Часть 3
12 октября 1981 года в благополучной семье Лыткиных родилась светловолосая девочка.Назвали ее в честь прабабушки Илоной.
Отец Илоны, Лыткин Илья Николаевич, 40-летний кряжистый мужик с суровым лицом и крепкими натруженными руками, был потомственным каменотесом. И сама его фамилия происходила от слова ЛЫТКА – инструмент каменотеса.
Жена его, Раиса Сергеевна, миловидная, светловолосая, голубоглазая, с тонкой талией и широкими бедрами, работала бухгалтером на швейной фабрике. Была она, на удивление всех соседей, на 15 лет моложе своего угрюмого супруга.
Не смотря на то, что им приходилось ютиться в маленькой комнатушке 3-комнатной коммунальной квартиры на 4 этаже многоэтажки Пионерской улицы Лыткарино, на судьбу они не жаловались. Слава Богу, крыша над головой имеется! Есть санузел, кухня с газом общая на всех, просторный коридор и соседи нормальные подобрались.
Вторую комнату в квартире занимали бездетные супруги Толстощековы, Иван Петрович и Анна Ивановна. Словоохотливые пенсионеры лет за 70.
А в третьей комнате вместе с матерью- одиночкой проживал 12-летний Михаил Мухин, по кличке « Муха».
Илона росла девочкой очень очаровательной, умной, но взбалмошной и капризной. Родители души не чаяли в своей «принцессе». Мать ее разбаловала совсем, ни в чем ей не отказывала. Отец вначале пытался приструнить их обеих, но у него ничего из этой затеи не вышло, слишком уж любил их. Они просто веревки из него вили.
Деньги дома водились. Отец хорошо зарабатывал, трудясь в карьерах. Лыткарино славилось своими месторождениями чистого кварцевого стекла, жерновым песчаником и белым камнем для отделки стен.
Именно этот белый камень из Лыткарино использовался для возведения стен Кремля и Московских храмов.
Когда-то Лыткарино принадлежало Чудову Монастырю. Последними ее владельцами до 1917 года оказались князья Баратинские. В 1957 году Лыткарино присвоили статус города.
Иногда в воскресенье, будучи в хорошем расположении духа, Лыткин старший предлагал жене и дочке с важным видом: « А не тряхнуть ли нам мошной? А не прокатиться ли нам до Швейцарии? Не поплескаться ли в теплой водице? Не позагорать ли на знаменитых песках пляжа? Не полакомиться ли мороженым?»
Жена и дочь, визжа от радости, благодарно обнимали-целовали его и начинали укладывать вещички в корзины.
Москвичи называли Лыткарино Подмосковной Швейцарией. А сами лыткаринцы Швейцарией называли глубокие песчаные карьеры, заполненные водой. Чудесные получились пляжи для отдыха: прозрачная чистейшая голубая вода, жаркое солнце, знаменитый кварцевый песок. И москвичи, и жители Лыткарино с большим удовольствием проводили там выходные.
А еще мать часто водила свою белокурую, голубоглазую, нарядно одетую в шелковые платьица,прехорошенькую дочку к французской горке. Отец не одобрял этих походов и часто ссорился с матерью из-за этого:
- Не нравится мне это твое преклонение перед французами. Зачем ты Илоне внушаешь мысль о том, что когда она вырастет, то обязательно будет жить в Париже?
- А что в этом плохого? - парировала в ответ Раиса Сергеевна. - Вон, до революции почти в каждой знатной богатой семье детей воспитывали гувернеры из Франции.
- Да и ничего хорошего нет. Я как-то в одной книге прочитал, что гувернерами в Россию из Франции ехали наниматься банкроты, воры, развратники, скрывавшиеся от Парижской полиции. Вот они и навоспитывали разгильдяев, - подытожил разговор Илья Николаевич.
- А причем тут разгильдяи? – удивилась неожиданному выводу жена.
- Как это при чем? Разгильдяи – это купцы, которых изгнали из гильдии за постоянные обманы, обмеры и обвесы покупателей, - спокойно разъяснил ей муж.
- Тебя послушать, так, разгильдяями надо теперь всех продавцов и торговцев на рынке называть. Лучше уж помолчи. Не зря говорят: язык мой – враг мой, прежде ума рыщет, беды ищет.
Быстро приколов большой капроновый голубой бант Илоне в курчавые волосы, Раиса Сергеевна уводила дочь к французской горке - высокому могильному кургану, месту массового захоронения убитых солдат Наполеона во время войны 1812 года.
