Отрывок из книги "Идёт война народная..."
Ты увидел бой, Днепр-отец река,
Мы в атаку шли под горой.
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он как герой.
Евгений Долматовский.
После поражения на Курской дуге и провала операции «Цитадель» летом 1943 года вермахт потерял всякую надежду на решительную победу над СССР.
Потери были значительными.
И, что ещё хуже, армия в целом была гораздо менее опытна, чем раньше. Потому как множество её лучших бойцов пало в предыдущих сражениях.
Как следствие, несмотря на значительные силы, вермахт мог реально надеяться только на тактический успех в продолжительной обороне своих позиций от советских войск.
Наступления немцев время от времени приносили значительные результаты, но перевести их в стратегическую победу немцы не смогли.
К середине августа Гитлер понял, что советское наступление не остановить. Союзники к тому моменту уже не верили в непобедимость фашистов и отвернулись от них.
Поэтому фюрером и Верховное командованием вермахта было принято решение перейти к обороне на всём Восточном фронте. Обороне, которая должна остановить продвижение Красной Армии на долгие годы…
Немецким войскам был отдан приказ:
- прочно удерживать занимаемые рубежи,
- любой ценой остановить наступление советских войск и
- сохранить за собой важнейшие экономические районы.
Одновременно немецкое командование разработало план обороны.
Он предусматривал создание от Балтийского до Чёрного моря хорошо укреплённого рубежа — «Восточного вала».
«ВОСТОЧНЫЙ ВАЛ» (OSTWALL) - стратегический оборонительный рубеж немецких войск на советско-германском фронте, созданный к осени 1943 года.
Он проходил севернее Чудского озера, по реке Нарва, восточнее Пскова, Невеля, Витебска, Орши, далее через Гомель, по рекам Сож и Днепр в его среднем течении и по реке Молочная.
В сентябре 1943 года он был разделён на рубежи «ПАНТЕРА» и «ВОТАН».
- «ВОТАН» (WOTAN) - оборонительный рубеж немецких войск, созданный осенью 1943 года на южном фронте в полосе действия групп армий «Юг» и «А».
Один, он же Вотан – в древнегерманской мифологии бог грома и молнии, верховный бог, царь асов, хозяин Валгалы, где пируют асы и куда попадают погибшие на поле битвы воины.
- «ПАНТЕРА» (PANTHER) - оборонительный рубеж немецких войск осенью 1943 года в полосе групп армий «Север» и «Центр».
Надо сказать, что «Восточный вал» стал возводиться ещё зимой 1941-1942 годов. То есть тогда, когда в связи с провалом операции «Тайфун» и переходом Красной Армии в наступление немецкие войска были отброшены от Москвы в среднем на 250 километров. И когда над группой армий «Центр» нависла угроза полного уничтожения.
В ставке ОХВ Гитлер и его фельдмаршалы рассматривали меры, которые должны были остановить продвижение советских войск.
И решение было найдено.
8 декабря 1941 года Гитлер подписал директиву № 39 о повсеместном переходе немецких войск к обороне и требовал от солдат «с фанатичным упорством оборонять занимаемые позиции».
Именно с этого момента и стал возводиться «Восточный вал»…
А весной 1943 года, готовясь к наступлению под Курском, гитлеровцы на всякий случай готовили прочные оборонительные рубежи на Днепре.
После провала летнего наступления работы закипели с утроенной энергией.
Приказ соорудить комплекс оборонных сооружений у Днепра, известный как «Восточный вал», был отдан немецкой ставкой 11 августа 1943 года и начал приводиться в исполнение незамедлительно.
«Восточный вал» по берегу Днепра для гитлеровцев играл огромную роль.
• Гитлеровский генерал Отто Кнобельсдорф отмечал:
«Днепр планировался как линия сопротивления ещё после падения Сталинграда… весной 1943 г.; его большая ширина, низкий восточный берег и высокий крутой западный, казалось, должны были стать непреодолимым барьером для русских».
Фашистов интересовал Днепр не только как удобный рубеж обороны.
• Западногерманский историк К. Рикер весьма прямолинейно заявляет по этому поводу:
«Обладая плодородными районами Западной Украины, железной рудой Кривого Рога, марганцем и цветными металлами Запорожья и Никополя, румынской… венгерской и австрийской нефтью, Германия могла бы продолжать войну длительное время».
Вот почему фашистское командование предпринимало отчаянные попытки для удержания в своих руках «Восточного вала».
Для возведения оборонительных сооружений нацисты согнали не только местное население и военнопленных. Но и перебросили из Западной Европы и с северного участка советско-германского фронта специальные строительные части. Пополнили их свежими кадрами из Италии.
Сам по себе Днепр - река, 3-я по величине в Европе после Волги и Дуная - это уже серьёзная естественная преграда для войск.
Скорость его течения доходит до 2 метров в секунду, ширина – до 3,5 километра, а глубина – до 12 метров.
Высокий обрывистый правый берег господствует на большом протяжении над левым, низким.
Поэтому гитлеровцы рассматривали реку Днепр как последний рубеж обороны. Именно на Днепре командование вермахта рассчитывало задержать стремительное наступление советских войск, начатое в Курской битве.
Гитлеровские стратеги надеялись, что такая могучая водная преграда, как Днепр, станет «непреодолимым барьером для русских».
И они возлагали на эту реку очень большие надежды…
Была создана развитая в инженерном отношении, насыщенная противотанковыми и противопехотными средствами оборона.
В местах, где, по мнению немецкого командования, советские войска могли наметить переправу, была подготовлена наиболее прочная многополосная оборона.
Оборонительная линия состояла из:
- противотанковых рвов,
- колючей проволоки в 4 - 6 рядов,
- глубоких траншей и ходов сообщения, блиндажей,
- минных полей,
- дотов и дзотов,
- железобетонных убежищ и командных пунктов.
