Ленин-Сталин Комедия с преувеличениями

Александр Образцов

Ленин-Сталин

Комедия с преувеличениями в четырех картинах

1.Чехов с Лениным чай пьют
2.Ленин и Клеопатра
3.Эдик
4.Иосиф Сталин – английский шпион




1. Чехов с Лениным чай пьют

  Действующие лица
Хозяин
Хозяйка
Володя
Надежда
Антон


Комната ссыльного Ульянова в Шушенском. Сегодня он встречает молодую жену из Петербурга.
Хозяйка дома моет пол, подоткнув подол юбки. Ей лет 40. Сложных кровей: там и хакасская, и казачья, и даже китайская откуда-то приблудилась. Красивая яркая баба.
Входит хозяин, тихий задумчивый казак.

Хозяйка. Но-но! Не следить тут!
Хозяин. Не приехали?
Хозяйка. Приехали.
Хозяин. И где?
Хозяйка. Да вот же сидят, чаи распивают.
Хозяин. Не нахожу.
Хозяйка. А чего спрашиваш?

Отжимает мешковину, выстилает у порога. Выносит лохань с грязной водой. Хозяин присаживается к столу. Возвращается хозяйка.

Хозяйка. Телка поил?
Хозяин. Поил.
Хозяйка. Что там за краля.
Хозяин. Русская.
Хозяйка. Соскучилась по мужике. В такую даль.
Хозяин. Чего ж вместе не поехала?
Хозяйка. А ты хозяйство-то брось на кого. Еще и ученая. И к корове не знает, небось, с какого боку...
Хозяин. Тоже - скажешь. Что тут хитрого в вашей корове.
Хозяйка. Хитрого ничего, а вот Вовка до ветру так и бросает бумагу. Как будто так не подсохнет.
Хозяин. Да уж это варвар.
Хозяйка. А еще и тазик ему обмыться. Если обмыться, так чего ж бумагу портить? Печь нечем растопить...
Хозяин. Лучины тебе уже не гожи. Тебе уже сраную бумагу подай.
Хозяйка. Да уж. Так и бегу следом.
Хозяин. Не пристает больше?
Хозяйка. Я ему камчой по спине в следующий раз.
Хозяин. Ничего, сейчас она его накормит.
Хозяйка. Мужика разве накормишь? Он всё разносолов ждет. Чтоб послаще.
Хозяин. Да уж слаще тебя тут в Шушенском едва ли...
Хозяйка. У тебя дети взрослые! Срам на уме.
Хозяин. Значит, сама так шевелишься, что срам встает.
Хозяйка. За день так насгибаешься, что только до подушки припасть...
Хозяин. И хорошо.
Хозяйка. А ему-то как? С утра баранинки со сметанкой. Да чаю стаканов пять. Яишенки с пяток. И сидит, и строчит письма. Тут весь в сучок превратишься.
Хозяин. Барин есть барин.
Хозяйка. Да какой барин-то? Калмык крещеный. Да мать жидовка.
Хозяин. Ты сама-то кто?
Хозяйка. Я-то? А ты незнаком? Или поперек тебе уж не гоже?
Хозяин. Ладно тебе. Шучу я.
Хозяйка. Шутки всё. С шутками всю Сибирь скоро русским кинете под ноги.
Хозяин. А ты сама разве не русская?
Хозяйка. «Ой, да не вечер, да не вечер...»

Поют.

Хозяйка. За что люблю тебя, Зырян...
Хозяин. За что?
Хозяйка. А сказать не могу. Есть мужики боевитей, есть богаче. А что в тебе так? Загадка, что ль?
Хозяин. Я ж как тебя в девках прижал в сенях, ты и сомлела.
Хозяйка. Ну тебя! Всё вам об одном.
Хозяин. Так пока это есть, надо брать.
Хозяйка. А ты вот так тайно посмотришь да в усы усмехнешься... Ну тебя! В краску вогнал.
Хозяин. Так это чудо и есть. А за ним другое, третье. Бывает, даже устаешь от них.
Хозяйка. Шутишь?
Хозяин. Разве?

Топают ноги на крыльце, оббивают снег.

Хозяин. Вот и они.

Входит невысокий крепкий молодой человек с длинным от ранней лысинки лицом - Володя. Следом - женщина в серой пуховой шали поверх каракулевой шапочки, в шубке с лисьим воротником - Надя. И третьим высокий красавец в полушубке и высоких сапогах - Антон.

Володя. Ну, здравствуйте, хозяева!
Хозяйка. С благополучным вас прибытием.
Володя. Это жена моя гражданская, Надежда.
Хозяйка. Катерина Зырянова. А это муж мой, Зырян.
Антон. А по батюшке?
Хозяйка. А кто его знает: Зырян и Зырян.
Антон. Тогда и я - Антон.
Хозяйка. Это хорошо. А то у нас так: как только Вовка до ветру пошел - он Вовка, а исправник в дом - уже Владимир Ильич.
Володя. Ты ее не смутишь, хозяйка. Она жизни уже понюхала.
Хозяйка. А я, может, Антона имею в виду. Тоже, что ли, ссыльный?
Володя. А это, друзья, удивительный случай произошел. Садитесь, господа, раздевайтесь, сейчас чай будем пить. Торопиться нам в Шушенском некуда. Еду я в Красноярск по льду енисейскому и меня картины природы приводят в философское расположение духа...
Хозяйка. Вечно ты, Вовка, с дали подступаешь. Это как с бабой. Если уж нацелился - только не напугай. А там она уж ждет, что ты ее ущипнешь али еще чего поплотней...
Надежда. Это как понимать, гражданка?
Хозяйка. А что ж тут понимать? Ясно что. Если ты баба расположенная, ты взвизгивай и полотенцем отбивайся, а строгая как ты - он и не посмеет.
Надежда. Владимир, мы должны подумать...
Володя. Да я ж не сказал главного: у нас в гостях знаменитый писатель Чехов, Антон Павлович!
Хозяин. Всегда рад. (Подает Чехову руку). Арсений Зырянов. Читал про собачку Каштанку. Так же мыслю. Спасибо.
Антон. Рад. Еще не привык.
Хозяин. Чай у нас из Кяхты.
Антон. А я уж думал, вся Сибирь кирпичное это безобразие заваривает.
Володя. Я вам не дорассказал...
Надежда. Кому? Ты думаешь, им интересно?
Володя. Иногда в тебе проявляется дворянка.
Антон. Разве плохо быть дворянкой? Чем больше человек несет прошлого, тем осмысленнее жизнь.
Володя. А здесь я готов с вами спорить. Здесь между нами не десять лет возраста, а тысячелетие.
Хозяйка. Так он тебя старше, Вовка? Никогда бы не подумала.
Надежда. Владимир, я второй раз предлагаю...
Володя. А я в третий раз хочу рассказать о...
Хозяйка. Самовар поставлю.
Володя (взбешен). Ставь! Ставь, татарка! Только молча!
Хозяйка (спокойно). Молчу.

Уходит.

Володя. Вот такова, Антон Павлович, жизнь политического ссыльного. Вы хотели разглядеть ее подробно - смотрите.
Надежда. Общественной жизни - ноль.
Антон. Ну, это мы у старожила спросим. Как, Арсений, у вас тут с театральным делом? Газеты, книги доходят из России?
Хозяин. Мы книги свои читаем.
Антон. Старообрядцы?
Хозяин. Нет. Староверы мы. Дохристианского учения.
Володя. Дремучесть в квадрате.
Надежда. А не пробовали Плеханова почитать? Или Карла Маркса?
Хозяин. Пробовал. Я вот лучше про собачку у господина Чехова пролистаю.
Володя. А что ж тебе Маркс не угодил?
Хозяин. А смутьян. Бывает, как Емельян Иваныч, люди к истоку стремятся...
Володя. Что за Емельян?
Хозяин. А Пугачев наш, станичник.

Пауза.

Володя. Стремиться надо к устью. А не к истоку. Исток он уже был, его не вернешь и не поправишь.
Хозяин. Не зная истока, до устья не добежишь. В степи иссякнешь.
Антон. Вы хотите сказать, что Пугачев понимал, куда он вел людей?
Хозяин. Я с ним не чаевничал. Но так разумею, что знал.
Надежда. И куда же? От Суворова-то и Михельсона?
Хозяин. На небо, видать.

Входит Хозяйка.

Володя. Мне симпатичен этот казак.
Хозяйка. А мне-то как симпатичен. Так и жду, чтоб всё ночь и ночь.
Надежда. Владимир!
Володя. Ну что ты, Надюша, заладила! Она ведь тебя дразнит.
Надежда. Боюсь, что она меня ревнует. И только.
Володя. Ой! Это к кому же?
Надежда. А ко всем. Бывают такие бабы, которые не могут жить на периферии.
Антон. Думаю, что все они таковы.
Надежда. Ну вот. А я только что жаловалась, что здесь нет общественной жизни.

Антон и Володя смеются.

Хозяйка (Хозяину). Слыхал? Пора нам, значит, за порог. Баре о своем гутарить будут.
Антон. Здесь не только общественная жизнь, но и классовая борьба. Не уходите, чай будем пить.
Хозяйка. А не привыкла я, как бедный родственник, слушать до помалкивать...
Хозяин. Молчи, баба.

Пауза.

Надежда. Так вы, Антон Павлович, снова на Сахалин? На этот раз без огласки? Всерьез?
Антон. Не совсем понимаю. Я и тогда всерьез.
Надежда. Но как же? Молодой знаменитый писатель, любимец публики... Вы не обижайтесь. Мы революционеры, всё говорим прямо.
Антон. А зачем?
Надежда. Что - зачем?
Антон. Вот я и свернул с пути в Красноярске, чтобы понять вас, революционеров. Зачем прямо говорить? От такой прямоты рукой подать до Марсельезы.
Володя. А вы считаете справедливым медленное удушение народа самодержавием и его овчарками?
Антон. Вот ваша прямота. Вы быстро расставляете черные и белые фигуры и торопите бунт.
Володя. Вряд ли один человек способен создать ситуацию для бунта. Надо очень чутко слышать его приближение и не дать ему бессмысленно грохотать.
Антон. И вы его слышите?
Володя. Слышу. Пока еще далеко.
Антон. Хм. А я - нет. В России бунта еще долго не будет. Если его не привезут из Вены или Мадрида.
Володя. Здесь только один вопрос: вы считаете законным то, что один младенец рождается в шелках, а другой в коровнике?
Антон. Я считаю законным только то, что разумно и справедливо. Ваше ведение спора я законным не считаю.
Надежда. Почему? Мы взрослые люди и должны быть выше интеллигентских умолчаний и топтания на месте.
Антон. Хорошо. Тогда я вам скажу, что не считаю любых грамотных людей вправе судить неграмотных.
Володя. Это еще почему?
Антон. Потому хотя бы, что грамотные рождаются в шелках, а неграмотные в коровнике.

Хозяин смеется. На него в недоумении оглядывается Надежда.

Хозяйка. Ты, Зырян, что?
Хозяин. Ловко это... Спор я люблю. Ничего, Вовка, не бздемо. Старше станешь - ума наберешься.
Володя. Это вы мне?
Хозяин. Тебе, кому еще.
Володя. Хм. И вы поняли, о чем спор?
Хозяин. А спор, Вовка, всегда об одном и том же: кому быть сверху.
Володя. Ну, допустим. И для чего?
Хозяин. А кто его знает, для чего. Себя потешить.
Володя. А может, я для всех стараюсь?
Хозяин. Для кого это - для всех?
Володя. Для всех угнетенных.
Хозяин. И для жены моей?
Володя. При чем тут твоя жена?
Хозяин. А ты б видел, как я ее по ночам угнетаю.

