Как-то морозным февральским вечером девяносто третьего года, в окошко раздался стук. Хозяин дома - Леонид, тридцатилетний механизатор, вышел в сенцы и отворил входную дверь. На пороге стояла соседка баба Глаша.
- Лёня, выручай! - с ходу попросила она.
- Что такое, баб Глаша?
- Телевизор отказал. А без него никак. Что ещё зимой делать?
- Так я жн не телемастер!
- Мой Васька говорит, что ты в этом понимаешь!
- Ну, если только лампа отошла, это я ещё смогу. Но не более.
- Пойдём, родной! Дед наказал без тебя не возвращаться!
- Ладно, ступай к себе, сейчас приду.
Дома Леонид извлёк из кладовки ящик с инструментом. Выбрав оттуда пассатижи и набор отвёрток, рассовал по карманам. Накинув фуфайку, нахлобучил шапку. Сунув ноги в старые козьи валенки, двинулся к соседям.
Дед Вася ждал его у дверей. Подав в приветствии пятерню, он сунул в Лёнькину ладонь два предохранителя и заговорщически подмигнул. Парень сразу понял «военную хитрость» старика и укоряюще покачал головой. Седовласый сосед виновато улыбнулся и развёл руками в стороны.
«Рекорд-312» уже стоял на столе посередине зала. Хозяин разложил рядом свой инструмент и присел на табуретку. Подошла баба Глаша. Тяжело вздохнув, проговорила:
- Включаю я его, значит, а он не кажет. Совсем! Экран чёрный и ни звука. Послала деда антенну покрутить, не идёт! Говорит, что-то с ним внутри. Сходи, говорит, за Лёнькой, он парень мастеровитый, за пять минут сделает!
Леонид бросил взгляд на деда Васю и снова покачал головой. Сосед лишь улыбнулся, но всё-таки виновато потупился. Парень принялся изображать ремонт: снял с телевизора заднюю крышку и вынул из гнёзд на плате три лампы. Поскрёб услужливо протянутым стариком перочинным ножиком лапки-контакты. Вставил лампы на место. Разобрал штепсель, подтянул контакты. Вернул предохранители на место.
Завернув шурупы в крепления задней крышки и воткнув предохранительную коробку, Леонид приподнял тяжёлый «Рекорд» и водрузил его на родную тумбочку. Вставил «вилку», антенный штекер и включил телевизор. Через несколько секунд экран засветился. Баба Глаша восхищённо всплеснула руками:
- Ой! Да он стал ещё лучше показывать! Лёнька, большое тебе спасибо! Сколько я должна?
Парень бросил взгляд на напрягшегося деда Васю и сказал:
- Нисколько. Дело, соседское.
- Говори-говори! - потребовала баба Глаша. - Вам-то, на работе, зарплату задерживают.
- Не возьму я от вас деньги. Внучатам оставьте.
- Ладно, упрямец. Ступай на кухню, я там стол собрала.
- Ну, зачем?
- Не спорь!
Леонид тяжело вздохнул и, покосившись на повеселевшего старика, вышел из зала. Помыл на кухне руки с мылом в «мойдодыре» и присел за обеденный стол, на котором стояли тарелка с куриной лапшой, чашка с крупными картофелинами, испечёнными в духовке, блюдца с салом и солёными огурцами. В центре стола красовалась бутылка советской водки «Экстра».
- Бабка моя какая, - впервые за вечер заговорил дед Вася, подхватывая табуретку. - Специально для тебя из старых запасов достала!
- Ты-то старый, куда лезешь?! - возмутилась баба Глаша. - Не заслужил!
- Так я, это, помогал, - растерянно проговорил старик и посмотрел на Леонида.
- Помогал, в розетку ширял! – кипятилась хозяйка.
- Баба Глаша, - вмешался Лёнька. - Пусть присаживается! Мне одному много, да и дед компанию составит.
- Ладно, пускай.
Старик мигом очутился за столом и, возбуждённо потирая кулаком уголки рта, извлёк из ящика стола вторую «стопку».
Затем, содрав с бутылки золотистую пробку с «язычком», радостно провозгласил:
- Бабка! Ну-ка, и мне налей лапшички!
После застолья и разговоров по душам, дед Вася пошёл проводить соседа до дверей. Пожав на прощание мозолистую ладонь старика, Леонид сказал:
- Чтобы больше такого не было! Неудобно мне перед баб Глашей!
- Так это, больно выпить захотелось.
- Телевизор больше не трожь. В следующий раз не приду.
- Так это, что у меня, кроме телевизора, ничего нету что ли?