На каждый километр обороны приходилось в среднем 8 бронеколпаков и 12 дзотов.
Долговременная огневая точка (ДОТ) - термин для обозначения капитального (как правило, железобетонного) фортификационного вооружённого сооружения для долговременной обороны.
Это сооружение может быть как одиночным, так и одним из многих в системе укрепленного района.
Как и другие виды долговременных фортификационных сооружений, ДОТ защищает военнослужащих от поражения огнём противника и в дополнение к защите предоставляет своему гарнизону возможность вести огонь по противнику через амбразуры, спонсоны или башенные установки.
Дерево-земляная огневая точка (ДЗОТ) - термин для обозначения оборонительного полевого фортификационного вооружённого сооружения, как одиночного, так и одного из многих в системе укреплённого района.
Предусматривается несколько видов:
- «Сооружение с траншейным броневым закрытием для ведения огня из пулемёта».
- «Сооружение с остовом безврубочной конструкции для ведения огня из пулемёта».
- «Сооружение со специальной установкой для пулемёта».
В итоге, правый берег ощетинился цепями дзотов, пулемётных точек. Его рассекли многорядные линии траншей.
Немцы не только укрепляли правый берег Днепра.
Но и создавали сильные предмостные узлы сопротивления на левом берегу.
Самые серьёзные, особо мощные укрепления были сконцентрированы в местах наиболее вероятной переправы советских войск: у Кременчуга и Никополя, а также в Запорожье.
Всё это должно было исключить возможность форсирования реки.
В дополнение к оборонительным мерам, 7 сентября 1943 года силы СС и вермахта получили приказ полностью опустошать территории, с которых приходилось отступать. Опустошать для того, чтобы замедлить продвижение Красной Армии и попытаться усложнить снабжение её соединений.
Этот приказ о тактике «выжженной земли» проводился в исполнение неукоснительно, сопровождаясь массовым истреблением мирного населения…
«Восточный вал» - этот хорошо укреплённый рубеж - должен был, по замыслу германского руководства, остановить продвижение советских войск на запад. И командование вермахта заранее делало решающую ставку именно на него…
Гитлер возлагал большие надежды на этот «Восточный вал».
А пропаганда всячески восхваляла его мощь и неприступность.
• Твердя, что на берегах Днепра решается судьба Германии, Гитлер самоуверенно заявлял:
«Скорее Днепр потечёт вспять, нежели русские преодолеют его, эту мощную водную преграду, правый берег которой представляет цепь непрерывных дотов, природную неприступную крепость».
Бесноватый фюрер решил, что Днепр, и только он, станет тем неприступным валом, о который разобьётся наступление Советов.
И приказал своим генералам стоять насмерть, удерживать позицию по Днепру «до последнего человека».
Гитлер надеялся с рубежа этой реки предпринять новое наступление против Красной Армии, силы которой, по его мнению, должны были истощиться в безрезультатных атаках позиций вермахта на Днепре.
Но Верховный Главнокомандующий Сталин, тоже прекрасно понимал значение Днепра.
Поэтому он ещё в 9 сентября 1943 года указал на необходимость форсировать его с ходу и захватить плацдармы на правом берегу.
Неудержимой лавиной советские войска устремились на штурм Днепра…
Форсирование советскими войсками Днепра не имеет аналогов в военной истории. Поскольку никому ещё не удавалось преодолеть такую значительную водную преграду силами миллионов человек на большом участке фронта.
Кроме того, не следует забывать, что одна из крупнейших рек Европы являлась лишь передовым рубежом глубоко эшелонированной обороны.
Эту оборону осуществляли мощные, превосходно технически оснащённые войска в составе:
• 2-й армии группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Клюге.
• 4-й танковой армии, 8-й армии, 1-й танковой армии и 6-й армии группы армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна.
Немцы стянули к Днепру:
- свыше 1,2 миллиона солдат и офицеров,
- 12 600 орудий и миномётов,
- 2100 танков и
- 2100 самолётов.
Сломить их оборону должны были войска 5-ти советских фронтов:
• Центрального (командующий – генерал армии К. К. Рокоссовский).
• Воронежского (командующий – генерал армии Н. Ф. Ватутин).
• Степного (командующий – генерал армии И. С. Конев).
• Юго-Западного (командующий – генерал армии Р. Я. Малиновский).
• Южного (командующий – генерал армии Ф. И. Толбухин).
Силы атакующих насчитывали:
- свыше 2,6 миллиона человек,
- 51 200 орудий и миномётов,
- 2400 танков и
- 2850 самолётов.
Поскольку необходимо было опередить противника, советским воинам пришлось форсировать реку без предварительной подготовки операции.
• Историк Константин Залесский:
«По канонам военного искусства советские войска должны были остановиться на левом берегу, подтянуть резервы, необходимые плавсредства. Но это подразумевало, что немецкие войска со своей стороны также могли подтянуть резервы и артиллерию и ещё получить время по укреплению правого берега Днепра. Поэтому советское командование приняло решение форсировать Днепр фактически с ходу. И это привело к большим потерям».
Под непрерывным артиллерийским огнём и огнём авиации врага, не имея надлежащих средств преодоления водных преград, специальных навыков, без танков и тяжёлой артиллерии, на подручных средствах. То есть на всём, что могло удержать их на воде.
На рыбачьих лодках, самодельных бревёнчатых плотах, досках, пустых бочках, на автомобильных покрышках, брёвнах, набитых сеном плащ-палатках – воины плыли в холодной воде на правый берег.
Причём – под непрерывным жесточайшим огнём с воздуха и земли.
И вдруг: «Приготовиться!..» – вмиг по шнуру
Огнём
Побежала команда к Днепру!
