя первого по времени и самого главного сохранителя бандеровцев и прибалтийских нацистов, – Н.С. Хрущёв. Зачем так важно было ему и его "партнёрам" англосаксам сберечь этих ублюдков, пусть в состоянии летаргического сна, – понятно. Для возрождения нацизма нужны были живые носители этой идеологии, ветераны. Без них не было бы сегодняшнего возрождения нацизма на Украине и в Прибалтике.
После того, как Постышев и Косиор, как те волки из сказки Чуковского, "от испуга скушали друг друга", на Украину в начале 1938-го года перебросили из Центра Хрущёва. А.А. Вассерман считает, что этот перевод хитрый Хрущёв, обладавший собачьим нюхом, сам себе организовал, поскольку для него в Москве запахло жареным. Возможно, не будем спорить. Например, профессор Г. Ферр, (автор книги "Антисталинская подлость", Алгоритм, 2007г.), оценил результат работы Хрущёва в Москве и, позже, на Украине в двести тысяч трупов. Я думаю, многовато будет, переоценил профессор деятельность Хрущёва на поприще смертоубийств, но, тем не менее, у него могли возникнуть некоторые конфликты в Москве с недоеденными им товарищами, и поэтому он мог посчитать за благо для себя слинять из Первопрестольной в Киев.
Хрущёв как-то рассказал, что напутствуя на новую работу, Сталин просил его быть внимательнее по отношению к националистическим настроениям, очень сильным на Украине. "Гы-гы", – прокомментировал это предостережение Сталина Хрущёв: "Всё-то ему заговоры мерещились". Национализм, набухший на Украине, Хрущёв тогда и после в упор не видел. Сам был такой, потому и не видел. В отличие от Косиора, который, возможно, поплатился также и за свою наблюдательность, за то, что увидел.
Бандеровщина зародилась на Украине задолго до Бандеры, даже задолго до первых политико – экзекуторских экзерсисов Австро-Венгрии на территории Галицкой Руси, по итогам которых миру явился невиданный ранее этнос "украинцы".
Древняя Русь, проведя почти весь двенадцатый век в бесконечных междоусобных войнах, к его концу распалась на фактически независимые княжества. Не стало Древней (Киевской) Руси. Скончалась от старости Но если северо-восточным княжествам Руси повезло, – они, попав под жёсткую длань империи Чингизидов, сумели сохраниться, сначала как автономные государства в составе улуса Джучи (во многом благодаря умной политике Александра Невского и московских великих князей), а затем, переняв у монголов их имперский дух, сумели переродиться в новое государство, в Россию, – то коренным княжествам юго-запада Древней Руси (Киевскому, Черниговскому и Переславскому) не повезло.
Они продолжали деградировать и умирать, не без мучений, теряя население. Киев, мать городов русских, уверенно превращался в деревню. В 1299 году Максим, митрополит Киевский, переезжает «с клиром и с всем житием своим» во Владимир по причине разорения и запустения Киева. Наконец, в 1339-ом году польский король Казимир III Великий, пройдя во след князю Гедимину, взявшему Киев в 1321-ом году, не сделав ни единого выстрела, захватил и присоединил к Королевству Польскому юго-западную часть Руси (Галицию) как бесхозный огрызок мощного, некогда, государства, никак даже не помысливший о защите своей независимости. На этом государственность Руси по её поднепровью и на её юго-западе прекратила своё существование.
Триста пятьдесят лет разделения Руси дало себя знать, сформировало на её юго-западной окраине новый и во многом отличный от остальной Руси субэтнос. Но, по-видимому, ещё до этого разделения вполне вызрела среди тамошних оукраинских русских некая особая ментальность, украинскость, порождённая обскурацией Древней Руси. Тот, кто мало-мальски знаком с историей Руси того непродолжительного периода, когда столицей её был Киев, т.е. с историей Руси, начиная с конца десятого века и вплоть до монгольского нашествия, не может не обратить внимание на то, что это была история непрерывных разборок банд, во главе которых стояли тогдашние атаманы Грицианы Таврические, - князья-Рюриковичи. Планида что ли такая у Киева? Как только он становится столицей, то сразу в стране начинается нестроение, всеобщая грызня, и в итоге, – гибель государства.
