Судьбой не предназначен

Давно уже нужно было это сделать, но каждый раз сердце томилось ложной надеждой, и останавливала сама себя. Всего-то и надо было: удалить аккаунт в социальной сети, распрощаться с грустными воспоминаниями о прошлом и позволить себе зажить настоящим. «Отпусти вожжи, -  посоветовала Регине когда-то одна ее мудрая знакомая. -  Судьба сама тебя вывезет». Рука, обхватив компьютерную «мышку», словно прирастала к ней. После очередного щелчка на экране ноутбука появлялась новая фотография. Их было много, и на каждой из них был запечатлен незабываемый момент жизни. Его жизни. Той, к которой она никогда не имела никакого отношения...

Впервые увидев Аркадия, Регина сразу почувствовала, что это «ее» человек, что его она способна любить, если не всю жизнь, то, по крайней мере, большую ее часть, и готова была на все, чтобы сделать его счастливым. У них были общие интересы: путешествия, архитектура, серьезная литература, хорошие авто. Пожалуй, лишь к футболу  - его главной страсти  - Регина была равнодушна, хотя и научилась немного разбираться в этой игре. Но Аркадий никогда бы не впустил ее в свою жизнь, потому что она для него почти что не существовала. Многим мужчинам она нравилась, а вот именно ему  - нет.

Однажды преподаватель в университете вдруг взбрыкнул, разозлившись на их группу, и перенес утренние занятия на вечер. Регине пришлось  возвращаться домой поздно вечером.  В метро она увидела Аркадия. Он тоже возвращался с занятий. Регина обрадовалась -  и тому, что они поедут домой вместе, и тому, что теперь ей не так страшно будет идти по темной улице. Аркадий же, увидев ее, едва кивнул, недовольно поморщился, зашел в вагон электрички, нашел глазами свободное место, быстро сел, достал из кармана куртки скрученный трубочкой конспект и с нарочитой заинтересованностью углубился в него. Регина осталась стоять возле двери с надписью «Не прислоняться!» «Приказ судьбы: не прислоняться к нему!» - разочарованно  подумала она, отвернулась и стала смотреть на убегающие в темноту туннеля провода. На нужной остановке они вышли из вагона. Аркадий быстро, как будто убегая от нее, зашагал к лестнице экскалатора и побежал по движущимся вверх ступенькам. Регина же специально замедлила шаги и, не торопясь, вступила на ленту эскалатора. Она ничего ему не сделала, ничем не обидела -  невозможно причинить вред или добро, не общаясь с человеком, но ему было неприятно само ее присутствие. Что ж, его право. Регина намеренно позволила увеличиться расстоянию между ними: Аркадий был уже почти наверху, а она еще только доехала до середины ленты. Она очень удивилась, когда сойдя с эскалатора, увидела, что он ее ждет. Аркадий же, бросив на нее сердитый взгляд, повернулся к ней спиной и быстрым, пружинящим шагом направился к выходу. Регина пожала плечами, но не стала его догонять. От станции метро до их дома идти было минут семь. С одной стороны, Регине очень хотелось, чтобы это расстояние внезапно бы увеличилось вдвое, чтобы как можно дольше идти вслед за ним, просто видеть его спину, ловить пусть даже и сердитый взгляд его прекрасных темных глаз. Прямо как по Пушкину: «...Когда б надежду я имела/ Хоть редко, хоть в неделю раз/ В деревне нашей видеть вас,/ Чтоб только слышать ваши речи,/ Вам слово молвить, и потом/ Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи...» Но, с другой стороны, она не хотела раздражать его, ведь Аркадий всем своим видом давал понять, что именно это чувство он испытывает, оттого что она появилась в его пространстве. Он опережал ее на несколько шагов, она шла сзади, чуть поотстав, как покорная восточная женщина за своим мужчиной. Но Аркадий не был ее мужчиной. Каждый из них шел сам по себе. Регина заметила, как он несколько раз быстро оглядывался, ища ее глазами в сгущающейся темноте. Но это не была забота, это была вынужденная вежливость: капитан буксира просто проверял не сорвалась ли с тросса маленькая утлая лодочка, которую ему пришлось подобрать в бущующем море и тащить до ближайшей пристани, спасая от шторма. Дойдя до своего подъезда, Аркадий сделал невнятное движение рукой, мол, пока, дальше как-нибудь уж сама доберешься, и, взбежав по ступенькам, скрылся в дверях. Она успела крикнуть ему вслед слова благодарности за то, что проводил. Bсе-таки проводил, пусть хоть и через нехочу, и только до своего подъезда... Входя в двери своего подъезда, Регина на несколько секунд задержалась, повернула голову и посмотрела на его окно. Она увидела, как зажегся свет в окне его комнаты, его силуэт и как Аркадий, чуть отодвинув занавеску, наблюдал, как она входит в подъезд. «Спасибо, месье, не стоило так уж беспокоиться,» -  горько усмехнулась она про себя.

В другой раз Регина опять встретилась с ним,  возвращаясь из университета. В обеих руках у нее были тяжеленные сумки: в одной  - учебники, книги и конспекты, а в другой — продукты. Аркадий стоял у выхода из метро, засунув руки в карманы синей стеганой куртки, задумчиво разглядывая какой-то рисунок на асфальте. Регина шепнула «Привет» и прошла мимо. Аркадий медленно оторвал взгляд от асфальта и посмотрел на нее. Ей показалось, что он смотрит сквозь нее. Однако он вдруг кивнул и пробежал взглядом всю ее фигуру  - с ног до головы. «Ты домой идешь?» -  рискнула она спросить его. - «Или ждешь кого-то?“ «Домой,» -  ответил он равнодушным голосом. «Помоги, пожалуйста, одну сумку донести, -  попросила она и тут же подумала, что он cейчас пошлет ее далеко и надолго. Аркадий опять посмотрел на нее, как спасатель на утопленника-неудачника, однако забрал из ее рук обе сумки, и они направились к дому. К удивлению Регины он донес сумки прямо до дверей ee квартиры. Она пригласила войти, предложила угостить его кофе или чаем. Аркадий прошел в комнату, сел в кресло, осмотрелся. По выражению его глаз Регина поняла, что ему у нее понравилось: квартира большая, уютная. Из кухни доносился аромат свежеиспеченного пирога, но от угощения Аркадий отказался.  Быстро разобрав в кухне сумку с продуктами, она половину отложила в другой пакет, вернулась в комнату и подала ему: «Плата за доставку!». Он удивился, однако, заглянул в пакет и, довольно кивнув, оставил его у себя: «Спасибо». Через несколько минут Аркадий поднялся: «Ну, я пошел. Пока!» Регина приникла к двери, и, вслушиваясь в его удаляющиеся шаги,  счастливо улыбнулась сама себе. Все казалось не так уж плохо.

Ей показалось, что невидимая, непонятная, неизвестно почему вдруг возникшая между ними стена исчезла. Теперь при встрече Аркадий не был уже с ней так высокомерно холоден, не отмахивался, как от назойливой мухи, не раздражался. В их случайные короткие диалоги вкраплялись шутки, и он не скрывал свего удивления тем, что у нее тоже имеется чувство юмора, и она читает книги тех же авторов, что нравятся ему и даже может наизусть и к месту что-то процитировать из его любимых произведений. Ей, без пяти минут дипломированному специалисту в области литературных переводов, было забавно слышать от него всякий раз: «А вот эту книгу ты читала?» и встречать неподдельное удивление в его глазах. Она прочитала больше книг, чем он мог бы себе представить. Книги были ее жизнью, ее особым миром. Еще в школе Регина увлеклась переводами классических произведений. Потому и поступила на испанско-французское отделение филологического факультета. Интересно, за кого Аркадий ее принимал? За малолетку-кретинку, что ли? Так у них разница в возрасте всего каких-то пару лет. Между прочим, она в университет поступила сразу, а он только со второй попытки.

Лед отчуждения таял очень медленно. И все же Аркадий начинал привыкать к ней:  он не прочь был перекинуться с ней лишний раз парой слов, она его не беспокоила своей навязчивостью,  не требовала к себе внимания и, главное, не «примеряла» его к себе в качестве будущего мужа, как другие знакомые девушки.  А Регина его любила. Молча, почти без тени надежды на взаимность. Любила его лицо, его руки, его широкие плечи, спортивную фигуру, его смех, его юмор, его точные формулировки и даже его немногословность и замкнутость. Не нравился ей в нем только его голос. Ему очень пошел бы баритон. Но не бывает в человеке все совсем уж прекрасно. Голос у него был какой-то павлиний, излишне высоковатый и скрипучий. «Может, следствие какой-то давней простуды,» -  искала Регина объяснение этому незначительному изъяну, принимая, однако, предмет своего обожания таким, каким он был. Точнее, таким, каким она его видела и рисовала в своем воображении, наделяя качествами, которых у него могло и не быть. Наверное, этим болеют все влюбленные дурочки. Регина тоже не была исключением.



II

Ранним утром Регина ехала на работу. В метро к ней подошел его младший брат. Это был очень красивый юноша, с которым у нее сложились очень добрые, почти дружеские отношения.

- Привет! -  поздоровался он.

- Привет! -  улыбнулась Регина. -  Как дела?

Он замешкался с ответом и, помолчав, спросил:

- Новость слышала?

- Нет, -  призналась она. -  Какую?

- Мой брат женился, -  последнее слово он словно выдавил из себя.

- Что? -  не поняла Регина.

- Аркадий же-нил-ся, -  повторил он ей по слогам, наклонившись к самому уху.

Ее стукнуло шестисотвольтовым разрядом тока. Все вокруг куда-то сместилось, поехало, закружилось, звуки слились в один протяжный то ли вой, то ли стук. Регине показалось, что умерла. Вот только что была жива, дышала, ходила, видела, слышала, говорила. И вдруг все закончилось. Осталась только оболочка, а то, что внутри нее, сгорело заживо. И восстановле- лению не подлежит.

Юноша в смятении всматривался в ее лицо. Регина вдруг заметила, что его брат необычно бледен.

- А... вот как... Ну, в добрый час, -  сказал, прорезавшись из ее рта какой-то не ее, а совсем чужой  голос. Павлиний голос. Чужие, не ее губы растянулись в искусственной улыбке.

- Свадьба была вчера, -  сообщил ей его брат. -  Знаешь, на ком он женился?

- Нет, -  сказала Регина, тщетно  уворачиваясь от очередного разряда тока.

- Знаешь, - уверенно ответил он и назвал имя своей новой родственницы. 

Ее снова сильно ударило током. Она действительно знала ту, на ком женился ее возлюбленный. Регинe все еще не хотелось верить, что такое возможно. Она рассыпалась в пепел, и его мелкие частички разлетелись по вагону. Остались, наверное, только ее глаза, в которых он прочитал немой вопрос.

- По залету, -  тихо, глядя в сторону, произнес он так, словно это с ним, а не с его старшим братом случилось  непоправимое несчастье. - Ты же eго знаешь, он порядочный, не мог поступить по-другому.

Мощный разряд тока пронзил ее в третий раз. А ведь она однажды их видела вместе. Видела его, курившим на балконе в наброшенном на голое тело темно-бордовом махровом халате, и как его избранница в его рубашке, одной рукой поправляя длинные черные волосы, другой затаскивала его обратно в комнату. А Регина как раз проходила мимо, и Аркадий ее увидел. Она  успела поймать его виноватый взгляд и услышать: «Я тебе потом все объясню! Это не то, что ты думаешь!», обращенное к ней, а не к той, которая ждала его в глубине комнаты, в разобранной постели. Это было несколько месяцев назад.

Самое смешное, что не далее, как позавчера, Регина разговаривала с ним по телефону. Это был самый долгий и самый теплый разговор между ними. И Аркадий ни словом не обмолвился ей, что уже завтра станет чужим законным мужем, а еще через шесть месяцев -  отцом.

- Что ты теперь будешь делать? -  сочувственно спросил ее юноша.

- Ничего.  -  ответила Регина. -  Твой брат мне никогда ничего не обещал. Он, наверное, даже уже не помнит, что я есть… была.

- Помнит, -  грустно заверил он.

Несколько секунд они стояли молча, а потом он спросил ее:

- Мне что-нибудь ему передать?

«Передай, что он сломал жизнь мне, а, самое главное, себе!» -   захотелось ей крикнуть из последних сил. Но вместо этого Регина устало выдохнула:

- Пусть будет счастлив.

