Идти пришлось осторожно и не только потому, что его кроссовки скользили по мокрой траве. В этой траве могло таиться все, что угодно - от ловчих ям до банальных "растяжек" или мин-"лягушек". Однажды ему показалось, что он даже прошел в нескольких сантиметрах от блеснувшей под светом молнии натянутой струны или тросика, но бог, видимо, прикрывал его...
Андрей шел вдоль опушки, постепенно сближаясь с ней и уже видел не только наезженные колеи на траве, но и какие-то объекты, накрытые маскировочными сетями армейского образца.
До них было, что называется, "рукой подать"...
Он быстро осмотрелся, не забыв бросить взгляд и вниз, на расстояние нескольких ближайших метров вокруг себя.
Ничто не говорило о том, что здесь его ждет какой-то подвох.
И, весь напружиненный, готовый немедленно открыть огонь или упасть в траву и откатиться в сторону от разящей очереди, он сделал несколько быстрых шагов вперед, к темным предметам, накрытым маскировочной сетью...
...Под ближайшей из них, которую он приподнял за край. оказалась машина - черный. покрытый пепельными пятнами, внедорожник. марка которого узнавалась с большим трудом из-за большого количества переделок и ненадлежащего технического состояния.
Андрей не долго рассматривал машину, но успел рассмотреть массивный крюк-фаркоп на ее заднем бампере. Покрытие на крюке было частично стерто и металл там, где оно было стерто, был отполирован, почти, до зеркального блеска.
Это означало, что машину регулярно используют для буксировки чего-то...
А похрустывание и шорохи за машиной, в темноте, к которой еще не привыкли его глаза, могло означать присутствие кого-то.
Андрей осторожно, опуская сеть позади себя, присел, затих...
Вскоре глаза привыкли к темноте, а может, помог сполох молнии - и Андрей смог рассмотреть человека, прохаживавшегося вдоль борта внедорожника.
Очевидно, у него был приказ находиться здесь, так как этот человек не завел машину и не уехал, да и в недавний скоротечный бой не вмешался...
Андрей не стал беспокоить его, отметив в памяти лишь "маршрут", которым тот двигался и наличие при нем автомата.
Он подумал: "И тебе время уделю, но сначала - основное...".
Он осторожно выбрался из-под маскировочной сети и продолжил двигаться вдоль лесополосы, стараясь не попасть при вспышках молний в промежутки между деревьями и не наступить на сухой сук...
Черезх десяток секунд он оказался возле следующего объекта под маскировочной сетью - на этот раз, под сетью он обнаружил цистерну. Судя по запаху, в цистерне находился бензин и Андрей подумал, что может сейчас же "добавить света" в темноту, скрывавшую от его зрения врага. Еще он подумал, что надо совместить выстрел из своего оружия с очередным раскатом грома - тогда враг не сразу поймет, что произошло.
Так он и поступил.
Он отошел назад по тому пути, которым подошел к цистерне, присел у накрытого маскировочной сетью внедорожника и прицелился в округлый металлический бок замаскированной цистерны...
Трескучим раскатом ударил гром, совсем рядом, в двух десятках метров, возилась в землю молния - и в тот же миг, пока еще звучал гром небесный, раскатился грохот от выстрела Стрел Перуна в руках Андрея. Длинная яркая молния протянулась к цистерне, на миг. словно, окатила ее всю своим нестерпимым светом, прожгла металл и воспламенила находящиеся в цистерне десятки тонн топлива...
Рвануло. Гулко, со звуком разрываемого металла, хлопнуло; над Андреем, упавшим в траву и накрывшим голову руками, прокувыркался в воздухе кусок цистерны, маскировочную сеть, накрывавшую ее, горящим ковром-самолетом забросило на стоящие рядом тополя и теперь огонь, найдя себе в достатке новую пищу, разбегался по ветвям деревьев... И тот же огонь, окаймленный копотным черным дымом, озером растекался по земле, стекая под уклон в противоположном направлении от места, где лежал Андрей...
Прошло несколько секунд - и он, уже вставая, услышал то, что и ожидал - многочисленные крики, мат, среди всего этого слышались чьи-то громкие, скорее всего, осмысленные, распоряжения...
Андрей подумал о том. что этого, отдававшего распоряжения хриплым зычным голосом, надо уничтожить первыми же выстрелами...
Теперь он встал во весь рост и продвинулся вперед.
От пламени горящего бензина под деревьями лесополосы стало светло - и Андрей ясно увидел бандитов - их было около десятка. Одетые в такие же самодельные бронежилеты, они были хорошо защищены лишь от выстрелов ведомственных пистолетов Макарова, применявшихся правоохранителями, но не от выстрелов Стрел Перуна - и вот уже, определив среди них того самого, отдававшего приказы и тем являвшего собой некую организующую силу, Андрей прицелился и нажал на спусковой крючок своего оружия.