И встал я!.. и вмиг оказалась у ног
Вода, и внезапно коснулась сапог,
И руки ожгла ледяным серебром…
Я перед броском умываюсь Днепром!
Как воду целебную, пью не напьюсь
И мысленно этой водою клянусь
Добраться, дорваться, настигнуть врага
И снова Днепра породнить берега!
Скорее!.. тот берег уже недалёк…
«Доплыть бы!» – тревожно стучится в висок.
Мучительно трудно тревогу мне скрыть –
Неужто туда не смогу я доплыть?
«Нет, врёшь!.. Доплыву!..» – закричать я хочу,
Хочу закричать,
Но плыву и молчу.
Молчу, стиснув зубы, молчу, сжав приклад,
Молчу, устремив к тому берегу взгляд.
И каждую рядом кипящую пядь
Стремлюсь подсознательно в память вобрать!
Мне, может быть, кажется – я никогда
Не видел, чтоб вдруг заалела вода.
Она показалась мне алой такой,
Как будто плыву я по крови людской…
Минута прошла, или год, или час?
Давид Кугультинов.
Много видел седой Днепр отваги и героизма народного.
Но если бы и казаки Запорожской Сечи, и Богдан Хмельницкий, и Иван Сирко, и Николай Щорс, и Василий Боженко смогли увидеть, как бились их внуки и правнуки с гитлеровцами в годы Великой Отечественной войны, они бы поклонились потомкам...
Форсирование Днепра началось одновременно на многих участках.
А) В полосе от устья Сожа до устья Припяти.
Здесь - на стыке двух братских республик – Украины и Белоруссии, Днепр форсировали соединения 65-й, 61-й и 13-й армий Центрального фронта.
21 сентября 1943 года первыми преодолели водную преграду под яростным огнём противника передовые отряды 13-й армии Центрального фронта.
• Генерал Н. П. Пухов вспоминал:
«Форсирование Днепра началось в ночь на 22 сентября. Картина этой переправы поистине незабываема. На лодках, паромах и плотах переправляли людей, орудия, пулемёты, боеприпасы. Всё неудержимо стремилось на западный берег. Первыми достигли того заветного берега разведчики – сержант Сухарёв и младший сержант Лысанов. Они отыскали места, удобные для высадки войск, добыли ценные сведения об обороне противника и вернулись обратно. Когда началась переправа передовых отрядов, Сухарёв и Лысанов чувствовали себя на Днепре подлинными хозяевами. Тридцать шесть часов без сна и отдыха работали отважные разведчики, быстро и бесшумно переправляя людей на правый берег».
Здесь особенно отличились воины 29-го стрелкового полка 8-й стрелковой дивизии.
Многие из них пали смертью храбрых.
Тяжело ранены были заместители командиров батальонов старшие лейтенанты И. Н. Румянцев и Л. С. Сибагатуллин, водившие бойцов в рукопашные схватки.
Получил ранение комсорг полка старший лейтенант Н. Я. Казаков.
В результате ожесточённых боёв уже на следующий день у врага был отвоёван 1-й плацдарм за Днепром.
• О героических действиях воинов 13-й армии генерала Н. П. Пухова маршал Рокоссовский писал:
«Передовые подразделения пехоты, быстро переправившись на противоположный берег, зацепились за него, отражая атаки противника, пытавшегося сбросить их в реку. Вместе с пехотинцамии переправились через Днепр артиллерийские офицеры. Теперь они с плацдарма корректировали огонь батарей. Под прикрытием передовых отрядов на правый берег переправлялось всё больше людей. Накапливание наших войск на плацдарме шло быстро. Застигнутый врасплох противник не успевал перебрасывать сюда силы, достаточные для противодействия переправе».
• Об одном из героев этой переправы – об артиллеристе Фёдоре Попкове - писал Алексей Гордиенко, бывший сотрудник газеты 13-й армии «Сын Родины»:
«На рассвете батарея вышла в район переправы. Спустили на воду паром на надувных лодках. На паром погрузили орудие Попкова, передок, ящики со снарядами. Бойцы расчёта – наводчик Романов, Наумов, Поляков – взялись за вёсла и дружно нажали.
- Вперёд! Вперёд! – командовал сержант и греб что было сил. А гитлеровцы били и били. Снаряды рвались прямо на переправе. Осколки с воем проносились над головами.
Отплыть далеко не удалось. Повреждённые осколками, надувные лодки спустили воздух, и паром стал быстро погружаться на дно. Но нельзя допустить, чтобы погибло орудие. Попков и его подчинённые ныряли в воду, доставали грузы и где вплавь, где вброд доставляли на берег. Командир батареи выделил в помощь расчёту хороших пловцов.
А враг все усиливал обстрел. Падали убитые и раненые. Советские артиллеристы дружно отвечали. Попкову подогнали другой паром, и вот он снова со своим расчётом нажимал на весла. Вокруг вставали фонтаны от разрывов. Когда достигли середины реки, сильное течение понесло паром в сторону. А с правого берега нетерпеливо звали:
- Быстрее! Танки! Танки здесь!
- Слышите, ребята? – спросил сержант. – Танки! А ну, нажмём. Разом! Разом!
И снова донеслось:
- Танки! Артиллеристы, скорее!
Теперь уже явно различали все, как ревели моторы, лязгало железо на маленьком днепровском плацдарме, где дралась горстка разведчиков. Прижатые к самому берегу, смельчаки отчаянно отбивали атаки автоматчиков. Но ведь против танков они безоружны. А до берега ещё далеко. Паром, казалось, стоял на месте. И тогда Попков приказал:
- В воду!
Он сам первым бросился в реку и принялся толкать паром руками. Выиграть бы хотя несколько минут! Может быть, от них зависела сейчас жизнь всех тех, кто дерётся на плацдарме, жизнь многих других, которым придётся вновь завоевывать плацдарм, если он будет потерян.