Надежда фыркает - и становится ясно, какая это еще девчонка.

Хозяйка. Охальник.
Антон. А я не жалею, что сюда завернул.
Володя. У меня здесь свой интерес.
Антон. Ну-ну?
Володя. И вы никуда не денетесь, пока его не выполните.
Антон. Интересно. Нет, действительно, интересно.
Володя. Помните Чацкого, Онегина, Печорина?
Антон. Надо отвечать?
Володя. Не обязательно. Это такая риторическая фигура. Помните Левина, Мышкина? Базарова помните?.. Так вот: изображение нового героя - это прямая обязанность русского писателя. Это, если хотите, экзамен на чин.
Антон. И вы хотите сказать...
Володя. Точно! А иначе зачем вам делать крюк в Шушенское на четверть параллели?
Антон. Так. Значит, я просто вынужден буду изучать вас и ваше поколение социалистов, как будущих тиранов своего Отечества?
Володя. Только не тиранов. Не тиранов.
Антон. А кого же? Если вы хотите ниспровергнуть, то потом придется удерживать ниспровергнутое силой.
Володя. Силой мысли. И чувства справедливости.
Антон. А! Так вы не тираны, а освободители?
Володя. Точно так.
Антон. А почему вам не приходит в голову, что на роль новых людей могут быть другие кандидаты?
Володя. Потому что Карл Маркс - это самое новое произведение человеческого гения. И пока его учение не воплотится в жизнь, ходу этой жизни не будет.
Антон. Кто вам сказал?
Володя. Я.
Антон. Сильный ответ. Только недостаточный.
Володя. Ничем не могу помочь. Придется вам засесть за толстые скучные книжки о власти золотого тельца.
Антон. Вы имеете в виду Библию?
Володя. Это мусор.
Антон. Почему? Там вопросы справедливости ставятся ребром.
Володя. Да? Сколько тысяч лет они ставятся? И с какими результатами?
Антон. Результаты неутешительные.
Володя. Вот видите.
Антон. Но если результатов не смогли добиться при помощи господствующей религии и безусловного подчинения, то почему вы думаете, что вы их добьетесь палкой?
Володя. А на это я вам скажу совершенно крамольную вещь. За такие утверждения еще сто лет назад сожгли бы живьем. Так вот: ваша Библия и прочие инструменты были созданы именно для угнетения. Чтобы лишить воли честных людей. Чтобы эти люди сказали: такова подлая человеческая природа - угнетать и унижать. Чтобы эти люди никогда не догадались о том, что христианскими и прочими сладкими сказочками их держат в цепях. И эти цепи - невежество и нежелание думать!
Антон. Вы преувеличиваете значение религий и учений. Человек сам извлекает уроки из окружающей жизни.
Володя. Да что вы? А может мы спросим у простого русского человека?
Хозяин. Меня имеешь в виду?
Володя. Допустим.
Хозяин. Ты еще, конечно, молод, чтоб со старшими балакать, но я отвечу. Ты парень ушлый.  Далеко пойдешь, если полиция не остановит. Ну так держи: никакие ваши Марсы или даже Чеховы не спасут народ, если он сам себя не вспомнит. Все одно, где он рождается: в коровнике или в шелках. Все его имущество находится при нем - глаза, уши, кишки и даже штука для того, чтобы детей делать. А если хозяин, который изобрел такое чудо - жизнь саму, отдельно поместил для необходимости чуда шелка и коровник, то он не хозяин, а баран. Потому в младенце есть и все вопросы и все ответы, как у солдата в ранце. Пока каждый сам в себе не разберется, тарарам не прекратится.
Надежда. Да как же он разберется, если у него мировоззрения нет? Само мировоззрение не образуется.
Хозяин. Вот! Вот потерянный ключик.  Были учителя и воспитатели детей, были верные пути. Было чудо общей мудрой жизни. Но возник противовес и всё смешалось. Почему? Я об этом думаю сейчас.
Володя. У тебя, казак, голова сильная. Но без компаса. Если твой хозяин, который все создал, так умен, то именно он и устроил тарарам, чтобы себя позабавить. А если он не в силах управлять процессом, то отойди в сторонку и дай другим навести порядок.
Хозяин. А я тебе скажу в ответ, что у тебя в голове не компас, а одно направление. Наломаешь же ты дров, парень. Если полиция не остановит.
Володя. Так по вашей логике все мои дрова - это произвол высших сил.
Хозяин. Ты, паря, высшие силы понимаешь как минусинского исправника. Почитал бы пока наши старые доромановские книги вместо западной отравы.
Антон. А что это, Арсений, за книги?
Хозяин. Это книги, Антон, про большую жизнь и настоящих людей, не из глины лепленных. О звездах и предках. Много о чем. Их наши деды от романовских казней спасли в горах до лесах.
Володя. Сколько суеверий на земле. А ведь жизнь проста: от амебы до Бонапарта, от рождения до полного и окончательного исчезновения. Поживи ты свой век достойно, мирно, со всеми сообща. Нет. Войны, угнетение, мрак невежества.
Хозяйка. А сам же и зовешь не войну. И тебе ж за это из казны денег дают.
Володя. Мы этой ошибки не повторим.
Хозяйка. Война тебе зачем, спрашиваю? Глухой, что ль?
Володя. А кто тебе власть отдаст? Тебе кто-то на улице деньги дарит? А власть это деньги.
Хозяйка. А ты зачем их отбирать собираешься? Ты заработай.
Володя. Заработай... Еще триста лет пройдет, пока что-то изменится.
Антон. Но это предположение. Не более того. А вы на основании собственного предположения собираетесь строить реальную революцию...
Володя. Но вы сами пишете - и очень убедительно - что идет деградация общества и что-то надо предпринимать...
Антон. Никогда и ни одного слова о том, что надо что-то предпринимать!
Володя. И что же? Думаете, это очень патриотично: рассказать о катастрофе и отойти в сторонку? Если дом загорится, вы ведь поможете его тушить?
Антон. Помогу. Больше того, я делаю всё возможное для борьбы с холерой, с голодом. С невежеством. Но я вижу, что любые попытки изменить направление цунами ни к чему не ведут. Важно сохранить в любой катастрофе трезвый ум и нравственность. И только. А использовать катастрофу в своих целях или, что вообще низко, ускорять ее и усиливать... Вы меня простите.
Надежда. Но если катастрофа имеет вид осознанного действия и группа лиц берет на себя ответственность...
Володя. Браво, Надюша! Браво! Это самая ценная мысль последних лет! Да! Именно! Если группа лиц или партия берут на себя ответственность за катастрофу и называют ее, к примеру, социальной революцией - стихия успокаивается и ждет осмысленных действий. Браво.
Хозяйка. Ну, слава богу, отменил войну.
Антон. Чай мы будем пить?
Хозяйка. А мы, чай, не пьем?
 
Чай, действительно, уже остыл у главных оппонентов. Хозяйка меняет его.

Хозяин. Плохо дело.
Хозяйка. Чего ты?
Хозяин. Да так… В Минусинске корова стоит три рубля. А в Тамбове голод.
Хозяйка. И что?
Хозяин. Власти у нас нет. Нигде. Еще Емельян Иваныч говорил: чужие пришли на Русь, и народа им не жаль.
Володя. Вот! Вот вам и ответ на все вопросы! Чужие! Они даже говорить по-русски отказываются! Франкофоны и германофилы! А страна богатая! Богатейшая! Народ работящий!.. Хотя бессмысленный. Мне заварки половину. Вот так.
Хозяин. А как вот вы, люди ученые, мне ответите. Скажем, все воруют. И только один, самый главный, этого не видит. Кто он? Дурак или главный вор?
Антон. Он лицедей.
Хозяин. О! Это еще как? Шут что ли гороховый?
Антон. Можно сказать - шут. Но шут, который шутя снесет тебе голову, это уже не шут. Это уже черт те знает, что такое. Это уже персонаж.
Хозяйка. Уж ты, Зырян, размахнулся - все тебе воры. Нас вот тут шестеро душ, а вор, может, один.
Надежда. Кто именно?
Хозяйка. Ну, это как бы один из шести.
Надежда. Вы имеете в виду пропорцию?
Хозяйка. Никого я не имею в виду. Тем более вашу Пропорцию. Какая еще Пропорция? Сроду ни одной Пропорции не встречала.
Володя. Наденька, хватит. Пропорция, Катя, это соотношение желаемого и действительного...
Хозяйка. Скажешь тоже. Где же здесь желаемое? Вор, что ли, желаемый? Ты вот книжки до темна читаешь, у тебя все шарики за ролики попрятались. Ничего, Надежда тебя за недельку-то вразумит, сгонит кровь-то дурную. И Пропорцию свою позабудешь, как звать. А вот наскучаешь ссыльным-то, пойдешь чиновником, детишек настрогаешь и станешь человек человеком. Правду я говорю, Антошка?
Антон. Гм-гм...
Хозяйка. Люблю я, грешная, молчаливых мужиков. Мой-то Зырян слова лишнего не скажет. А как скажет - только ахнешь! Заблудиться в нем можно, такие там тропы.
Хозяин. Ты, Антон, ее не воспринимай. Вьется она перед тобой. Смотри!
Хозяйка. Да он мне в сыновья годится.
Хозяин. Значит, мне стариков опасаться?
Надежда. А с чего вы взяли, что нас здесь шесть человек? Нас пятеро.
Хозяйка. Ты смотри, какая ученая.
Надежда. И тогда пропорция меняется. И существенно. Если вор один из шести - это не так страшно. А один из пяти...
Володя. Что с тобой?
Надежда. Обожди. Ты ведь знаешь, что у большинства власти не бывает. Вся власть в истории была у меньшинств. У богатых, у попов, у военных...
Володя. И - что?
Надежда. И всё зависит от соотношения. Скажем, один к шести - не работает. А один к пяти...
Володя (кричит). Надька, ты - гений! Ты второй раз за вечер меня вооружаешь! Это только надо отыскать пропорцию, как химический закон!
Хозяйка. Снова он свою Пропорцию вспоминает. И это при молодой жене.
Антон. Мысль, действительно, необычная. Так вы считаете, что всеобщее избирательное право это всего лишь дымовая завеса для обывателя?
Володя. Разумеется! Как и власть народа так называемая. И всевозможные права человека.
Антон. И чем же вы отличаетесь в таком случае от угнетателей старого типа? Те хотя бы честно угнетают и не втирают очки населению.
Володя. Я считал вас умнее.
Антон. Дальше.
Володя. Разве вы не понимаете, что большинство не имеет общей цели? Что оно расползается как тесто без направляющей руки? Главное, чтобы рука была честной.
Антон. Это самое главное. Мы вторично подошли к этому вопросу. Кто определит, что рука честная?
Володя. Тот, кто имеет смелость взять на себя такую ответственность.
Антон. Надеюсь, что вам не будет представлена такая возможность.
Володя. Почему? Вам ведь она предоставлена.
Антон. Вы имеете в виду мою некоторую популярность?
Володя. И вполне заслуженную. Но вы используете ее для создания безысходности. А я собираюсь внести идеалы социальной справедливости. И кто из нас враг Отечества?
Антон. Погодите. Вы передергиваете.
Володя. Где?
Антон. Вы хотите изменить существующий строй насильственным путем. И прекрасно осознаете размеры насилия при этом. И реки крови.
Володя. А вы со всей силой таланта обличаете в окружающих самые низкие инстинкты и делаете при этом обобщения. После чтения ваших рассказов не хочется жить вообще.
Антон. Я всего лишь честен. Я вижу жизнь именно так, как вижу.
Володя. Вот! И получаете за это хорошие деньги. И действуете на неокрепшие умы. Вы лишаете людей способности сопротивляться, изменять жизнь! Если вы настроены так пессимистически, не выносите это за порог своего дома.
Антон. Обождите. Вы настоящий  демагог.
Володя. Нет, это вы настоящий демагог. Вы пытаетесь навязать свои настроения и выводы остальным людям, преступно используя свой талант художника. А я пользуюсь методами науки, опыта и доказательств.