Частички пепла слетелись слепились в какую-то невнятную массу и осели где-то на самом дне. Она заметила, что мир вокруг нее не рухнул, а продолжал существовать своим привычным порядком. Никто из окружающих вообще не заметил, что ее больше нет.

С трудом дождавшись конца рабочего дня, Регина механически прошла несколько остановок пешком, вышла на набережную и оказалась на широком мосту. «Развейте мой пепел над морем», - всплыли в памяти чьи-то строки. Она без сожаления развеяла себя над равнодушной рекой.

- Сволочь! -   коротко резюмировала мама, выслушав новость.

- Я? -  удивилась Регина.

- Он, естественно! - ответила мама. - Неужели уж  так было невтерпеж?

- Наверное, -  пожала Регина плечами.

- И что такого из себя представляет эта его секс-бомба? Ты ее знаешь? Какая она? -  спросила мама.

- Знаю, - кивнула Регина -  ни-ка-ка-я. Но для него оказалась самая лучшая.

- Значит, наплюй и забудь! Увидишь его на улице  - обходи, как собачью кучку, и даже в ту сторону не смотри, - велела мама.

Маму можно было понять: о другом зяте она и не помышляла. Значит, он и ей поломал жизнь потому что она мечтала воспитывать его внуков.

Вечером к ним в гости пришли его родители. Оба выглядели растерянными и расстроенными.

- Вас, я так понимаю, можно поздравить? Хотя, судя по вашему виду, особо не с чем? -  съязвила мама, накрывая на стол.

Его мать присела на диван. В руках она комкала белоснежный платочек, который время от времени подносила к влажным глазам. Отец сел на стул возле стола.

- Мы сами в растерянности, - сказал он, обращаясь к Регине.-  На ее месте должна была быть ты.

- Если бы я была на ее месте, Вы первый перестали бы меня уважать, - ответила Регина ему.

- Прекрати. Ты же понимаешь, что я имею ввиду, - сказал ей его отец.

- В общих чертах, - кивнула она.

Но, знаешь, может, ты где-то и сама виновата. Надо было быть порасторопнее, больше ему внимания оказывать, больше с ним бывать, быть нежной, ласковой, -  попытался перейти в наступление несостоявшийся свекр.

- То есть, Вы меня сейчас во всем обвиняете? -  удивилась Регина. - А, может быть, это Вам не надо было ему постоянно внушать, что он должен жениться только на мне? Как всякий мужчина, он просто испугался, что он будет лишен выбора и права самостоятельно строить свою судьбу.

- Мы, видимо, как-то иначе себе процесс представляли. Нам кажется, что, когда сначала свадьба, а потом дети, -  это как-то традиционнее. Но у вашей невестки явно другое воспитание. У нее сначала койка, потом -  справка, чтоб уж наверняка, а свадьбой она свое мастерство просто закрепила, -  заступилась за нее мама.

- Бесполезно сейчас выяснять, кто прав, кто виноват, -  тихо вздохнула и, смахнув слезу, покачала головой его мать. - Теперь выбора нет уже у нас.

В комнате повисла тишина.

- Ладно, - помолчав, сказал его отец. -  Что сделано - то сделано. Обратно это кино не прокрутить. Не будем делать из этого большую трагедию. В конце концов, что-то мне подсказывает, что этот брак ненадолго: слишком уж они разные. Это -  ненавсегда.

- А ребенок тоже ненавсегда? -  тихо спросила Регина.

- Девочка, прошу тебя, просто наберись терпения. Ты -  умница, красавица. В жизни по- разному бывает, -  его отец приобнял ее за плечи. -  Скажи мне только, ты смогла бы его принять?

- Наверное. Только роблема Вашего сына в том, что он меня принять не хотел. Я для него -  пустое место. Всегда была и буду, -  ответила Регина.

- Мы можем с тобой поговорить с глазу на глаз? -  спросил ее его отец.

- Пойдемте в мою комнату, -  предложила она.

- Что будешь делать? - спросил ее его отец. Этот же вопрос задавал ей и его младший сын. Семейное это у них, что ли?

- Уеду, -  коротко бросила Регина. -  Я, как Чацкий, «пойду искать по свету, где оскорбленному есть сердцу уголок».

- Ты с ума сошла? -  вскричал он. -  Что значит, уеду? Куда?

- Это земной шарик -  маленький, а мир  - он большой. Лучше всего за границу. Найдется где-нибудь для меня местечко. Главное -  подальше от вашей семьи, -  ответила она.

- Ну куда ты поедешь? - укорил он ее. - Пословицу знаешь: «Где родился, там и сгодился»?

- Я, как видите, не сгодилась, -  грустно улыбнулась Регина.

- А где-нибудь в другом месте сгодишься? -  усомнился он.

- Посмотрим, -  пожала плечами она.

- Здесь же твоя Родина! В конце концов, тебя школа воспитала! -  вдруг с пафосом произнес его отец, пуская в ход совсем уж глупые аргументы.

- Это Вашу невестку школа воспитывала. Делайте выводы. А меня воспитывала  моя мама, -  оборвала его Регина. Получилось несколько грубо, но ей почему-то не было стыдно. -  У Горького в пьесе «На дне» есть хорошая фраза: «Старичку, где тепло, там и родина». Мне здесь холодно. Здесь никогда уже потеплеет.

- Не держи  на него зла, -  тихо попросил его отец.

«Я держу на него любовь», - хотела сказать она, но промолчала.







III


Уехать получилось лишь четыре года спустя. За это время пару раз она встречала Аркадия. Один раз, когда только родился его сын, они столкнулись на дорожке возле дома. Он толкал перед собой синюю коляску с погремушками, а его жена вышагивала, держа его под руку и гордо поглядывая вокруг. Ее черные волосы украшал пошлый, мятый красный бант. «Лолита Дебиловна», - с досадой подумала Регина и перевела взгляд на него. Он же отвел глаза, сделав в очередной раз больно.

Вскоре Аркадий со своей семьей переехал жить в другой, отдаленный район города, и они перестали встречаться. Но легче от этого не стало. Они продолжали жить в одном городе, дышать одним воздухом, мокнуть под одним  дождем, греться под одним солнцем, и у них были общие знакомые, время от времени сообщавшие им новости друг о друге. У него подрастал сын. У нее случилось много знакомств и даже несколько романов, которым она, однако, не придавала большого значения.

- Где ты их всех находишь? -  спросила ее как-то секретарша.

- Кого? -  не поняла Регина.

- Кавалеров своих. Они у тебя все, как из модельного агенства, сплошные красавцы! -  сказала секретарша. - Хотя с твоей-то внешностью не мудрено...

- Сами находятся. Поверь, ничего особенного, - ответила Регина.

- Ага-а... - недоверчиво протянула секретарша. - Ладно, будешь выбрасывать, подскажи  - куда. Мы  - люди негордые, подберем с удовольствием.

- У тебя своих ухажеров пруд пруди, -   мягко улыбнулась она.

- Мои ухажеры ни в какое сравнение с твоими не идут. Одно бэ-у. Не жадничай! Счастьем надо делиться, -  заявила ей секретарша.

- Я бы поделилась, - вздохнула Регина.

- Мне б твои заботы, -  покачала головой секретарша. В стильной, красивой, молодой матери- одиночкe жил настоящий азарт охотницы за мужчинами.

- Живи своими,  их у тебя не меньше, -  ответила Регина.

Она отвергла целых три предложения руки и сердца. В первом случае выйти за него замуж предложил ей молодой, очень симпатичный врач-терапевт спустя пять месяцев знакомства. Он не вызывал в ней отвращения, был остроумен, весел, интересен. Вместе с предложением пожениться терапевт преподнес ей букет пурупурных гвоздик. Такие она еще никогда не видела. В лютый декабрьский мороз такие гвоздики казались чудом. Как многие врачи, он вынужден был подрабатывать  дежурствами в больнице.  Однажды Регина пришла к нему в больницу. В его дежурство скончалась одна из пациенток. Его вины в том не было никакой: больная числилась не за ним, он лишь констатировал факт смерти. Заглянув в больничную палату, Регина увидела аккуратно завязанный в белую простыню труп старушки на каталке, заботливо отгороженный от других пациентов ширмой. Врач, завидев ее, улыбнулся, помахал рукой и подал знак подождать в коридоре, пока он заканчивал оформление документов. Регина вдруг представила себе, как он будет приходить домой и прикасаться к ней руками, которыми только что пеленал очередной труп. Естественный ход вешей  - жизнь и смерть всегда ходят рядом. Она и сама умерла душой несколько лет тому назад. И все же ей стало не по себе. Не вдаваясь в подробности, Регина прекратила отношения. Но оставлять врача ни с чем ей не хотелось. Перед тем как расстаться окончательно, Регина подсказала ему, что в него давно влюблена одна из его молоденьких медсестричек. Эта медсестричка краснела и терялась в его присутствии, старалась во всем ему угодить и смотрела на него безнадежно влюбленными глазами. Врач выслушал ее с удивлением. Как все мужчины, он замечал только тех женщин, в которых был влюблен сам, и в упор не видел ту, которая всем сердцем любила его. Через пару месяцев врач и медсестpа поженились.

Другим претендентом на  руку и сердце Регины стал уроженец Дагестана. Одна не очень близкая знакомая неожиданно пригласила Регину на открытие своего салона в самом центре города. Дама увлекалась искусством и эзотерикой. Регина по ее просьбе бесплатно переводила ей книги по магии. Вечер у Регины оказался свободным, и она без особого любопытства отправилась созерцать сочетание мистики с эстетикой. Среди приглашенных оказался и высокий интересный брюнет. Эзотерическая дама отозвала Регину в сторону, и заговорщически подмигнув, кивнула в его сторону:

- Ты здесь кое-кого серьезно заинтересовала!

Регина выглянула из-за плеча своей знакомой и увидела молодого человека, не мигающим взглядом смотревшего прямо ей в глаза.

- Он тоже какой-нибудь маг или художник? - поинтересовалась она у дамы.

- Нет, - улыбнулась та. -  У него возникли некоторые проблемы в бизнесе, и я ему немного помогла. Серьезный парень, деловой и, по-моему, порядочный. То, что тебе надо.

- Мне ничего не надо, -  помотала головой Регина. -  Тем более серьезный бизнесмен, который решает свои проблемы при помощи колдовства.

- Много ты понимаешь! -  обиделась на нее знакомая.

- В магии вообще ничего,  в бизнесе - еще меньше, -  согласилась Регина.

- Короче, он к тебе подойдет -  поговори с ним. И не возражай мне! -  велела эзотерическая дама.

- Лучше сразу превратите меня в какую-нибудь снежинку: я растаю и не должна буду ни с кем встречаться, - попросила ее Регина.

- Поговори мне еще! -  шутливо-угрожающе произнесла дама. -  А кто мне тогда книги будет переводить?

- Во всех Ваших книгах написано одно и то же, -  сказала ей Регина.

- Если он пригласит тебя на свидание... A он пригласит  тебя на свидание! Пойдешь! -  приказала дама. - Тот, по которому ты столько лет сохнешь, тебе судьбой не предназначен.

- А этот предназначен? -  спросила Регина.

- Откуда мне знать? -  удивилась дама. -  Познакомься с ним поближе, сама поймешь. Зовут Марат. Красиво, да?!

- Ладно, только Вы его ко мне не приколдовывайте, -  вздохнула Регина.

- Не бойся, если что  - отколдуем, -  заверила дама.

На свидание Марат явился с огромной,  размером с целый куст, темно-красной бархатной розой на длиннющей ножке. Регина шипами исколола себе пальцы и поцарапала колено острым концом стебля. За соседним столиком в полупустом кафе, куда Марат пригласил Регину, сидели четверо кавказских мужчин. В оконном отражении Регина увидела, как они дружно подняли вверх большие пальцы рук, явно одобряя выбор Марата.

- Твои знакомые? -  спросила она.

- Нет, - ответил Марат.-  Но ты им понравилась.

- Тогда нам лучше сразу уйти отсюда, -  предложила Регина.

Марат нехотя согласился. Пока они гуляли по городу, он рассказывал Регине о себе, о своей семье, о своем родном городе. Они вышли на центральную площадь. Неожиданно к ним подошла женщина:

- Молодой человек! Я вижу, у Вас глаза добрые, и Вы, наверное, не бедный. Пожертвуйте что-нибудь бедной женщине. Времена сейчас трудные, поддержите пенсионерку! Трудно сейчас нам, пожилым, еле выживаем...