Наконец паром упёрся в берег. Сержант и его подчинённые, стоя по пояс в воде, прилагали нечеловеческие усилия, чтобы снять с парома орудие и выкатить его на сухой берег. Подбежали несколько разведчиков. Буквально на руках вынесли орудие. Иван Романов на ходу зарядил его. До танков не больше пятисот метров. Их девять. Они двигались строем фронта, поливая всё вокруг артиллерийско-пулемётным огнём. Нельзя высунуть голову из окопа. Но окапываться тоже не осталось времени. Попков оглянулся назад и похолодел. Днепр весь был усыпан лодками, плотами, бочками, ушатами и просто брёвнами, на которых плыли артиллеристы, пехотинцы, миномётчики. Сержант представил себе, что может произойти, если эта группа немецких танков прорвётся к Днепру.
- Товарищи! Друзья мои! – волнуясь, обратился Попков к подчинённым. – Поклянёмся, что будем драться до последнего вздоха. Мы должны выстоять, иначе всё погибнет, всё пойдёт ко дну.
- Клянёмся! – дружно ответили солдаты. – Умрём, но не дрогнем!
В этот момент наводчик младший сержант Романов произвёл первый выстрел. Один из танков завертелся на месте и ещё сильнее стал строчить из пушки и пулемёта. Вторым выстрелом Романов пошил ему бок, и он вспыхнул. Другие ускорили движение. Расстояние быстро сокращалось. Третьим снарядом остановили второй немецкий танк. Он также выбросил облако чёрного дыма и загорелся. Третьей машине снаряд ударил в лобовую часть, она сначала остановилась, а затем начала пятиться назад. Рядом с ней поднялся кто-то из смельчаков и добил гранатой.
Расстояние между танками и орудием неотвратимо сокращалось: 100, 80 метров. Орудие откатили ближе к воде, установили за берегом, чтобы спасти от прямого попадания. А снаряды и пули сыпались густо. Три танка горели. Но оставалось шесть. Они не прекращали атаки. Вот два из них взяли левее.
«Собираются зайти во фланг, - подумал Попков. – Дело дрянь».
Вдруг он увидел, как оба танка, шедшие левее, загорелись. «Что такое? Кто это их?» Тут до него донеслись глухие звуки выстрелов. Полковые орудия из батареи Авраменко вели огонь с плотов.
- Ур-ра-а! – закричал Попков.
Бой был выигран. Плацдарм остался за нами.
Только двум танкам удалось бежать, остальные горели среди порыжевшей травы.
- Вперёд! – скомандовал Попков.
Солдаты подхватили орудие, быстро выкатили на открытую позицию и стали посылать снаряд за снарядом вдогонку танкам. Давали несколько выстрелов и снова продвигались. Били теперь осколочными снарядами, и они производили нужное впечатление: фашистские автоматчики не выдерживали, срывались с мест и бежали.
Пехотинцы преследовали их.
- Окопаться! – приказал сержант.
Четыре часа длился напряжённый бой. На плацдарме всё больше накапливается нашей пехоты, артиллерии. Рядом с орудием Попкова занимали позиции другие орудийные расчёты. Огневым взводом командовал очень смелый молодой лейтенант Иняшкин. Крыли навесным огнём по закрытым целям наши миномётчики.
Враг не прошёл. Стрелковый полк при поддержке артиллерийского дивизиона, которым командовал капитан Андреев, переправился полностью и начал развивать наступление. Враг всё сильнее бросался в контратаки. Он нащупал огневые позиции батареи старшего лейтенанта Авраменко и сосредоточил по ним мощный артиллерийско-миномётный огонь. Лейтенант Иняшкин мужественно руководил завязавшейся дуэлью и умер смертью героя на глазах солдат. Командование взводом принял сержант Попков.
В период короткого затишья сержанта вызвал к себе старший лейтенант Авраменко:
- Молодец! – сказал он. – Хорошо действуешь.
- Стараюсь, товарищ командир.
- А как с воспалением среднего уха?
- Да ничего, прошло, сам удивляюсь, - ответил Попков. – Только слышу плохо.
- Вот она какая, днепровская купель, - пошутил Авраменко. – Сразу вылечила. А то бы всё ещё лежал на койке. Ну ничего. Будете командовать взводом. А командиром орудия назначим Романова. Согласен?
Попков вернулся во взвод, но даже не успел поговорить с младшим сержантом Романовым. Немцы снова пошли в контратаку. На этот раз перед батареей появилось свыше 20 танков. Бой сразу принял ожесточённый характер. Пушкари мужественно отражали натиск врага. Свыше десятка танков и бронетранспортёров уже пылали огнём перед позицией отважных истребителей. Но и батарея несла потери. Вышел из строя Романов. К орудию встал сам Попков и, обливаясь потом, вёл огонь. Сколько времени продолжался бой, кто победил, он уже не помнил. Прямым попаданием снаряда героическое орудие, столь славно послужившее нашим воинам, было разбито. Сержанта тяжело ранило и отбросило в сторону. Он потерял сознание и пришёл в себя уже в черниговском госпитале. После сложной операции его отправили в глубокий тыл – в Тулу».
Южнее 13-й армии успешно форсировали Днепр 60-я армия Черняховского и 7-й гвардейский механизированый корпус.
А севернее, под Лоевом, - 61-я армия генерала П. А. Белова.
Б) На Киевском направлении, от устья Припяти до Букринской излучины включительно, Днепр преодолевали 38-я, 40-я и 3-я гвардейская танковая армии Воронежского фронта, а также 60-я армия Черняховского Центрального фронта.
В полосе наступления Воронежского фронта отличились части 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко.
Они переправились на правобережье в районе Великого Букрина, южнее Киева.
