Глава 9
Вера Филиппова – дублёр бойца Мишкиной
С фотографии на Максима смотрела копия Вики Мишкиной. Нет, не совсем копия. В паспорте Вики Мишкиной на фотографии было серьёзное лицо. А здесь весёлые, восторженные, совсем не для паспортной фотографии, глаза за стёклами очков. Вера Дмитриевна Филиппова.
Он просидел в кабинете Брусиловского почти час. Потом ушёл. Уже темнело, когда он постучал в дверь общежития.
-Она спит, - сразу сказала ему открывшая дверь высокая темноволосая девушка, монолитно загородив собою проход. Из-за её плеча, вытянув шеи, выглядывали ещё две.
-Может, проснулась, - с надеждой просительным тоном произнёс Максим.
-Нет. Не проснулась. Спит.
-Вера! - Громко произнёс женский голос в глубине квартиры. - Иди чай с лимоном пить.
-Пусти, - нагло и твёрдо произнёс Максим. – Она проснулась.
-Это не та Вера. У нас две Веры. – По степени наглости девица составила ему конкуренцию.
-Сейчас подниму Смирнова и посмотрю по личным делам, кто тут у вас вторая Вера.
Девушка задумалась. За её спиной зашушукались две другие. Максим вытянул шею. Собственно, в этом не было необходимости. Он и так был выше этой воинствующей амазонки. И сразу увидел, как в сторону кухни чудным видением прошла она, Вера Филиппова.
-Держи. Цветы ей. Остальное всем.- он сунул букет и пакет в руки девушки и побежал вниз по лестнице.
Три пиона он с трудом нашёл в ближайшей, четвёртой по счёту, деревушке, объехав их одну за другой. Хозяин цветов, ветхий дедок, сначала не хотел делиться цветами, потом не хотел брать деньги.
-Моя тоже эти цветы любила, - горестно вздохнул он. – А я её мало при жизни любил и жалел. Теперь сам жалею об этом.
В пакете было то, что он купил в супермаркете по пути в часть. Хороший шоколад, хорошее вино. Ну, и прочее. Рассчитывал на стереотип продолжения отношений с попутчицей.
Потом узнал, что у попутчицы муж – ветеринар. Затем узнал всё остальное. И понял, что стереотипы здесь не помогут. Впрочем, понял это раньше, тогда, когда на горизонте ещё мелькал образ мужа-ветеринара.
В квартире Брусиловского стоял соблазнительно вкусный аромат. В духовке шкворчало что-то золотисто-мясное. На столе красовался натюрморт из домашних огурчиков, помидорчиков грибочков.
-К приезду жены хранил. Но сегодня такой повод. Жена и так привезёт. Там весь погреб банками заставлен. Тёща с женой, как на конец света заготавливают. И всё такое вкусное!
Что ему снилось в ту ночь, Максим не мог вспомнить утром. Уснул сразу и крепко. Видимо, хотел, чтобы быстро наступило утро.
Утром её, конечно, не увидел. Собрались раньше, пока прохладно. К 11 часам вернулись. Результат опять нулевой. Нужно было что-то пересматривать в принципах поиска. Искали, явно, не там.
Впрочем, причина его скорого возвращения была совсем не в этом. Принять душ, побриться, плеснуть любимой туалетной воды. Джинсовая рубашка, джинсы. Перед выходом посмотрел в зеркало и попытался прорепетировать некую речь. Экзамен по актёрскому мастерству провалил сразу. Осталась надежда на импровизацию.
Дверь открыла ещё одна воинствующая амазонка. Ростом пониже вчерашней, но такая же упёртая и наглая. И что-то жующая.
-Её нет дома.
Учат, их, что-ли, на факультете психологии говорить гадости так одинаково?
-А где она?
-Гуляет с молодым человеком. В тенёчке, за домом.
-Каким молодым человеком?
Девица явно готовилась к этому вопросу. У неё даже брови от радости подпрыгнули.
-Я уж и не знаю, с которым из двух. Они такие одинаковые. Оба молоденькие, здоровенькие.
Дверь перед его носом захлопнулась.