Надежда аплодирует.

Володя. Не надо, Надя. Мы не в театре.
Хозяин. Я не понял. Так ты, Владимир Ильич, считаешь, что он пишет книжки, которые сильней христианства?
Володя. При чем христианство?
Хозяин. Но как же. Каждый изучает закон божий, потом слушает в церкви проповеди, а Антон как вострубит свою проповедь, так народ к нему качнется.  Значит, он сильней церкви.
Володя. Погоди. У тебя в голове один здравый смысл и полное отсутствие системы.
Хозяин. Чего такого отсутствие?.. А ты не можешь так качнуть народ к своей вере. И изобретаешь всякие рычаги, чтобы повалить.
Хозяйка. Вот сколько живу, ни разу не видела русских мужиков, чтоб они не переругались. Бывает, и ругаться не из-за чего, так кинут собаку в речку и спорят - выплывет или нет. Может, водки вам принести?
Хозяин. Так господин Чехов вряд ли, а Владимир-то Ильич и не более того. Мы одни с тобой, что ли, водку с чаем крушить будем?
Хозяйка. А вон Надежда нам поможет. После таких путешествий. Огурчиков из кадки, хариуса копченого? А?
Надежда. А - давайте. Один раз живем.
Антон. А меня за что вычеркнули?
Хозяин. Вот. Один ты остался, Вовка, в меньшинстве. Меньшевик, выходит. Против большевиков.
Володя. Опа! И здесь улов! Большевик! Хорошо придумал!
Антон. Значит, на словах - большевик, а по сути - наоборот?
Володя. Значит, так. У нас есть главная цель - свержение власти денег и беззаконного угнетения. И ради этого все средства хороши. Все. И тот, кто нас упрекнет за наши методы - или лицемер или глупец.

Хозяйка в это время собирает на стол.

Антон. Снова черно-белые фигуры. Меня-то вы, надеюсь, не считаете дураком?
Володя. Вас я считаю отставшим.
Антон. От чего? От прогресса?
Володя. Вы - другое поколение. И нас никогда не поймете. Потому что по-прежнему считаете себя молодым.  А молодые - уже не вы.
Антон. Так. По вашей логике следующих молодых вы попросту уничтожите, чтобы не мешали вам оставаться ими как можно дольше.
Володя. Даже если вы станете выворачиваться наизнанку - вы вся равно останетесь для нас чужими.
Антон. И бог с вами. Слишком много чести. (Встает с рюмкой в руке). Что здесь за травы?
Хозяйка. Брусника, мята, малина, зверобоя чуток, лабазник, ромашка, анис.
Антон. За анис! В лице наших очаровательных женщин.
Хозяйка. Ох, Антошка! Если научишь моего Зыряна... Да чтоб еще ручку целовал.
Надежда. Руку надо жать.
Хозяйка. Жать надо в другом месте... Ах! Смутили вы меня!

Выпивает.

Надежда. Просто вертеп.

Выпивает.

Хозяин. За Емельян Иваныча!

Выпивает.

Володя. За Интернационал!

Выпивает.
Все поют на разные голоса "Ой, мороз, мороз!.." затем танцуют кадриль, целуются через платочек, выбегают парами в различных сочетаниях в темные сени, снова выпивают и веселятся до глубокой ночи.
И только В.И.Ульянов пьет в одиночку все под тот же тост. В конце концов падает под стол, чем приводит оставшихся в неописуемый восторг.





               
2. Ленин и Клеопатра

Действующие лица

Ленин
Клеопатра
Рахья
Свердлов
Антонов-Овсеенко
Троцкий
Подвойский
Фотограф

Кабинет в Смольном. Зеленый свет настольной лампы сообщает ему подводный колорит. К тому же напряжение постоянно садится, и из-за этого возникает представление об очень сильном волнении на поверхности.
Громадные дубовые шкапы спрячут хоть черта.
Ленин, только-только прибывший с Сердобольской улицы, быстро входит в кабинет, снимает пальто, кепку, бросает их на шкап и, остановившись посреди кабинета, с удовольствием потирает руки - пора!..
Стук в дверь.

Ленин. Сейчас, товарищи!.. Не к спеху!
Голос Рахьи. Тут СвЕрдлов до вас добивается, гражданин Ленин!
Ленин. Мне лучше знать!.. Не к спеху!
Голос Рахьи. Ну, так я ему говорю... А он...
Голос Свердлова. Да ты меня пустишь или нет?.. Понаставили чурбанов!.. Ты кто - швейцар?
Голос Рахьи (угрюмо). Ну, допустим...
Голос Свердлова. Фрейлинам дверь открывал?
Голос Рахьи. Ну, еще чего?
Голос Свердлова. А народу?!.. Ты... говноед!

Звук спускаемого тела.

Ленин. Ох, Яшка ты Яшка... Яшка ты Яшка... (Начинает петь, приплясывать.) Яшка ты Яшка - красная рубашка!.. Яшка ты Яшка... Мда... Однако - пора!.. Пора, пора... Чего-то сердце просит... Но сердца нет! (поднимает палец) а есть - земля и воля... Ну-с... Это мы (снимает парик) сдираем... А это (вытаскивает бородку и усы из кармана, приклеивает) напротив - прилепляаем... Так. Чтоб какой-то живописец в дальнейшем не промахнулся... Так. (Оглядывает кабинет. Бодро.) И без баб. Разыграем все это дело без баб. В мужской компании. Строгий мужской разговор. Та-та-та-та-та... Бах! Ба-бах!.. Фьиу-фьиу-фьиу...

Играя в войну, прячется за столом, за шкапами, перебегает, пригнувшись кабинет и головой врезается в живот Клеопатре, вышедшей из шкапа.

Клеопатра. Ой.

Ленин молча осматривает ее, даже заглядывает сзади, как будто там прячется целый выводок Клеопатр.

Ленин. Вы что, товарищ?..
Клеопатра (подавая руку лодочкой кверху). Клеопатра...
Ленин (усмехнувшись). Цезарь. (Руки не подает.) Тут у нас, барышня, Север, Север!.. Но скоро будет Юг!

Энергично идет к столу, пишет записку. Подает ее Клеопатре.

Ленин. Обратитесь к товарищу Фотиевой. Она вам что-нибудь подыщет. Валенки какие-то, что ли. Шубенку. А пока извините - дела.

Клеопатра вдруг становится на колени и целует Ленину руку.

Ленин (вырывая руку). Не люблю!.. Что это? Из-за какого-то салопа вы лобызаете руку! А если вам подарят автомобиль? Что тогда?.. Эх, вы. Куры.

Прислушивается. Перед дверью тем временем происходит нешуточные события. Свердлов, очевидно, подтянул подкрепление.

Голос Антонова-Овсеенко. Дай я ему вмажу!.. У-у, цербер!.. А-а!..

Летит по лестнице.

Голос Свердлова. По какому праву, я вас спрашиваю, вы не пускаете нас в кабинет?! Предъявите мандат!
Голос Рахьи. Я предъявлю...
Голос Свердлова.  Руки!.. Не крути руку, осел! Мне декреты подписывать!..
Голос Троцкого. Что за шум?

Пауза, наполненная действием.

Ленин. Ну-ка... Давайте-ка временно туда, откуда пришли.

Пробует затолкнуть Клеопатру в шкап. Она сопротивляется. Во время этого сопротивления некоторые части тела входят в соприкосновение, затем происходят некоторые перестановки тел, и Ленин первым оказывается в шкапу. Клеопатра затворяет дверцу за собой.
В кабинет врываются объединенные силы ВРК: Троцкий, Антонов-Овсеенко, Подвойский, Свердлов. Лапа Рахьи успевает вырвать клок пиджака со спины будущего председателя ВЦИК.

Троцкий (едко). И вы хотите взять власть? Вы?
Подвойский. Но не стрелять же в него, в конце концов...
Троцкий. Я бы сказал, действия производились односторонне.
Подвойский. Что? Привести сюда роту матросов, по-вашему?
Троцкий. Здесь ротой не обойтись... А вы что сопите, Овсеенко?
Антонов-Овсеенко. Антонов-Овсеенко!
Троцкий. Виноват. Так кто же здесь, интересно, председатель?
Антонов-Овсеенко. Чего?
Троцкий. Председатель этого дела? И этой территории?
Антонов-Овсеенко. Чего?
Троцкий. Кто руководитель, я спрашиваю?..  Ну?
Антонов-Овсеенко (сопение. Неохотно). Ну, вы...
Свердлов. Кгм!..
Троцкий. Так вот. Я, как председатель, требую безупречной дисциплины во всем!.. Если вы хотите, конечно, взять власть. А если вы решили так, побаловаться, то что ж... Пожалуйста, воюйте со швейцарами... со швейцарцами можете повоевать... по телеграфу... (Садится небрежно в кресло, достает из кармана френча французский роман.) А я пока почитаю.

Читает.

Антонов-Овсеенко. Но я же согласился...

Молчание.

Антонов-Овсеенко. Гражданин председатель Петросовета! (Пауза.) Лев Давыдович!
Свердлов. Действительно. Время идет, а мы еще план действия не наметили. (Пауза.) Люди, говорю, ждут приказов.
Троцкий. Ну так приказывайте. Вы ведь тоже претендуете на лидерство?
Свердлов. Я - за коллективное руководство.
Троцкий. Чудесно! Вот и работайте.

Пауза. Троцкий читает.

Свердлов. А-а...
Троцкий. Что?
Свердлов. Ничего!
Троцкий. Ай-яй-яй.

Читает.

Подвойский. Может, это... матросов?
Антонов-Овсеенко. Что матросов?
Подвойский. Ну... пустить.
Антонов-Овсеенко. Куда?
Подвойский. Ну... в город?
Антонов-Овсеенко. А нам куда?
Подвойский. Что?
Антонов-Овсеенко. Матросов - в город, нам - куда? (Пауза.) Матросы-то - люди дикие! Матросы-то грабить начнут! Насиловать!
Свердлов. А вот это пусть. Пусть насилуют! Осуществляют классовую месть. А мы посмотрим. (Потирает руки.)
Троцкий. Фи!

Читает.

Свердлов. Ну! Бляха муха! Я ему как-нибудь заеду в морду!
Троцкий. Че-его?

Медленно поднимается. Свердлов несется к двери, бьется в нее (Рахья не пускает). Перед приближающимся Троцким сползает вниз, закрывает голову руками. Троцкий бьет Свердлова шнурованным ботинком. Затем властно подходит к столу.

Троцкий. Карту!

Антонов-Овсеенко мигом выхватывает из планшета карту и движением официанта расстилает ее на столе. Все трое низко склоняются над ней, сопят.

Антонов-Овсеенко. А если отсюда? И - вот сюда, вот сюда, вот сюда, вот сюда!
Троцкий. Здесь все заблокировано.

Сопят.