Пенсионерка не выглядела обездоленной, а как раз совсем наоборот, но Марат достал из бумажника крупную купюру и, не раздумывая, сунул в ей руку. Женщина сперва смутилась, явно не рассчитывая на столь щедрое пожертвование, однако, быстро сунула купюру в карман и, пятясь назад, затараторила:

- Дай Вам бог здоровья! Жена, я смотрю, у Вас красавица! Деточки есть? Нет? Даст вам Бог скоро деточек, здоровеньких и красивеньких, как папа с мамой! За добрые дела, да вознаградит Вас господь!

- Ты этим на меня хотел произвести впечатление? -  спросила Регина Марата, когда просительница исчезла. -  Зря, эта тетя не из бедных. Она таким приемом две-три зарплаты за день заработать может. А действительно нуждающиеся на такое унижение не пойдут.

- Да нет, - смутился он. - Просто подумал, а вдруг бы моей матери так пришлось милостыню просить?

- С чего вдруг? -  удивилась Регина.

- Я сказал: «A вдруг бы пришлось», -  ответил Марат. -  Я ее и сестер хорошо обеспечиваю. Они ни в чем не нуждаются. На Кавказе так принято.

- Хорошо, ты – красивый, добрый, щедрый, -  сказала Регина. -  А недостатки у тебя есть?

- Два, -  подумав ответил Марат. - Я сочиняю стихи. Наверное, они плохие, но очень искренние.

- Разве это недостаток?-  удивилась Регина.

- Я их сочиняю и забываю. Они у меня длинные, могу их часами читать, а потом забываю.

- Так записывай, - посоветовала Регина.

- Нет, я стараюсь запоминать. Но у меня память испортилась после того, как мне бетонная плита на голову упала, - признался Марат.

«Приехали!» -  подумала Регина. - «Жених на всю голову!».

- Как это? -  спросила она вслух.

- В Дагестане землетрясение сильное было, дома повалились, я еле успел последний из дома выбежать. Когда уже одной ногой на дворе был, крыша обвалилась и прямо мне на голову упала. Два месяца потом в больнице провалялся. Теперь голова все время болит. Врачи сказали, это  - нервное и  теперь уже навсегда, -  пояснил Марат. 

- Записывай свои стихи на магнитофон, - посоветовала она Марату. -  Потом  по аудиозаписи cвою поэзию на бумагу перенесешь.

- А это хорошая идея! - обрадовался он.

Марат проводил Регину до самого подъезда.

- Можно я тебе еще позвоню? -  спросил он.

Регина промолчала.

- Я тебе не понравился, да? -  огорченно спросил ее Марат.

- Просто мы друг другу не подходим. Так бывает, -  тихо сказала Регина.

- Ты уверена? -  спросил Марат.   

- Абсолютно, -  ответила Регина. -  Но ты не огорчайся! Вернешься домой, а там мама тебе уже невесту подыскала, хорошую девушку. И вы будете счастливы.

Марат поцеловал ей руку, посмотрел в глаза своим долгим немигающим взглядом, повернулся и ушел.

Через пару дней ей позвонила эзотерическая дама:

- Ну, как тебе суженый?

- Суженый – контуженый, - ответила Регина. - Причем в прямом смысле.

- Жаль. Ты ему очень понравилась. Он на тебе жениться хочет.

-  Цитируя Вас, могу сказать лишь одно: oн мне судьбой не предназначен, -  ответила ей Регина. 

- А, ну, дожидайся своего принца. Думаешь, он к тебе сам домой явится? -  спросила эзотерическая дама.

- Было бы неплохо, -  сказала Регина.

Принц и вправду вскоре явился к ней домой в образе  молодого подполковника. Сын одной из маминый приятельниц заглянул к ним в гости: повидаться. С ним был его друг. Красивый, стройный офицер показался вполне подходящей кандидатурой в мужья. То обстоятельство, что его родители давно погибли в автомобильной катастрофе, а единственная сестра уже давно и счастливо была замужем, делало его еще более привлекательным. Кто ж не мечтает об отсутствии свекрови? Она стала с ним встречаться. Подполковник применил всю палитру ухаживаний: от романтических прогулок по вечернему городу до культпоходов в театры и рестораны. Правда, за все то время, что они встречались, он только однажды, в самом начале их знакомства, подарил ей скромную красную розочку. Вскоре он неожиданно подал рапорт об отставке

- „Чин следовал ему -  он службу вдруг оставил», - пошутила Регина, услышав от него эту новость.

Причины отставки он объяснять не стал. Сказал только, что на полагающиеся ему выплаты хочет купить себе новое пуховое пальто и пару костюмов. Eе мнением ни об отставке, ни о том, как распорядиться средствами, он даже не поинтересовался. «Ему решать», -  подумала Регина, но на заметку себе это взяла.

Соседская девочка сказала ей, что видела, как они гуляют под ручку. Регина кивнула.

- А он тебе кто? -  спросила девочка. -  Жених?

- Может, и жених, -  ответила Регина уклончиво.

- А кем он работает? -  снова спросила девочка.

- Он – военный, -  ответила Регина.

- А-а-а... -  разочарованно протянула девочка.

- Тебя что-то не устраивает? -  спросила она девочку.

- Как надену портупею, все тупею и тупею! - пропела вместа ответа девочка и убежала.

„Умная девочка“, - грустно подумала Регина про себя. Она видела, что ее подполковник уже давно для себя решил, что они поженятся и, как человек военный, дисциплинированный, мысленно распланировал для себя их совместное будущее. Но по мере того, как Регина его узнавала, ей все меньше верилось, что он - это именно тот мужчина, с которым она хочет быть рядом. Тем не менее с ним она дошла до ЗАГСА. В последний момент она испугалась и сказала, что забыла дома паспорт. Без паспорта заявление не принимали. У Регины оставалось несколько дней, чтобы принять окончательное решение. Она вдруг впервые попросила у судьбы, послать ей подсказку, как поступить.

- Мальчик должен видеть, как одевается его мать. Так он познакомится с женщиной, с ее телом, и у него не будет комплексов, -  поделился подполковник с ней однажды своими взглядами на воспитание детей.

- Ты серьезно? -  спросила Регина его. Он кивнул.

Ей показалось, что на нее вылили целую бочку холодной воды. Потом он удивил ее еще несколькими педагогическими тезисами, которые полностью шли вразрез с ее представлениями о семейном укладе. Судьба послала первую подсказку. Как-то по возвращении с вечерней прогулки он, уже вполне освоившись в их семье, показал ее матери дырку на своем носке:

- Вот, полюбуйтесь, до чего догуляла меня Ваша дочь! - сказал он шутливо.

- Вы ждете от меня компенсации? - спросила его мама.

Регина, растерявшись, ушла на кухню. Это была вторая подсказка. Мама вошла в кухню и  критично подняв бровь, спросила:

- Он точно станет моим зятем?

- Похоже, что нет, хотя это была больше твоя кандидатура, чем моя.

- На меня только не сваливай, - отмахнулась мама.


Часы показывали девять утра. Раздался телефонный  звонок. Звонил подполковник в отставке.

- Я сейчас приму душ и приеду к тебе, - объявил он без предисловий.

«Началась фаза активных действий? - подумала Регина.  - Думает, что меня можно привязать к себе сексом, и, как порядочная девушка, я, после случившегося, буду просто обязана выйти за него замуж.»

- Не торопись, -  попыталась она остановить его порыв.

- Да я быстро, - сказал он. -  Через пятнадцать минут я буду у тебя.

- Ты все равно не успеешь, -  сказала Регина.

- Куда я не успею? -  не понял он.

- Я улетаю в Мадрид, -  пояснила она.

- Зачем? -  удивился он.

- Меня отправляют на стажировку, -  ответила Регина.

- Почему ты раньше ничего мне не говорила? -  спросил он. 

- Сама узнала только вчера, поздно вечером. Документы долго оформлялись. До последнего не было известно, поеду или нет, -  сказала она.

- А как же я? -  спросил он растерянно.

- Никак, -  ответила Регина. -  Жаль, что ты не спросил, а как же мы?

Он помолчал в трубку.

- Тогда бы ты осталась? - спросил он после некоторого раздумья.

- Не знаю. Просто есть ты и есть я. А НАС для тебя нет... И не будет, -  сказала она.

- Мы есть. Может, передумаешь? -  в его голосе она услышала слабую надежду.

- Нет, -  сказала Регина. - Прощай!

Однако она никуда не поехала. Начальство неожиданно передумало и отозвало разрешение на поездку, решив, что она нужнее на своем месте, а квалификацию можно повысить когда-нибудь попозже и где-нибудь поближе. Тем более, что за два года до этого Регина стажировалась в Париже.

Но ей уже было все равно. Решение созрело окончательно. Оставалось только его реализовать. Мама - самый родной и близкий человек, поддержала ее безоговорочно, коротко сказав: «Без сомнений и вопросов!».


IV


Было начало декабря. День был морозный. Под ясным небом искрился снег. Лужи были затянуты льдом. Они в преподнятом настроении возвращались домой с авиабилетами и огромным новым чемоданом. Вдруг мама легонько толкнула ее локтем. Им навстречу шел Аркадий. Он был в джинсах, синей парке и без шапки. Рядом с ним, надувая от натуги румяные щечки, на трехколесном велосипеде ехал его сын. Они поравнялись. Аркадий поздоровался, правда, почему-то только с ее мамой, а по ней только скользнул взглядом.

- Большой у тебя сын уже, -  сказала мама.

Аркадий кивнул:

- Три года.

- В добрый час, - сказала мама.

Вдруг он спросил, подхватывая и направляя руль накренившегося велосипеда сына:

- А у вас как дела?

- А у нас тоже все отлично! -  бодро сказала мама. -  Мы послезавтра улетаем.

- В отпуск  - зимой? -  удивился Аркадий.

- Да нет, навсегда, -  улыбнулась мама.

Аркадий побледнел и слегка пошатнулся, как будто кто-то стукнул его в спину.

- Куда? -  спросил он, упавшим голосом.

- Да какая разница! Главное -  навсегда, -  сказала мама.

Аркадий опустил голову и сунул руки в карманы своей парки.

Регина стояла  в ожидании окончания этого диалога, перекладывая из руки в руку чемодан. Аркадий развернулся к ней и посмотрел долгим взглядом. Она постаралась улыбнуться и кивнула в подтверждение маминых слов. Он взглянул на чемодан и поморщился, как от боли. Боль отразилась и в его персидских глазах. Ей это не показалось. Это было действительно так. Регинe стало жаль его.

Немую сцену прервала мама:

- Ладно. Мы торопимся. У нас еще дел невпроворот. А ты будь здоров и, по возможности, счастлив!

Мама подхватила ее под руку и они, стараясь не подскользнуться, двинулись по посыпанной песком тропинке к своему подъезду.

- Счет: один – один! -  констатировала мама. -  Ты видела его лицо?

Они все-таки подскользнулись и чуть не упали прямо на новый чемодан. Их звонкий смех заставил Аркадия обернуться и посмотреть им вслед.



V


Париж - удивительный город: он либо тебя сразу принимает и не отпускает, либо немедленно отторгает и не оставляет уже никаких шансов. Им повезло: Париж принял их благосконно. Конечно, помогло знание французского языка и поддержка знакомых, которые появились у Регины еще в то время, когда она впервые приехала сюда на стажировку. Одни помогли быстро найти и снять первую квартиру, другие - искать работу, пусть поначалу только временную, но все же. Казалось, что привыкнуть к новой жизни будет сложно. Но, к ее удивлению, не взирая на некоторые трудности, им удалось довольно быстро адаптироваться. Они с мамой полюбили этот город, и он ответил им взаимностью. Под высоким нежно-лазоревым небом Парижа дышалось легко и свободно, жить было интересно. Что еще нужно для счастья? Только чтобы cердце забыло и успокоилось...

Регина присела за столик в уютном кафе в Люксембургском саду. Jardin du Luxembourg! Не любить этот чудесный парк невозможно! И в выходной, и после рабочего дня здесь так приятно отдохнуть! Худенькая официантка с милой улыбкой поставила перед ней изящную чашку кофе и стакан воды. Регина благодарно кивнула, с удовольствиeм вдохнула аромат черного кофе и сделала маленький глоток, наблюдая при этом за очаровательными близнецами, с довольным видом катавшимися на осликах по песчаной дорожке сада. Осликов вела под узцы их хозяйка, а родители шли рядом о чем-то негромко немгромко беседовали друг с другом.

