Тридцать шесть тысяч гектаров леса и дворец купил барон Альберт Гредель у графа Евгениуша Каминского* сорвав куш в казино. Может и не сразу все тридцать шесть, но много.
Ай да лес! Сосны, буки, пихты, смереки, ели...
Братья Гредели знали толк в древесине. Их отец Цадик Гредель основал торговую империю Transylvanian Forest Industry Co, перебравшись из Германии в Трансильванию в середине семидесятых позапрошлого столетия. География лесов, принадлежащих семье быстро расширялась - Румыния, Венгрия, Польша, Чехия.
Panstwo Skole стало их штаб-квартирой и одновременно самым большим владением. Братья Гредели многое делали для своих подданных. До сих пор в Сколе работает почти без перебоев построенный Гределями керамический помповый водопровод. Чего не скажешь о целой сети узкоколеек, исправно возивших платформы с лесом по крутым карпатским склонам. Зарплата у рабочих была приличной. Кроме того Альберт и братья развивали курортный бизнес, высаживали экзотические деревья в парках, цветы в оранжереях.
Эхехе. Помповый водопровод все же дает сбои. Экологически чистая вода иногда тянется тоненькой ледяной струйкой, обжигая руки.
Сегодня мы пойдем в гости к Гределям. А пока живу вчерашним днем. Кажется, он даже снился.
Вчера.
Утро после дождя впивалось влажным холодом в чуть простуженное горло. Спешили на ранний автобус.
Дети зевали, плелись, ступая в лужи. Опять им дали неважнецкую мокнущую обувь. Шнурки - вечный мальчишечий бич, волочились по грязному асфальту. Руки тянули капюшоны, хлюпали носы.
Подскочил автобусик советских времен - совсем пустой, на радость теплый. Окна потели, ребятишки роняли головы, засыпая.
Свернули с трассы. На остановках запрыгивали местные школьники. Их каникулы уже окончились. Скромно одетые, но с завидным румянцем - не чета нашим бледнолицым.
Рассматривали нас, как диковину - что за птицы?
-Кому до скал, вылазьтэ!
Протискивались сквозь детвору. Последнего своего, как репку, вытащила за рукав.
-Здравствуйте, гуси и петухи. Не подскажете ли, куда нам идти?
Делают вид, что не слышат.
Солнышко.
Дождь тарабанил всю ночь, грохотал и сверкал.
Теперь все блещет: ветки, моря из луж, крыши, лес.
Ну вот. В интернете все не так было написано. Где же футбольное поле? Достаю листик, сличаю фотки с явью. Влипли, кажется.
У бабулечки спросила - та махнула рукой к горам:
-Идить по дорози прямо, знайдэтэ.
Засомневалась.
Во дворе последнего дома увидела мужчину. Притормозила. Он сам заспешил к нам.
Спросила дорогу, задумался:
-Вы сами нэ знайдэтэ. Зараз спытаю у брата, бо в мэнэ нэма часу.
Олекса Васильевич Довбуш, дядька с усами и топориком, на фотке выглядит типичным
пиратом, даже шляпа похожа. Только лапти вместо сапог. По сути и был разбойником. Или Робин Гудом. Кому как.
Короче - революционер: "Взять все, да и поделить"(Шариков). "...А що візьму в багатого — убогому даю. Отак гроші розділивши, гріха я не маю"(песня).
Как бы сложилась его жизнь, если бы не вылечил от немоты бедного маленького гуцула мольфар Иосиф Явный?
Что гадать? Стал опришком и народным героем. Много кровушки на его руках. Душегубец, по любому.
Похоже, и сам колдовал чуток. Легенд не счесть и тайных мест, где скрывался неуловимый Олекса, где хранил награбленное золото.
Мы хотим увидеть не просто скалы Довбуша. Там каждый камень волшебный. Это окаменевшие части Олексова могучего тела. Дотронешься до сердца - исполнится желание.