Подвойский. Может, все-таки, этих...
Антонов-Овсеенко. Матросов?.. Тебе же сказали, твою мать, что тут все заблокировано!
Троцкий. Почему же. Матросы, положим, здесь пройдут. Просочатся.
Подвойский (с готовностью). Так я там скажу человечку?
Троцкий. Сидеть. Не терпится, я смотрю, в историю попасть. Не терпится... попасть!

Бьет задом подобравшегося к карте Свердлова. Тот отлетает.

Троцкий. Подвойский, посадите его под замок.

Подвойский, расставив руки, идет на Свердлова.

Троцкий. Сцена из повести "Вий". Вы Гоголя читали, Овсеенко?
Антонов-Овсеенко. Чего?
Троцкий. Как же вы собираетесь править?

Прохаживается. Жестом приглашает Антонова-Овсеенко, тот ходит рядом. Мимо них иногда проскакивает Свердлов, за ним - сопящий Подвойский.

Троцкий. Допустим - представим себе на миг такую возможность - мы берем власть. Берем ее в руки. А она, как стальная болванка, вырывается и падает нам на ноги. Представляете?
Антонов-Овсеенко (мучительно нахмурившись). Чего?
Троцкий. Реплик больше не надо. Ходите молча.

Подвойский загоняет Свердлова в угол. Тот по привычке быстро садится, закрывая голову руками.

Подвойский. Загнал, Лев Давыдович!
Троцкий. Что?.. И под замок!
Подвойский. Не понял?
Троцкий. В камеру его.
Подвойский. Так ведь, Лев Давыдович... революционер все ж таки! Может, пользу принесет.
Троцкий (Свердлову). Принесешь?
Свердлов (поспешно). Так точно!
Троцкий. Ладно.  Выпустите его. (Смотрит на часы.) Время!! Время, черт побери!!

Бежит к столу, склоняется над картой. Члены ВРК также принимаются за работу. Сопят, медленно кружась над картой.

Троцкий. Что здесь за гавань?
Антонов-Овсеенко. Где?
Троцкий. Гавань какая-то!
Подвойский. Это на Васильевском острове, Лев Давыдович. Для кораблей.
Троцкий. Да здесь же гавань! Гавань, я говорю!
Свердлов. Разрешите?
Антонов-Овсеенко. Можно, я его замочу?
Троцкий. Нельзя. (Нехотя, Свердлову.) Ну? Чего?
Свердлов. Эта карта, обратите внимание, не наша. То есть, она не имеет отношения...
Троцкий. Короче!
Свердлов (кричит). Это карта города Сиракузы!

Мертвое молчание.

Троцкий (Антонову-Овсеенко). Ты в чью пользу работаешь, гад? Ты чьи карты расстилаешь перед нами? Иуда!
Антонов-Овсеенко (падая на колени). Лев Давыдович! Мил человек! Перепутал, ей-богу, перепутал! По неграмотности!
Свердлов. Я знаю, где карта Петрограда! Принести?
Троцкий (сквозь зубы). Тащи.

Свердлов петушком бежит к шкапу, где расположились Ленин и Клеопатра, распахивает дверцу... Быстро захлопывает, прижимается к ней спиной.

Троцкий. Что?
Свердлов. Н-ничего. Нет ничего. Пыль одна.
Троцкий. Подвойский.

Подвойский пытается отодрать Свердлова от шкапа.  Безнадежно. Свердлов стоит насмерть.

Троцкий. Овсеенко.

Овсеенко с рвением принимается за дело. Наконец, они отшвыривают Свердлова, распахивают шкап... Немая сцена: сидит Клеопатра, у нее на коленях сидит притихший Ленин, по-детски обхватив ее рукой за шею и закрыв глаза.
Троцкий осторожно закрывает шкап.  Все на цыпочках возвращаются к столу.
Пауза.

Подвойский (шепотом). А давайте, товарищи, работать с этой картой? Название города зачеркнем, а вверху напишем - Петроград. И все улицы переименуем, как нам нужно.
Антонов-Овсеенко (шепотом). Хорошая идея!

Смотрят на Троцкого.

Свердлов (шепотом). Молодец, Подвойский.

Смотрят на Троцкого.

Троцкий (шепотом). Интересная женщина!
Свердлов (шепотом). Шикарная!
Антонов-Овсеенко (шепотом). А грудь...
Троцкий (шепотом). Цыц!
Подвойский (шепотом). Давайте решать, товарищи...

Троцкий в волнении начинает ходить по кабинету, заложив руки за спину. Иногда останавливается, прислушивается к шкапу. Там тихо. Свердлов на цыпочках подходит к Троцкому, шепчет что-то. Тот отмахивается. Снова ходит.
Останавливается, думает. Подзывает Свердлова. Шепчет ему что-то. Тот кивает, подходит к шкапу.

Свердлов (тихо). Владимир Ильич... (Пауза.) Владимир Ильич, мы здесь... (Оглядывается на Троцкого.) Мы тут... в вопросах теории...

Распахивается дверь шкапа. Ленин, тихий и торжественный, выходит из него, выводит за руку Клеопатру.

Ленин. Товарищи! (Пауза, справившись с волнением.) Друзья! Мне доставляет большую радость сообщить вам, что мне пришла совершенно новая идея! Мы не там искали, друзья мои! Вот: это египетская царица Клеопатра. Прошу знакомиться. Это - товарищ Троцкий, выдающийся трибун. Это - товарищ Свердлов, тоже выдающийся, мда... И другие товарищи. Друзья мои! Я понял, что надо пролетариату! Ему надо... Ах, марксизм, марксизм! Прошу!

Подводит Клеопатру к столу.

Ленин. Что это? Карта? Чья это карта?
Подвойский. Города Сиракузы, Владимир Ильич!
Ленин. Города Сиракузы... Греческая колония на острове Сицилия, Архимед, римский солдат, убивающий мыслителя древности... Почему? Да, почему римлянин убивает грека? Почему безземельный батрак убивает себе же подобного русского человека?.. Ну?
Свердлов. Классовая борьба.
Ленин. Ошибаетесь, батенька. Вы?
Подвойский. Приказ командира.
Ленин. Двойка. Вы?
Антонов-Овсеенко (падает на колени). По неграмотности, товарищ Ленин! Готов понести! По всей строгости! Под трибунал пойду! Кровью отвечу!
Ленин. Э-э, встаньте, встаньте!.. Вы, Лев Давыдович?
Троцкий. Перманентно римлянин прав. Безземельный тем более.
Ленин. Влево гребете,  товарищ Троцкий!  Влево!.. Впрочем, сейчас
не время. Нет, не время. А я вам отвечу: и римлянин, и безземельный батрак только потому подняли руку на себе подобных, что им не встретилась на пути к преступлению египетская царица Клеопатра! Да-с! Не встретилась! И не эту карту надо изучать, а другую, более загадочную... (Подводит Клеопатру к столу, приглашает ее прилечь. Та исполняет это с большой охотой.) Вот - карта восстания! Вот - ошеломляющие рельефы и стратегические пути! Присоединяйтесь, друзья мои! Изучайте. И вдумчиво, вдумчиво! Не упуская ни одной подробности. С этим знанием мы победим!

Свердлов и Антонов-Овсеенко с готовностью подходят. Троцкий хмурится, смотрит в сторону. Затем тоже подходит, заинтересовавшись.

Подвойский. А как же люди, Владимир Ильич? Двадцать пятое октября, как договорились...
Ленин. Отменить. Послать по заводам, по районам - и отменить. Я напишу листовку об изучении античной культуры. Пропагандистам дадим задание - искать в массах подобные феномены и рассматривать в кружках, в школах, на собраниях. Приступайте, товарищи, к учебе.

Подвойский достает блокнот, делает зарисовки. Некоторое время все в молчании изучают Клеопатру. Вздыхают.

Антонов-Овсеенко (швыряет фуражку об пол). Э-эх! Хороша!
Ленин. А? То-то!
Свердлов. Грустно мне что-то стало, Владимир Ильич...
Ленин. Еще как грустно, Яков Михайлович! Давайте-ка стихи зачтем, Лев Давыдович?
Троцкий. Не могу... Слезы душат...
Ленин. А что, товарищи? Давайте поплачем, а? Я уж лет сорок не плакал.

Плачут.

Подвойский (рыдая). Какая... вся... как гаубица...
Свердлов. Голубица!

Постепенно затихают. Сидят, подперев кулаками щеки.
Стук в дверь.

Подвойский. Что там? Войдите!

Входит Рахья.

Ленин. Присоединяйтесь, товарищ Рахья. Проходите.
Рахья. Там это... Там просили передать это самое... Временное, значит, правительство, то есть - низложено.

Молчание.

Клеопатра (садится). Какой ужас.
Троцкий. М-да... Вот это новость.
Свердлов. Что ж делать, Владимир Ильич? Ситуация изменилась!
Антонов-Овсеенко. Не пойду никуда!  Здесь... здесь приму! Я виноват! (Падает на колени.) Дайте мне наган!
Ленин. Без паники. Спокойствие. (Думает.) Давайте снимемся на фотокарточку.  А то впереди что-то такое...  что-то архи...  Или еще хуже... Товарищ Рахья, фотографа сюда, скорее.
Рахья. Слушаюсь.

Выходит. Возвращается с фотографом в тельняшке, бескозырке, галифе, в сапогах бутылками. Фотограф устанавливает аппарат. Все усаживаются вокруг Клеопатры.

Ленин. И вы, товарищ Рахья. Вот сюда, у щиколотки. (Фотографу.) Вы готовы, товарищ?
Фотограф. Всегда.
Ленин. Начинайте.

Фотограф закрывается накидкой. Из фотоаппарата раздается пулеметная очередь. Пули косят разбегающихся. Потоки крови. Одна Клеопатра невредима.  Фотограф, добив Рахью и Подвойского у самой двери, отбрасывает накидку: заводит граммафон, вмонтированный в фотопулемет, затем подходит к столу, сдергивает за руку оцепеневшую Клеопатру и начинает танцевать с нею фокстрот.  Кровь хлещет, они поскальзываются, катаются в ней, снова танцуют.





3. Эдик


Москва. Кремль. Сталин задумчиво крутит голову одному из основоположников, достает оттуда табак, набивает трубку.
Подходит к окну. Смотрит на Москву. В Москве большая пауза. Входит Поскребышев.

Поскребышев. Товарищ Сталин, привезли пролетария.
Сталин (медленно). Потомственного?
Поскребышев. Потомственных не отыскали, товарищ Сталин.
Сталин. Я ведь приказал - потомственного.
Поскребышев. Слушаюсь.

Уходит. Сталин, глядя в окно, меняется в лице: прямо на него пикирует в виде самолетика румяный улыбающийся пролетарий в спецовке.
Пролетарий. Салют! Салют! Салют!
Сталин. Брысь! (Демонстрируя большое самообладание, не спеша подходит к столу, достает наган и сбивает пролетария, тот падает, задымившись).

Входит Поскребышев.

Сталин. Привезли?
Поскребышев. Никак нет. Но...
Сталин. Еще войдешь без приглашения - убью. Понял?
Поскребышев. Так точно. Умру с гордостью. Как Эдик.
Сталин. Какой Эдик?
Поскребышев. Пролетарий.
Сталин (выходя из себя). Который?
Поскребышев. Которого привезли вместо потомственного. Если б мы еще знали, зачем...
Сталин. Почему не сказал, что летает? Думал обмануть?
Поскребышев. Он не летал, товарищ Сталин. Никогда. Замечательная анкета.Но начиная с двенадцатого века,если идти оттуда - сплошь крестьяне. И полетел. Не успели поставить аэростат.
Сталин. Ладно. Иди. Найди другого, который летает. Через пять минут.
Поскребышев (побледнев). Слушаюсь.