Регина размышляла. Контракт с телестудией заканчивался через неделю. Директор студии уверял ее, что, скорее всего, контракт с ней будет продлен, поскольку все довольны ее работой. Не взирая на это, она рассылала свои резюме, не желая бездарно терять время, бездельничая на пособии, размер которого, к тому же, намного скромнее любой, даже самой маленькой зарплаты. Однако за исключением двух не очень интересных предложений, которые Регина оставила на самый крайний случай, ничего стоящего ей пока не попадалось.

В это время в парке было многолюдно. Все столики в кафе были заняты. И потому Регина не удивилась, когда импозантный мужчина вежливо осведомился, может ли он присесть за ее столик.

- Конечно, месье, -  улыбнулась она.

- О, простите, я доставляю Вам неудобство! - встревожился он. -  Мне очень жаль. Просто свободное место оказалось только рядом с Вами.

- Пожалуйста, располагайтесь. Я уже ухожу, -  Регина подала знак официантке, что хочет расплатиться.

- Нет-нет! Не уходите, прошу Вас! - запротестовал мужчина. -  И позвольте Вас угостить в благодарность за Вашу любезность. Вы ведь не откажетесь, выпить в компании со мной еще чашечку кофе?

Он предложил это так искренне, что Регина не нашла повода отказать ему. Безупречного покроя дорогой черный костюм, темно бордовый шелковый платок на шее, выглядывающий из элегатно раскрытого ворота рубашки цвета парижского неба и его глаз, черные замшевые ботинки. Тщательно уложенные седые волосы оттеняли смугловатую кожу его лица, на котором почти не было морщин. Он заметил что она рассматривает его.

- Не правда ли, я красив, как восточный принц? – засмеялся он легким смехом.

- Правда! - Регина улыбнулась в ответ.

- Вы тоже весьма очаровательны.  И, раз мы так понравились друг другу, давайте знакомиться! -  предложил он. -  Меня зовут Моррис.
 
Ей не оставалось ничего другого:
- Регина!

Моррис привстал и галантно поцеловал ей руку, после чего снова опустился на узорчатый стул.

- Это мое любимое место в Париже, -  признался он, помешивая ложечкой кофе. - С самых ранних лет я прихожу сюда и наблюдаю, как меняется Люксембургский сад. Сначала меня приводили сюда родители, но чаще  - моя няня. Потом мы со школьными друзьями прибегали сюда после уроков, а иногда и вместо них... Дети есть дети! -  он развел руками.

- А студентом вы приходили сюда с любимыми девушками, -  подхватила Регина.

Он кивнул, но при этом многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки:

- С одной любимой девушкой, прошу заметить! Могу без хвастовства сказать, что мне невероятно повезло в жизни: еще в юности я встретил потрясающую девушку, которая сорок с лишним лет назад согласилась стать моей женой, и с которой мы счастливы до сих пор. По крайней мене, я счастлив, и дерзко надеюсь, что она тоже.

- Это,  действительно, такая редкая удача, - вздохнула Регина.  - Неужели так и вправду бывает?

- Вы замужем? - спросил он.

- Нет, -  ответила она.

- Неужели? -  искренне удивился он.

Регина в ответ пожала плечами.

- Не встретили, как это теперь говорят, своего... правильного? - предположил ее собеседник.

- Встретила, - сказала она. - Но я оказалась для него неправильной, и он промелькнул мимо меня, как интерсити-экспресс мимо маленькой станции.

-  В это трудно поверить. Вы, наверное, сочтете меня сумасшедшим, но я скажу Вам, что это даже очень хорошо! Вы даже не представляете себе, насколько это прекрасно! -   сказал он, снова подняв вверх указательный палец правой руки.

- Не представляю, - согласилась Регина.

- Простите мне мой интерес, но, раз уж мы с Вами так мило беседуем, позвольте мне задать Вам несколько вопросов, - он сделал глоток из своей чашки.

- Задайте, -  разрешила она.

- Вы ведь не француженка? - осведомился он.

- Нет, - сказала она. - Акцент меня выдает?

- Да, у Вас есть легкий акцент, но он придает Вам шарм. Так откуда Вы родом? -  он внимательно посмотрел ей в глаза.

- Из России, - ответила Регина.

- Удивительно, - сказал он. - Мои предки тоже родом из России. Они эмигрировали во Францию в самом начале 1910 года.
 
- Вы -  коренной парижанин? - спросила она.

- Абсолютно коренной, -  подтвердил он. -  Вы же не будете отрицать, что я ни чуть не менее хорош, чем мой родной город?

- Ни в коем случае, -  Регинe нравились его элегантные, легкие шутки. - Вы оба одинаково хороши!

- Как давно Вы живете в Париже? -  спросил ее собеседник.

Регина отметила корректную формулировку его вопроса: oн спросил, не «как давно Вы уехали из России», а именно «как давно Вы живете в Париже?»

- Около трех лет, -  ответила она.

- У Вас блестящий французский язык!- восхитился он.

- Я переводчица.  Моя специальность - литературные переводы, - сказала Регина.

- Невероятно! - Моррис хлопнул рукой по столешнице, и чашки задребезжали на блюдцах. -  Дорогая моя! Мы с Вами весьма удачно познакомились!

- Неужели? -  удивилась она.

- Простите, я не спросил Вас, Вы работаете? -  Моррис приподнял брови.

- Дорабатываю. Последнюю неделю, -  призналась Регина.

- Где же? -  допытывался он.

- В одной маленькой частной телекомпании. Ее офис расположен здесь, не подалеку, -  сказала она.

- И что же Вы там делаете? - поинтересовался Моррис.

- Помогаю редактировать тексты. У меня временный контракт.  И вот он заканчивается...

- И Вы уже нашли другую работу? -  спросил он.

- Как раз ищу, - Регина покачала головой.

- Если Вы не против, то Вы ее уже нашли! -  объявил ей Моррис.

- Простите? -  не поняла она.

Моррис вынул из внутреннего кармана пиджака изящную визитницу,  достал из нее визитную карточку и протянул ей.

- Моррис Эпштайн, Благотворительный фонд «Серебряные нити», президент, -  прочла Регина.

-  Вы сможете явиться завтра вот по этому адресу, скажем, часов в десять утра?

- Смогу, -  пожала она удивленно плечами.

- Вышлите свое резюме по электронному адресу, который указан на карточке, -  велел Моррис.
 
- Вышлю, - кивнула Регина. - Но, месье Моррис, почему Вы хотите мне помочь? Так ведь не бывает Вы подсели ко мне за столиком в кафе и, не зная меня, предлагаете мне работу?

- Значит, бывает, -  улыбнулся Моррис.

- На афериста в поисках очередной жертвы Вы не похожи, -  сказала она.

- Я  - не аферист, -  рассмеявшись,заверил ее Моррис. -  Люди разучились верить в добро, в хорошие намерения. Однако, Вы правы в своем предположении. В моих намерениях есть корысть. Вы тоже можете помочь.

- Вам? -  удивилась Регина.

- Не мне лично, конечно, в этом мире найдется гораздо больше людей, которым нужна помощь, - покачал головой Моррис. - Я хочу пригласить Вас в свой фонд. Мне кажется, в Вас есть такой талант -  творить добро.

- Я не умею творить добро, -  Регина развела руками. - Студенткой я проходила практику в одной фармацевтической фирме и переводила инструкции по применению таблеток. Знаете, такие длинные вкладыши, которые, когда начинаешь читать, думаешь: «Это лекарство мне, действительно, поможет», а изучишь побочные эффекты и понимаешь, что боишься умереть уже именно от этих пилюль. Я старалась переводить так, чтобы тем, больным, которые будут читать мой перевод, все было до запятой понятно и им не пришлось бы потом страдать. Это чуть ли не единственный мой поступок во благо человечества.

- Похоже, я в Вас не ошибся, -  сказал Моррис. -  И знаете ли... Я Вас начал читать. Как интересную книгу...

- А вдруг я всего лишь примитивный дамский журнал? -  хитро прищурилась она.

Он отрицательно покачал головой.

- Мало глянца?  -  поинтересовалась Регина.

- Много смысла, -  серьезно ответил Моррис.

Часы пробили восемь часов вечера. Регина распрощалась с Моррисом. Уже на выходе из Люксембургского сада она  подумала, что не спросила у своего случайного знакомого, какую, собственно, работу, он ей предлагал. Моррис не внушал ей опасений, но поинтересоваться все же стоило. Однако возвращаться и задавать вопросы было глупо.


VI


Третий округ Парижа. Марэ. Улица Турнель, примыкающая к Площади Вогезов. Здесь соседствуют сразу две синагоги: Шарля Лише и Турнель. Регина быстро нашла дом номер 19 -  обыкновенное розовато-бежеватое здание с небольшими окнами, украшенное старинными  фонарями.  Нажав кнопку звонка, она стала ждать, когда прозвучит сигнал. Сквозь шипение в динамике она, едва расслышав вопрос, назвала свою фамилию. Ей было велено подняться на третий этаж. Раздался зуммер дверного звонка. Регина открыла дверь и вошла в небольшой холл. Лифта в здании не было, на третий этаж ей пришлось подниматься по узкой лестнице.

Ее встретила невыского роста девушка, одетая в черный пуловер поверх белой блузки и темно-синие брюки. Черные длинные волосы девушки были собраны в тугой хвост. Туфли без каблуков, лицо без косметики, но явно ухоженное. Регина отметила про себя, что у девушки очень красивая форма бровей и длинные ресницы. Kосметика ей, действительно, ни к чему. Девушка приветливо улыбнулась  и протянула ей руку:

- Привет! Я  - Мари. Месье Эптшайн ожидает Вас в своем кабинете. Я провожу Вас.

- Добрый день, cпасибо, Мари, -  смущенно улыбнулась Регина в ответ и проследовала по длинному коридору вслед за девушкой.

Мари распахнула перед ней белую дверь кабинета и жестом пригласила войти. Регина вошла в большую комнату, посреди которой стоял огромнейший стол, усыпанный ворохом бумаг и фотографий. К ее удивлению Морриса в комнате не оказалось. Трое мужчин и одна женщина стояли по разные стороны стола. Их головы, склоненные над бумагами, почти вплотную соприкасались друг с другом. Oна поздоровалась с присутствующими.

- Привет! Добрый день! -  услышала она в ответ. Их голоса звучали вразнобой, но она уловила какую-то удивительную гармонию в этом сумбурном хоре.

- Вы и есть та самая девушка, с которой вчера познакомился Морис? Реджина? -  обратился к ней высокий молодой темноволосый мужчина. Как и Мари, он был одет в светлую рубашку и синие брюки, только джемпер у него был не черный, а синий  - в тон брюк. Черная оправа очков от Гуччи красиво смотрелась на его чуть узковатом смуглом лице. Перебирая фотографии, он передавал их сидящим за столом.

- Да, месье. Но я - Регина! - поправила она его.

- И Вы, действительно, переводчица? -  уточнил он у нее, не переставая передавать фотографии своим коллегам.

- Да,  месье, -  подтвердила Регина. -  Я отправила Вам вчера мое резюме по электронной  почте.

- Не успел просмотреть, -  отмахнулся он. -  Ах, да!  Моррис извинялся: его сегодня не будет. Меня зовут Леон. Леон Эпштайн. Я - директор фонда. Это -  мои друзья и коллеги: Патрик, Симон, Марк, Мири. Каждый отвечает за свой проект. Большие проекты мы делаем все вместе.

Мири, сидевшая к ней полубоком, оторвалась от кипы фотографий и помахала ей рукой. Регина ответила вежливым кивком головы. В комнату, неся поднос с печеньем, вошла Мари. Элегантный русоволосый красавец, которого Леон назвал Патриком, галантно привстал со своего стула и жестом пригласил к столу. Марк, скользнув по ней взглядом, одобрительно улыбнулся и поставил перед ней начатую бутылку с минеральной водой. Симон протянул чистый стакан.

- Я не знаю пока, кто Вы и что Вы умеете, -  обратился к ней Леон. -  Но нам очень срочно нужен переводчик. Мы готовим  выставку  в рамках большой международного благотворительного apт-проекта. Собираем средства для детей, которые страдают паталогиями сердца. Выставка пройдет в нескольких странах мира. Для неe нам нужно напечатать буклеты и каталоги. Моррис сказал, что Вы из России. Сможете оказать нам услугу -  перевести тексты на русский язык?

- Наверное, смогу, -  сказала Регина.

- Наверное нам не подойдет, нам нужно точно! -  покачал головой Леон.

