Глава 7
Куда исчезли 15 см роста бойца Мишкиной?
Тот отрицательно замахал головой. Хотя, сказать честно, что-то забрезжило в его сознании. Растрёпанная, не совсем сформировавшаяся мысль. Нет, не о женитьбе на молодой вдовушке. Другое. Совсем другое.
Личное дело Мишкиной Виктории Владимировны они изучали четырнадцать минут десять секунд. После этого Брусиловский отложил папку в сторону и произнёс много непечатных слов.
Максим нервно ходил из угла в угол, пока Брусиловский не заорал:
-Сядь! В глазах рябит от тебя. – потом перевёл дыхание и вкрадчивым голосом спросил: - Ты кого мне привёз?!
-Только не надо теперь на меня все стрелки переводить, - радостным голосом продекламировал Максим. – Мне её в облвоенкомате вручили. На КПП её документы дежурный проверял. И ты её паспорт в руках держал, рассматривал и комментировал. Я, вроде, как и ни при чём.
Брусиловский задумался. Потом вызвал дежурного:
-Найди-ка мне, Петруша, Мишкину. И доставь сюда.
-Алексей Викторович! Так у них сейчас время отдыха. Они, вроде, на речку пошли. Купаться и загорать. – В голосе молодого лейтенанта сквозили мечтательные нотки.
-А ты сходи на речку. Если не захочет, приволоки её сюда.
Лейтенант растерялся. В состояние растерянности его ввело слово «приволоки». Но он произнёс:
-Разрешите исполнять? – и удалился.
-Я сразу понял, что с этой оторвой у нас проблемы будут, - Брусиловский не договорил.
-Алексей, ты не прав, - Максим тоже не договорил.
-Посмотрите-ка на него! – громким шёпотом зашипел Брусиловский. – Ты на кого глаз положил? Она, может, шпионка? Кстати, и все студентки в сговоре оказались.
Максим хохотал минут пять. За это время Брусиловский отдал по телефону некую команду. Потом они хохотали уже вместе минут пять. Но тут в дверь постучали, они перестали смеяться и с трудом придали лицам серьёзный вид.
Лейтенант, посланный за Мишкиной, нет, не приволок её, он привёл её, вежливо пропустив впереди себя через порог и сказав:
-Проходите, пожалуйста, Виктория Владимировна!
Сказав это, лейтенант неосмотрительно уселся на стул около стены.
-Свободен. Спасибо. Обе двери прикрой плотно за собой, – произнёс Брусиловский.
По расстроенному лицу удалившегося лейтенанта было заметно, что он ожидал продолжения своего участия. Впрочем, участия, неизвестно, в чём.
Мишкина была одета в сарафан. Тот самый. С «таким вырезом» и «такой длиной». На её голове топорщилась панамка. С божьими коровками. Сначала Максим просто смотрел на неё, потом попытался отвести взгляд в сторону, но у него это не получилось, и он не стал бороться с соблазном смотреть на Мишкину, одетую в легкомысленный летний сарафан. Просто уставился на неё и замер. От предвкушения развязки. Возможно, счастливой.
-Проходите, Виктория Владимировна! Присаживайтесь. – сказал Брусиловский сладеньким голосом и указал Мишкиной на стул около стены.
-Спасибо, - голосок Мишкиной прозвучал тоже сладенько. Она уселась на указанное ей место, сняла панамку и положила на стул рядом. На голове бойца Мишкиной из волос был создан изумительно красивый хаос.
-Я хотел объявить Вам благодарность за исключительно хорошие результаты по стрельбе на полигоне, - тем же сладеньким голосом произнёс Брусиловский.
-Спасибо. – совсем не по уставу ответила Мишкина. – Рада стараться. Да что там сложного. Стреляй да стреляй.
Сказав это, она уставилась наглыми глазами на сидевшего напротив Максима. Есть такая детская игра. «Кто кого переглядит». Так вот, переглядеть Максима ей не удалось. Она это поняла.
Пока Брусиловский расхваливал её результаты, она насупилась и застеснялась. Потом попробовала сделать более скромным своё декольте у сарафана и натянуть подол на колени. И тут у неё ничего не получилось.
Стоило ей слегка стянуть ворот, как подол сарафана задирался ещё больше. Натягивая сарафан на коленки, она делала декольте вообще неприличным.
Поняв безуспешность попыток превратить сарафан в монашескую рясу, Мишкина смиренно сложила ручки на коленях и хамским образом грубо прервала хвалебную оду, произносимую Брусиловским:
-Алексей Викторович! Скажите ему, чтобы он на меня так не смотрел. – И для понимания сказанного махнула головой в сторону Максима.
-Как он на тебя смотрит, - опешил Брусиловский, сбившись с основ своей речи.
-Нагло смотрит, - привычно наглым голосом произнесла Мишкина.
И почти победила в игре «Кто кого переглядит», потому что Максим, густо покраснев, отвернулся в сторону окна.
Брусиловский не успел применить административный ресурс, как дверь распахнулась, и через порог человек в белом халате затащил какую-то штуку. Палка или линейка с какими-то приборами.
-Куда ставить, товарищ полковник, - спросил фельдшер.
-Ставь к стене, вот здесь.
Установив штуку около стены, фельдшер спросил:
-Сами делать будете? Это же электроника. Надо объяснить, как работает.
-Вот, ему объясни. Он всё делать будет.
Максим подошёл к фельдшеру, и тот стал что-то ему объяснять. Говорили они шёпотом, и Мишкина, как ни тянула шею, ничего не могла услышать со своего места.
-Алексей Викторович, что это? – Почему-то тоже шёпотом и немного испуганно спросила она.
-Не поняла, что-ли? Сказали, электроника.