Уходит. Сталин подходит к окну, продолжая курить. Дым клубами уходит в довольно мощную форточку.
Вновь со стороны Солнца идет на снижение летящий Эдик. В
его лбу, там, где работала сталинская пуля, дамской помадой
нарисована звезда. Эдик несколько бледен на это раз.

Эдик. Слава труду! Слава труду!
Сталин (подманивая трубкой). Влетай.
Эдик. Всегда готов!

Влетает головой в форточку, ломает крылья, падает вниз, за окно.

Сталин. Идиот! (Звонит Поскребышеву. Тот немедленно входит.) Он что, крылья не мог сложить? Кто проводил инструктаж?
Поскребышев. Ворошилов.
Сталин. Понятно.

Подходит к окну, сопит. Большая пауза. Москва затихает абсолютно, даже черви перестают глотать глину.

Сталин. Пусть снова летит.
Поскребышев (падает на колени).  Не собрать, товарищ Сталин! Рассыпался!
Сталин (подходит к столу, крутит голову второму основоположнику, набивает трубку, закуривает). Тогда сам полетишь. Потом - Ворошилов.
Поскребышев. Будет исполнено.

Встает, деловито осматривает наколенники - не прохудились ли? Выходит.
Сталин у окна. Со стороны Солнца летит Эдик. Неизвестно, на чем держится душа у самолета: крылья трясутся, голова подвязана к туловищу багажными ремнями, позвоночник перебит, поэтому хвост беспрестанно шныряет по сторонам. Полет Эдика напоминает приближение пьяного налима.

Эдик. Гол в ворота басков! Еще гол в ворота басков! Еще еще гол в ворота басков! Еще еще еще гол в ворота басков!
Сталин. Стой. Виси.

Эдик зависает, выпучив глаза.

Сталин. Ты что мне хотел сказать?
Эдик. Все!
Сталин. Говори. Я слушаю.
Эдик. Товарищ Сталин, у меня берцовая кость уперлась в мошонку! Очень больно!
Сталин. Продолжай.
Эдик. Пусть Поскребышев летит, товарищ Сталин! Они надо мной надругались!
Сталин. И Ворошилов?
Эдик. И Авель Енукидзе!
Сталин. У, развратник! Я его прикончу за разврат! Он у меня забудет, как развратничать! Я Енукидзе давно подозреваю в разврате! Он в Большой театр теперь известно куда и зачем! Раз-врат-ник!

Откручивает третью голову основоположника, швыряет ее в форточку, попадая в голову Эдика. Две головы летят вниз, тело остается висеть.

Сталин. У, как разозлил!

Набивает трубку. Звонит Поскребышеву, тот входит.

Сталин. Сделай, чтобы у этого фюзеляжа была другая голова.

Поскребышев мучительно соображает. Его озаряет.

Поскребышев. Ясно, товарищ Сталин!

Выходит. Тело медленно уходит вниз на посадку. Вскоре появляется с головой третьего основоположника. Выразительная пауза.
Сталин дымит, как кочегарка, основоположник морщится, отворачивает лицо.

Сталин. Эдик.
Голова основоположника. Перестаньте дымить.
Сталин. Эдик.
Голова основоположника. Грубый, грубый человек.
Сталин. Э-дик.
Голова основоположника.  Ну что? Ну что еще? Когда ты прекратишь издеваться надо мною, сын ****и?
Сталин. Эдик. (Подходит к столу, снимает трубку телефона.) Клим, если ты сейчас не собьешь самолет-шпион с первого залпа, я тебя перепилю. Огонь.

Зенитный залп большой силы. Самолет исчезает.

Сталин (вздыхает). О, гос... О, дья... О, гос... О, дья... О, бля... о, бля... Какие тяжелые дни для родины. Надо с кем-то поговорить. Что толку сидеть просто так? Сидишь, сидишь - не с кем посоветоваться. Все сам, все сам... Если еще и не бояться, так вообще можно со скуки умереть. Или от скуки? Да, буду сейчас читать. Я люблю читать. (Садится, читает.) Ох, люблю я читать! Которых уже мертвые, давно. С ними спорить. Ты им говоришь - а они только кивают. Нет. (Захлопывает книгу.) Живое общение богаче. Да, богаче. А почему? Не есть ли это проявление оппортунизма, утверждающего о наличии чего-то еще, кроме мяса и костей? Надо у Эдика спросить.

Звонит Поскребышеву.  Тот входит, деловито становится на колени.

Сталин. Не полетит?
Поскребышев. Еще не сел, товарищ Сталин.
Сталин (пройдясь по кабинету). А голова?
Поскребышев. Голова?.. Может, так? на блюде?
Сталин. Нет. Это признак роскоши. Неси в ведре.

Поскребышев выходит, возвращается с ведром.

Сталин. Иди.

Поскребышев выходит.

Сталин (подойдя к ведру). Эдик?

Эдик плачет.

Сталин. Эдик, хочу с тобой посоветоваться.

Плач в ведре стихает.

Сталин. Ответь.
Эдик. Готов к труду... и обороне. (Всхлипывает.)
Сталин. Как ты думаешь, Эдик, есть ли у нас душа?
Эдик. Нет.
Сталин. Почему?
Эдик (тихо). Душа бы не выдержала.
Сталин. А! Хорошая мысль. (Прохаживается.) Значит, нет. Я так и знал. Молодец, Эдик.

Звонит. Входит Поскребышев.

Сталин. Так. Эдика отремонтировать. Ты женат, Эдик?
Эдик. Пока нет.
Сталин. Найти девушку.  Активную. Эдика перевести летчиком-испытателем в бюро Илюшина.  Пусть летают с Коккинаки. Должны подружиться. Особые желания есть, Эдик?
Эдик. Пусть мне Ворошилов авторучку вернет.
Сталин. Что скажете, Поскребышев?
Поскребышев. Поищем, товарищ Сталин.
Сталин. Что значит?
Поскребышев. Вы знаете, когда Ворошилов что-то забирает, он его в землю закапывает. Отыщем.
Сталин. Я вот думаю - у меня трубки пропадать стали!
Поскребышев. Это Енукидзе, товарищ Сталин. Потом сам курит.

Сталин долго отплевывается.

Сталин. Развратник! Ах, козел! Он меня хочет втянуть. Я его расстреляю! Уходи! Уходите все! Все уходите!

Поскребышев подхватывает ведро...

Сталин. Стой! Эдик, а   вообще   душа есть?
Эдик. Наверно. Иначе вы бы меня не пожалели.
Сталин. Дурак! Скотина! Выкинь его на помойку!

Поскребышев уходит.  Сталин долго ходит  по  кабинету  в раздражении. Постепенно успокаивается.

Сталин. Эх, Сулико ты моя, Сулико... Сулико ты моя... Вот интересно знать! (Смотрит в небо.) Я же тебе столько всего наделал, а ты мне даже знак не показал! Пальцем не погрозил! Ты что, такой гордый? Терпеливый такой?.. Я тогда тебя вообще уничтожу! Прямо сейчас вылетаю на уничтожение.

Начинает гудеть, не спеша отрывается от пола, взлетает столбиком, аккуратно проходит форточку и скрывается в лучах заходящего солнца.
Входит Поскребышев.

Поскребышев. Улетел...  Теперь пока весь мир не облетит, в каждое окно не заглянет... Данко человечества!.. Э-это еще что?!

К окну летит сооружение, состоящее из головы Эдика и различных предметов помойки, напоминающих части самолета: корыта, весел, колес от тачки.

Эдик (хрипло). "Вспоминаю, как утречком раненько!.."
Поскребышев. Кыш! Кыш отсюда! Товарищ Сталин в отъезде! (Звонит по телефону.) Клим! Клим, всади из зенитки по Эдику! Да! Желательно по башке! Что значит - не попаду?!.. Я тебя тогда, как Енукидзе... Вот то-то же! Огонь!

Зенитный залп. В результате залпа голова Эдика влетает в форточку и завинчивается на место третьего основоположника.
Поскребышев чешет голый череп.

Поскребышев. Хорошо сидишь, Эдик?
Эдик. Нормально.
Поскребышев. Тогда порядок. Ты только, упаси бог, не чихни, когда тебя отвинчивать будут. Голландский табак-то душистый, но страшно обманчивый на чихание. Товарищ Сталин очень не любит, когда у него в руке кто-то чихает. У основоположников-то видишь, какие бороды? У них там как в лесу. Железные старики. А-а-аап-чхи!!
Головы. Будьте здоровы, товарищ член ЦК!
Поскребышев. Ты все понял, Эдик?
Эдик. Так точно!
Поскребышев. Заруби себе на носу, что тебя в порядке исключения взяли в качестве потомственного пролетария. Я сам за тебя ручался. (Смотрит в окно.) Эх, и погодка сегодня! На удивление! О, - и Клим Ворошилов в Кунцево полетел!.. А что, братва? Сгоняем до Лесной, пивка дернем?
Головы. Ура-а!

Так, в кильватер, и вылетают: впереди Поскребышев, потом двое основоположников и, последним, энтузиаст Эдик.





4. Иосиф Сталин – английский шпион
               
Действующие лица

Бакин
Жаке
Лола

Редактор столичной газеты Жаке в своем кабинете просматривает свежий номер. Входит Лола, девица лет двадцати на изгибающихся от полноты жизни длинных ногах - корреспондент и дежурная по номеру.

Лола. Там какой-то псих.
Жаке. Чего хочет?
Лола. Встречи.
Жаке. Со мной?
Лола. Ну да. Говорю: оставьте, я передам, - не понимает.
Жаке. Совсем псих?
Лола. Процентов на шестьдесят.
Жаке. Ладно, полчаса у меня есть. Давай его сюда.
Лола. Очень сосредоточенный.
Жаке. Рискну. Ты входи и выходи. Я тебе дам знать.
Лола. Годится.

Выходит. Появляется Бакин.

Бакин. Здравствуйте.
Жаке. Доброе утро. Присаживайтесь.
Бакин. Спасибо. (Садится.) У меня сенсационная статья.
Жаке. Слушаю.
Бакин. Весь смысл в названии.
Жаке. Ну-ну.
Бакин. Вы не пугайтесь и выслушайте аргументы.
Жаке. Я никогда не пугаюсь.
Бакин. Историю двадцатого века я окончательно превращаю в фарс. Без всякого сожаления.
Жаке. Вы неоригинальны.
Бакин. Не знаю, не знаю... Готовы выслушать название?
Жаке. Готов.
Бакин. "Иосиф Сталин - английский шпион". Как?
Жаке. Пока спокоен.
Бакин. Что? Вы уже слышали что-то подобное?
Жаке. Нет. Но предполагал.
Бакин. Не верите.
Жаке. Почему же? Всего лишь жду неопровержимых улик.
Бакин. Вы прекрасно знаете, что их не может быть.
Жаке. Очень сожалею. (Встает.)
Бакин. Это меняет дело.
Жаке. Что?
Бакин. То, что вы сожалеете. Значит вам небезразлично.
Жаке (садится). Допустим. Что у вас есть? Только в темпе. Скоро меня сметут.
Бакин. Вы хорошо говорите. Образно. Я постараюсь соответствовать.
Жаке. Давайте.
Бакин. Вы в курсе, что английская разведка продлила запрет на архивы еще на полстолетия?
Жаке. Слышал.
Бакин. Как вы думаете, кого они боятся? Ближнего Востока? Индии? Канады или Южно-Африканского Союза? Нет. Они боятся города Батума.  Они боятся того, что все люди в мире увидят себя дураками. А кому это понравится?
Жаке. Думаю, что английская разведка имеет свои основания для любых решений. Мы можем только гадать.
Бакин. А если у нас есть нормальная голова, мы можем ее использовать по назначению, а не как всегда?
Жаке. Давайте конкретней.
Бакин. Согласны вы с тем, что в истории человечества очень мало действительно темных страниц и если мы чего-то не можем понять, то только потому, что не хотим верить очевидным фактам? Нам нравится фатальное, таинственное, мистическое? Нас не устраивает почему-то глупое и примитивное в истории. Так?
Жаке. Согласен.
Бакин. Ну вот. Впервые за последние три месяца встречаю неглупого человека.
Жаке. Дальше.
Бакин. Никакие документы или даже свидетельства людей под присягой или показания преступников не в силах доказать что-то, если человек не хочет этому верить. И наоборот, ряд грамотно изложенных фактов может перевернуть историю вопроса. Так?
Жаке. Я не пойму, чего вы хотите? Если вы хотите убедиться в том, что я не осел...
Бакин. Я с удовольствием в этом убедился, перехожу к сути. Итак, детство Сталина проходило под двумя ужасными знаками судьбы: пьяный отец, регулярно избивающий мать, и порабощенная северными захватчиками родина...