- Могу я посмотреть материал? -  попросила она.

Порывшись на столе, Леон отобрал несколько страниц и протянул ей. Регина быстро пробежала их глазами:

- Без проблем!

Он удовлетворенно улыбнулся:

- Отлично! Но я сказал, что это срочно. У нас есть всего месяц. Потом каталоги уйдут в печать. Каждый дополнительный день  - это лишние расходы, а у нас жесткий лимит средств.

- Каков объем работы? -  поинтересовалась Регина.

- Шестьдесят страниц  - это каталог, плюс десять страниц буклета, -  ответил Леон. -  Как много времени Вам нужно? 

- Где-то дней десять, -  подсчитала она. -   Каталог  - это ведь основной продукт, а буклет, как я понимаю, -  компиляция?

- В общем, да, -  подтвердил Леон. -  Годится. Но! Это уже с окончательной корректировкой. На  дополнительную редактуру времени не будет. Перевод должен быть очень качественный. Вот флэшка с материалом. Храните ее, как зеницу ока. По интернету никому ничего не пересылать: авторское право, хакерские атаки и прочие радости. Все рождается и умирает в этой комнате! Понятно?

- Понятно, -  кивнула Регина, пряча флэшку в сумку. Флэшка была забавная, в виде изящной красной женской туфельки с высоким каблуком, больше похожая на брелок для ключей.

- Добро пожаловать в нашу маленькую, но очень дружную команду! - Марк достал откуда-то из бара бутылку вина и наполнил стаканы.

- А вдруг я к Вам ненадолго? Могу не понравиться, -  сказала Регина.

- Лично мне Вы очень понравились!  Патрик передал ей и Мири стаканы с вином. - Регина! Королева! Кроме того, Вы понравились Моррису, a это  -  главное.

- Вы с нами не соскучитесь! - пообещала ей со смехом Мири. У нее был приятный низкий голос, очень подходивший к ее чуть полноватой фигуре и густым мелким кудряшкам.

- За это я ручаюсь! -  Патрик приподнял свой стакан. -  Сантэ!

- Сантэ! -  ответила Регина вместе со всеми.

- Да, кстати! Чуть не забыл, -  весело сказал Леон и кивнул головой в сторону друзей. -  Не вздумайте с ними флиртовать. Это здорово мешает делу.

- Не буду, -  пообещала она.
- Только со мной! -  Леон поднял вверх указательный палец правой, руки точь-в-точь как вчера это делал Моррис.

- С Вами -  тем более! - отшутилась Регина. - Вы же  - начальство.

- Ах вот как?! - удивился он. - Ну, это мы еще посмотрим!

- Даже не сомневайтесь, -  заверила она.

- Ладно, -  Леон протянул ей папку с документами. -  Вот Ваш контракт. Ознакомьтесь. Не сомневаюсь, что Вы его подпишите. Я уже поставил свою подпись. Не забудьте вернуть мне мой экземпляр.

Кроме флэшки Регина получила от Леона еще и ноутбук. Согласно контракта осуществлять переводы ей позволялось только на технической аппаратуре, предоставляемой агентством Леона. Она внимательно несколько раз перечитала контракт. Требования были приемлемыми, подвохов не было. Во всяком случае, Регина их не заметила. В случае некачественно сделанной работы заказчик оставлял за собой право не осуществлять оплату. Сумма, указанная в контракте, ее вполне устраивала: четыреста семьдесят франков в день без учета налогов. Регина взглянула на подпись Леона. Стремительный, летящий почерк, сильный нажим, красивые ровные буквы, уверенная точка и маленький завиток, венчающий подпись. Сильная и вместе с тем творческая, не лишенная романтизма натура. Она закрыла папку с контрактом, отложила ее в сторону, вставила флэшку-туфельку в разъем и, открыв нужный файл,  погрузилась в работу.



VII


Перевод не вызвал у нее особых трудностей. Первые несколько страниц были посвящены истории возникновения самого благотворительного фонда, его целям, задачам и особенно успешным проектам. Оказалось, что Фонд имел филиалы в пяти странах мира  - по одному на каждом континенте. В каждом филиале работало от пяти до двенадцати человек, но основная его работа осуществлялась огромной армией волонтеров. Далее шел рассказ о масштабном международном проекте, в рамках которого была организована выставка, описание которой составляло основное содержание каталога: биографии представляемых художников, их произведения и отзывы прессы. Работать было интересно: художники и скульпторы с мировым именем, чьи произведения были представлены в знаменитейших музеях мира, служили украшением частных коллекцияй и стоили целое состояние, безвозмездно отдавали свои работы в фонд помощи тяжело больным малышам, музыканты давали благотворительные концерты. Спасение маленьких жизней требовало больших вложений. Талантливые художники не просто помогали спасать больных малышей, они помогали сохранять жизнь тем, кто, благодаря содействию фонда, мог оказаться гением будущего. Это был огромный труд колоссального количества людей в разных странах мира, объединенных идеей спасения жизней тех, кто будет создавать завтрашний день. Ей было приятно чувствовать себя сопричастной столь значительному делу.

- Я не стану брать гонорар за эту работу. -  сказала Регина маме. - Знаешь, почему этот фонд так называется?  Серебряные нити - это седые волосы, которые появляются у родителей больных детей. А еще это  -  невидимые нити, которые связывают  во всем мире тех людей, кто отзывается, чтобы помочь.
- Правильно,  — кивнула мама. -  Много ли стоят эти бумажки, по сравнению с муками каждого из этих несчаcтных малышей и слезами их родителей?


Перевод занял в общей сложности девять дней, еще один день Регина оставила себе на  корректировку текста. Ошибок не было, текст получился гладким и полностью соответствовал французском оригиналу.

Она отнесла ноутбук и флэшку в офис Фонда и отдала их Мари.

- Ты – пунктуальна! -  похвалила ее Мари. - Моррис и Леон будут довольны.

- Могу я у тебя спросить кое-что? - обратилась Регина к Мари.

- Конечно, -  сказала Мари.

- Кем приходится Моррис Леону?

- Моррис - родной отец Леона, - улыбнулась Мари. -  И, кстати, мой тоже. Так что Леон -  мой старший брат. Это  - на всякий случай, если тебе  интересно.

- А все остальные сотрудники -  это тоже вся ваша большая родня? - спросила Регина.

- Не-ет! -  от души рассмеялась Мари. -  Но почти! Мы здесь уже все, действительно, почти сроднились.

- Благотворительный фонд семейного типа? -  пошутила Регина. -  Неужели у вас до меня не было переводчиков? 

- Присаживайся. Кофе хочешь? - предложила ей Мари. -   У нас была одна замечательная переводчица.

Мари поставила перед ней чашку с ароматным кофе, тарелочку с разноцветным печеньем «макарон» и протянула маленький женский портрет в ажурной, подернутой патиной рамке. С фотографии смотрела элегантно одетая, красивая пожилая женщина: сдержанная улыбка, безупречная прическа, царственная осанка, белая блузка с высокими манжетами, черная длинная юбка, из-под которой выглядывали узкие носы черных туфель, из украшений - только переброшенная через плечо объемная цветастая шелковая шаль с бахромой, небольшие серьги и два кольца старинной работы на красивых длинных пальцах.

- Ольга Орехова, -  продолжила Мари. -  Мы звали ее Мадам ОО. Удивительная женщина, невероятно образованная, с изысканными манерами; ее мать была то ли русская княгиня, то ли дочь офицера царской армии. Она родилась в Париже, но русский язык знала так же хорошо, как и французский. Моррис познакомился с ней на одном из благотворительных балов. Она сама предложила нам свою помощь, причем совершенно безвозмездно, и много лет поддерживала нас. Полгода назад ее не стало. Ей было восемьдесят девять лет. Но какой у нее был живой ум, какой интерес к жизни! Для нее современные гаджеты не были проблемой: когда ей стало совсем тяжело ходить, она с нами связывалась по скайпу! Она была совершенно одинока. Я на нее порой смотрела и думала: «Я так точно никогда не смогу». А она могла! Мы все поддерживали ее до последнего дня, oсобенно Моррис и мама. Они так терпеливо ухаживали за ней. Она завещала похоронить себя по православному обряду. Моррис все организовал. Позавчера звонил ее адвокат и сказал, что одну часть своего состояния она отписала хоспису, в котором скончалась, а еще две части разделила между нашим фондом и кладбищем, на котором покоятся русские эмигранты.

- Я ее понимаю, Мари, - сказала Регина. -  Надеюсь, всех устроит качество моего перевода. Возвращаю тебе мой контракт. Я не стала его подписывать. Мне бы хотелось, чтобы эти средства остались в Фонде и были использованы для помощи больным детям.

Мари улыбнулась:

- Мы все тоже часть своей зарплаты жертвуем на помощь нашим подопечным. Хотя, я уверена,  Морриc и Леон рассердятся. Ты же работала! Ты должна подписать контракт.

- Речь шла о переводе текста на гонорарной основе. Работа выполнена. Все в порядке. До свидания, Мари!

Выйдя из здания Фонда, она дошла улицы Риволи и прогулялась пешком до здания городской мэрии  - Отеля де Вилль, там Регина спустилась в метро и поехала домой.



VIII


Первым ей позвонил Моррис:

- Добрый день, моя дорогая! Мари мне все рассказала. Мне, несомненно, по душе Ваше желание творить благо, но Вы несколько погорячились, отказавшись подписать контракт, -  услышала Регина в трубке его голос.

- Добрый день, месье Моррис! Я не знаю пока, что Вы думаете о моем переводе, -  сказала она.

- Полагаю, что Вы отлично справились с работой. К сожалению, несмотря на наличие русских предков, я не знаю русского языка. Вам об этом нужно говорить с Леоном, -  сказал Моррис.

Регина промолчала.

- Вы не хотите работать с нами? Мы Вас чем-нибудь обидели? -  спросил осторожно Моррис.

- Мне очень понравилось работать для Вашего Фонда,-  ответила Регина. - Это - большая честь.

- Тогда не валяйте дурака! - вдруг весело сказал Моррис. - Завтра же выходите на работу. И Ваш контракт будет отныне постоянным. Все понятно?

- Да, месье, -  ответила она. - Но у меня есть одно условие.

- Для Вас  - просто Моррис, -  поправил он ее. - Каково же Ваше условие?

- Хотя бы часть моего гонорара Вы передадите больным детям! Так поступают все сотрудники Фонда, не так ли?

- Согласен, -  сказал Моррис.

- Тогда и я согласна, -  сказала Регина.

- Тогда  - салют! - сказал Моррис. -  Увидимся через три недели. Я улетаю в Нью-Йорк, а когда вернусь, устроим небольшой праздник.

- Бон вуаяж. А почему небольшой? - спросила она.

- Потому что большие мы устраиваем тогда,  когда выздоравливают наши подопечные, - объяснил Моррис. -  Салют!

- Салют, -  сказала Регина.


Затем раздался звонок от Леона.

- Привет! -  сказал он. - Моррис уже звонил Вам?

- Привет! Да, только что звонил, -  ответила Регина.

- Я согласен с его мнением, Вы должны у нас работать, - серьезно сказал Леон. - Когда Мари передала мне Ваш перевод, я показал его одному из своих друзей. Он  - известный публицист, много лет жил в России,  хорошо знает русский язык. Tак вот, он очень высоко оценил Вашу работу.

- O, я прошла проверку? - спросила она.

- Мне необходимо было знать, что Вы действительно сделали свою работу хорошо. Это было важно для нашего проекта, - ответил Леон. - От качественной работы каждого из нас зависят жизни и здоровье маленьких людей.
 
- Я старалась.

- Тогда вливайтесь в команду, - предложил Леон. -  Кстати, Патрик по Вам уже скучает!

Регина представила себе, как Леон поднимает вверх указательный палец правой руки, и  улыбнулась:

- Он  - милый.

- Только он? - иронично спросил Леон.

- Вы все -  замечательные, -  ответила она. - Золотой фонд «Серебряных нитей».

Леон оценил каламбур. Он засмеялся. Его приятный легкий смех остался с ней, даже когда отключилась связь.


IX


Как и обещал, Моррис по возвращении из Нью-Йорка организовал небольшую вечеринку и пригласил их с мамой. Мама, однако, идти отказалась:

- Моего французского хватает только на светские беседы с булочником и аптекарем. Иди одна, потом расскажешь.