Первыми ступили на правый берег реки четверо автоматчиков – комсомольцы мотострелкового батальона 51-й гвардейской танковой бригады гвардии рядовые В. Н. Иванов, Н. Е. Петухов, В. А. Сысолятин, командир отделения сержант И. Д. Семёнов.
• Это о них написал песню А. Безыменский:
В лицо наступавшим советским отрядам
Огнём полыхала гора,
И грозно кипели от пуль и снарядов
Могучие воды Днепра.
Поправив бинты перевязки кровавой,
Спросил командир боевой:
- Кто первым рванётся на берег, на правый,
Сквозь толщу стены огневой?
И, сталь автомата воинственно тронув,
Шагнул Сысолятин вперёд,
И с ним Иванов, Петухов и Семёнов –
Лихой комсомольский народ.
Под грохот и свист огневой непогоды
К высотам пленённой земли
Невзрачную лодку днепровские воды
Широкою грудью несли.
За тучею скрылось высокое солнце,
Чтоб знать не могла немчура,
Что вышли четыре орла-комсомольца
На береге правом Днепра.
Четыре засады под зеленью спрятав,
Бойцы залегли за селом,
И хлынул на немцев огонь автоматов
Косым перекрёстным дождём.
Четыре героя на береге правом
Врага отвлекли стрельбой.
А наши полки навели переправу
И ринулись в яростный бой.
На лютых врагов, не жалея патронов,
Летел Сысолятин вперёд
И с ним Иванов, Петухов и Семёнов –
Лихой комсомольский народ.
Им путь освещало веселое солнце,
Несли их тугие ветра.
И пели про подвиг дружков-комсомольцев
Могучие воды Днепра.
Они отвлекли на себя внимание противника и обеспечили форсирование реки другими подразделениями бригад.
С помощью прибывшего подкрепления в составе 120 человек был завоёван маленький плацдарм в районе Григоровки, что неподалёку от Переяслав-Хмельницкого.
Форсирование Днепра осложнялось тем, что передовые отряды танковой армии не располагали табельными переправочными средствами.
Поэтому пришлось преодолевать широкую реку на подручных средствах…
26 сентября на двух понтонах удалось переправить на букринский плацдарм первый танк 183-й танковой бригады.
Это была тридцатьчетвёрка, экипажем которой командовал лейтенант Ю. М. Сагайдачный.
Умело маневрируя, его танк поддерживал наступающую пехоту.
30 сентября экипаж Сагайдачного уничтожил вражеский танк и орудие.
Против советского танка гитлеровцы бросили несколько самолётов. Но героический экипаж продолжал вести бой. Будучи тяжело ранен, командир оставался в строю…
Рядом с гвардейцами Рыбалко, севернее букринской излучины, переправлялись через Днепр части:
- 40-й армии генерала К. С. Москаленко.
- Севернее Киева, в районе Лютежа, форсировали реку соединения 38-й армии генерала Н. Е. Чибисова.
К исходу 29 сентября они захватили плацдарм до 8-ми километров по фронту и до 1-го километра в глубину.
В числе первых здесь переправились на правый берег 25 бойцов под командованием старшего сержанта П. П. Нефедова.
Они сразу вступили в тяжёлый, неравный бой с превосходящими силами противника, который продолжался 20 часов.
С подходом новых сил плацдарм был расширен.
В) Южнее, на Черкасчине, Днепр форсировали 47-я и 52-я армии Воронежского фронта.
Г) От устья Тясьмина до Верхнеднепровска, в полосе Степного фронта, - 37-я, 53-я, 57-я и 4-я, 5-я, 7-я гвардейские армии.
Между Кременчугом и Запорожьем Днепр особенно широк и глубоководен.
На этом участке его предстояло форсировать войскам Степного и Юго-Западного фронтов. Враг оказал ожесточённое сопротивление. Но сдержать нашего натиска всё же не смог.
Одними из первых на правобережье прорвались воины 7-й гвардейской, 37-й армии.
Большой стремительностью и отвагой отличились 5-й гвардейский корпус генерала Г. Б. Сафиуллина и 6-я гвардейская дивизия полковника И. Н. Мошляка.
• Здесь в то время находился Борис Полевой. В своих записках военного корреспондента «Эти четыре года» он писал:
«На Днепре.
Я видел снимки фоторазведки, сделанные с самолёта. Высокий крутой берег, уже сам по себе представляющий сильное прикрытие водной преграды, изрыт узорами окопов, по углам которых заметны замаскированные бугорки. Такими же узорами источены прибрежные холмы, находящиеся подальше от берега. Да и от перебежчиков с той стороны, которых в последнее время становится всё больше, приходится слышать, что начиная с весны партии рабочих пригонялись на Днепр из глубинных районов Прибрежной Украины. Несколько месяцев они что-то копали, строили, но что именно, держалось в строжайшей тайне. Местные, жители были отселены, и рабочим вообще запрещалось разговаривать с населением. Сейчас рабочих куда-то увезли под строгим конвоем.
Что представляет собой этот «Восточный вал»? Насколько он силён? Может ли он задержать наше наступление? Эти вопросы мы задали сегодня командующему фронт, принявшему нас, военных корреспондентов. Он ещё больше загорел. Нос у него лупится, чувствуется, что много времени генерал проводит в частях. В острых голубых глазах его всё время горит какой-то озорной огонёк.
– На свете нет укреплений, которые смелый и умный солдат не мог бы взять. Это, я надеюсь, вам известно? – ответил И.С. Конев. – Линия Мажино, стоившая французам много миллиардов, целые подземные бетонные города, которые они там понастроили за много лет и которые уже стало принято считать неприступными, как известно, не задержали немецкую армию. Мощно укреплённые районы превращались для французов просто в ловушки. Их блокировали, а подвижные части продолжали наступление, оставляя их в тылу.
