Муть в банке нужно наводить только при свете дня. Никогда при теплом, вечернем освещении не подберешь ни нужный тон, ни нужный цвет. Давно один из моих многочисленных учителей, учивших меня в разные времена разным ремеслам, сказал, что стекло - это муть, увенчанная бликом. Это все, что нужно, для успешного изображения стеклянной банки, в которую будет аккуратно усажен букет поздних, темно-бордовых октябрьских роз. Не помню имени того моего педагога. Не помню даже столетия, когда все это происходило. Но помню урок. Вот уже и рассвет! Сейчас я задую лучину и пересяду за рабочий стол, поближе к окошку, ибо зимний свет насколько недолог, настолько и неярок. Холст давно уже заждался новой работы. Последние мои запасы. Через узоры на морозном стекле льющийся в комнату свет становится настолько рассеянным, что даже не дает тени. Мне вот это как раз и нужно. Идеальное освещение для тоскующих красок. Здесь, на чистоте белого холста будет написан сюжет в стиле старинных голландцев, никакого импрессионизма! Только темный фон, из которого будет выниматься на свет Божий кувшин и букет, стоящие на деревянном столике, накрытом скатертью. Освещение рембрандтовское, в лучших традициях темного заднего плана. И обязательно одна роза чисто белого цвета будет лежать на скатерти, рядом со стеклянным кувшином. Одна, в глубокой тени букета! Чтобы ее белизна очень сильно прозвучала в диссонанс спокойствию всей композиции. Эта белая роза будет держать всю картину. Шестьдесят на восемьдесят в чистоте по подрамнику. ... Всё. Иду работать! Несколько столетий непрерывной, безжизненной, никогда не прекращающейся зимы, уже почти лишили меня всяческих воспоминаний о цветах, тепле, речке, лесе, ягодах и лете. Поэтому я пишу только цветы. Всегда. Просто, чтобы стало теплее Одинокому Художнику в доме, затерявшемся среди бесконечной, безжизненной ледяной пустыни. Во все мои последующие бесконечные века! ...
" ... Это лейтенант Риппли. Последняя выжившая с "Ностромо". Конец передачи!"