Польское владычество, под которым русский народ поднепровья и юго-запада пребывал триста с лишним лет, напрочь лишило его исторической памяти. Даже былины, наш русский эпос, там канули в Лету. Да что там эпос, самоназвание народа «русские» сохранилось только у православного населения Руського воеводства Речи Посполитой, и то во многом потому, что поляки так назвали своё воеводство, образованное ими на землях бывшего Галицко-Волынского княжества. Но при этом местные православные не считали русскими не только жителей Московского государства, которых они вслед за своими панами именовали «московитами», но и других православных, проживавших в других воеводствах Речи Посполитой и говоровших на одном с ними языке. Самого понятия «русский» как единого народа для них не существовало. На оукраинских землях Руси было в нескольких поколениях взращено племя манкуртов, которые о себе знали, и то в убывающем количестве, только то, что они православные.
К шестнадцатому веку, когда православные из господствующих слоёв оукраины, выходя постепенно из состояния дикости, стали задумываться о своей не только религиозной, но и национальной идентичности, они, как и положено неофитам, стали искать своих предков среди народов древности, о которых они прочитали в умных книгах. На оукраинских землях была поначалу популярна теория, согласно которой прародителями «верхнего» класса её народонаселения были роксолане, - ираноязычное сармато-аланское племя, кочевавшее со II века до н. э. по конец первой половины первого тысячелетия н. э. в землях Северного Причерноморья и Дунайского региона, и сметённое с лица земли-матушки гуннами Атиллы. Но затем, уже незадолго до Хмельницкого, среди казацкой старшины модным стало вести своё происхождение от хазар, называя себя при этом почему-то «казако-руським народом». Словом, о какой-то общей национальной идентичности народонаселения оукраинских земель, к тому времени забывшего свою историю, говорить не приходится.
Так продолжалось до тех пор, пока в 1649-ом году, проездом в Москву, не побывал в Киеве Патриарх Иерусалимский Паисий. Именно ему принадлежит главенствующая роль в подготовке исторического акта, которое уже в советское время стали называть воссоединением Украины с Россией. После его переговоров с Хмельницким безымянный народ православный оукраины обрёл своё имя по названию митрополии киевского митрополита: малороссы. И именно после визита в Киев патриарха Паисия Хмельницкий в феврале 1649 года впервые назвал себя «единовладцем и самодержцем руським» в части территории Малой Руси, как звали всю эту территорию окормлявшие её греческое священноначалие.
Мы сейчас наблюдаем на Украине рецидив болезни этноса, которую Гумилёв назвал обскурацией. Рецидив обскурантизма наложился на индуцированное пропагандой самомнение украинцев о своём превосходстве над остальными русскими, что разделило единый русский этнос. Если бы не было внешнего пропагандистского влияния на украинцев, вновь превратившего их в манкуртов и приведшего к ложному представлению их о себе как о нации, высшей по отношению к великороссам, то мы сейчас имели бы на Украине тихий, спокойный, хатоскрайный народ – реликт, коих в Европе полным – полно.
Но кульминацией обскурантизма юго-западной Руси стали годы Руины, полвека катастрофы, начавшиеся с окончанием гетманства Богдана Хмельницкого и продолжившиеся вплоть до конца мазепинщины. Один из гетманов времён Руины, Иван Выговский, продал в 1658-ом году всё население Полтавы, своих подданных, в рабство крымскому хану, – явил типичный пример бизнеса от века продажного политического украинства. Этот пример характеризует отношение старшины Гетманщины, которая сама не являлась русской родовой аристократией, выбилась из грязи в князи, к тогдашнему простому украинскому селячеству. Вследствие того, что Выговский был клятвопреступником, в современной Украине он возведён в ранг национального героя. Как и все клятвопреступники, в изобилии встречающиеся в истории Украины. То, что он продал крымским татарам изрядную часть населения подведомственной ему территории (не только Полтавы), обезлюдев тем самым Правобережье, возвеличиванию Выговского на современной Украине не помешало. Главным в его деятельности для нынешней свидомой украинствующей братии является то, что он предал москалей. А торговлю украинцами от века продажная украинствующая братия воспринимает как вполне законный бизнес своей старшины. Поляков, кстати, легендарный герой современной Украины Выговский тоже предал. За это поляки его, в конце концов, казнили.