Этому кургану исполнилось тогда почти 180 лет. На вершине его стоял гранитный монумент с надписью на французском языке. На кургане росли вековые дубы. Широкие ступени вели к монументу. Летом к кургану ежегодно приезжали французские делегации, возлагали цветы к монументу и высыпали на курган горстки французской земли.
Увидев Илону, туристы восхищенно цокали языками, всплескивали ладошками, просили разрешения у матери сфотографироваться с девочкой на память. Затем на прощание они одаривали Илону всевозможными подарками и сувенирами.
Чего греха таить! В голове у девочки рождались грандиозные планы покорения Парижа своей красотой, как только она вырастет, и станет также шикарно одеваться, как эти изящные француженки. А пока она вынуждена вести жизнь скромной пионерки, собирая металлолом и макулатуру, ходить на линейки и пионерские костры, произносить речевки и петь пионерские песни.
Все изменилось осенью 1991 года. Сначала запретили КПСС. Затем 27-28 сентября прошел 22 Чрезвычайный съезд ВЛКСМ, на котором было объявлено о том, что историческая роль ВЛКСМ исчерпана.
С роспуском комсомола официально прекратили существовать октябрятская и пионерская организации. Растерявшиеся учителя не понимали, в какое русло необходимо теперь направлять неуемную энергию школьников.
Через 3 года, когда Илона уже училась в 7 классе, ее 53-летнего отца, возвращавшегося поздно вечером с работы, жестоко избили и ограбили подвыпившие подростки. Отец умер на третьи сутки в больнице.
Еще через год 39-летняя мать Илоны, по словам соседок: « совсем сбилась с катушек», связавшись с 26 –летним соседом Михаилом. Тот официально нигде не работал, пил, играл в карты, по ночам где-то пропадал. Часто он зверски избивал « Раиску-старую крыску», а после избиения «страстно любил», доводя ее
до сладострастных всхлипываний и криков.
Он всегда был при деньгах, сорил ими, покупал дорогие подарки Илоне, всячески пытаясь добиться ее расположения. Муха вызывал у нее лишь отвращение. Раиса Сергеевна стала ревновать сожителя к подрастаюшей дочери.
Закончив в 1999 году школу, Илона поступила в торгово-кооперативное училище в Москве и, по настоянию матери, переехала жить в общежитие.
Домой старалась почти не ездить. По Москве гуляли устрашающие слухи о зверствах Люберецкой организованной преступной группировки, якобы состоящей из 18 бригад и насчитывающей до 500 человек. Эти бригады не щадили никого и не брезговали ничем:грабили на дорогах; крышевали предприятия, коммерческие фирмы, тайные салоны сексуальных услуг; контролировали азартные игры и обмен валюты.
По вечерам девчонки, собравшись у кого-нибудь в комнате, пили чай и обменивались услышанными новостями: - Представляете, от них просто житья нет в городах: Люберцы, Лыткарино, Дзержинский, Бронницы. Люди на улицу вечером выходить боятся. Запертые двери от них не спасают.
- А я слышала, что у них имеются свои преступные ячейки даже в Израиле, Венгрии, Германии и Соединенных Штатах Америки. Именно там они отмывают свои кровавые деньги, скупая недвижимость.
- А мне одна девчонка сказала, что они любят одеваться или просто в спортивную одежду, или в широкие брюки в крупную клетку, сужающиеся внизу.
- Люди шепчутся, что в группировке зовут не по именам , а по кличкам: Муха, Комар, Тля, Ворона, Воробей, Дрозд, Бык, Зубр, Медведь, Волк, Заяц… Чтобы никто не догадался.
От этих разговоров страх перехватывал горло Илоне:-Неужели и Михаил в этой группировке? Вот откуда у него столько денег.
В конце октября 2000 года ее после занятий вызвали к директору училища и сообщили о том, что ее мать умерла, отравившись грибами…
Михаил организовал пышные похороны и заказал поминальный обед в кафе. Он сидел в кафе рядом с ней и уговаривал выпить хотя бы положенную стопку водки за упокой матери.
Она выпила и, словно отключилась. Заказав такси, Михаил увез ее домой.
Под самое утро ей приснился диковинный сон. Будто лежит она в роскошной ночной сорочке, с бриллиантовым колье на шее, с золотым перстнем на безымянном пальце правой руки, рядом с обнаженным Михаилом в постели. Около кровати стоят ее родители и укоризненно смотрят на нее.