Под оглушительный раскат яркая молния протянулась между Андреем и тем бандитским командиром - и тот, дымясь, в оплавляющихся своих доспехах, рухнул на землю. Конвульсий не было - сверхвысоковольтный разряд сжег его почти мгновенно, дергаться и содрогаться было уже нечему...
К неудовольствию Андрея, пока его прицельные выстрелы уничтожили еще нескольких разбойников, остальные разбежались под укрытие стволов деревьев. Теперь оттуда сыпались выстрелы разных калибров; бандиты, благодаря тому же пламени, увидели его и били прицельно.
Он упал, резким перекатом вернулся к внедорожнику, но в движении ощутил, как что-то горячее задело бок, теперь там он ощущал жжение и что-то теплое медленно сочилось под ткань одежды...
Он снова встал, осмотрелся и увидел, что бандит, два десятка секунд назад прохаживавшийся у внедорожника, теперь сидит в кабине машины.
Миг - и Андрей локтем выбил стекло в его правой двери, выстрелил в упор в открывшееся отверстие...
Затем, быстрым движением уйдя за багажник джипа, сместился влево - и оказался внутри лесополосы, прямо позади одного из бандитов, сжимавшего АКМ и напряженно вглядывавшегося куда-то...
Бандит так и не успел увидеть, откуда пришла молния, превратившая его в обугленное мертвое тело.
Еще секунда - и Андрей срезал следующего мародера, повернувшего оружие в его сторону, но так и не успевшего выстрелить...
Андрей действовал совершенно спокойно, как на учениях и как во многих боях, в которых ему доводилось участвовать ранее.
Он всегда сохранял ровное сердцебиение и ледяное спокойствие и друзья по спецназу дали ему даже прозвище "Айсберг", ставшее его позывным.
Стрелы Перуна, благодаря таким же массе и балансировке, как у привычного автомата и глубоким, зацепистым, насечкам на рукояти и цевье, отлично держались в руках и позволяли действовать Стрелами Перуна так же, как и "Калашниковым", который он держал в руках тысячи раз...
Конечно же, бандиты тоже стреляли в ответ - несколько пуль, овевая ветром смерти, пронеслись мимо. две автоматных очереди обломили с ухие ветви слева и сверху от него... Все это было посторонним, отвлеченным, пока одна из пуль не ударила в пряжку ремня и, отскочив рикошетом от толстенного литого металла, не оставила после себя тупую, ноющую ушибную боль. Он попытался определить, откуда прилетела эта пуля, но в этом направлении глаза различали лишь кустарник, ветви которого сейчас мотало ветром.
Затем он услышал громкое сипящее шипение - и между стволами деревьев, явно различимый, потек мутно-синий туман. Это означало, что кто-то из бандитов открыл находящийся неподалеку баллон и пустил неизвестный ему газ, очевидно, решившись на крайнюю меру....
Защититься от этого газа ему было нечем... Вскоре уже зашумело в голове, страшно захотелось спать, мускулы, словно, растворялись в синем мутном тумане - и хотелось упасть на землю и забыться наплывавшей сейчас на него тяжелой сонливостью...
Андрей сделал единственное, что мог - задержал дыхание и попробовал выбраться из лесополосы наружу, на опушку...
Это ему удалось - и здесь, на опушке, ветер рассеивал газ; Андрей, на подкашивавшихся ногах, борясь с сонливостью, грозящей свалить его на мокрую траву, сделал несколько шагов вперед, от лесополосы, сделал несколько долгих, очистительных вдохов, "проветривая" загрязненные легкие от неизвестного усыпляющего газа...
И в это время, пока он делал эти вдохи, еще одна автоматная очередь ударила из лесополосы и две пули, почти одновременно, ударив в спину, свалили его на землю.
От боли он потерял сознание...
На этот раз он пришел в себя быстро, привычно, рывком, выйдя из забытья.
Первое, что он понял - он не был в окружении, по нему больше не стреляли - очевидно, газ подействовал и на самих разбойников...
Затем вернулось ощущение боли - и он едва не потерял сознание снова, но, на этот раз, он уже смог удержать себя от этого "необдуманного поступка"...
Он попробовал встать - но тут же боль "ответила" еще более сильным, прожигающим до самого мозга, воздействием...
Он снова расслабленно опустился на мокрую траву, успокоил дыхание...
Он думал сейчас об одном: "Встать! Встать!! Встать!! Это приказ!! Встать и двигаться к Делфе, сержант Павлов!!".