А вот самодержавная Россия своих людишек, попавших в плен к крымчакам, наоборот, выкупала. На выкуп невольников тратились огромные деньги. Для их сбора в 1551 году был введён специальный налог («полонячьи деньги»), который взимался с «тягловых» сословий вплоть до 1679 года, когда, наконец, забрезжил русско-польский «вечный мир», фактически выбивший зубы у крымчаков.
Такое отношение со стороны украинской старшины к селячеству благополучно пережило Руину, Российскую Империю, Советский Союз (его, это отношение, Хрущёв даже привнёс в Москву после смерти Сталина вместе с сонмом выходцев с Украины, которыми он заполонил различные центральные органы, включая аппарат ЦК КПСС) и дожило на Украине до наших дней.
Каждый год, пятого марта, всё прогрессивное селячество Украины и её старшина празднично отмечает очередную годовщину самоубийства украинского политического и военного деятеля, руководителя ОУН(б) с 1943 года и главнокомандующего Украинской повстанческой армией (УПА) Романа Иосифовича Шухевича. При этом торжественно зачитывается Манифест этого национального героя свободной Украины: "Не запугивать, а истреблять (украинцев)! Не надо бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 миллионов украинского населения останется половина – ничего ужасного в этом нет". (Роман Шухевич. Из инструкций подразделениям УПА). Не смейтесь. Апологетика людоедства – характерный признак этноса, находящегося в фазе обскурации. Как субэтнос юго-западной Руси вкатился в неё в двенадцатом веке, так в ней и остался. Даже триста лет протектората со стороны единокровной Великой Руси не излечили его от этого недуга. До выполнения плана Шухевича по смертоубийству или изгнанию украинцев с Украины осталось совсем немного. Вот что пишет автор http://rusvesna.su/news/149174...: "На территории Украины в её фактических границах без Донбасса и Крыма реально осталось не более 24,5 млн жителей. Таковы расчеты экономиста Ларисы Шеслер, полученные с помощью анализа потребляемого в стране хлеба и муки".
Давненько это случилось, в середине семидесятых. В застольной беседе группа товарищей, много поездивших и много чего повидавших, коснулась темы национальных особенностей обитателей нашей большой страны. Говорили обычную в таких случаях ерунду. Мой товарищ Михаил Андреевич Б., ныне здравствующий, вступив в беседу, поделился с нами своими детскими впечатлениями об украинцах, в среде которых он провёл школьные летние каникулы, когда гостил на Украине у бабушки с дедушкой: «Знаете, какие они все злые, за курицу, забежавшую на огород, готовы убить друг друга!» Для меня эти его слова об украинцах стали откровением и потому врезалось в память.
Гумилёв в своей книге «Древняя Русь и Великая степь» писал, что этносы, испытывающие обскурацию, напитаны взаимной ненавистью своих членов. Взаимная ненависть не позволяет сформироваться в нём солидарному обществу. Поэтому этносы, находящиеся в фазе обскурации, не могут ни сохранить имеющееся своё государственное образование, ни, тем более, создать новое. Но в нём были и есть пассионарные личности, которые, несмотря на это, пытаются его создать. Хоть материал для этого и негоден, но им очень хочется. На то они и пассионарии. Для этого они идут на всяческие уловки. Например, сочиняют лживую историю, пропагандой которой хотят подтолкнуть обывателя к героическому безумству на ниве построения своего государства. Если обыватель на это не реагирует, то прибегают к самым диким варварским методам запугивания. Этим хотят добиться послушания и отбить охоту к сопротивлению. Из добрых соседей лепят образ врага, пытаясь внутреннюю злобу этноса–обскуранта выплеснуть вовне и тем самым с помощью внешней угрозы объединить его. И становится этот этнос–обскурант опасен для окружающих его народов.