– Всё дело в тщательной подготовке, в умении и в боевом духе, – резко подчеркивает он. – Боевого духа у нас сейчас не занимать, а умения… Посмотрим. Думается, что в ближайшие дни наши войска сумеют ответить вам на этот вопрос.
Из светелки, заменявшей командующему кабинет, я выходил последним. Он задержал меня…
– Мне кажется, что противник не очень-то надеется на этот свой пресловутый «Восточный вал». Что-то уж очень много сейчас они о нём трещат. А ведь когда так пугают, это признак того, что сами очень напуганы. Знаете «Пёс, чего лаешь?» – «Волков пугаю». – «А чего хвост поджал?» – «Волков боюсь»… Ведь тут, на Днепре, решается успех нашего наступления…
А Днепро рядом. Передовые наши части уже подступают к Кременчугу…
У «Восточного вала».
Попробую набросать картину такой, какая сложилась у меня в голове там, на берегу Днепра, из рассказов участников форсирования.
Ой, Днипро, Днипро!
Ты широк, могуч.
Над тобой летят журавли.
Эту песню, суровую, как гимн, мы пели, помнится ещё у Харькова, в нашей хате, после того как Александр Довженко растревожил наши души своей новой пьесой. И что вы думаете? Когда мы на рассвете стояли над Днепром, журавли-то действительно летели. Курлыкая, тянулись большим косяком над дорогами наступления, над сожжёнными селами, над измятыми, затоптанными полями и над прекрасной гладью Днепра.
Я понимаю майора Плешакова, опытного, осторожного воина, который, как рассказал нам по крайней мере уже с десяток людей, вчера вечером, прорвавшись со своими бойцами на этот вот низкий песчаный берег, бросился к реке, зачерпнул каской днепровскую воду и на глазах вражеских артиллеристов, бивших с того берега, медленно и жадно пил её.
Конечно, картинно. Когда-то это, может быть, будет изображено на плакате, всё превратится в красивую выдумку. А ведь было! И я понимаю движение души этого человека, столько уже повоевавшего, отступавшего, наступавшего, дважды раненного, потерявшего много товарищей, когда тут, у Днепра, куда прорвался его полк, он вдруг почувствовал себя древним витязем.
А может быть, и не почувствовал. Просто было жарко, хотелось пить, а руки были грязные, да и скоро ли утолишь жажду из пригоршни. Но как бы там ни было, на историю он явно не рассчитывал, и когда наши бурно-пламенные деятели объектива стали упрашивать его повторить это «именно для истории», он в сердцах послал их туда, куда им идти явно не хотелось.
Я понимаю святое нетерпение сапёров из батальона военного инженера Гильдулина, которые, пройдя в этот знойный день сорок пять километров, усталые, в сбитых сапогах, увидев Днепр, не отдыхая, бросились к стоявшим в ракитнике челнам и лодчонкам, вывели эту юркую флотилию в основное русло и стали переправлять пехоту на лесистый остров, лежащий у правого берега.
Впрочем, в этот знаменательный день каждый, должно быть, превосходил себя и без труда совершал то, что вчера бы и ему самому казалось невероятным.
Старые рыбаки, седобородые «диды» плакали от радости, вновь увидев красноармейцев на родном берегу. Они, знавшие на реке каждую косу, каждую мель, подтверждали, что «поганые» (так по-старинному они именуют фашистов) имеют сильные укрепления там, где места особенно удобны для переправ, где испокон века ходили паромы, а здесь, в широком, изобилующем косами и мелями месте, враг атаки не ждёт, и у них на том берегу только батареи да заслоны на острове. Рыбаки обещали в сумерки, тихо, незаметно провести челны с десантом на остров. Они клялись, бросали оземь шапки, всячески доказывая, что тут можно переправиться без потерь».
Г) На Днепропетровском и Запорожском направлениях – 6-я, 12-я, 46-я и 1-я, 8-я гвардейская армии Юго-Западного фронта.
Д) В нижнем течении Днепра уже в феврале – марте вели наступление 3-я гвардейская, 3-я ударная и 28-я армии Южного фронта.
• Вот что пишет Владимир Карпов в своей книге «Генералиссимус» о форсировании Днепра:
«Сам по себе Днепр – очень широкая водная преграда. Выходили на его берег первыми группки разведчиков, небольшие подразделения, которые, опережая своих и противника, вырвались вперёд. Их было мало. Они не ждали подкреплений, у них не было штатных переправочных средств. Переправлялись на тот берег кто на чём: снимали заборы в посёлках, делали связки из брёвен, досок, бочек, находили рыбачьи лодки. И вот на этих так называемых подручных средствах пытались переправиться через широчайшую реку. Я говорю, пытались, потому что очень и очень многие противоположного берега не достигли. Гитлеровцы готовили на берегу Днепра сильный оборонительный рубеж, назвали его Восточный вал. Они намеревались закрепиться здесь надолго, простоять многие месяцы, чтобы привести в порядок свои потрёпанные части. Днепр как природный рубеж, да ещё усиленный инженерными сооружениями, позволял выполнить эту большую стратегическую задачу.
Но Сталин, тоже понимая значение Днепра, стремительным выходом к реке как раз и не дал гитлеровцам завершить строительство этого Восточного вала.
Замысел Сталина осуществляли те, кто переправлялся через Днепр первыми на подручных средствах, сбивал противника с оборонительных позиций малыми силами (а больших сил и не могло быть). Усталые, вымокшие, не имея достаточного количества боеприпасов, они вершили невозможное. Много таких смельчаков погибло. Противник понимал, что нельзя допустить закрепления переправившихся, предпринимал все меры, чтобы сбросить с берега захвативших небольшие плацдармы. Но было немало находчивых, смелых бойцов и младших офицеров, которые одолевали врага и, захватив краешек противоположного берега, удерживали его, отбивая яростные контратаки немцев до подхода своих войск.