Входит Лола.

Лола. Даем эти стихи?
Жаке. Какие? Прочти.
Лола.
« Зовут красотку Атенаис.
   И так бровей залом высок
   над глазом,
   что посажен наис-
   косок.

Задев за пуговицу пальчик,
недооткрыв любви магнит,
пред ней зарозмаринил мальчик
и спит.

Острятся перламутром ушки,
плывут полого плечи вниз,
и волоски вокруг игрушки
 взвились.

Покров румяно-перепончат,
подернут влагою слегка,
 чего не кончил сон, - докончит
 рука...»

Жаке. Достаточно. Это надо глазами. Отложи.
Лола. Народ ждет.
Жаке. Ладно, Лола. "Чего не кончил сон, докончит..."
 Лола. "Рука".

Выходит.

Жаке. Итак?
Бакин. Все серьезные дела портят бабы.
Жаке. Скажем так - женщины.
Бакин. Женщины - это в семье. А так - бабы.
Жаке. Ну и что? С отцом-сапожником известная история. Она объясняет скрытность и жестокость.
Бакин. Она объясняет в частной жизни. А в жизни революционера необходимо совпадение и усиление мотивов. И появляется тема насилия над матерью-родиной.
Жаке. Это в плюс.
Бакин. Надо помнить, что русское владычество казалось тогда вечным. Времена джигитов прошли. Надо было бороться восточными средствами - коварством, показным смирением, расчетливостью. Но он прокололся.
Жаке. Когда?
Бакин. Мальчишкой. Он прочел одну книгу, которая его потрясла. Эта книга...
Жаке. "Отцеубийца".
Бакин. Верно. "Отцеубийца" Казбеги. Причем в ней совпали обе его мечты: об отцеубийстве и о гибели русских захватчиков. После этого он стал Кобой и был им почти полвека. Лишь после того, как он похоронил мать и жестоко наказал русских, он перестал им быть.
Жаке. Почему в таком случае он не скрывал своего отношения к русским?
Бакин. А ему не надо было этого делать. Он и предпочел большевиков только потому, что они последовательно и без всяких правил боролись против царизма,  то есть России.  Маркс  и Энгельс в этом смысле были предельно конкретны. Еще ему нравилась удаль  особого рода:  открыто говорить о своей цели.  Как Кадочников в фильме "Подвиг разведчика".  Помните,  он говорит в кругу фашистов тост: "За НАШУ победу"? Этот фильм Сталин любил. Потому что он напоминал ему его жизнь английского шпиона. Он и требовал от НКВД подозрений в основном в английскую сторону. Этакий садизм, да еще и подстраховка. Если его самого обвинят в том же самом, кто этому поверит? А то, что он был Кобой... В среде русских это производило впечатление очень острой шутки. Русским почему-то нравится самокритика. Он и это культивировал.
Жаке. Но почему английский? Почему не турецкий, не германский, не австрийский?
Бакин. Это сегодня Англия подравнялась с Румынией и Венесуэлой. А в начале века Англия - это было круто. Мы ведь действовали на Востоке примерно одними методами. Вначале шли солдаты, потом почвоведы и этнографы. И результат примерно тот же. Только мы кое-где закрепились, а Англия потеряла всё. В частности, из-за недоработок английской разведки. Слишком они любили роскошь. Например, в Батуме. Английский резидент не стал внедряться в местную тягомотину. Он приехал как коммерсант и брезгливо принял товар. Единственная страна, которая тогда что-то могла вдали от своих границ - Англия. А Турция... Даже Коба понимал, что русские - это враги, но свои, а турки... Что там говорить о турках. У грузин перед глазами был пример месхетинцев и Аджарии.
Жаке. Ну...  (Смотрит на часы.) Это частности. Все всегда тонуло в частностях.  Наш герой в этом смысле был гениален. Он вычленял несколько тем, укрупнял их, надежно связывал и становился идолом. Все. Политики больше не надо.
Бакин. Все в мире - политика.
Жаке. Не так. Это выгодно, чтобы было так. Но это не так. Вы прекрасно понимаете, что политика не нужна, что она невыгодна людям.
Бакин. Вы меня впервые видите.
Жаке. Достаточно просто увидеть.
Бакин. А если я докажу? Есть шанс посмеяться над целым столетием.
Жаке. Зачем?
Бакин. Посмеяться над всем человечеством. Это успокаивает.
Жаке. Давайте посмеемся.  С удовольствием. Боюсь, что человечество этого не заметит.
Бакин. Заметит. Надо только очень грамотно его разозлить.
Жаке. Раздавит.
Бакин. Пусть. Потом спать не сможет.
Жаке. Верите в загробную жизнь?
Бакин. Не верю.
Жаке. Тогда почему не сможет?
Бакин. Не знаю. Если бы в жизни не было какого-то количества тупиков, она потеряла бы всякий смысл. Кто-то играется. Вот хотя бы ваша корреспондентша.
Жаке. При чем здесь она?
Бакин. Я только-только подобрался к верному тону в изложении, вошла она и прочла какую-то обжигающую похабщину. Меня до сих пор колотит. Привязал бы ее за ноги к хвоcтам двух половецких жеребцов и пустил их в разные стороны.
Жаке. Такую красотку?
Бакин. Или заставил бы читать свою статью.
Жаке. Это выглядит гуманней. (Встает, подходит к двери, зовет.) Лола! Зайди.

Садится. Входит Лола.

Лола. Все.  Лимит исчерпан. Больше я не могу сдержать лавину дел.
Жаке. Лола, я передумал. Сейчас мы будем вслух читать статью господина... мм?
Бакин. Бакина.
Жаке. Бакина.  Ты ее нам прочтешь в качестве меры пресечения.
Лола. Пресечения чего?
Жаке. Пресечения времени.
Лола. У нас много времени?
Жаке. Это такой каприз. Как запой.
Лола. Я не понимаю своей роли.
Жаке. Зачем  тебе  это  понимать?  Ты  начинаешь  читать,  что-то проявляется - скука,  возбуждение, гнев, хохот - да что угодно! и роль обозначится. Обязательно нужны конфликт, стычка, директива? Да пусть оно идет, как идет. Слово за слово... Ну, Лола?
Лола. Хорошо. Только пусть он перестанет так на меня зыркать.
Бакин. Как я на тебя зыркаю?
Лола. Как шакал. Я еще далеко не падаль.
Жаке (Бакину). Прекратите. Девушка очень достойная.
Бакин. Я много от них натерпелся.
Жаке. И все-таки... Начни, Лола.
Лола (читает).
"ИОСИФ СТАЛИН - АНГЛИЙСКИЙ ШПИОН.
Я так же, как и вы, уважаемый читатель, усмехнулся, прочтя этот заголовок. Ну, очередная шутка. Не самая удачная. Но затем, углубившись в размышления Якова Прокофьевича Иванова, я улыбался все реже и реже. Сами размышления написаны от руки в двух школьных тетрадках в клеточку. Почерк мелкий, разборчивый. Мне их передала в Москве вдова Якова Прокофьевича Иванова, Меланья Григорьевна. Ей идет 86 год.
В номере "Независимой газеты" от 21 декабря 1996 года эти выдержки были опубликованы под редакционным названием "Враг". Кроме того, редакция московской газеты по неизвестной причине и без согласования со мной изъяла две страницы текста.
Полный текст книги объемом около 120 страниц еще ждет своего издателя.
Ларион Бакин."

Вас зовут Ларион?
Бакин. Ларион.
Лола. Впервые в жизни встречаю живого Лариона.
Бакин. Во мне это не самое интересное.
Лола. Вы острите прямо на месте или по заготовкам?
Бакин. Какое это имеет значение?
Лола. Огромное.
Бакин. На месте.
Лола. Тогда я не понимаю ваших стонов по поводу нас.  Нам нравится такая манера, это нас даже возбуждает.
Бакин. Читай дальше, господи.
Лола (читает).
"...Англия на протяжении двухсот лет, еще со времен Екатерины, опасалась выхода России к югу от Кавказа. Поэтому ее естественным союзником здесь была Турция. После присоединения Грузии к Российской империи (как считают грузины, обманным путем, в нарушение Георгиевского трактата) и последующей ее колонизации, сама Грузия стала тайным, потенциальным союзником Англии и Турции против России.
Множество восстаний грузин было подавлено русскими войсками. В начале 19 века в одном из них участвовал прадед Сталина Заза Джугашвили..."
"...В Горийском духовном училище Иосиф был в числе лучших учеников. "На уроках все его внимание было обращено на то, чтобы не пропустить ни одного слова, ни одного понятия. Он весь был обращен в слух - этот в обычное время крайне живой, подвижный и шустрый Сосо", - так вспоминает Сталина его одноклассник. Тогда же, в 13 лет, он перестал верить в Бога, прочтя популярную статью об учении Дарвина. И тогда же в Горийском училище стали усиленно вводить русский язык, как основной. За переход на грузинский строго наказывали: били кулаком или линейкой, ставили коленями на мелкие камешки. Поэтому, изучая русский язык, многие начинали ненавидеть самих русских.
В этом же возрасте Сталин прочел книгу Казбеги "Отцеубийца", которая его потрясла. Главный герой романа, Коба, посвятил всю свою жизнь борьбе против русских захватчиков. Коба стал для Сосо богом, взамен утраченного. Он стал для него смыслом жизни.
Все мальчики проходят через увлечение Майн Ридом и Джеком Лондоном. Но наступает новый возраст, и появляются другие увлечения. У Сталина все было наоборот - с каждым годом он все глубже погружался в простой и придуманный мир картонных героев. А беспорядочная и авантюрная жизнь обучила его осторожности и чисто животному чувству охоты. Именно детские книги с их незатейливой интригой и доступной всем моралью помогли Сталину в дальнейшем владеть умами толпы.
"Лицо Сосо сияло от гордости и радости, когда мы звали его Кобой", - вспоминает его приятель.
Кобой звали Сталина и в Кремле.
Это почему-то свойственно русским - приглашать врага к себе, награждать его, возвеличивать и ждать, когда враг станет преданным другом.
В случае со Сталиным цена этой жертвы была непомерной..."
"...Первая встреча Сталина с английским и турецким резидентами произошла зимой 1901 года в Батуме.
Батум был центром Аджарии, мусульманской провинции Грузии. Приезд Сталина из Тифлиса в Батум не был случайным: именно в мусульманском Батуме он видел звено, дернув за которое, можно было вызвать лавину народного восстания против русских.
За полгода пребывания в Батуме молодой Сталин успел многое. Он отыскал английского коммерсанта, имел с ним несколько встреч. Затем он встречался с турецким резидентом в Батуме.
Когда 5 марта 1902 года Сталин был арестован за организацию беспорядков, в тюрьме его навестил английский друг..."