Хрущёв, как известно, был троцкистом. Но не только. "Кроме троцкизма, строящего себя на разрушении и наслаждении разрушением, в Хрущеве лично я усматриваю украинского шпиона, представителя того зловещего «укро-лобби», которое веками отравляет русскую историю. Они похожи на «терминаторов в человеческой коже»: легко проходят через системы контроля. Русские принимают их за своих – но они не свои. Будучи внешне неотличимы от русских (и этим имея большое преимущество, например, перед евреями) – в глубине души они носят острую ненависть к русскому державному началу и всякому русскому делу. Эту ненависть к империи укро-лобби проносило с собой на все державные посты – и там по мере сил, соизмеряясь с вопросами личной безопасности – постоянно реализовывало" (Вазген Авагян, "Рок и прок", "Экономика и Мы", 10 марта 2016 г., http://publizist.ru/blogs/109310/12103/-). Согласимся с автором процитированного текста. Без этого его замечания нам трудно будет понять причину того энтузиазма, с которым Хрущёв, следуя договорённостям с англосаксонским руководством, реабилитировал бандеровцев, самых отвратительных, самых мерзких убийц и подобострастных гитлеровских прислужников.
Вот что написал автор https://cont.ws/@cg/613449#com6747250 в статье «Тупые слуги подлых» об этой мрази, бандеровцах: «Мы в лице свидомитской мрази имеем дело с вурдалаками, до такой степени обожравшимися человечины, что воображение просто отключается.
Жертв свидомитской мрази свалили потом на тех, кто отдавал им приказы, то есть на немцев. Ни в коей мере не оправдывая немецкий фашизм (источник бандеровщины всех мастей) отметим: существовало очень чёткое деление на тех, кто отдавал палаческие приказы – и тех, кто их исполнял.
Оно документально зафиксировано: оберегая своих солдат от психологических стрессов и морального разложения, гитлеровцы всю грязную работу по геноциду народов «зачищаемого» ими пространства возлагали на палачей-коллаборантов. Например, решение сжечь всех жителей Хатыни принимали немцы. Но сами жечь не шли - сжигать посылали бандеровцев.
Цифры открыты и известны. В советское время историки АН СССР подсчитали, что «Проводя политику массового истребления советских людей, гитлеровцы уничтожили преимущественно на Правобережье Украины 4,5 млн. человек и в Крыму до 90 тыс. человек» [См. А.Самсонов в труде «История Второй мировой войны»].
Как уточняет современная «История Украины: Украина в годы Второй мировой войны» - «Всего на украинской земле оккупанты уничтожили 5 млн. 264 тысячи мирных жителей (в том числе и 2,4 млн. евреев)» [См. «Украина в годы Второй мировой войны (1939–1945 гг.»].
Но какие именно гитлеровцы? Какие именно оккупанты? Солдаты вермахта? Нет, солдат вермахта, этнических немцев, берегли для фронта. ВСЯ палаческая работа в тылу была (гитлеровцами, В.П.) возложена на местные отбросы рода человеческого». На упырей - бандеровцев. Это они уничтожили на Украине 5 млн. 264 тысячи мирных жителей (в том числе и 2,4 млн. евреев), а не немцы. Самое поразительное в этой истории, это то, что, казалось бы, украинцы не могут не знать о том, что их старших родственников, особенно на правобережной Украине, убивали не немцы, а свои же хохлы-бандеровцы, немецкие холопы. Но не знают, забыли. Тяжкая болезнь обскурации этноса, видимо, лишает его памяти. Гумилёв считает, что эта болезнь не излечимая. Будем надеяться, что здесь он ошибается.
Симпатия Хрущёва к бандеровщине прослеживается уже с первых послевоенных месяцев его работы на Украине. Эти свои симпатии Хрущёв выражал через инициирование регулярных республиканских амнистий бандитам. Вот цитата из доклада Хрущева Сталину от 4-го августа 1945 года о борьбе с украинским националистическим подпольем: «Положительную роль сыграли обращения (амнистия) правительства УССР и ЦК КП(б)У к населению западных областей УССР… С 1 июня по 1 августа явилось с повинной: бандитов – 5117, дезертиров и уклонявшихся от призыва в Красную Армию – 21 663 чел.». В 1947-1948 годах были проведены о еще три республиканских (хрущёвских) амнистии. Нет нужды говорить о том, что амнистированные снова с лёгкостью брали в руки оружие и успокаивались только либо в лагерях Гулага, либо на виселице. Впрочем, уже в мае 1947 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене смертной казни». Народ потерял, таким образом, право на то отмщение военным преступникам, которое они заслужили.