А вот каменный кулак Довбуша понапрасну грозит нынешним панам, что народ за ничто считают.
Или воспрянет каменный исполин, да сметет с плеч людских нечисть?
К нам идет невысокий, крепкий парень. Улыбчивый, с ямочками на щеках. Зовут Василием.
Спешим вслед легкому шагу горного жителя. Лесная дорога взмокла. Скользят по желтой глине ноги. Идти некомфортно. Детишки хмурятся.
Скоро сворачиваем на тропинку, медленно движемся по буковому лесу вверх. Как же здесь все знакомо, по-крымски родное. Не отличишь.
На хребте отдыхаем. Показываю Васе свой листик. Есть такой путь! Интернет не врал. От автобусной конечной. Только он втрое длинней.
Через последний десяток метров детишки срываются в бег. Скалы! И нежно любимое безлюдье.
Нам даровано счастье видеть новое, волшебное место на Земле. Мне бонус - детская щенячья радость. Их глаза сверкают и лучатся. Наверное, как и мои.
Вася тянет нас по крутым, выдолбленным в камне ступенькам. Выводит на крышу скал, где надо просто молчать и смотреть вокруг. Боюсь за ребят. Круто.
-А хочэтэ, я зараз буду щэ выщэ? Там!
Парень показывает на дальнюю вершинку, к которой без скалолазного снаряжения нельзя.
-Васенька, как же мы домой попадем? Не бросайте нас, пожалуйста.
Смеется. Доволен и горд.
Спускаемся.
Но у нашего Сусанина есть еще один приз в рукаве. Чертово ущелье. Пока не знаю, что меня ждет. А зря.
Идем вниз, заходим с тыла. Ущелье - сказано громко. Скорее это щель между поросшими мхом боками камней, уходящих ввысь.
Здесь темно и тревожно.
Тропинка опять ведет вверх, а щель сужается. Вася за руку выдергивает детей из узких и крутых мест.
Я себя переоцениваю, пытаюсь справиться сама, но в одном месте тупо застреваю. Смешно и страшно:
-Оставьте меня здесь.
Такое чувство, что от смеха еще больше расширяюсь, как монтажная пена.
Опять "Репка". Эта сказка сегодня бьет рекорды популярности. Вытаскивают. Встреча с волей прекрасна.
Говорят, кто прошел чертово ущелье, очистился от грехов. Похоже, у меня их накопилось... Или пора худеть.
Пока меня извлекали из западни, на площадке перед скалами материализовался коробейник с сувенирами, еще - две прекрасные лошади. Белая и белая в серых яблоках. Обе с красными кисточками, вплетенными в гривы.
Дети обнимают головы коней, просят кататься. Вася спешит обратно - его уже давно требуют по мобилке, но разрешает нам еще немного насладиться.
Не верьте чужим, красивым словам. Приезжайте сами, попробуйте на вкус воздух, коснитесь ладонью камней, смотрите, смотрите. Здесь духи гор и разбойничьи души эхом ответят на ваше:"Эй!" Здесь что-то дрогнет внутри или промолчит.
Бежим вниз. Скок-поскок. Теперь я знаю дорогу и смогу привести сюда других ребятишек. Жизнь постоянно дарит мне встречи с такими вот людьми, готовыми делиться знанием. Сую гривны нашему проводнику, он обижается, сердится. Тогда просто обнимаю его и прошу сфоткаться с детворой.
-До свидания, Вася.
Что за люди здесь живут! Сказочные совершенно.
Кланяемся его старшему брату. Оказалось, его зовут Марьян. Даже не знала, что есть такое имя.
На Западной Украине люди удивительно набожны. Встречные подростки приветствуют: "Слава Исусу Христу!"
А я вздрагиваю, теряюсь, что сказать в ответ: "Героям слава", "Воистину воскрес" или "Бог один"? Почему-то стыдно.