Дом Морриса походил на аристократические дома, описание которых можно встретить в романах Сидни Шелдон - сдержанная роскошь в викторианском стиле. Одни из гостей, разбредшись по комнатам, о чем-то оживленно беседовали друг с другом, наслаждаясь  отличным угощением и обществом старинных или случайных знакомых. В гостиной на небольшой сцене играл джазовый квинтет. Официанты в белоснежных кителях поверх крахмально-белых рубашек, увенчанных атласными бабочками, в беузпречно наглаженных черных брюках и начищенных ботинках плавно и без суеты перемещались между гостями с большими полными угощения подносами в руках. Все это напоминало ей кадры из старых американских фильмов. Регина уютно расположилась в кресле с огромной мягкой подушкой и, отпивая маленькими глотками холодный апельсиновый сок, с интересом наблюдала за присутствующими, большинство из которых совершенно не знала. В гостиную вошел Моррис под руку с невысокого роста, просто, но очень стильно одетой женщиной.  Заметив ее, Моррис помахал ей рукой, приглашая подойти к ним.

- Эсти, это та самая девушка, которая помогает нам с переводами, -  представил он ее. - А это  моя супруга Эсти.

- Очень приятно! - Эсти протянула ей руку и сердечно пожала ее, как будто они были знакомы целую вечность. Регина ответила тем же.

- Когда Ваш супруг при нашей первой встрече сказал мне, что он женат на самой лучшей и красивой женщине в мире, я подумала, что он лукавит. Но сейчас я вижу, что он ничуть не преувеличил, -  обратилась она к Эсти.

- Не обращайте внимания, он -  обычный хвастун, - с нежностью глядя на Морриса, сказала Эсти. -  Добро пожаловать! Вы здесь у себя дома! Пообещайте мне попробовать все, что Вам понравиться!

- Хорошо, попробую, -  кивнула Регина.

-  И лучше начать это делать прямо сейчас же! Мама любит, когда хвалят ее угощение, - услышала она у себя над ухом голос Леона.

- Привет! - сказала Регина ему.

- Привет! - сказал Леон и кивнул в сторону Морриса. -  У Морриса сегодня превосходное настроение. Его поездка в Нью-Йорк оказалась весьма успешной: он нашел там несколько новых спонсоров для наших проектов. И ему удалось договориться об операциях для троих малышей. Особо сложные случаи, но врачи берутся помочь.

- Прекрасно, - сказала она . - Серебряные нити потянулись дальше?

Леон вслушался в ее слова, затем одобрительно улыбнулся. К ним подошла Мари. В белом облегающем пуловере и узких белых брюках она была очаровательна. Ее длинными распущенными волосами  играл легкий ветерок. В одной руке Мари держала до половины наполненный  белым вином бокал, другая рука утонула в ладони ее красивого спутника.

- Привет! - Мари слегка коснулась своей щекой обеих ее щек. - Это  - Анри, мой жених.

- Добрый вечер, -  кивнул Анри ей и Леону.

- Добрый вечер, -  откликнулась Регина. -  Поздравляю, Мари, Вы очень красивая пара.

- Спасибо, -  улыбнулась Мари и огляделась. -  Так, только что пришли Мири с Симоном и Марк. Только Патрик опаздывает. Наверное, выбирает себе очередную модель для сопровождения.

- А вот и неправда! -  послышался голос подошедщего Патрика. -  Мари! Я все слышал! Ты не права. Я собираюсь провести сегодняшний вечер в обществе одной очаровательной дамы!

Патрик повернулся к Регинe и в галантном поклоне поднес ее ладонь к своим губам:

- Добрый вечер, королева, Вы сегодня очаровательны!

- Вы специалист по красоткам? - улыбнувшись, спросила Регина.

- Это – зависть, -  шутливо отмахнулся Патрик. -   Что поделать?  Я люблю красоту, окружен красотой и служу ей по мере своих скромных сил. Не верьте тому, что эти люди будут Вам рассказывать обо мне.

Он повернулся  к друзьям, сделал театральный жест рукой и, посмотрев Регинe в глаза, с наигранным пафосом сказал:

- Все эти люди  - лишь жалкие соглядатаи процесса искусства. Я же принадлежу к тем, кто его творит! Они поставили искусство себе на службу. Я же принес свою жизнь на его алтарь!

- Паяц, - Леон хлопнул Патрика по плечу. - И это  - мой лучший друг! Я запрещаю тебе приставать к этой девушке, понял?

Мари рассмеялась. В это время к ним подошли Мири, Марк и Симон. Марк скептически поднял одну бровь.

- Я же говорила, Вам с нами скучать не придется, - приобняла ee Мири.

Моррис поднялся на сцену. Он рассказывал о своей поездке в Америку, о встречах со спонсорами, о том, как идет лечение больных детей, и о шансах на выздоровление тех, кого Фонд опекает лишь недавно. По сути, это был его отчет о поездке, но Моррис сделал из этого праздник. Неожиданно Моррис позвал ее к микрофону. Он редложил почтить молчанием память недавно скончавшейся Ольги Ореховой, а затем представил Регинy как нового сотрудника Фонда и попросил рассказать о себе. Она смутилась, но, поймав подбадривающие взгляды Мари, Мири, Патрика и Леона, коротко поведала о себе. Ее рассказ о знакомстве с Моррисом позабавил присутствующих. Моррис приобнял Регинy за плечи, сообщил всем, что отныне она является полноправным членом огромной семьи Фонда «Серебряные нити» и он надеется, что их совместная работа будет успешной. Моррис открыл синий бархатный футляр и достал оттуда серебряную цепочку с подвеской в виде ажурного шара, сплетенного из тонких нитей - символ Фонда. Под одобрительные апплодисменты публики он застенгул цепочку  на шее смущенной Регины, затем они спустились со сцены, и вечеринка продолжилась.

Регинe удалось поближе познакомиться со своими новыми коллегами. Ей нравились их веселые разговоры и легкие шутки, приятная атмосфера дома Морриса и Эсти, интересные лица их гостей. Мари и Анри были помолвлены и вскоре собирались пожениться.  Симон и Мири оказались не только коллегами, но и супругами и родителями очаровательной малышки, с удивительным для пятилетней девочки достоинством принимавшей комплименты и угощение от присутствующих. От Мири Регина узнала, что ее муж Симон -  талантливый фотожурналист. Немногословный Марк был полной противоположностью словоохотливого Патрика. Оба были друзьями детства Леона. Все трое были неразлучны: вместе учились в школе, затем в Сорбонне, правда, на разных факультетах, вместе стажировались в Англии и Америке, вместе помогали в работе Фонда, хотя каждый из них имел и свой собственный бизнес: Леон работал хирургом-кардиологом в одной из самых знаменитых клиник Франции. Идея создания Фонда принадлежала именно ему. Марк был адвокатом, а Патрик трудился пиар-директором в известном модном доме. Марк раньше всех женился и к тридцати пяти годам оказался главой солидного семейства:  его жена родила ему  пятерых детей. У Патрика была репутация закоренелого холостяка и сердцееда. Он, как мог, оттягивал женитьбу, наслаждаясь обществом и благосклонностью самых красивых девушек, прибывавших в Париж покорять модный Олимп. У Леона, как выяснилось была многолетняя подруга по имени Моник, не терявшая надежды превратить его из гражданского мужа в документально-законного. По словам Мари, Моррис и Эсти не одобряли их союза: Моник была намного старше Леона и имела взрослого сына. Отношения между родителями Леона и его подругой были напряженными, хотя Моник на правах супруги появлялась с Леоном на всех семейных и светских мероприятиях. На вечеринке ee, однако, не было.

Регина заторопилась домой. Гламурные светские рауты были ей еще не привычны, да и надолго оставлять маму в одиночестве ей тоже не хотелось. Новость о том, что Леон связан любовными узами с другой женщиной, вызвала в ней легкое разочарование. Oна только-только успела признаться самой себе, что Леон ей далеко не безразличен, а на него оказывается уже давно заявила права другая. «Надо же, как меня судьба по кругу водит», - горько усмехнулась про себя Регина. Ee охватило чувство усталости, и ей захотелось поскорее добраться до дома, свернуться, укрывшись пледом, калачиком на любимом диване,  и провалиться в глубокий-глубокий сон...


X
 

Регина проснулась, несколько секунд полежала с закрытыми глазами, затем протянулa руку и взяла со столика смартфон. Экран телефона заветился. Часы показывали три часа ночи. Огорченно откинувшись на подушку, Регтна поплотнее завернулась в одеяло и закрыла глаза, но сон ушел и уже не обещал вернуться.

Она прокручивала в памяти вчерашний вечер с Леоном. У Регины выдалась пара свободных часов, и она решила отправиться в Лувр за свежими впечатлениями и просто чтобы собраться с мыслями. Самый первый ее визит в этот музей запомнился ей калейдоскопом чувств. Будучи впервые на стажировке в Париже, она с нетерпением жаждала попасть в Лувр. Времени у нее, однако, было мало, а посмотреть хотелось много, и она наугад выбрала  павильон. На площадке лестницы Дарю ее и других туристов встретила знаменитая статуя Ники Самофракийской. Регине всегда было интересно осматривать статуи со всех сторон, и она зашла Нике, что называется, в тыл. Видимо, в силу времени богиня Победы начала терять некоторую устойчивость, потому что, к большому удивлению Регины, оказалась подперта сзади колоссальных размеров потемневшим бревном. «Прямо как в жизни, -  подумала Регина. -  Победа с бревном в заду! Снаружи красота, а внутри – тупая боль». Слегка разочарованная, Регина отправилась осматривать другие экспонаты знаменитого музея. Больше подобных реставрационных изысков ей не встретилось, зато в лучах яркого солнечного света ей предстал «Юноша с лютней» кисти ее любимейшего живописца Караваджио. Полотно из коллекции Вильденстайна, которая хранится в нью-йорском музее Метрополитен. «Юношу» вместе с двумя другими работами Караваджио луврские музейщики как-то небрежно поместили на коричневого цвета холщовый паравент. Однако солнечные лучи, попадавшие из окна в зал павильона, так удачно ложились на картины, что, казалось, они вот- вот оживут. У Регины поднялось настроение, градус которого, впрочем,  понизился, когда она добралась до зала, в котором была размещена знаменитая «Мона Лиза» Леонардо да Винчи. Туристический люд сгрудился толпой перед маленьких размеров портретом загадочной итальянской Джоконды. Картина висела рядом с косяком двери, ведшей в соседний зал. Здесь падавшие наискосок солнечные лучи попадали на стекло, которым портрет был отделен от зрителей, и не давали возможности рассмотреть детали работы гения. Картина была лишена должного освешения, и от этого казалось, что улыбка напрочь слетела с лица увековеченной в живописи итальянки. Чтобы разглядеть творение великого Леонардо, к нему нужно было приблизиться вплотную, однако из-за непрекращающегося потока посетителей сделать это было крайне трудно, и туристы покидали зал разочарованными. Живя в Париже, Регина не отказывала себе в удовольствии посещать Лувр так часто, как ей этого хотелось, и не взирая ни на какие обстоятельства, всегда выкраивала время, чтобы прогуляться по залам музея, любуясь творениями гениев.

Звонок Леона застал ее возле кассы музея: Регина только собиралась купить входной билет.

- Привет! Ты где сейчас? -  спросил Леон.

- Привет! В Лувре, -  ответила она.

- Опять? Ты там все знаешь без памяти и на память, -  проворчал Леон.

- Я прихожу сюда, чтобы сосредоточиться и поразмышлять.

- О чем? -  спросил Леон.

- О вечном и преходящем, -  сказала Регина.

- Предлагаю тебе сегодня сосредоточиться на мне и подумать об актуальном и насущном, -  сказал Леон.  - Поедем ужинать в L;Arp;ge.

- Ты же знаешь, я не люблю ужинать в ресторанax, даже если это  L;Arp;ge.- поморщилась Регина. - И вообще я не понимаю, почему люди в туалет ходят в одиночку, а поглощать еду должны в компании. В сущности это два взаимообратных физиологических процесса.

- Ты несносна, -  вздохнул Леон. -  Но мы пойдем в ресторан. Столик я уже заказал.   
 
- А повод? - спросила она.

- Мы посвятим этот вечер друг другу  - вот такой повод, -  ответил Леон.

После ужина,  который вопреки ожиданиям Регины оказался и изысканным, и вкусным, -  все-таки недаром L;Arp;ge  один из самых дорогих ресторанов Парижа -  они отправились домой к Леону. Гостиную окутал аромат кофе, мастерски приготовленного Леоном. Он принес две изящные чашечки на блюдечках из тонкого фарфора и одну подал ей. Кофе был крепким и горьким.

