Гл.2
А вот теперь Катька всей глубиной души прочувствовала, что старая Анфиса была права. Страх, такой силы поселился в её душе, что она боялась зайти даже в собственный дом, поэтому так и сидела на ступеньках своего крыльца, пытаясь подробнее вспомнить разговор месячной давности. Они до слёз смеялись с пенсионерки, подозревая, будто та умом тронулась, а нынче и сама уже на грани нервного срыва. Катька тогда прыснула в кулак и подмигнув товаркам, спросила у старухи:
- Бабка Анфиса, и где это ты умудрилась русалку обнаружить, уж не во сне ли? - и вновь улица огласилась громким хохотом её подруг. Но Анфиса не теряла самообладания, а спокойно пояснила:
- В конце огорода, в камышах, где же ещё? Русалки только в воде водятся, по суше им не на чем передвигаться. Иногда позволяют себе полежать на бережку и то, чтобы тьма вокруг, а ни день деньской.
- Ну и чего ты там лазила ночью? Ты же, чуть сумерки и уже в постельке, а то, вдруг бродишь где попало...
- Так, и не бродила б, кабы не дед. Напился и уснул возле копанки, а я хотела его растормошить, но бесполезно. Вот и ждала, пока он чуток проспится, смирнёхонько сидела там, а тут русалка мимо проплывала, одна башка на поверхности торчала.
- Получается, ты и хвоста у неё не бачила? А как же ты узнала, будто это водяная дева, может, кто другой? - не унимались селянки, которым понравилось веселиться над старостью.
- Достаточно и того, что я голову заметила и её волосы. И слава Богу, что она на берег не обращала внимания. - Анфиса перекрестилась. - Давненько их тут не наблюдалось, а в моём детстве - это были частые гости.
Катька озиралась по сторонам и вздрагивала, то ли от холода, то ли от обуявшего ужаса, а может от того и другого. Вроде и поясняла пенсионерка, как будто водяные "нимфы" женщин не трогают, а, исключительно, мужчин, даже мальчиками не брезгают. А всё равно было не по себе, особенно, когда вновь представляла эти светящиеся красные глаза, и, конечно же, с радостью встретила медленно подступающий рассвет. Потому, как с малых лет уяснила, что с приходом светлого дня - вся нечистая сила прячется куда подальше. Не переносят они красно солнышко, для них оно наподобие смерти.
Немного подумав, Катька надела резиновые сапоги, а то уже нога совсем замёрзла без галоши, а носок промок насквозь, так и заболеть недолго, и направилась к низенькому домику Куприяновых, где проживала бабка Анфиса со своим дедом Пантелеем. Она и самой себе не могла объяснить, почему её туда потянуло, ведь старушка вряд ли чем поможет, она такая же смертная, как и остальные, но, может хоть надежду какую подаст, ведь всякое бывает. Может, это вовсе не русалка Сашку задержала в пути, а другое несчастье, связанное с поломкой лодочного мотора или ещё какой напасти. Но Анфиса мотнула головой, не соглашаясь, когда Катька ей, без остановки, всё выкрикнула в глаза: и свои догадки, и то, с чем она лично столкнулась.
- Не, детка, не видать тебе больше своего муженька в живых, вот попомни. Нету его уже на этом свете, русалка извела.
- Ты-то откуда всё знаешь, ты же не ведьма? Ну что, мало причин, почему Сашка домой не вернулся, ведь сколько раз вот так пропадал, а?
Анфиса снова качнула головой:
- Ты сама-то веришь своим словам? Не веришь. Иначе бы не явилась ко мне. Вот ты молвила, будто супруг всегда предупреждал, чего же нынче так не поступил? А я скажу, отчего? Да потому, что он и не собирался нигде задерживаться, ясно тебе? Иди домой, Катерина, а я помолюсь за твоего Сашку... - Старуха развернулась, чтобы открыть входные двери, но вдруг замерла, а спустя мгновение бросила через плечо:
- Детей берегите, пацанов. Лето наступило, они на озеро бегут, как оглашенные. Не пускайте, а то беды не миновать, верно говорю.
Подруги безоговорочно доверились Катьке да и как иначе? Хватило лишь глянуть на её внешний вид: вся поникшая и убитая горем, но и не это главное. Женщина тряслась всем телом, когда рассказывала о ночном происшествии, временами по-бабьи завывая, ладонями смахивая с лица частые слёзы. Не принимали всё за чистую монету только мужики, огрызаясь перед жёнами, а в разговорах между собой, крутили пальцем у виска, мол, совсем бабы с ума посходили.
Сашку прибило волной к берегу на четвёртые сутки, его сразу вытащили те люди, которые без каких-либо просьб просто пришли к озеру, не сговариваясь. Всем одинаково было неприятно чужое горе, ведь все здесь дружили между собой и знали друг друга, как облупленных.
