Наверное больше нигде так не заметно приближение осени, как в сибирской тайге. Еще вчера она была одета в изумрудный наряд кленов, берез, рябин и вековых кедров, даря спасительную прохладу от жарких лучей солнца своим обитателям. Можно было подумать, что этот полог из листвы и хвои не имеет ни начала, ни конца. Совсем недавно, над зеленым ковром полным жизни, возвышались в вековых снежных шапках молчаливые горы. Бездонное небо отражалось в небольших озерцах, которые питали своей живительной влагой таежную речушку без названия. В сени леса, деловито суетились полосатые бурундуки, перебраниваясь друг с другом из-за очередной упавшей с дерева шишки или дикого яблока. Где-то не далеко отбивал свою дробь большой, красноголовый дятел, добывая из под пахнущей смолой и солнцем коры могучего кедра, себе пропитание. А на безветренных местах у воды, звенели несметные полчища мошки и комаров. Все это было вчера... Всего лишь за одну ночь в таежном крае что-то изменилось. Вроде бы по прежнему молчат в своей мудрости горы. Так же шумят в порывах ветра вековые кедры и весело журчит безымянная речушка на гладких камнях... Но все же что-то не так. Что-то неуловимое и неприметное появилось в жизни таежного края, словно почувствовав это, деревья принарядились в самые яркие свои наряды и явили себя миру. Тайга с первыми лучами солнца вспыхнула алыми, золотыми, пурпурными пятнами, превратив когда-то зеленый полог в пестрый ковер до самого горизонта. Воздух наполнился необыкновенной чистотой и сладким дурманом лесной подстилки, и выглядывающих из-под нее грибов. Небо уже не было таким бездонным и чистым как прежде. Постепенно, над сверкающими в лучах солнца ледниками, зарождались небольшие облака похожие на стадо маленьких овечек. С каждым мгновением их становилось все больше и больше, как будто небесный пастух сгонял к этим вершинам свою отару. Все потемнело, из далека донесся первый, еще еле различимый раскат грома. Тайга зашумела в порывах ветра, налетевшего со стороны серых скал, роняя на землю свое золото и багрянец. Между стволами прокатилась невидимая волна холода. Уже чувствовалось дыхание приближающейся зимы. Пройдет всего лишь несколько недель, и бушующая красками сибирская красавица сбросит свою листву. Первые снежинки коснутся затаившихся в ожидании спячки деревьев. Налетит под вечер завывая метель, неся с Заполярья колючий снег, и лютые морозы. Укутав каждый кустик, каждое деревце белым покрывалом, унесется дальше... Небо очистится от белой мглы и на черном полотне, заискрятся яркие звезды. Из-за темного на ночном фоне выступа скалы выглянет бледный диск луны, заливая серебром все во круг. Тайга заиграет миллиардами самоцветов, рассыпными промчавшейся метелью в морозном воздухе. Длинные, синие тени неслышно заскользят между деревьев по девственно чистому снегу. Где-то с оглушительным треском потревожит ночную тишину, разорванная морозом, тополинная ветка.
Белым призраком неслышно пролетит над таежной поляной сова, зорко высматривая свою добычу. В чаще испугано вскрикнет косуля. У журчащего под сверкающей хрусталем речушке на снегу, появилась черная цепочка следов. Это лиса вышла мышковать из своей уютной норы. В ближайшем ельнике, под широкими лапами хвои, притаились зайцы. На самой вершине могучего кедра застыл в полудреме тетерев, видя в своих снах таежные опушки с подтаявшими проплешинами и невзрачным первоцветом. У самого подножия гор, возле речушки, вросла в землю лесная избушка. Из ее маленького мутного оконца на наметенный сугроб падал тусклый свет. Из железной трубы в небо белым столбом поднимался дым. В этом скромном, но уютном доме, жил человек. Он не нарушал природной гармонии, царившей в этих местах со времен сотворения Мира. Он был единой частью таежного края. И этот край его принимал, и защищал как любого другого своего обитателя. Тайга давала человеку все необходимое. Воду, дрова, приют, лекарства, пропитание... Человек ценил эти дары. Отшельник не брал более чем ему было нужно. Когда-то, очень давно, он жил в огромном городе. У него была семья, хорошая работа, машина, деньги... Тогда все это казалось непоколебимым фундаментом, на котором строилось его будущее. Но жизнь сыграла с ним в рулетку и человек проиграл. Потеряв в одночасье работу, он на следующий день разбил только что взятую в кредит машину. А пока лежал в больнице, его жена быстренько нашла замену и благополучно выставила его чемоданы за дверь. Какое-то время он еще пытался жить в городе, скитаясь по друзьям и знакомым, теша себя надеждой, что сможет вновь попасть в струю и поймать птицу счастья за хвост. Да вот только эта самая птица никак не хотела даже близко пролетать рядом с ним. В конечном итоге он насобирал денег и сев на идущий до Владивостока поезд, оставил на перроне все свои надежды. Потом была неприметная таежная станция, долгие скитания из деревни в деревню и наконец человек пришел в эти места. Построил себе небольшую избушку, со временем обжился и совсем забыл о городской жизни. Иногда ему казалось, что другой жизни то и не было. Городская квартира, жена, машина, все это приснилось. Тайга подарила уверенность и покой. Она стала для него родным домом. Человек сидел за самодельным столом и смотрел на морозные узоры в оконном стекле. В комнате жарко горела небольшая печь, наполняя пространство теплом и уютом. На лавке свернувшись калачиком мирно спал, прибившийся к нему невесть откуда взявшийся, кот. В оконных узорах можно было увидеть невиданной красы цветы. "Как знать, - подумал отшельник.-Может на земле и есть такие места, где растут эти цветы? Может просто природа их где-то приметила и теперь показывает мне посредством рисунков на стекле?" Так, сидя перед керосиновой лампой, он размышлял о чудесах, которые сокрыты от глаз человека. На его душе царили покой и мир. Он даже не догадывался, что жизнь его бывшей жены покатилась по наклонной. Так же он не подозревал, что бывший начальник прикован инсультом к постели с тех самых пор, как на фирму нагрянула налоговая инспекция с проверкой. И уж совершенно точно он не имел никакого представления о том, что их совместная квартира заинтересовала черных риэлторов и они в эту вот самую минуту готовят план по ее захвату. Всего этого он не знал. Да и знать собственно говоря совсем не хотел. Его жизнь была здесь, под этими заснеженными кедрами, среди молчаливых, держащих на своих каменных плечах небо, гор.