- Я не хочу, -  упрямо сказал Леон.

- Не хочешь чего? - спросила Регина.

- Я не хочу, чтобы ты уходила! Я не хочу с тобой расставаться! Я хочу провести с тобой хотя бы раз хотя бы полночи, не срываясь из дома по первому же телефонному звонку. Я хочу засыпать и просыпаться с тобой в одной постели, -  твердил Леон.

- Счастье мужчины заключается в словах «Я хочу!», cчастье женщины заключается в словах «Он хочет!» - усмехнулась Регина.

Леон склонил голову и вопросительно посмотрел на нее.

- Это из Ницше, -  пояснила она ему. -  Ты сейчас говорил мне только о том, чего ты хочешь и чего ты не хочешь. Тебе в голову не пришло спросить у меня, а чего же хочу я. Мне все время встречаются мужчины, которые думают, что их женщины автоматически должны желать того же, что и они сами.

Леон покачал головой.

- С тобой очень трудно. Ты - сложная.

- Не мучайся! -  предложила Регина. - Тебя же никто ни к чему не принуждает. 

- Хочешь, я расскажу тебе, какое нас с тобой ждет будущее? -  раздраженно сказал Леон, глядя прямо перед собой.

- Не хочу, -  отрицательно покачала головой Регина. -  Ты не можешь этого знать.

Леон вновь бросил на нее взгляд, полный удивления.

- Человек по улице идет  - ему кирпич на голову падает, - пояснила Регина. - А он до этого планировал свое будущее. Только кирпич не учел.

Леон досадливо кивнул и хлопнул себя рукой по колену и продолжил:

-  Так вот. Мы будем заканчивать с тобой дни своей жизни в доме престарелых. Ты будешь жить на одном этаже, а я  - на другом. И я буду бегать со своего этажа к тебе на  полусогнутых ногах, с чашкой кофе или чая в трясущихся руках, и звать тебя дребезжащим голосом: «Реги-ина! Реги-ина!», а медседстры и сиделки будут нас за это ненавидеть, потому что нам будет хотеться общения, а им  - покоя. Тебя устраивает такое положение дел? Меня лично нет. И все это из-за твоего упрямства!

- Вот как? - спросила Регина

- Я, правда, тебя не понимаю. Замуж ты не хочешь... - Леон повернул к ней свое лицо.

- Не припомню чтобы ты звал меня замуж, - удивилась Регина.

- Детей ты рожать не захотела, -  продолжал Леон,  не обращая внимания на ее слова.

- Откуда ты знаешь? Я  как раз в жизни не могла себе представить, что у меня не будет детей. Я мечтала о них...

- Если бы захотела, родила бы, -  сердито оборвал ее Леон.

- Отлично! Уважаемый доктор, вообще-то, если не прибегать к ЭКО, то для этого процесса нужны двое, -  усмехнулась она. -  Но у тебя была Моник, а у меня против нее не было шансов.  Ты метался между нами и никак не мог определиться, кто из нас тебе нужен.

- А ты все никак не можешь забыть свою несчастную любовь в России, -  рассердился Леон.

- У меня там не было несчастной любви, -  тихо сказала Регина.

- А что было? -  спросил Леон. -  Что у тебя вообще в жизни было?

- Наверное, у меня в жизни была жизнь, -  ответила она.
 
- Ну-ну... Послушай я не понимаю тебя, -  сказал Леон. -  Ты всем помогаешь... Помоги, наконец, себе!

- Как? -  спросила Регина.

- Перестань думать о прошлом! Оно ушло. Его нет, больше нет, - сказал Леон.

- Для этого мне нужно полностью стереть память, -  сказала она.

- Мы сами запираем себя в клетку и становимся своими собственными тюремщиками, - грустно вздохнул Леон. - Разрушь свою клетку, выйди на свободу, перестань бередить раны, дай им зажить! Живи! Давай просто жить! Вместе. Вдвоем. Мы имеем право быть счастливыми.

- Разве ты не был счастлив с Моник? - спросила она Леона и вдруг встретила его тяжелый взгляд.

- Когда я в первый раз тебя увидел, я подумал: «Вот девушка, с которой я хочу идти по жизни до самого конца. Я хочу иметь с ней свой дом, детей - такую огромную семью, которая едва-едва умещается на фотографии в рамочке на комоде».
 
- У меня была похожая мечта. Правда, еще задолго до того, как ты появился в моей жизни, - Регина опустила голову и спрятала лицо у Леона на груди.

- Ну вот, ты скоро совсем состаришься и так и не узнаешь, что такое счастье, любовь, своя семья, свой дом, -  улыбнулся Леон.

- Это моветон, Леон, напоминать женщине о ее возрасте! -  в возмущении она отстранилась от него. -  Я, между прочим, младше тебя на восемь лет!

Он помолчал, затем снова притянул ее к себе и поцеловал в лоб:

- Просто позволь мне сделать тебя счастливой.

- Делай, -  разрешила Регина.

- Мы действительно поженимся, - предупредил Леон, подняв вверх указательный палец правой руки.

- Я поняла, -  в тон ему ответила она.

- Отлично! -  Леон стал серьезным. -  Тогда в воскресенье мы едем к Моррису и Эсти, там устраиваем помолвку. Или лучше сразу свадьбу?

- Все равно. Леон уже очень поздно. Мне пора, -  Регина взяла в руки сумку и плащ.

- Останься, -  Леон попытался удержать ее. Он крепко обнял ее обеими руками и  впился своими губами в ее губы.

У Регины закружилась голова. Внезапно перед ее глазами возникло лицо Аркадия. Ей на миг показалось, что это он обнимает и целует ее. Она крепко зажмурилась и вновь открыла глаза. Аркадия не было. Был Леон.

- Извини, я немного устала, -  сказала она, чуть остранясь и переводя дыхание. - И потом, я привыкла засыпать в своей постели.

- Скоро ты будешь засыпать в нашей постели, -  пообещал Леон. -  Ладно, поехали. Я отвезу тебя.


Регина вошла в квартиру, сняла в прихожей туфли, повесила на вешалку плащ, положила на комод сумку и ключи и прошлa в комнату. Вечер с Леоном потряс ее. Она через силу разделась, быстро приняла ванну, дошла до кровати, рухнула в нее, закрыла глаза и мгновенно уснула.



XI


Перед Региной разверзлась черная бездна - бескрайняя пустота, в которую она вот-вот должна была шагнуть. Внезапно она почувствовала, как кто-то до боли крепко стиснул кисти ее рук и оттянул от края черной бесконечности. Регина повернула голову и увидела перед собой Аркадия. Она встретила укоризненый взгляд его персидских глаз. Он был так близко, что она смогла рассмотреть его, почувствовать его дыхание, тепло его рук. Аркадий ничего не говорил ей, ни о чем не спрашивал, просто смотрел с высоты своего роста, на нее держа за руки. Регина открыла рот и хотела что-то сказать ему, но звуки застряли у нее в горле. Аркадий разжал пальцы, выпуская ее руки, еще раз взглянул на нее, повернулся и ушел прочь.

Регина открыла глаза. Как же она не любила сны, в которых ей являлся Аркадий! Он снился ей редко  - всего раз пять или шесть за все эти годы,  - но сны эти вегда были не к добру. Регина точно знала: раз приснился Аркадий -  быть неприятностям. Она никак не могла объяснить себе, почему сны с ним в главной роли почти всегда предвещали проблемы, но связь эту заметила и потому огорчалась.

Подойдя к зеркалу Регина, придирчиво всмотрелась в свое лицо. Вот и первые морщинки -  пока маленькие, совсем еше почти незаметные, но все же. На щеке отпечаталась тоненькая складка от подушки. Раньше она бы вмиг исчезла, а теперь держится. Кожа на переносице некрасиво собралась - нужно больше пить воды. Губы уже не такие алые. С самого детства ее всегда спрашивали: «Девочка, ты что, губы красишь помадой?» А Регине помада была не нужна, к тому же она ей совершенно не шла: пару раз попробовала, но вид получался настолько дешевый, что ее приходилось немедленно стирать. Зато теперь у нее в косметичке и на туалетном столике целый набор губных помад и блесков: какую ни возьми, все красиво оттеняют ее почти безупречную, светлую, шелковистую кожу. Регине «повезло» с глазами: у нее были красивой формы брови, не требовавшие особого вмешательства, и длинные и густые ресницы, которые совершенно не нужно было подкрашивать тушью. Несколько мазков тенями и пара аккуратных линий карандашом для подводки глаз  - вот, собственно, и весь макияж. Неброско и почти естественно. Надо лбом и на висках едва заметны седые волосы. «Серебряные нити», -  с легким сожалением подумала она. Они появились у нее давно, лет двадцать назад. Раньше ее это не слишком огорчало. И теперь еще в ее густых шатеновых волосах седину можно разглядеть, только если тщательно присмотреться, но она-то, Регина, о ней знает, и никакая краска с ними справиться не cможет. Леон, к сожалению, прав: старость не за горами.

Собираясь на работу, Регина перебирала в уме события минувших двенадцати лет. Фонд «Серебряные нити» разросся. Все больше и больше родителей больных малышей обращались в него в поисках помощи. Все больше и больше работы становилось у тех, кто взялся эту помощь им оказывать. Уже одинадцать лет она руководила одним из отделов Фонда: моталась по разным больницам и клиникам, инициировала и продвигала проекты, искала финансирование, завязывала нужные контакты, обросла огромным количеством самых разнообразных знакомств, писала отчеты, переводила  каталоги и буклеты, помогала  организовывать благотворительные мероприятия, давала многочисленные интервью. За эти годы Мари и Анри поженились, и у них подрaстали двое прелестных детей Мишель и Шери. Дочь Симона и Мири превратилась в стильную красавицу, окруженную толпами поклонников. Старшие сыновья Марка уже почти заканчивали учебу в школе и готовились к поступлению в университет. Патрик удивил всех своей скоропалительной женитьбой не на одной из своих подружек-моделей, а на вполне обычной девушке. Жена Патрика Леа оказалась, однако, на редкость талантливым парфюмером. Создав собственную фирму, они посвятили себя производству изысканной косметики Их сын должен был унаследовать  их маленькую ароматную империю. Регина с удовольствием «носила» духи, созданные Леей специально для нее -  элегантные, чувственные, неброские, но запоминающиеся, с нежным долгим шлейфом. На международных конкурсах FiFi1 духи Леи неизменно получали высокие награды.  Вокруг у всех что-то происходило и случалось. Не случилось только у нее, Регины, -  «женского счастья», как любила когда то повторять одна из ее бывших сотрудниц в России. И хотя Регина выглядела намного моложе своего возраста -  никто не давал ей ее годы -  больше всего огорчало, что ее самое «вкусное время» ушло. Женского несчастья у Регины было хоть отбавляй, а счастья почему-то ни разу не было. И тут вдруг Леон с его таким долгожданным и таким неожиданным предложением.



Главный офис Фонда давно переехал в более просторное здание  недалеко от Елисейских полей. Без пятнадцати девять утра Регина вышла из автобуса, подошла к пешеходному переходу и остановилась в ожидании зеленого света. Рядом с ней на переходе оказалась группка молодых парней на вид лет семнадцати-восемнадцати. Они весело болтали между собой, поглядывая в сторону Регины, как вдруг один из них -  темнокожий юноша -  отделился от них и подошел к Регине Устремив на нее свои слегка раскосые глаза, с наигранным нахальством в голосе спросил:

- Эй, красотка, хочешь переспать со мной?
 
- А твоя мама тебе разрешит? -  усмехнулась Регина.

Юноша мгновенно сдулся, как проколотый воздушный шарик, и растерянно ретировался. Друзья встретили его дружным хохотом.

«Дожила, -  подумала Регина. -  Малолетки на мне приемы пик-апа отрабатывают!». Хотя, с другой стороны, приятно думать, что подростки приняли ее чуть ли не свою сверстницу.

В офисе, поздоровавшись с секретаршей, она взяла поданную ею почту и прошла по длинному коридору в свой кабинет. Вдоль стены тянулось большое бесконечное панно с фотографиями исцелившихся малышей и их счастливых родителей. В этих фотографиях такой заряд позитивной энергии!