Мишкина захлопала глазами и произнесла:
-А-а-а-а! Поняла! – Хотя не поняла ровным счётом ничего.
-Ну, я всё объяснил. Я больше не нужен? А то у меня там пациент с капельницей лежит.
Фельдшер удалился.
-Так, - многозначительно произнёс Брусиловский. – Ты свой рост помнишь?
Мишкина завела глаза под лоб, вернула их на место и испуганно произнесла:
-Нет, не помню. А зачем Вам мой рост?
-Нужно! – категорически произнёс Брусиловский. – Иди, разувайся и становись на эту штуку. Сейчас тебе майор рост измерит.
Мишкина растерялась. И, похоже, испугалась. Нет, скорее, застеснялась.
-Что это он меня будет мерить. Не хочу, чтобы он меня мерил. Лучше Вы меня померяйте или я сама.
-Нет, - опять категорическим тоном сказал командир части. – Это электроника. Ему фельдшер объяснил, а ни ты, ни я не знаем, как это делать. Приступай, майор.
-Эй! Эй! – завопила Мишкина. – Верните фельдшера. Пусть он мне то же самое расскажет. Я сама себе рост измерю.
-У фельдшера человек под капельницей лежит. Прекрати пререкаться с командиром части. Иди!
Мишкина пошла. Такой походкой, будто шла на эшафот или гильотину.
-Распрямись. Спину прислони к планке. Шею держи ровно. Стой ровно.
Запах его туалетной воды мешал Мишкиной сосредоточиться. Но она попыталась.
-Попробуй только потрогать меня руками, - зашептала она угрожающим тоном.
-Ой! А кто это в столовой просил унести её? – зашептал майор.
-Я была без памяти и ничего не помню, - опять зашептала Мишкина.
-А как в коридоре меня обнимала, тоже не помнишь, - шёпотом возмутился Максим.
-Что вы там шепчетесь? Ты скоро? – подал командирский голос Брусиловский.
-Сейчас, сейчас. Она неровно стоит, проблема у нас, - наглым голосом произнёс майор.
И Мишкина решила изменить тактику.
-Ты мне только рост будешь мерить, - проворковала она голосом девушки из службы «Секс по телефону». – А остальное?
Он отпрыгнул в сторону и, запинаясь, произнёс:
- Один метр шестьдесят два сантиметра.
-Примерно так, как я и предполагал. Садись, Мишкина.
Мишкина села, забыв обуться, победно глядя на не пришедшего в себя майора.
-Теперь объясни мне, Мишкина, куда ты дела пятнадцать сантиметров своего роста?
Мишкина озадачилась.
-Какие пятнадцать сантиметров?
-Передо мной твой военный билет. Согласно записи в нём, твой рост один метр семьдесят семь сантиметров. Неувязочка. Не хватает пятнадцать сантиметров.
-Он меня неправильно измерил, - пришла в себя Мишкина. – Я говорила, надо позвать фельдшера.
-Может, скажешь, что тебе шею надо вытянуть или ноги? На пятнадцать сантиметров, – не удержался майор.
-Себе что-нибудь вытяни на пятнадцать сантиметров, - необдуманно произнесла Мишкина.
Прозвучало так двусмысленно, что покраснел даже командир части. Одна Мишкина не заметила своей оплошности. Впрочем, как главное должностное лицо на вверенной ему территории, Брусиловский быстро пришёл в себя и глубокомысленно произнёс:
-И не похоже, чтобы ты усохла.
-Не похоже, - мстительно согласился всё ещё красный майор. – Выглядит аппетитно.
-Алесей Викторович, - плачущим голосом прорыдала Мишкина. – Скажите ему, пусть он закроет рот.
-Замолчите оба, - прогрохотал Брусиловский.
И для убедительности стукнул кулаком по столу.
Дверь распахнулась, и в кабинет заскочил офицер с красной повязкой:
-Вызывали, товарищ полковник!
-Нет, тебе показалось.
Офицер вышел.
-Ничего нельзя сделать. Подслушивают, что ли? - И тут полковник вспомнил о теме разговора. – В общем, какая-то несуразица в твоём военном билете, Мишкина. Ни вес, ни рост, ни размер ноги твоей не совпадают.
Мишкина насторожилась.
-Так лето сейчас. Жарко. Все худеют.
Майор хотел засмеяться, но наткнулся на испуганный взгляд Мишкиной и замолчал.
-Теперь о стрельбах. Ты знаешь, что такое стрельба по-македонски?
Мишкина впала в ступор.
-Чего?! Зачем Вам это, товарищ полковник? Вы же только что меня хвалили.
-Значит, не знаешь. А насчёт твоей стрельбы вчера, так это спасибо майору скажи. Если бы не он, так и мишень твоя чистой осталась бы вчера.
-Продал меня, - жалобно во весь голос ахнула Мишкина.
Майор клятвенно сложил руки на груди, встал со стула и скороговоркой произнёс:
-Ты что! Да я бы никогда! Даже не думай на меня.
У Мишкиной задрожали губы. Она даже отвернулась, чтобы не видеть этого красавца-майора, кающегося перед ней.
-Так, – громким голосом продолжил полковник. – Теперь переходим к самому главному. Передо мной личное дело студентки 4 курса факультета психологии нашего областного университета Мишкиной Виктории Владимировны.
Согласно этому личному делу, Мишкина имеет разряд мастера спорта по стрельбе и разряд мастера спорта по гребле на байдарках.
Кроме того, у неё нет проблем со зрением. Острота зрения 100%. Ну, и, скажем так, согласно материалам личного дела, эта самая Мишкина значительно выше, плотнее и габаритнее той Мишкиной, которая сидит передо мной. Ну! Ты мне ничего не хочешь сказать.
Продолжение следует
Далее http://www.proza.ru/2016/04/04/928