Жаке. Секунду. Здесь требуются документы. По законам жанра.
Бакин. Лола тоже так считает?
Лола. Не знаю. Нет. Мне это неинтересно. (Читает.) "...Осенью 1903 года Сталина ссылают в  Иркутскую  губернию. 27 ноября он прибывает на место в село Новая Уда Балаганского уезда, а 5 января 1904 года уже бежит в Тифлис. Каким образом грузин, едва говорящий по-русски, впервые попавший в Россию, да еще и в Сибирь, без каких либо связей, лютой зимой так легко бежит из ссылки? И в дальнейшем все его побеги из ссылок носили такой же оперетточный характер. Кому-то было очень нужно обозначить наказание Сталина, но тут же его от наказания избавить. Кому-то очень нужен был Сталин в местах, где делалась история - на Кавказе (в Тифлисе и Баку) до 1910 года и в Петербурге вплоть до последней ссылки..."
"...Но почему именно Сталин был избран англичанами, почему они выбрали его среди более перспективных русских революционеров?
Здесь несколько соображений.
Во-первых, Сталин ненавидел ВСЁ русское. Он считал русских своими личными врагами. И это было отмечено уже первым английским разведчиком, коммерсантом из Батума. (Кстати, именно здесь причина того, что Булгаков не был допущен туда Сталиным для написания известной пьесы.)
Второе. Сталин по условиям своего несчастного детства и бурной юности уже в молодые годы практически сформировался, как безупречный агент: он умел, как никто, скрывать свои истинные чувства и цели, он пользовался безусловным уважением и доверием в среде революционеров, и, наконец, он был чрезвычайно честолюбив. Поэтому в перспективе его стоимость, как агента, увеличивалась многократно. Скуповатые англичане сразу поняли это и не жалели средств для прикрытия Сталина на протяжении его "героической" борьбы против общего врага - России..."
"...То, что Сталин являлся агентом Третьего отделения - красивая, но абсолютно ложная легенда. Он не мог быть им по нескольким причинам.
Во-первых, он был завербован значительно раньше, в 1901 году в Батуме английской разведкой".

Блеск! Такие аргументы меня возбуждают, как журналиста. Я начинаю корчиться от внутреннего смеха. Меня как будто щекочут в самых потайных и неожиданных местах. Я даже забываю о том, что я женщина. Мне кажется, что я принадлежу к какой-то новой расе, которая придумала другие способы наслаждений, - от них не устаешь. Они как мандарины в детстве.
Жаке. Черт возьми, когда она так говорит, мне кажется, что лет через десять она станет исторической личностью. В двадцать лет я был чудовищно тупым. Чудовищно.
Лола. А вы, Ларион?
Бакин. Это место мне тоже нравится.
Лола. С ума сойти.  А я хотела его выгнать.  А это, может быть, судьба.
Жаке. Если не хочешь, дальше не читай.
Бакин. Почему это?
Лола. Он боится, что я разочаруюсь.
Бакин. Да...  Всегда кажется, что ты готов к главному моменту в жизни, а когда он настает, то ты только лупаешь глазами. Ты что, всерьез?
Лола. Пока не знаю. Может быть, просто показалось. (Читает.)

"Во-вторых, он тайно и неугасимо ненавидел Россию, как страну, оккупировавшую его родину.
В-третьих, все его действия были направлены на борьбу с Россией, а в дальнейшем - с ее порождением. Иначе все эти чистки, ликвидациии, разрушения не могут быть прочтены, если мы хотим оставаться на позициях здравого смысла.
Наконец, в-четвертых - для чего русской охранке надо было высылать Сталина, своего агента, в Туруханский край и держать его там все годы с 1913 по 1917? Разве не было логичным послать его в логово врага, в Цюрих?
То, что Сталин являлся агентом именно английской, а не русской разведки, доказывает и тот факт, что если до последней ссылки он легко и непринужденно бежал изо всех мест, куда его ссылали, то здесь у него этот номер не прошел. Он застрял в Туруханском крае по одной причине: началась война и англичане попросту забыли о своем агенте. Им стало не до того. Не случайно сидевшие со Сталиным в то время революционеры, в частности, Яков Свердлов, свидетельствуют о прямо-таки бешенстве Сталина в быту. Оно легко объяснимо - его забыли.
И все три с лишним года Сталин жил самой примитивной жизнью - ловил рыбу, брюхатил туземок и тосковал. Никакие революционные идеи его не грели. И не удивительно. Революционная деятельность была для него только игрой, прикрытием основной его  страсти - ненависти к угнетателям его родины.  Поэтому он так легко в дальнейшем добился высокого положения:  окружающие жили в плоском мире революционной риторики, а Сталин - в сверхобъемном мире тройной реальности..."
"...Первая встреча Сталина и Черчилля произошла в Лондоне в мае 1907 года. Сталин прибыл туда на 5 съезд РСДРП. Черчилль готовился к своей фантастической карьере - уже в будущем 1908 году он стал министром внутренних дел. А пока он занимался тем, чем занимались все молодые английские политики - шпионажем, разведкой, интригами. Основной интерес Англии всегда находился где-то на Ближнем Востоке. Тот, кто владел Ближним Востоком, владел миром. Это подтверждается и сегодня. Англичане никогда не пренебрегали знакомствами с туземными лидерами.
В той встрече, в 1907 году, Черчилль и Сталин произвели друг на друга отличное впечатление. Да это и понятно: их отношение к восточному монстру было однозначным... Сталину было предложено перебраться в Баку - бакинская нефть уже тогда завораживала Англию..."
Жаке. А здесь даже не требуется документов. Верю. Если только он бывал в Лондоне.
Бакин. Бывал.
Жаке. Именно в 1907 году?
Бакин. Именно.
Жаке. На пятом съезде РСДРП?
Бакин. На пятом.
Жаке. А что ж он там с Ильичом не познакомился?
Бакин. А у него времени не было. Он с Черчиллем встречался.
Лола. А это без блеска. Да. Но пристойно.
Бакин. А вы понимаете, что за суждения всегда надо платить?
Лола. Вы предполагаете весь этот ряд жалких обольщений?
Бакин. Читайте лучше. Ну вас в баню.
Лола (читает).
"...История ограбления Тифлисского банка в 1907 году считается прозрачной историей: Сталин организовал экспроприацию денег, столь необходимых для большевиков, деньги были переправлены в Швейцарию, но реализовать их не удалось из-за неожиданного препятствия - номера ассигнаций находились в розыске. Ай-яй-яй. Оказывается, глупые джигиты зря разорвали казачков. Да и откуда им знать, неграмотным джигитам, что ассигнации пронумерованы?
История может быть прочитана иначе - со стороны людей, находящихся по ту сторону зеркала.
Серия экспроприаций, прокатившаяся по Грузии в годы первой русской революции, не привела, как ожидалось, к национальному восстанию против России. И тогда, уже на излете революции, в 1907 году была предпринята бесполезная с коммерческой точки зрения акция с бомбометанием на площади. Намечалось раскачать русские власти на террор, который легко мог поджечь все то же народное восстание во главе с Кобой. Увы.
Заведомая неудача с реализацией денег планировалась. Не случайно бандиты так легко отдали их большевикам. Впрочем, тем же бандитам. "Вор у вора шапку украл".
Не случайным представляется и "необыкновенное" спасение главаря банды Камо, притворившегося в тюрьме "сумасшедшим". Сталин вытащил своего дружка. Слишком много он знал. За что и поплатился в 20 году..."
"...Забавны шаги англичан в дальнейшем. Использовав своего агента на полную катушку в Баку, они решили перебросить его в столицу: там почти легализованные большевики вошли в Государственную Думу.
Была использована привычная схема: арест-ссылка-побег. Выбран был привычный Сольвычегодск в Вологодской губернии.
Сталин бежит оттуда в Петербург уже 6 сентября 1911 года. Через три дня столичные высококвалифицированные ищейки выловили его и забросили обратно в Сольвычегодск.
29 февраля 1912 года он снова бежит в Петербург. На этот раз Сталин гуляет два месяца. 22 апреля его арестовывают и теперь уже высылают в Нарынский край. Достал он их, наконец! Три раза бегал из одного места! И англичане не помогли - есть же пределы коррупции даже в России.
1 сентября 1912 года, то есть через четыре месяца, Сталин бежит из Нарынского края. Дела: надо внедряться в верхние эшелоны партии. Он едет в Краков, к Ленину..."
"...Много писалось о финансировании большевиков немецким генштабом. И ничего не известно о поддержке Советской России со стороны Англии, Франции и США. Это неудивительно: по немецкой земле дважды прокатился военный разгром, бумаги стали достоянием диверсантов пера. Англию же после Вильгельма Нормандского никто не завоевывал. Какие там хранятся бумаги - известно только посвященным.
Но никакие документы на самом деле не доказывают ничего. Доказать что либо может только сопоставление событий...

...Англии и США была крайне выгодна Октябрьская революция. Рабочее движение в этих странах находилось под полным контролем профсоюзов и они могли позволить себе такую роскошь - подталкивать другие страны к анархии и хаосу революций. Когда большевики в России пришли к власти,  исход войны с Германией был предрешен.  Поэтому Антанта взирала на события в России вполне благосклонно, хотя и произносила громкие слова и постукивала кулаком. На самом деле ослабление России было выгодно всем. А что иное, как не ослабление и распад могли ждать эту страну, если образованная верхушка безжалостно уничтожалась, религия отменялась, заводы передавались неспособным к управлению рабочим, а земля - средневековым крестьянам?
Вполне понятны поэтому становятся вялые попытки оккупации Мурманска и Владивостока, оперетточный десант зуавов в Одессу и проч. Возмущение белогвардейских генералов предательством Антанты в снабжении и военной помощи имеет под собой все основания.
Западному миру не нужна сильная Россия.
Именно этим можно объяснить все действия Сталина в это время: задача Англии на унижение России легко и понятно ложилась в основную стратегическую задачу физической расправы над ней у кремлевского горца..."

"...Возможность построения социализма в отдельно взятой стране, провозглашенная Сталиным, была на руку изрядно напуганной двумя революциями у себя в доме Европе. Хотя Сталин в этом случае очень рисковал: его доктрина являлась в глазах старых большевиков страшной ересью. Вся их борьба лишалась всякого смысла. Все-таки основной целью жизни этих фанатиков был не захват власти как таковой, а счастье всего человечества. На меньшее они были не согласны.
Сталин был среди них как белая ворона. Но об этом знал он один.
Контакты его с англичанами временно прервались. Однако агент, достигший определенных успехов и верный не из-за денег, а идеологически, не требует руководства и инструкций. Он может годами не выходить на связь, а его работа видна всему миру. Сталин делал все, чтобы Россия, брошенная на колени, упала, наконец, бездыханной.

...Уничтожение крестьянства, как вечной основы могущества России. На протяжении веков только крестьянство раз за разом наводняло столицы и армию безупречным человеческим материалом. Сталин убил крестьянство. Даже названия "крестьянин" не осталось в устной речи...