В Женеве с 18-го по 23-е июля 1955-го года была созвана по инициативе западных держав и прошла конференция глав государств к тому времени почившей в бозе антигитлеровской коалиции. Советскую делегацию возглавляли премьер-министр СССР Николай Булганин и Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв. Официально никаких совместных документов по окончанию конференции её участники не приняли. Но эти договорённости всё-таки были, они проявили себя позже, причём, только в форме Указов Президиума Верховного Совета СССР. Так, например, 17-го сентября 1955-го года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны в 1941-1945 гг.". А 23-го ноября 1955-го года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об отмене запрещения абортов".
Вот что пишет Алексей Чичкин о самом Указе Президиума Верховного Совета СССР от 17-го сентября 1955-го года "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны в 1941-1945 гг. и о последствиях его правоприменения в своей книге "Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу": " Этот документ реабилитировал всех этих лиц любой национальности и позволял им беспрепятственно возвращаться в СССР. Причем этот Указ реабилитировал лиц, непосредственно работавших как в марионеточных органах власти в оккупированных регионах, так и тех коллаборационистов, которые и в 1955-м оставались на Западе, будучи наверняка завербованными западногерманской (BND) и другими западными разведками. Такое решение, конечно, создало достаточно ёмкий канал для менее "проблемного" проникновения в СССР экс-гитлеровской агентуры, переподчинившейся еще в 1945 году разведкам Запада. Некоторые британские и западногерманские СМИ неспроста отмечали в сентябре-ноябре 1955 года, что "готовящееся Хрущевым массированное наступление на сталинский период и на сталинскую политику уже началось и пока трудно сказать, где Хрущев остановится..." Характерно и то, что бывших "великоукраинских" шовинистов, депортированных в 1944-1953 гг. в отдаленные регионы РСФСР, с осени 1955-го чуть ли не в массовом порядке возвращали на прежнее местожительство, где власти быстро помогали им с жильём и трудоустройством. И, подчеркнем, только этим "возвращенцам" – в отличие от большинства других реабилитированных в тот период советских этнических групп – почти полностью компенсировалось экспроприированное у них в 1944-1953 годах имущество (см., например, "Вестник Антибольшевистского блока народов России", Мюнхен, 1959, N 4; "Прикарпатье", Ивано-Франковск, 1960, апрель-N7). По статистическим оценкам МИД и МВД УССР из зарубежной Европы, Северной, Южной Америки, Австралии, Новой Зеландии и с Ближнего Востока (в том числе из Турции) в Украинскую ССР на постоянное местожительство прибыло только в 1955-1958 гг. свыше 20 тысяч лиц, реабилитированных упомянутым советским Указом".
Игорь Жидов ("Сами вырастили... или амнистия для бандеровцев", gazeta-sarov.ru›?cat=3&id=10030, 19 июня 2014) дополняет информацию А. Чичкина своей: "При отсутствии отечественных данных об итогах амнистии 1955 года воспользуемся оценками западных историков. За первые три года после Указа из-за границы вернулось не меньше 50 тысяч украинцев, в последующие 10 лет – еще около 50 тысяч. Важно отметить, что амнистированные не чувствовали себя побежденными. А националистические организации за рубежом отмечали, что теперь появились возможности действовать легально. Не меньше трети украинских националистов и членов их семей, реабилитированных в 1950-е гг., стали к середине 1970-х руководителями райкомов, обкомов, и исполкомов в Западной, Центральной и Юго-Западной Украине, а также – руководителями разного ранга в украинских министерствах и ведомствах. По архивным данным партийных органов, в начале 1980 гг. в составе обкомов партии и райкомов западной Украины доля лиц украинской национальности, реабилитированных в 1955-1959 гг., и репатриантов составляла от 35% до 50%".
Как отец родной заботился Хрущёв о побратимах – рогулях, ни за что пострадавших от клятых москалей. Ох, заботлив был. О наших днях заботился. Чтоб они нам мёдом не казались. Далеко вперёд смотрел, однако.