На теле утопленника обнаружили синие пятна и подтёки в области рёбер, а вот лицо стало почти неузнаваемым - всё было искусано кем-то и сильно заметно, что в этом не животное какое-то виновато, а явственно прослеживались следы, якобы человеческих зубов.
- Ну и что тут особенного? - дёрнул плечами участковый, прибывший из райцентра. - Что вы тут находите демонического? Да мало ли с кем Саня подрался перед смертью? Палкой ему надавали по бокам, вот и синяки поэтому.
- Ты это, Петрович, не заливай. - тут уже не согласилось с ним мужское население. - Наши никто с покойничком не сцеплялись, это точно.
- А почему сразу наши? Вокруг что, деревень мало? Почему не допускаете тот факт, вроде Сашка случайно забрёл на чужие сетки, а хозяева подумали, будто он вор, вот и поступили с ним жестоко. Мало дураков?
- Не. - снова промычали мужики. - У нас такого сроду не бывало. Все строго знают свои прикормленные места, ну, а если бы и правда Саня, что-либо напутал, так разобрались бы сразу, за это не убивают. Да к тому же, кто бы его кусал, понянчили бы да и отпустили. А тут... До смерти забит, ещё и лицо изуродовано. Он что, с бабой счёты сводил?
- А вот тут и для меня загадка, но это мы выясним, куда денемся. Во всяком случае, в его кончине не русалка виновата, как ваши жинки толкуют на каждом углу. Да я здесь вырос и все мои годы промелькнули на этом озере, ну о какой нечистой силе речь? Вы что, рехнулись тут все?
Олег Петрович позвонил с конторы в больницу, а через час Сашку увезли в морг. Люди не расходились, между собой обговаривали странное событие, которое впервые посетило этот тихий далёкий уголок. Да только впервые ли?
Женщины решили навестить ещё одну престарелую селянку, та была даже постарше Анфисы. Им не терпелось знать, что такое случалось в деревне, ещё до их рождения и не врёт ли Куприяниха, будто русалки появлялись в этом озере больше полвека назад?
Дарья Степановна сидела на лавочке, а рядом с нею, распушив огромный хвост, разлёгся здоровенный серый котяра. Старушка гладила любимца, низко наклоняя к нему голову, пытаясь рассмотреть его получше. Дело в том, что без очков она почти ничего не видела, поэтому повернувшись к воротам, сердито пробурчала своему десятилетнему правнуку:
- Ну что ты там, Игорь, несёшь, что ли? Куда ты задевался, неслух?
- Я тут, ба. - из калитки вышел испуганный пацанёнок. - Я нёс их тебе, а они выскользнули из рук и я нечаянно на них наступил.
- Раздавил, что ли мои очки? - старушка рассердилась не на шутку. - И что я теперь без них стану делать, ты подумал, ослушник этакий? Или водить меня будешь в кажный след? Сколь раз тебя предупреждала, чтобы не баловался, так ты даже очки бабушке не мог донести. Вот придёт отец с работы, я ему всё расскажу и он тебя выпорет, а я - ни за что не вступлюсь, так и знай.
- Ба, да ты не волнуйся, только денёк потерпи. Папка с мамкой на рынок сегодня собираются, вот и купят тебе там новенькие очёчки, красивенькие такие. Ба, эти же старые и дужка одна погнулась, ну зачем они тебе?
- Да мне на мой век хватило бы, кабы не ты! От тебя одна шкода и только! В кого уродился такой шалопай, иди долой с глаз моих и не огрызайся!
Мальчишка засмеялся тоненьким голоском:
- Ну ты, ба, и даёшь! Ты же ничего не видишь, а говоришь, с глаз долой... Вон, гости к тебе, а ты ругаешься.
- Слышу, что гости. - старушка медленно поднялась, держась за спину, замотанную пуховым платком, и медленно направилась к подошедшим. Она протянула вперёд высохшие руки, ощупывая ими каждую женщину.
- Ну-ка, не подсказывайте, я сама догадаюсь, кто вы? - приказала она.
- Вот это Людка Сорочиха, по носу узнала. У нас ни у кого нету такого длинного носа. А это Машка Суркова, правильно? Глаза у тебя лупатые, как у отца, чего уж тут обижаться... - но на третьей старушка осеклась, она вновь и вновь проводила заскорузлыми ладонями по лицу очередной товарки, но не узнавала. Потом её руки скользнули вниз, нащупали пальцы неизвестной и тут же баба Даша заулыбалась во весь свой беззубый рот.
- Так это же Валька Бугаёва, так? Ну кто же ещё у нас, даже в огороде, с кольцами возится? Нашла тот перстень, что потеряла тогда?
- Васька мой нашёл. - подала голос Валя.
- Вооот. А ты, вижу, не каешься. Как носила, так и носишь, по десять штук на одном пальце.