Днем, вернее после обеда выглянуло солнце. Нет так чтобы уж совсем выглянуло, но кое -как показалось. Облака еще громоздились вокруг, ветер дул, но теплом уже веяло. Апрель на дворе. Сырая земля еще липнет к ботинкам, но дыхание весны, такое свежее, как у некурящей дамы после чистки зубов, уже предвещает хорошее настроение.
Невысокий коренастый мужик, с лысой, как колено головой бодро откапывал свежую могилу. По его расчетам оставалось не более полуметра, а может и того меньше.
- Злой, ну че копаешь?
Он обернулся и увидел высокую и худую женщину в шляпе «а ля свинья под лопухом».
- Щепка, я чего то не всосал, ты че тут делаешь? Я же сказал, сидеть тихо.
- Да заманалась ждать, ты короче спылить решил?
- Зайка, за базаром следи. Щас вылезу, сделаю тебе буку. А после буки – ваву на все лицо.
- Ха. Уже закипела.
Злой отвернулся и продолжил копать, старательно выбрасывая сырую глину в сторону Щепки.
- Потом то куда пойдешь? К этой мымре беспонтовой?
Злой воткнул лопату в землю и обернулся.
- Тебе какой резон? Свою часть получишь – жги гуляй с Гришей на Сортировке.
- Ах ты бомжара старый, ты че думаешь, я не знаю что Гриша под гнетом лежит в сарае. Уже просолился наверное. Ты же на прошлой неделе его уработал вчистую.
- Так если знаешь, чего копошишся? Сказал, что долю отдам – значит отдам.
- А за Гришу?
Злой усмехнулся.
- А за Гришу, я тебе могу только впендюрить.
- Ты гляди чтоб Пендюрка не отвалилась, пендюрист.
Злой продолжил копать. Да где же он, мать его. Сами же закапывали. Здесь он должен быть. Здесь. Лопата обо что-то бухнула. Ааа, вот он родной.
Еще немного работы и силуэт ящика стал вырисовываться более отчетливо.
- Алексей Михайлович, Алексей Михайлович, вы здесь?
Злой поднял голову и увидел надвигающийся силуэт секретарши Насти.
- Да Настенька, тут я тут.
- Алексей Михайлович, только что звонил Михаил Степанович и просил передать, что бы вы прекратили раскопки.
- А причина Настенька, он не сказал причину?
- Нет не сказал. Сказал только, что передай этому старому пидору, чтобы не копал.
- Понятно Настенька, понятно. Ну ты иди, солнце мое иди, мне тут не долго осталось.
- Хорошо.
Ящик ожидаемо был тяжелый.
- Щепка спустись, помоги.
- Ты че бильярдный, там же грязь.
- Грязь у тебя между ног, а тут глина. Спускайся, я сам не вытащю.
- Эх, блин…
Щепка спрыгнула на дно могилы и неуклюже схватилась, за край ящика. Вместе они приподняли ящик примерно до половины могилы, но вытащить его на край силы не хватило.
- Сука, это же как надо было его набить, чтобы вдвоем его не поднять?
- А я говорила, что архив надо хранить отдельно по годам. Нечего было пихать все в один ящик. Вот как теперь мы 1983 найдем? Ну как?
- Да так!!!
Злой вытащил топор и размаху вогнал его в крышку. Дерево лопнуло. Еще пара взмахов и крышка слетела, обнажив желтые бумаги, упакованные в полиэтилен.
- Ковыряйся, ищи.
Щепка склонилась над бумагами, пытаясь докопаться до архива 1983 года. В пылу работы, она не сразу почувствовала две руки, ласково обнявшие грудь.
- Слышь, шарик беспонтовый, руки убрал.
- Да ладно тебе главбух, чего ерепенишся?
- Я те сказала, руки убрал.
- Да ладно, ладно.
Злой убрал руки и привалился к углу могилы. Сзади Щепка смотрелась аппетитно.
- Вот он 83-й.
- Давай сюда, сюда говорю, давай.
Щепка улыбнулась.
- Слышь, Джек Воробей, а че ты дальше будешь делать?
