Мороз под сорок. Не под тридцать.
И легкой изморози звон.
Командировка. Злые лица.
Вокзал и рельсы. Тихий стон.
Уже лежит на рельсах всяко,
Его расстегнуты штаны,
А рядом мерзнет железяка –
Обломок рухнувшей страны.
Не описался, это верно.
Зиновий звался его дед.
Он пил шмурдяк, не пил он перно,
И не держал нейтралитет.
Уже стемнело. Непривычно -
На рельсах холодно и зло.
Уже дежурный крикнул зычно:
«Вставай, мудак! Не повезло!»
Не повезло – теперь безногий,
Безносый тоже – так мороз!
Теперь открыты две дороги –
Одна шипов, другая роз.
Пойдешь направо – леший бродит,
Русалка-нимфа в бересте.
На мерзлом зимнем небосводе
Висят светила на кресте.
2010-11-29