Продолжим цитировать Игоря Жидова: "У нас принято хрущевскую «оттепель» отсчитывать с 1956-го года. А западные историки именно Указ от 17-го сентября 1955-го года отмечают как первое действие Хрущева по уничтожению «наследия сталинского режима». А ведь к этой дате еще не были начаты процессы реабилитации жертв политических репрессий, не были выпущены из лагерей наши воины, побывавшие в фашистском плену и не сумевшие оправдаться достойным поведением в плену и попавшие из-за этого в лагеря ГУЛАГа. Не были восстановлены права советских немцев, находящихся на спецпоселении, и т. д. и т.п.". Добавим от себя, ещё сидела посаженная Хрущёвым его невестка Любовь Илларионовна Сизых, неблагодарная селячка, вдова его сына Леонида и мать его внучки Юлы. Её он освободил только на следующий год.
Удивительная была эта реабилитация. Реабилитированные нацистские прислужники, у многих из которых руки были по локоть в крови советских людей, уходили из лагерей с абсолютно чистыми документами: "Сборник законов СССР, 1938 - 1975. М. 1975. Т.З. С. 411-413, от 17 сентября 1955 г.: … 3.Освободить из мест заключения независимо от срока наказания лиц, осужденных за службу в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях. Освободить от дальнейшего отбывания наказания лиц, направленных за такие преступления в ссылку и высылку... 6.Снять судимость и поражение в правах с граждан, освобожденных от наказания на основании настоящего Указа; Снять судимость и поражение в правах с лиц, ранее судимых и отбывших наказание за преступления, перечисленные в статье первой настоящего Указа. 7.Освободить от ответственности советских граждан, находящихся заграницей, которые в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях..."
Реабилитацией бандеровцев, власовцев, полицаев подвиги Хрущёва осенью 1955-го года на ниве госизмены не закончились. В сентябре с официальным визитом в Москву прибыл канцлер ФРГ Конрад Аденауэр. Он приехал и для того тоже, чтобы замолвить словечко за нацистских преступников, отбывавших наказание в тюрьмах Советского Союза по обвинениям в военных преступлениях. Просил отпустить их в ФРГ.
Он договорился с Хрущёвым об установлении дипломатических отношений и в качестве бонуса просил об освобождении 38 тысяч немецких военнопленных. Столько их у нас на тот момент было, это в Бонне посчитали. Вот что пишет по поводу просьбы Аденауэра Википедия: "По официальным документам, на территории к указанному времени из военнопленных (были и другие категории лиц, находящихся в заключении за деяния во время ВОВ) остались только те, в отношении которых велись следственные действия по военным преступлениям + те, кто отбывал за них наказания. Также в заключении из иностранных граждан (не проживавших на территории СССР на момент начала ВОВ – не только граждан 3-го Рейха) находились те, кто совершал уголовные преступления во времена ВОВ и после её окончании, а также во время плена. Немалую долю среди тех, кто в Германии числился в плену, были уже умершие от ран и по другим причинам. Суммарно, к визиту Аденауэра в плену остались только те, кто был замешан в военных или иных преступлениях на территории СССР независимо от должности…". Эта справка звучит, как будто власти оправдываются перед немцами. Нетути, мол, у нас столько, виноваты, пардону просим, забирайте, сколь есть. Сколько нацистских преступников освободил тогда Хрущёв, мне узнать не удалось.
Солженицын назвал это хрущёвское освобождение из тюрем нацистских преступников «Аденауэровской амнистией»: "Вдруг совсем негаданно-нежданно подползла ещё одна амнистия — «аденауэровская», сентября 1955 года. Перед тем Аденауэр приезжал в Москву и выговорил у Хрущёва освобождение всех немцев. Никита велел их отпустить, но тут хватились, что несуразица получается: немцев-то отпустили, а их русских подручных держат с двадцатилетними сроками. Но так как это были всё полицаи, да старосты, да власовцы, то публично носиться с этой амнистией тоже не хотелось. Да просто по общему закону нашей информации: о ничтожном — трезвонить, о важном — вкрадчиво. И вот крупнейшая изо всех политических амнистий после Октября была дарована в «никакой» день, 9 сентября, без праздника, напечатана в единственной газете «Известия», и то на внутренней странице, и не сопровождалась ни единым комментарием, ни единой статьёй".