- Дура, по этому плану найдем могилу Харитонова А.С., кстати, а сектор 17 «Б» у нас где? В восточной стороне?
- В восточной. Только там уже и крестов не осталось.
- Надо туда идти копать, там Харитонов. Точно там.
- Пошли.
Взяв лопаты они двинулись к восточному сектору кладбища.
- Щепка подсоби ка мне.
- Че я тебе, дура лопатой копать.
Злой воткнул лопату в землю.
- Долю хочешь? Копай.
- Сука ты Злой.
Щепка неуклюже стала ковырять грунт.
- А точно здесь? Может это не семнадцатый сектор.
- Семнадцатый, не тормози копай…
Прошло два часа. Лопата наткнулась на дерево.
- Злой, сам открывай. Я покойников боюсь.
- Ляля, какие покойники? Здесь только ящик.
Злой достал топор. Пара минут и пожелтевший лист бумаги указывал на могилу Ефановой Евдокии Семеновны , сектор 22 «А».
- Все блин, я уже не могу.
- Щепка, чего разбубенилась? Там золотишко лежит. Идешь или я сам?
- Подожди, иду.
Сектор 22 «А» встретил полнолунием и зябким ветром.
Негнущимися руками, Злой вогнал лопату в землю. Вот оно счастье воровское. Под сырою землею лежит. Общак. Не зря, Матвей когда загинался, хрипел что: «похудеют все». Точно похудеют от зависти. Он же лет двадцать со жмуров золото тягал. Сегодня закопали, а ночью обобрали. Продуман, он был, как ни крути.
Лопата бухнула о пустое. Дерево. Крышка. Ну да… ящик.
- Щепка давай топор.
- Да твой топор - мент упер.
- Не бубни, топор, говорю, давай.
- На, тебе на зоне пригодится.
Крышка ящика поддалась не сразу. Лист бумаги указывал на Румянцева Андрея Никитовича сектор 11 «В»
Видели бы вы звезды? Не те городские, которых и так не видать. А местные, кладбищенские. Светят, весело подмигивая. Не унывай парень, ты еще жив.
Сектор 11 «В» был взят сходу. Руки онемели и механически копали грунт, не обращая внимания на уставший мозг. Ящик. Записка. Володин Николай Львович, сектор 9 «А».
Сектор 9 «А» встретил утренней зарею. Кроваво-красный рассвет напоминал кадры из фильма «Неуловимые мстители», хотя нет - там таким был закат.
Щепка шатаясь от усталости, механически нащупала крышку ящика. Бумага указывала на Агафонова Матвея Никандровича, сектор 5 «В».
- Чуйка у меня. Чуйка.
- Какая чуйка, мать твою, перекопали пол кладбища.
- Ну и что. Возьмем и все бросим? Вот так вот, возьмем… и бросим.
- Злой, я устала.
- Я знаю, я тоже. Соберись, он не мог все это делать бесконечно. На то и расчет. Копай.
- Не могу сука, руки не слушаются.
- Да сюда, я сам.
Ящик показался не сразу. Стая уток, весело покрякивая, пролетела над головой. С юга летят. С юга. Злой склонился над бумагой. Свой голос, он даже не узнал. Хриплый. Булькающий.
- Мигунов Антон Егорович, сектор 8 «Б»
Щепка обессилено оперлась спиной на крест.
- Все, пошли по домам, завтра докопаем.
- Завтра уже наступило. Ты хочешь, чтобы менты приехали? Мы пол кладбища перекопали.
- Я копать не буду.
- Ладно, давай подумаем. Кто у нас был первым?
- Харитонов А.С., сектор 17 «Б»
- Первый значит… Первых Матвей любил. Первый. Ага. Ты возьми, на листок все фамилии запиши, кого откапали.
- А сектора писать?
- Не пиши, не шибко грамотный он был - Матвей.
- Харитонов А.С.
- Ефанова Е. С.
- Румянцев А. Н.
- Володин Н. Л.
- Агафонов М. Н.
- Мигунов А. Е.
- Записала, вот что получилось.
- Первых значит любил. А ну-ка, ладошкой то закрой все буквы, кроме заглавных.
- Во сука!