Теперь это простое действие - встать и идти - стало целью, заданием, которое надо было выполнить, хоть это было и не просто.
Он еще раз попытался встать — медленно, выверяя каждое движение, каждое напряжение мускулов.
На этот раз это ему удалось.
Вставая, он отвлекся от боли, вспомнив отца, тот случай, про который отец рассказывал ему не раз в детстве, когда мазал ему зеленкой многочисленные ссадины.
Тот случай в шахте...
Отец тогда попал с еще четырьмя забойщиками под обвал, неистовый напор обрушивающейся угольной массы сломал крепи, затрещали доски свода...
Отец тогда дал возможность остальным товарищам выбраться, еще пол-минуты выдерживая на своих плечах и спине всю тяжесть досок и угля, прежде, чем они прижали его к земле...
На счастье отца, то не был многотысячетонный обвал, который мог полностью уничтожить лаву - обвалилось лишь в их забое, и отец, вскоре, был найден и откопан...
Дело было привычное, не один раз пережитое в шахте; отец рассказывал о нем спокойно, попыхивая "Примой" и глядя то на Андрея, то в телевизор, по которому транслировали футбольный матч или программу "Служу Советскому Союзу!"...
Это отцовское спокойствие передалось и ему, сделав его тем самым "Айсбергом"...
Он встал, распрямился, дал успокоиться дыханию, сбитому ударами боли.
Прислушался к своим внутрителесным ощущениям.
Он снова был в бою. Теперь его врагом была боль, врагами были пули, засевшие в его теле.
Он был сейчас сильнее своего врага.
Он понял, что больне режет его беспрерывно, она пульсировала острыми толчками; требовалось найти ритм, чтобы его движения происходили между толчками боли и тогда она не будет мешать ему идти...
И этот ритм был найден - и вот уже, делая первые шаги, он запел про себя песню, которая точно отмеривала этот ритм, запел цоевскую: "Группа крови на рукаве, Твой порядковый номер на рукаве...".
Каждый шаг был увереннее, каждое движение было тверже...
И боль отступила, стерлась где-то за границами восприятия.
Он шел к баррикаде...
К баррикаде, возле которой уже не было Делфы...
Подойдя к внешнему краю баррикады, он опустил взгляд и простер его по мокрому асфальту.
Несмотря на то, что, как считалось издревле, вода не хранила следов, он отчетливо увидел следы Делфы. широченные шины с водоотводящими канавками в протекторе выдавили воду из-под себя совсем недавно и следы его машины были отчетливо видны.
И он пошел по этим следам...
"Группа крови на рукаве... Твой порядковый номер на рукаве... Пожелай мне удачи в бою... Пожелай мне..."...
...Делфа ждала его за поворотом, отъехав в "карман" для "дальнобойных" тягачей и погасив фары. Мотор ее продолжал рокотать на малых оборотах.
Едва он приблизился, как ее фары зажглись, выстилая ему "дорожку" - и он подумал о том, что Делфа встречает его, как героя древних времен, оказывая ему воинские почести...
И это так и было!!
Делфа осветила ему путь, а когда он подошел ближе, подняла левую дверь и произнесла: "Садись, повелитель. Я вижу, что тебе нужна помощь...".
Он ответил: "Да, наверное... Во мне две пули, их надо будет извлечь...".
Он не сел, а почти упал за услужливо отодвинутый руль, Делфа закрыла дверь и. медленно выполняя разворот, сказала: "У тебя четыре раны. В двух из них пули. Да, ты прав - ихнужно извлечь. И я знаю, где это сделают. Я тебя отвезу.".
Он поправил машину: "Делфа, три раны. Три, а не четыре.".
Но она стояла на своем: "Четыре, повелитель. Касательное ранение на правом боку, ниже грудной клетки, два проникающих ранения спины, там пули; последнее ранение - верхняя часть левого плеча, касательное...".
Андрей, подумав, сказал: "Я его как-то не заметил...".
В ответ Делфа произнесла: "Это простительно...".
Хатем, помолчав, добавила: "Чтобы приглушить боль и не терять сил, тебе нужно поспать...".
Он спросил: "Прямо за рулем?".
Машина успокоительно ответила: "Я же сказала - я поведу... А ты - расслабься и смотри только на экран... это не продлится долго...".
И он снова доверился Делфе - и, расслабленно отлегши на спинку кресла, сфокусировал взгляд на экране над рулем, где сейчас запульсировали, замерцали, вращаясь, радужные спирали, все ускоряя свое вращение...
Это вращение радужных спиралей приковывало взгляд и успокаивало... расслабляло... баюкало...
В какой-то момент его тело, единовременно, вдруг, совершенно расслабилось, веки начали неудержимо опускаться, захотелось зевнуть...