А теперь представьте себе, как невероятно трудно малой горстке храбрецов удержать клочок земли на противоположном берегу в течение нескольких часов, а то и суток! Израненные, порой превращённые в кровавое месиво, они держались до последнего вздоха, понимая, как важен этот кусочек берега для тех, кто скоро подойдёт к Днепру вслед за ними. Так что днепровские Герои – настоящие герои: они совершили подлинный подвиг, и Золотые Звёзды украшают их грудь заслуженно. Каждый из них и все они вместе совершили такое большое дело, которое сберегло жизни сотням тысяч их боевых соратников. Если бы Днепр не был форсирован с ходу, если бы сразу, мгновенно мы не использовали эти плацдармы и не расширили их, не отбросили немцев от Днепра, сколько пришлось бы потерять жизней, преодолевая такую водную преграду, как говорится, в плановом порядке. Если бы немцы закрепились на этом Восточном валу, пришлось бы не один месяц готовить и осуществлять широкомасштабную стратегическую наступательную операцию по форсированию широкой водной преграды. И ещё неизвестно, была бы ли она удачной, - Днепр и оборона на западном берегу, пожалуй, не меньшее препятствие, чем пролив Ла-Манш, который союзники не решались форсировать несколько лет! И нашим войскам подготовка потребовалась бы тоже основательная и продолжительная.
Стремительный выход к реке, захват 23 плацдармов на противоположном берегу с ходу, на фронте протяжённостью более 750 километров, переоценить невозможно. Здесь можно только удивляться находчивости и энергии Сталина. Он вместе с командующими фронтами и другими руководителями и, конечно, с бойцами-исполнителями, которые непосредственно захватили и удерживали эти плацдармы, осуществил блестящую по искусству, очень весомую по стратегической значимости операцию».
Итак, «Восточный вал» рухнул…
В конце сентября Днепр одновременно был форсирован частями Центрального и Воронежского фронтов на север и юг от Киева (Букринский и Лютежский плацдарм), Степного и Юго-Западного фронтов в районе между Кременчугом и Днепропетровском.
Всего Днепр к 30 сентября форсировали 12 советских армий.
Было захвачено и укреплено 23 плацдарма на противоположном берегу Днепра, некоторые из них - 10 километров в ширину и 1-2 километра в глубину.
Также было организовано множество ложных плацдармов, целью которых была имитация массовой переправы и рассредоточение огневой мощи немецкой артиллерии.
После этого советские войска практически создали новый укрепрайон на завоёванных плацдармах, фактически закопавшись в землю от огня противника, и прикрывая своим огнём подход новых сил.
Значительную помощь советским войскам в ходе форсирования Днепра оказали партизаны.
В общей сложности, в Битве за Днепр приняли участие 17 332 украинских советских партизан.
Они совершали нападения на подразделения немецких войск, вели разведку, служили проводниками для переправившихся подразделений советских войск.
Советские партизаны провели операцию «Концерт» (с 19-го сентября по октябрь 1943 года).
Они пускали под откос эшелоны, разрушали мосты, железнодорожные станции, уничтожали путевое хозяйство. Это значительно осложнило снабжение немецких войск, вынудило противника отвлекать с фронта значительные силы для охраны и обеспечения своих тыловых коммуникаций.
Форсирование Днепра советскими войсками, захват плацдармов на правом берегу реки и борьба за их удержание сопровождались тяжелейшими потерями.
К началу октября многие дивизии, которые принимали участие в боях за днепровские плацдармы, имели лишь 25-30 % от штатной численности личного состава.
• Писатель Виктор Астафьев - участник форсирования Днепра – вспоминал:
«Двадцать пять тысяч входит в воду, а выходит, на той стороне, три тысячи, максимум пять. Через пять-шесть дней все это всплывает. Представляете?»
• Эти события он описал во второй части романа «Проклятые и убитые» («Плацдарм»):
«На заречный остров попали люди, уже нахлебавшиеся воды, почти сплошь утопившие оружие и боеприпасы, умеющие плавать выдержали схватку в воде пострашнее самого боя с теми, кто не умел плавать и хватался за всё и за всех. Достигнув хоть какой-то суши, опоры под ногами, пережившие панику люди вцепились в землю и не могли их с места сдвинуть никакие слова, никакая сила. Над берегом звенел командирский мат, на острове горели кусты, загодя облитые с самолётов горючей смесью, мечущихся в пламени людей расстреливали из пулемётов, глушили минами, река все густела и густела от чёрной каши из людей...»
• Другой участник форсирования Днепра Василий Михайлович Астафьев (тогда он был гвардии капитаном, заместителем командира 104-го гвардейского отдельного сапёрного батальона, руководил переправой стрелковых подразделений) рассказывал:
«Тела погибших плыли по Днепру, как брёвна, когда лес сплавляют».
«Мы ставили мины, боролись с танками. Сапёр лежит на земле, прямо на него танк прёт. Сапёр старается мину под него бросить. Попал под так – хорошо. Не попадал – танк мимо тебя проскочил. Или по тебе».
• Непосредственный участник тех событий, офицер германского генерального штаба Ф. Меллентин в своей книге «Бронированный кулак вермахта» писал:
«В последующие дни атаки русских повторялись с неослабевающей силой. Дивизии, пострадавшие от нашего огня, были отведены, и в бой брошены свежие соединения. И снова волна за волной русская пехота упрямо бросалась в атаку, но каждый раз откатывалась назад, понеся огромные потери».
Особенно много погибло тогда мобилизованных жителей только что освобождённых городов и сёл Левобережья.
Ведь они должны были «смыть позор пребывания на оккупированной территории»...