Невнятно бурчу и удираю. К церкви. Это всегда центр и самое красивое место в селе.
Здесь конечная автобуса. Остановка расписана, как обычно, всякими выдающимися фразами. Удивительно, но матов нет.
Про любовь или просто:"Маричка-дура".
Тот же игрушечный автобусик везет нас обратно по лесам, по полям...
Сегодня.
С погодой везет. Обещали дожди, они идут, но только ночами. Дни облачно-солнечны. Дворец Гределей будет вечером.
Сначала пройдемся по лесу, посмотрим на Павлов Поток. Этот ручеек, кстати, тоже обустроил барон. Создал искусственные водопадики, оборудовал тропку к источнику. Говорят, по вкусу вода похожа на "Нафтусю". Не нравится такое название. То ли нефть, то ли нафталин? Наверное, это у всех так - слова имеют какую-то колдовскую власть над подсознанием. Только редкие люди умеют этим пользоваться. Ой, отвлеклась.
Деревья прекрасны. Банально! Как жду я эти встречи, вырываясь из бетонной серости города. Да, у нас есть парки, скверы и ряды тополей вдоль дорог. Но это совсем другие деревья. Они похожи на зверей в клетках. Невольники. Пропылены, пропитаны бензиновым духом дорог и смогом.
Вжимаюсь лбом. На ладонях липкие полоски смолы. Можно нюхать, пока не отмылись. Дети обезьянничают, а потом начинают вставлять в смоляные пятнышки упавшие веточки. Дурашки.
Светлый день. Поймали ящерицу, считали коричневых лягушек, учились высекать искры из огнива, швыряли камни в реку и строили плотину. Устали. Во дворец захотели не все. Может, к лучшему.
Дворец оказался на окраине, возле трассы. Желтый. Совершенно тоскливый. Голодранец-оборванец. Похоже, его не ремонтировали с тридцать девятого года. Тогда барон сбежал в Австрию от сталинского пенделя. Парк уже не парк - так, несколько деревьев. Грусть. Палят прошлогодние листья. Запах осени.
Долго искали открытую дверь. Внутри уже пахнет не просто осенью - сиротством, заброшенностью и бедой.
Старик-сторож не хотел пускать. Сказала, что приехали из-за тридевять земель ради дворца(брехня).
-О, а на другому повэрси жывуть з тридевять земель. Та йдить вжэ.
Винтовая лестница, длинный коридор. Живут справа, в тупичке. На веревке сохнет белье, много детского. Мы пошли влево, заглядывая сквозь щели дверей, забитых гвоздями. Все ужасно. Потолок подпирают странные конструкции, паркетный пол щербат, свалки хлама.
Нехорошее место. Гиблое. Брр. Надо драпать отсюда. Потом я нашла в интернете, что перед тем, как отдать дворец детям-сиротам, здесь обосновалось нквд.
Уже и неохота было знакомиться, но навстречу вышла молодая женщина, пришлось. Семья оказалась из Луганска. Беженцы. Трое маленьких детишек. На голоса выглянул мужчина.
Звали пить чай. Этим людям так хотелось поговорить, услышать слова поддержки, а нам - сбежать. Снова мне стыдно.
Что-то вру о неотложных делах. Ну не могу я о политике, о войне, о том, кто прав. Их безумно жаль, хоть и живут во дворце. Неприкаянные. Простите меня.
Солнышко прячется, катится за гору. На ней живут волки - так сказал луганчанин. Лес в закатных лучах. Красиво.
Дети ссорятся. Напрасно я их затащила в этот дворец.
Завтра поедем в Урич. Будет день, заполненный смехом и играми. Пираты приступом возьмут крепость, нашпигованную пиастрами, захватят прекрасных пленниц и зажарив буйвола, закатят пир.
Они забудут желтый дворец с его призраками и обитателями. Я - нет. Или да.
*или Кинского
фотка моя. Сколе. Дворец баронов Гределей.