И тут Делфа - снова, совсем по-женски, мягко, почти нежно, но наставительно, направляюще, произнесла: "Спи, повелитель...".
И - тут же - веки его опустились и под ними, словно, взорвалась фабрика конфетти...
Он, так и не зевнув, глубоко вздохнул раз, другой, третий - и захрапел...
Конечно, он не мог уже ощутить, как Делфа, завершив разворот, прибавила скорости и, самостоятельно доворачивая руль, направляя себя на новый курс, помчалась вперед. туда, куда она стремилась довезти сейчас своего раненного водителя...
Машина доехала до дорожной развязки, дважды резко повернув, заехала на эстакаду, промчалась по ней, съехала вниз и, спустя несколько секунд, поднялась на другую...
Съехав с нее, она понеслась по ровной, как стрела, сверкающей в свете фар, дороге...
Двадцать минут спустя, что-то, словно, толкнуло Андрея.
Он проснулся, потянулся - совсем как дома, в детстве...
Сон приглушил боль, освежил сознание, вернул к нормальному взаимодействию органы чувств...
Андрей увидел впереди приближающийся забор, массивные зеленые ворота с крупными выпуклыми металлическими красными звездами, ступени, ведущие к будке КПП, встроенной в забор...
Он догадался, что они подъехали к какой-то воинской части - и тут же услышал голос Делфы: "Мы прибыли. Вот почему я разбудила тебя. Воинская часть, здесь базируется танковый дивизион и имеется медчасть. Туда тебе и надо. Не беспокойся, тут хороший хирург...".
Спустя несколько секунд машина затормозила возле самых ступеней КПП, открыла водительскую дверь и отодвинула руль.
А еще через несколько секунд Андрей уже стучал в двери будки КПП.
На его стук из КПП вышел солдат-часовой., сказал: "Стойте. Кто такой? Предъявите документы.".
Голос солдата был бесстрастным, без зла и неприязни.
Андрей опустил руку в задний карман своих брюк, где всегда хранилась ксерокопия его военного билета, вытащил ее, дал прочитать часовому.
Тот просмотрел документ, молча поднял глаза, окинул взглядом всю фигуру стоящего перед ним Андрея - и кивком головы показал на дверь... Проходя, Андрей почувствовал его руку на своем плече...
...Он, сопровождаемый часовым, пересек широкую, замощенную бетонными плитами, площадь с разметкой для построения личного состава, прошел мимо двух бетонных, крытых ребристым профнастилом, боксов, мимо площадки, на которой, вытянув стволы орудий, рядами застыли грозные боевые машины.
Затем они приблизились к большому двухэтажному зданию, в котором и сейчас, в этот ночной час, светились несколько окон.
Сопровождавший его часовой поднялся на невысокое крыльцо и постучал в дверь.
Ему открыл другой солдат - пожилой, с двумя медалями на фирменном кителе - и часовой, отдав "Честь", произнес,обращаясь к нему6 "Я привел раненного. Этот человек - сержант в отставке, боец спецназа "Орлан", позывной - "Айсберг", личное дело номер триста двадцать пять дробь двадцать. Имеется бронь от Главного Разведывательного Управления Российской Федерации.
Ему нужна срочная помощь.".
И пожилой военный, козырнув в ответ, спросил Андрея: "То, что говорит лейтенант Рябцев - правда?".
Андрей ответил: "Да. Он абсолютно честен." .
И лейтенант Рябцев отправился обратно на КПП, а военный, представившийся Андрею, как майор Воронцов, повел Андрея по ярко освещенному широкому коридору...
...Вскоре Андрей уже стоял. раздетый до пояса, повернувшись спиной к военному медику - старшему дивизионному хирургу и тот оценивал его раны, прежде, чем уложить Андрея на операционный стол.
Врач долго молчал, затем Андрей услышал его слова: "Ну что, сержант Павлов... Две пули, они сидят достаточно глубоко и мы их будем оттуда доставать... Операцию будем делать под местным наркозом, так что больно не будет... Где же вам так "повезло"?".
Андрей не стал сейчас рассказывать всего военному врачу, отшутился: "Да так, есть места, где везет спецназовцам по жизни...".
Он знал, что в его только-что пережитые приключения могут не поверить, а если даже поверят и дадут знать о банде дорожных мародеров командованию Внутренних Войск - то лишь спугнут тех, кто управляет хорошо организованной бандитской группировкой, заставят тех, на время затаиться...
Этого он допускать не собирался. В его интересах было заставить бандитов действовать - возможно, с целью физического устранения его самого.
Предыдущую часть читайте: http://www.proza.ru/2016/03/28/1359