Заштриховано тонко туманное утро в апреле,
словно чёрною тушью, ветвями деревьев нагих.
Ночью ливень прошёл, а сейчас моросит еле-еле;
сад, изломанный ветром, печально смирился, затих.
Вспоминаю апрель я, такой же холодный, ненастный,
уж полвека тому. Или больше? Да, лет шестьдесят.
Только волею чьей, почему повторился он властно?
В Чёрной Книге Судьбы клинописные знаки молчат.
Жил в отцовском я доме, от мiра рекой ограждённом,
редко видел под крышей за общим столом чужаков;
сторожили усадьбу столетние тёмные клёны,
на подъезде теснясь, будто в рясах толпа чернецов.
Но желание странствий однажды в дорогу позвало,
зарябило в глазах от несчётных годов впереди;
что такое усталость, послушное тело не знало
на искристом от звёзд, неизведанном Млечном пути.
Вдруг мне голос послышался, близкий, за шторой тумана;
знать, дороге конец, чую сердцем отеческий дом.
Я взойду на крыльцо, поклонюсь всем родным, долгожданным,
лишь омоюсь сначала последним апрельским дождём.
Апрель, 2016