• Григорий Климов в автобиографической «Песне победителя» пишет:
«Когда Красная Армия отступала из Украины, то многие солдаты из местных жителей, проходя мимо родных сёл, запросто бросали винтовки в канаву и шли «додому». «Пропади она пропадом эта власть!» - сплёвывали они вдогонку отступающим частям. Когда Красная Армия начала изгонять немцев из Украины, то «домоседов» быстренько собирали, - этим занимались даже не военкоматы, а сами командиры передовых частей, - совали им снова винтовки в руки и, даже не переодев в шинели, в чём были - в первую линию боя! Их так и называли — «пиджачники». Берега Днепра, как весенними цветами, пестрели трупами в разноцветной гражданской одежде».
Их ещё называли «серые пиджаки».
Среди них были:
- те, кого немцы осенью 1941-го просто освободили из плена, - 277 тысяч красноармейцев-украинцев,
- те, кто дезертировал из Красной Армии,
- молодёжь, которая в начале войны ещё не подлежала призыву.
Неподготовленных и плохо вооружённых, их бросали в бой фактически как бойцов штрафных батальонов. Обычно даже не брали на военный учёт.
Украинские писатели Николай Бажан, Андрей Малышко и Александр Довженко были на фронте корреспондентами и видели бойню над Днепром осенью 1943 года.
Якобы первые двое подбивали Довженко, общавшегося со Сталиным, рассказать ему обо всём.
Но говорил ли что-то Довженко - точно неизвестно.
• Хотя в своём дневнике в ноябре 1943-го записал, что:
«В боях гибнет множество мобилизованных в Украине освобождённых граждан. Они воюют в домашней одежде, без всякой подготовки, как штрафные. На них смотрят как на виноватых».
• Писатель-фронтовик Олесь Гончар о днепровской бойне 1943-го вспомнил в романе «Собор»:
«Вскоре на толоке молодые лейтенанты строили их отцов, мобилизованных второй раз, одетых ещё в домашнее, несолдатское. «Пиджаками» называли их некоторые шутя, но почему-то это было обидно. С утра и до вечера высиживала Вирунька с ровесниками около толоки, всё смотрела, как ловкий молодой лейтенант с медалью «За Сталинград» учит их отцов маршировать, поворачивать правое плечо вперёд и делать шаг на месте. Волновалась всё время душой за папочку, глядя, как он неумело, хотя и старательно выполняет эти упражнения...
Некоторые из командиров относились к только что мобилизованным пренебрежительно, подгоняли их грубыми окриками, обзывали чернорубашниками, и что все вы, мол, на Украине такие, воевать в 41-ом не хотели, сидели на печках…
А затем как-то утром выбежала Вирунька с подружками на толоку на отцов своих смотреть, а тех уже как и не бывало... Растерянные стояли дети, потрясены были и тётки, пришедшие из близких и далёких сёл, никого не заставшие. Хотя сказано было им, что будут в этот день запасников переодевать, и домашнее нужно забрать домой. А вышло, что не стали и ждать армейского, так, в пиджаках, в домашнем, и брошены были они, чернорубашники, на Днепр, повели их туда лейтенанты ночью. А от Днепра гудело, там небо дрожало все время...
В тот же день малышня, с ними и Вирунька, сговорившись, тайком от матерей отправились вслед за отцами к Днепру... Грохота боя уже не слышно было. И никого не видно. Были только немые заднепровские горбы, пологие склоны, зеленевшие озимью, а по склонам, по этому зелёному везде тёмные крапинки, крапинки, крапинки... Стояли дети уставшие, затаившиеся, оторопев, смотрели на ту сторону Днепра, все не могли понять: что это за крапинки по зелёном? Воронки, следы мин, следы взрывов или... И вдруг просто онемели от страшной догадки: да это же они! В пиджаках! Отцы наши!!!».
Несмотря на бешенное сопротивление гитлеровцев, усилия Красной Армии увенчались успехом.
В ходе ожесточённых боёв, продолжавшихся весь октябрь, плацдармы на Днепре были удержаны.
Большинство из них - расширены.
На плацдармах накапливались мощные силы для возобновления наступления и освобождения Киева и всей Правобережной Украины.
Форсирование Днепра – одна из ярчайших страниц Великой Отечественной войны.
Наши воины и партизаны совершили беспримерный подвиг, чудеса коллективного героизма.
• Впоследствии маршал Г. К. Жуков писал:
«Войска, форсировавшие Днепр, проявляли величайшее упорство, храбрость и мужество. Как правило, подойдя к реке, они с ходу устремлялись вперёд. Не дожидаясь подхода понтонных и тяжёлых средств, наведения мостов, части пересекали Днепр на чём угодно – на бревенчатых плотах, самодельных паромах, в рыбачьих лодках и катерах. Всё, что не попадалось под руку, шло в дело. Нелегко приходилось и на противоположном берегу, где вспыхивали ожесточённые бои за плацдарм. Не успев закрепиться, войска вступали в бой с противником, стремившимся, во что бы то ни стало, сбросить их в реку»…
Показателен тот факт, что за форсирование Днепра 2438 воинам было присвоено звание Героя Советского Союза. Это больше, чем суммарное количество награждённых за всю предыдущую историю награды.
• Отмечая такой массовый героизм, «Правда» писала в октябре 1943 года:
«Сражение за Днепр приняло поистине эпические размеры. Никогда ещё не выделялось из множества храбрых советских воинов столько сверххрабрых. Красная Армия, давшая уже миру столько примеров воинской отваги, словно превосходит самое себя».
Сокрушив оборону гитлеровских вйск на Днепре и захватив на его западном (правом) берегу крупные стратегические плацдармы, советские войска окончательно сорвали планы гитлеровцев на стабилизацию линии Восточного фронта.