Михаил, не обращая на них никакого внимания, нежно обнимает и ласкает Илону, страстно целует ее в губы, шепчет слова любви. И стыдно Илоне перед
родителями, и сладко в объятиях Михаила. Разгорающийся огонь страсти туманит ее разум, разжигает желанием кровь в жилах, заставляя отвечать на поцелуи и ласки Михаила.
И вдруг мать громко кричит: « Беги от него, доча. Беги скорее. Спасайся. Не то, он убьет тебя, как и меня».
От этого крика матери Илона моментально проснулась. Храпящий Михаил в самом деле лежал обнаженным рядом с ней в постели. Она ужаснулась тому, что
именно он стал ее первым мужчиной.
Схватив со стола пачки денег, бросила их в сумочку с документами. Выскочив на улицу, поймала такси до ближайшего метро. Доехав до железнодорожного вокзала, купила билет до Абакана. Почему до Абакана? Она и сама не поняла. Словно кто-то сверху продиктовал ей свою волю: - Езжай в Абакан. Так надо.
В Абакане она сняла угол в частном доме и устроилась торговать сигаретами в киоске. Вначале думала, что ее тошнит от запаха табака. Хозяйка дома, внимательно поглядев на нее, поставила точный диагноз: - Да, ты, Илона, беременна!
Что только Илона не делала: и пижму пила, и тяжести всякие поднимала, и в жаркой бане парилась. Не смогла плод сожителя матери вытравить. Решила тогда: - Выношу, рожу и откажусь от ребенка..
Хозяйка дома, 70-летняя Нина Максимовна Кузьмина, оказалась человеком глубоко верующим. Худенькая, Маленькая. Словно птичка-синичка. Она была постоянно чем-то занята: то шапочки, шарфики и рукавички для сирот вязала; то кормушки в аллеях на деревьях зимой для птиц развешивала; то по весне рассаду разных цветов в доме выращивала, чтобы летом цветы за оградой на радость всем посадить; то молилась за знакомых, соседей и незнакомых людей; то молебны в церкви заказывала на свою крохотную пенсию по разным случаям: от наводнения, пожара, засухи, сильного мороза, шторма, урагана, торнадо….
Илона как-то спросила ее: - А от торнадо зачем молебен заказали? Торнадо, ведь , в Сибири не бывает.
Нина Максимовна, не раздумывая, ответила ей: -Потому и не бывает, что молебны заказываю и все верующие молятся Богу, чтобы он не допустил торнадо к нам в Сибирь. Это мой долг – молебны заказывать. Все мы должники: и перед собой, и перед страной, и перед Богом.
Силы искушения не дремлют. Очень трудно человеку сохранить чистоту Божественной Души,когда мир вокруг него полон соблазнов. Многие сейчас не знают меры. Совсем забыли о своей душе. Вот и о спасении душ людей молебны тоже заказываю. Услышит Господь молитвы наши и очистит души от греха.
В другой раз, видя, как Илона плачет, она погладила ее по голове, сказав:
- Отчаяние и уныние – тяжкие грехи. Бог сотворил человека в радости великой и для радости.
Однажды, словно почувствовав, что Илона собирается после родов оставить малыша в роддоме, вдруг, тяжело вздохнув , Нина Максимовна сказала: - Если бы люди сознавали свои грехи, то они бы постоянно молили Бога о том, чтобы он избавил их от суеты и тщеславия, обиды и ненависти, гордыни , дьявольских искушений и чар. В добрых простых сердцах Бог почивает.
В конце июля 2001 года поехала Илона по делам в соседний Минусинск. Видно, растрясло ее в автобусе и начались родовые схватки. На "скорой помощи" отвезли в Минусинский роддом.
Через 3 часа родилась маленькая девочка. Илона даже не захотела взглянуть на нее. Зачем это дитя ей? Чтобы всю жизнь напоминать о Михаиле, этом убийце матери и ее насильнике?! Нет! Она не сможет полюбить его плод.
Утром она написала отказ от девочки, не смотря на все уговоры врача. Через день Илона сбежала из роддома, села в такси и поехала в Абакан.
На въезде в Абакан Илона в окно автомобиля увидела, как мимо пронеслось какое-то колесо. Автомобиль завертело с бешеной скоростью, вынесло на обочину, перевернуло…. Илона потеряла сознание. Полная тьма поглотила ее.
Продолжение следует:
http://proza.ru/2016/06/09/1356