Почти весь день ушел у нее на проверку и оформление счетов, составление писем и обработку заявок.  Спешить было некуда.  В минувшие выходные Эсти, Моррис и мама вместе с Мари, Анри и их детьми отправились в недельное путешествие в швейцарские Альпы. Концерн, в котором работал Анри, занимался разработкой компьютерных технологий в области медицины.  Анри курировал работу одного из его филиалов в живописном Люцерне и раз или два в квартал отправлялся туда с проверкой. Иногда он брал с собой в поездку и Мари с детьми, устраивая им маленькие каникулы.  Недалеко от Люцерна в Инвиле они нашли чудесную понеферму.  Дети были в восторге от возможности ухаживать за маленькими лошадьми и кататься на них в свое удовольствие. Моррис, Эсти и мама поддались на их уговоры и согласились проверить на себе все прелести экологического туризма. По интересному совпадению коневодческое хозяйство  носило название «Понеферма Эсти». Судя по улыбкам на фотографиях и восторженных возгласах в скайпе, отдых пришелся по вкусу и младшим, и старшим представителям семейства Эпштайн.

Регина как раз закончила работу с документами, когда зазвонил ее смартфон. Это был Леон.

- Если ты заметила, мы остались совсем одни, -  начал он разговор.

- Заметила! -  подхватила она его игривый тон.

- Это значит, что мы должны насладиться этим временем сполна, -  продолжил Леон.

- На что Вы намекаете, босс? -  спросила Регина.

- Какие намеки, дорогая? Я предельно ясно выражаюсь! Эту неделю мы целиком посвятим друг другу, - ответил ей Леон.

- Что же Вы предлагаете, месье? - поинтересовалась она у него.

- Я разработал целый план! Его детали я раскрою Вам, мадам, сегодня вечером, поэтому  приказываю Вам поскорее закончить сегодня работу и ждать меня дома, - услышала она в ответ.

- Конечно, месье,-  сказала Регина. -  Мне осталось ответить на несколько приглашений. И потом я вся  - в предвкушении и  в твоей власти.



XII


Был уже совсем поздний вечер. Регина подошла к окну и устремила свой взгляд в темную бесконечность, оплетенную миллиардами неярких лампочек. В такие часы Париж ставал именно таким, каким она видела его в знаменитом фильме Жака Тати «Playtime» - футуристичным и загадочным. 

У Леона в кабинете горел свет. Было слышно, как он с кем-то оживленно разговаривает по телефону. Консультация. Наверное, что-то срочное. Даже самый тщательно разработанный план может дать сбой, если ты незаменимый хирург и должен жертвовать личным счастьем в пользу спасения чьей-то маленькой жизни.

Регина прикрыла дверь в его комнату, прошла в гостиную и, набросив на плечи плед, устроилась на диване, положив на колени ноутбук. Много лет назад, к ее удивлению, один институтский приятель, проездом оказавшийся в Париже и случайно встреченный ею в одном из кафе, в качестве дружеского жеста открыл ей аккаунт в одной из социальных сетей,  еще только набиравшей популярность. Регине нужно было только сменить пароль на  свой собственный. Вообще-то она не стремилась восстанавливать старые контакты. Когда она покидала Россию, никаких социальных сетей еще в помине не было, и ей тогда вообще хотелось, чтобы все, кто ее знал, о ней забыли. Телепередачи, в которых родственники, друзья, случайные попутчики и мимолетные возлюбленные с маниакальным упорством искали друг друга по всей планете, вызывали у Регины недоумение. А уж феномен социальных сетей в интернете, где «в друзья» друг другу наряду с бывшими одноклассниками, однокурсниками, коллегами, любовниками и соседями по лестничной площадке напрашивались абсолютно незнакомые, порой весьма сомнительных интересов личности, был для нее полной загадкой. Времени на «зависание» в сетях у нее почти не было, поэтому заглядывала Регина туда крайне редко. Видеть, как стремительно стареют и теряют привлекательность те, кого она знала совсем молодыми и красивыми, Регине казалось грустным. Время не щадит никого. Странички некоторых старинных знакомых поражали своей предельной откровенностью. Огромное количество разных, порой довольно смелых, местами крайне безвкусных фотографий, призванных демонстрировать окружающему миру статусность их автора, масса нужных и ненужных, в большинстве своем мало интересных сведений, показывали, сколь мало заботились пользователи сетей о столь ценном личном пространстве и даже о безопасности, своей и своих близких. Лишь общение с несколькими однокурсниками и бывшими коллегами ей доставляло удовольствие: без докучливых расспросов, советов или нелепых просьб -   просто  легкий, ни к чему не обязывающий обмен поздравлениями к праздникам. Ей этого было вполне достаточно. 

И только на одну страничку она всегда заходила с чувством легкого трепета. Это была страничка Аркадия. С его младшим братом она время от времени обменивалась сообщениями,  но не ожидала, что сам Аркадий когда-нибудь «поселится» в вирутальном просторе этой социальной сети. Она удивилась, еще больше, когда он вдруг включил ее в большую компанию своих интернет-“друзей“. Спустя столько лет она оказалась в статусе подруги любимого мужчины?! Для него это могло ничего не значить  - обычное заполнение ленты так называемых «друзей». Для Регины же это был знак: Аркадий ее не забыл. Отменив приватность в настройках, он обеспечил ей возможность просматривать его электронные фотоальбомы, отслеживать записи, видеоролики, быть в курсе его жизни. На огромном расстоянии в тысячи километров он подпустил ее к себе ближе, чем когда она была совсем рядом с ним. Количество фотоснимков на его странице перевалило за тысячу.

Вот он в начальных классах школы - таким она его еще не знала. Вот он постарше -  подросток со смущенной улыбкой, в окружении одноклассников. А вот он уже и красивый стройный юноша-абитуриент. Высокий, стройный, очень смуглый, черноволосый, с темными бархатными «персидскими» глазами, похожий на принца из восточной сказки. Таким она, a eй тогда только исполнилось четырнадцать,  увидела его впервые и навсегда подарила ему свое сердце. Ho он не заметил ее дара.  Ей казалось, что он вообще ее почти никогда не замечал, а если она и попадала  в поле его зрения, то это или его оставляло совершенно равнодушным, или вызывало у него раздражение.

Она листала его виртуальный фотоальбом в социальной сети и отмечала, как он менялся, как входили в его жизнь важные для него люди, где он побывал, какие у него интересы. Фотоснимки с друзьями, с родственниками и даже с явно случайными людьми. Вот несколько фотографий с сыном: сначала с маленьким, потом с повзрослевшим. У него уже очень взрослый сын. Симпатичный юноша, правда, никакого сходства с отцом. Слишком простое лицо. В мать наверное. А вот и дочка от второго брака. Девочка тоже почему-то не унаследовала южной красоты своего отца. Круглолицая, светленькая и... никакая. Тоже, наверное, похожа на свою мать. Странно, что у него такие слабые гены. Кстати, среди фотоснимков - ни одной свадебной фотографии, хотя их было целых две, ни одного фото жен -  ни первой, ни второй. Стесняется? Tогда зачем женился?  Или они так красивы, что он боится, что кто-нибудь позавидует его счастью?

Регина ограничилась всего лишь одним своим наиболее удачным портретом, сделанным Симоном, воздерживаясь от сообщения подробной информации о себе. Знакомые и незнакомые люди щедро отписывали ей комплименты, ставили «лайки», мужчины предлагали завязать знакомство. Аркадий ее фотографию оставил без комментариев. Несколько раз они осторожно обменялись нейтральными посланиями, поздравили с друг друга с какими-то праздниками  - и только. Регина сделала неприятное для себя открытие: судя по фотоснимкам, Аркадий неоднократно бывал в Париже. Из рассказов младшего брата он знал, где она живет, но ни разу не сделал попытку связаться или встретиться с ней. Ничего не изменилось: ни тогда, много лет тому назад, она не была ему нужна, ни теперь... 

Она не услышала, как в комнату зашел Леон. Oн протянул ей чашку с горячим молоком и сел на диван рядом с ней.

- Спасибо, очень кстати, - смутилась Регина. Она не успела свернуть страницу. С экрана на нее смотрел Аркадий. Леон впился взглядом в его фото.

- Это он? -  спросил Леон.

Регина кивнула, не отводя глаз от экрана ноутбука.

- И? -  в голосе Леона послышалось легкое напряжение.

Регина промолчала.
- Ты все еще любишь его? -  спросил Леон.

- Я была в него влюблена. Это -  разные вещи, -  ответила Регина.

- А он в тебя? -  снова спросил Леон.

- Нет, - ответила Регина.

- Ты когда-нибудь говорила ему о своих чувствах? -  продолжал допытываться Леон.

- Это ничего бы не изменило. Ему это было не нужно, -  покачала головой Регина. 

- Тогда зачем ты себя мучаешь столько лет? -  Леон поставил чашку на стол.

- Есть вещи, которые от нас не зависят, -  ответила Регина и прикрыла ноутбук.

- И что, так будет всегда? - сердито вздохнул он.

Она слегка улыбнулась и, дотронувшись до его руки, переплела свои пальцы с его пальцами. Леон снова сел на диван рядом с ней.

- „Но для женщины прошлого нет: Разлюбила -  и стал ей чужой», - процитировала Регина  глядя ему в глаза. - Это написал русский писатель Иван Бунин.

- Я не понимаю по-русски, - сказал Леон, целуя ее.

- Si une femme arr;t;e homme aimant, il devient un ;tranger pour elle, - перевела ему Регина.

- И что это значит? - Леон сбросил с нее плед и стянул футболку.

- Я разрываю непрочную нить со своим прошлым, - сказала Регина, расстегивая пуговицы на его рубашке.

- Это тоже цитата? -  иронично спросил Леон.

- Почти, -  кивнула она. - Стихотворение моего любимого поэта: «Как записку из прошлого, грусть свою скомкав, с этим прошлым порвите непрочную нить».2

Леон развел руками и покачал головой:

- Не понимаю.

- Ладно. Дай мне пару минут, -  попросила Регина.

- Только пару минут, -  Леон снова приник к ее губам.


Как только он  скрылся за дверью спальни, Регина подняла крышку ноутбука. В электронном почтовом ящике среди прочих она обнаружила сообщение:

«Привет! Послезавтра лечу в Париж. Пробуду несколько дней. Если есть желание, можем коротко увидеться. Просто дай знать. Аркадий». Oна несколько раз перечитала текст сообщения. Сердце взволнованно забилось в груди, кровь стукнула прямо в голову, в глазах на мгновение потемнело, стало трудно дышать.
 
- Так не бывает, -  тихо простонала Регина, глядя в экран, и натянула на плечи плед. Ee предчувствие, похоже, оправдалось: не зря расстроилась, когда Аркадий приснился - как всегда,  к неприятностям. Это уже просто как плохая примета. Хотя он сам тут, собственно, абсолютно ни при чем. Он даже не знает, что снится ей.

На фотографии Аркадий был запечатлен в одном из ресторанчиков на набережной Сены. Спокойный взгляд персидских глаз, улыбка довольного жизнью человека, уютно расположившегося в раттановом кресле, в руке - бокал c красным вином.

- Зачем? - ее вопрос, в котором соединилось так много разных вопросов, на которые не суждено было получить ответов, густым клубком повис в воздухе.
 
Она так долго ждала, что Аркадий  удостоит ее своим вниманием, что почти уже перестала в это верить, и вдруг oн сам написал ей и предложил встретиться. Ee мечтa сбываeтся? Но что-то покоробило ее в сообщении Аркадия. Регина почувствовала, как больно резанули ее его слова «можем коротко увидеться». Oн даже не назвал ее по имени. Грусть тяжелой плитой обрушилась на зародившуюся надежду. Регина перешла по ссылке на свою страничку в социальной сети, открыла раздел «настройки», навела мышку на надпись «удалить аккаунт» и торопливо нажала клавишу. Compte a ;t; supprim;. La fin de la performance!Un d;but dans la vie nouveau!3

«Ваш аккаунт удален. Мы сожалеем о Вашем решении. Если Вы захотите восстановить свой аккаунт, Вы сможете сделать это в течение года», - уведомила Регину администрация сайта.

- Если захочу... -  прошептала Регина и закусила губу. - Если... Eсли...

Она снова взглянула на сохраненную в компьютере фотографию Аркадия. Его взгляд манил ее в мир мечты, в которую она когда-то поверила.

- Регина-a! - голос Леона вернул ее к действительности.

Что же делать, когда оказываешься между мечтой и реальностью?

Французы любят повторять: «С судьбой лучше не спорить, а договориться!»