Он стоял минут пять на лестничной площадке. Приходил в себя. По пыхтению и хихиканью за дверью понял, что его разглядывают в замочную скважину. Глазка на двери не было.
Зайдя за угол дома, Максим прислушался. Они сидели на лавочке, за высоким кустарником, и их не было видно.
-Подожди. Комарик летает. Такого красивого мужичка комарик хочет загрызть. А вот мы его сейчас хлопнем.
Раздался шлепок ладоней. А следом смех. Ребёнок смеялся звонко, заливисто.
-А мы ещё комариков погоняем. А потом памперс сменим.
Раздались весёлые шлепки ладоней. Смех ребёнка звенел, как колокольчик.
Она сидела на лавочке. В своей балахонистой футболке, бриджах. В панамке, из-под которой выглядывал растрёпанный пучок волос.
В коляске перед ней сидел один из малышей. Какой именно, Максим не знал. Оба мальчики, оба одного возраста, около года, оба Ваньки. Оба здоровенькие, глазастые, щекастые. Мужички! И коляски у них были одинаковые. Интересно, как их различали мамаши?
-Привет, - бодрым голосом произнёс он. – Я пришёл посидеть с вами. Не прогоните?
Вопрос и приветствие остались без ответа.
-Что, Ванька, памперс менять будем?- сходу взял Максим инициативу в свои руки.
Он держал Ваньку, она готовила памперс. И всё у них получилось так ловко и слаженно, будто Ванька – это их Ванька, а они – его родители.
-Что с лицом, - неожиданно спросила она.
Он растерялся. Всё, о чём он думал, было написано на лице. К гадалке не ходи.
-Что с лицом? – на всякий случай спросил он. Нужно было сказать хоть что-нибудь.
-Половина лица не побрита.
Он бережно усадил ребёнка в коляску и схватился за щёки. Чёрт! За ночь щетина отросла. Утром не побрился. А потом побрил только левую часть лица. С ним такое случилось впервые!
У него были такие жалобно-растерянные глаза, что ей, видимо, стало его жалко. И она засмеялась. Смеялась и смотрела на него такими глазами же, как на фотографии в паспорте. Весёлыми и восторженными.
-Я сейчас прибегу, - прокричал он уже на бегу.
Брился он в скоростном режиме. И всё равно опоздал. Они уже уходили, когда он прибежал обратно. Улыбчивая молодая мамаша забрала ребёнка, Максим закатил коляску в подъезд. Вера стояла на крыльце и не уходила. Уже хорошо.
-Что делать будешь? – А что ещё мог спросить он.
-Посплю немного. – И совсем неожиданно добавила. – Приходи к нам вечером. Мы окрошку приготовим. Девчонки огурцов и редиски в деревне купили. Приходи. Они просили тебе передать.
И она ушла. А он стоял и не мог разобраться, кто его пригласил в гости. Она или эти наглые воинствующие амазонки. Впрочем, зря он на них обижается. Они прикрывали её. И прикрывали хорошо.
На обед в столовую она не пришла. Максим расстроился. Собственно, не пришли несколько девушек. Но он всё равно расстроился.
Потом сидел в кабинете Брусиловского. Опять рассматривали план городка, даже ругались, поскольку не сходились в методах отыскания пропавших гранат. Впрочем, Максим был согласен осесть в городке до конца лета. Искать эти злополучные ворованные гранаты.
И с этим что-то надо было делать. И Брусиловский просто подталкивал его. Впрочем, двигали полковником, конечно, исключительно благие побуждения. Именно этими благими побуждениями можно было объяснить тот факт, что он выдал Максиму ключи от квартиры-гостиницы и сказал:
-Перебирайся. А то надоел ты мне.
И захохотал. Так захохотал, что опять забежал дежурный и спросил, вызывали его или нет.
-Через три года на пенсию выберусь. Пацаны как раз училище закончат. Мне уже и работу подыскали. Одноклассник бывший, - полковник не договорил.
Где-то, почти рядом, бахнуло так, что на столе разом зазвенели хрустальные стаканы, прижавшиеся к графину с водой. И тут же, почти одномоментно, бахнуло так, что, казалось, стены кабинета зашатались.
Продолжение следует
Далее http://www.proza.ru/2016/04/04/939