...Уничтожение интеллигенции. В 19 веке Россия вышла на первые роли в мире благодаря своей интеллектуальной элите: Гоголь, Толстой, Менделеев, Чайковский. И он добился своего: русская интеллигенция стала на колени. А это значит - погибла. Ведь современную интеллигенцию не зря назвали "образованщиной". Доказано было, что ученый может проектировать самолеты и ракеты даже в тюремной камере. А поэт в тюремной камере гибнет...

...Уничтожение военных...

...Уничтожение громадного эмоционального подъема, рожденного двадцатым веком, затем трансформированного в жестокие цели революции, а затем и - в карающую бессмыслицу ГПУ. Уничтожение энергетики нации...

(Приводя эти и другие пассажи Я.П.Иванова, я отдаю себе отчет в том, что они снижают ценность документа, который только и ценится в наш бумажный век. Однако - так в тексте - Ларион Бакин).

Жаке. Он существовал?
Бакин. Яков Прокофьевич Иванов?.. Готов поклясться в этом своей мамой и всем своим имуществом. Могу также предоставить его письма, метрики и железные очки.
Жаке. Тогда я ничего не понимаю. Это ваш текст?
Бакин. Кто вам сказал?
Жаке. Так-с... И он был опубликован?
Бакин. Конечно.  Но не полностью.  В "Независимой газете" 21 декабря девяносто шестого года. В городе Москве. Все точно. Вот ксерокс.

Жаке и Лола рассматривают ксерокс.

Лола. Ничего не понимаю. Это что... серьезно?
Бакин. Несерьезное в этой истории только одно - наши с вами отношения.
Лола. Ну, это никогда не поздно исправить.
Жаке. Лола, ты видела когда-нибудь самые первые признаки приближающегося маразма?
Лола. Не приглядывалась.
Жаке. Смотри на меня внимательно.
Лола. Не хотите ли вы сказать, что вас так потрясло изобретение Лариона?
Жаке. Лола, это вполне возможно. Я клянусь. В этом случае все узелки завязаны и все дырочки продуты.  История совершенно прозрачная.
Лола. Не верю. Ни одной секунды.
Жаке. Лола, это недоказуемо, но в том-то и дело, что это не нуждается ни в каких доказательствах. Это как истина.
Лола. А давайте я у него спрошу?
Жаке. Какое это уже имеет значение?
Лола. Ларион, ответь красивой женщине. Ты всё врал?
Бакин. Ни один человек в мире не в состоянии всё врать.
Лола. Не уходи от вопроса.
Бакин. Что тебя интересует? Наши отношения? Они сейчас глубоки, как озеро Байкал. А через пять минут обмелеют до грязного и илистого дна...
Лола. Идиот! Я тебя спрашиваю как представитель газеты! Ты крадешь наше рабочее время!
Бакин. Можно я тебе отвечу на ушко?
Лола. Нет, ты скажешь об этом громко и внятно! Если меня твой ответ удовлетворит, я постараюсь в ответ не оплошать.
Жаке. Лола, я тебя еще не видел такой.
Лола. Но вы ведь свидетель! Он грубо рвет на мне одежды.
Жаке. Я человек глубоко семейный,  но ты и на меня хлынула, Лола. Мы здесь не для того.
Лола. Здра-авствуйте! Значит, эту Лолу надо привязать к хвостам и разорвать по линии? Вы к этому стремитесь?
Бакин. Она подслушивала.
Жаке. Мне тоже иногда хочется так думать.  Но обстоятельства таковы, что эта женщина нам не по зубам.
Бакин. Интересно.  Кому же она тогда по зубам? Я глубоко, неискоренимо презираю современников. Если Лола для кого-то была произведена, то только для таких, как мы.
Жаке. Я представить себе не могу ее тайной жизни. И не хочу. Мне становится не по себе.
Бакин. А я вам могу сказать. Ее тайная жизнь наполнена ожиданием.
Жаке. Значит,  я в этот список не вхожу.  Хотя я  глубоко семейный человек, но все-таки обидно.
Лола. Вы трус. Я вам уже полгода симпатизирую.
Бакин. Ты будешь продолжать или нет? Или я тебе скажу на ушко такое...
Лола. Представляю. У вас все в глазах написано.
Бакин. Лола, я беден, но со мной необыкновенно интересно.
Лола (читает).
"...Когда, наконец, все возможные прелести мести и издевательства над Россией были по-человечески исчерпаны - нечем стало уже ненавидеть чернь, которая все больше любила, боготворила тирана - наступила война..."

"...В тридцатые годы возобновились контакты Сталина с англичанами. Он никогда не верил в то, что ему долго удастся удержаться у власти.
Контакты шли через связников, которые после выполнения задания безжалостно уничтожались с обеих сторон. Сталин по этой причине регулярно расстреливал всю зарубежную агентуру. Для профилактики.
Была разработана совместная операция по уничтожению России как государства.
Задачей Сталина было всемерное ослабление армии. Как известно, он справился с нею с немецкой скрупулезностью: почти весь командный состав от командиров полков был оперативно уничтожен.
Следующим в этой операции был шаг Англии. Чемберлен в Мюнхене своими руками передал Гитлеру ключи от Польши и Чехословакии. Таким образом Гитлер выходил широким фронтом на границу с обреченной Россией. Когда в дальнейшем говорили о том, что Запад был запуган Гитлером, то это была ложь постфактум, неподготовленная, неуклюжая ложь. Когда Германия ставилась лицом к лицу со средневековым Советским Союзом, никто и не предполагал, что когда-то придется оправдывать свои действия.
Затем Сталин совершил свой самый откровенный предательский шаг: он расположил лучшие кадровые войска и технику в только что оккупированном выступе, в углу Польши, в районе Белостока.
Все было готово к сдаче под барабанную дробь.
Затем уже, когда Германия проглотит громадную Россию (и подавится ею) Англии и Франции можно будет сквозь зубы признать новый мировой порядок. Умирая от внутреннего смеха. Раздел мира был бы завершен.
Однако Гитлер нарушил все договоренности. То ли ему зябко было наступать на Восток, имея у затылка дуло Франции, то ли Версальский позор 1918 года бушевал в нем и в остальной Германии, но он неожиданно развернулся и одним ударом разбил французов.
Молниеносное поражение Франции произвело ошеломляющее впечатление на Англию.
Гитлер был объявлен порождением Сатаны.
За что, спрашивается? Ведь он только что глотал Данию, Норвегию, Австрию и - ничего, оставался бледнолицым братом?
А за то,  что он совершил ВЕРОЛОМСТВО,  нарушил договор о походе на Восток.
Думается, что Франция в любом случае не Норвегия, и захватить ее молниеносно можно, только нарушив сговор.
Правда, Гитлер не очень унизил французов, оставив им даже правительство в Виши...

Еще больше, чем Англию, действия Гитлера ошеломили Сталина. Он вдруг понял, что теперь Гитлер вполне может проглотить и Англию, и тогда вся стройная картина захватывающего сериала "Отцеубийца" может превратиться для главного героя в земной ад.
Он начал лихорадочно готовиться к войне, не веря в ее успех.
Последний предвоенный год показал, какова могла бы быть Россия, если бы Сталин руководил ею, а не убивал..."

"... Однако сводить все к личным обидам и амбициям нельзя. Как бы высоко не летал орел, есть змея, которая может ужалить его в гнезде. Говоря о странностях судьбы в отношении двух великих простолюдинов двадцатого века - Сталине и Гитлере, надо иметь в виду, что упоение от успехов действовало на них различно: если Гитлера оно лишало осторожности, то Сталина приводило в еще более высокий градус подозрительности и вероломства..."
"...Высокий класс игры Сталина, его уголовный артистизм иногда проявлялся совершенно неожиданно. В частности, знаменитые репрессии тридцатых годов проходили под стандартную музыку обвинений в шпионаже. Причем самым распространенным из мотивов был английский. Это очень напоминает историю о воре, который кричит: "Держи вора!" Поэтому напрасно считают, что Сталин не владел чувством юмора. Он и в этом опередил свой век: юмор был - чернее не придумаешь..."

"...Возникает вопрос: боялся ли Сталин разоблачения?
Да, боялся.
Он боялся до самого начала войны. Поэтому его деятельность была целиком ориентирована на интересы заказчика и предельно деструктивна для России и мирового коммунистического движения. Сколько он удавил за свою жизнь коммунистов со всех концов света - об этом не знает никто..."
"...Вторая встреча Сталина и Черчилля в Тегеране в 1943 году была встречей двух старых друзей.
Во время встречи один на один (переводчик был по окончании удавлен и отнесен в мешке на ближайшее кладбище) Черчилль упрекнул Сталина в том, что тот вместо развала России возродил ее. На что Сталин ответил кратко: "Если бы я так руководил Англией, ее уже не было бы на карте мира"...

Это мне тоже нравится. Я бы сказала даже так: ндравится.
Жаке. Лола, как ты умудряешься мыслить и одновременно носить чулки, мазать глаза и губы, крутить задницей? Какое-то страшное противоречие. Так не должно быть. Нет...
Лола. Привычка.
Жаке. Нет, ну как к этому можно привыкнуть? Ты встаешь утром, у тебя мрачные мысли о том, что все умрет, все вокруг! Не останется ни одного таракана от нашего времени, ни одной птицы. А ты садишься к зеркалу и мажешь глаза. Это... жутко, Лола! Что ты там видишь на дне очей?
Лола. Я вам скажу, что все мрачные мысли идут от плохой работы кишечника. И все. Больше я вам ничего не скажу. Все остальное в мире безупречно.
Бакин. Можно подумать, что у вас есть кишечник.
Лола. Увы.
Бакин. Но запоров-то у вас не бывает.
Лола. Нет.
Бакин. Можете смеяться, но я вас полюбил больше жизни. Хотите, выпрыгну в окно?
Лола. А вы производили такое хорошее впечатление.
Бакин. Что? Вам не нравится?
Лола. Ваш труп на тротуаре? Вы думаете, это так живописно?
Бакин. А что вам нравится?
Лола. Мне нравится, когда язвят по моему поводу.
Бакин. А мне хочется подглядывать, ловить запахи, какие-то касания... Здесь  противоречие. Должен быть баланс интересов. Должен. Нам нужно сесть и обговорить ситуацию. Произвести мозговой штурм.
Лола. Притворщик. А я уж чуть было не расслабилась.
Бакин. Очень мне нужно притворяться. У меня каждая минута на счету.
Лола. Но-но.  Так вы рискуете не вписаться в поворот. Помягче.
Жаке (беспокойно). Вы что, давно знакомы?
Бакин. Мы просто болтаем.
Жаке. Мне-то отсюда виднее, просто вы болтаете или не просто.
Бакин. Откуда - "отсюда"? Вы хотите сказать, что ваша сотрудница до сегодняшнего дня еще не всадила вам кинжал по самую рукоятку?
Лола. Что за безвкусица.
Жаке. Я глубоко семейный человек. У меня очаровательная жена. Двое детей. Не надо меня впутывать. Я под впечатлением вашей страшной догадки.
Бакин. А если бы вы узнали, что Александр Невский был агентом Батыя, вы так же поразились бы?
Жаке. Батыя?.. Ну... Не так.
Лола. А еще у вас что-то есть?
Бакин. Есть.
Лола. Расскажите.
Бакин. О чем же вам рассказать-то... Здесь ведь еще надо учитывать вожделение, охватившее меня при встрече с вами... А это искажает догадку, делает ее какой-то мелкой, сиюминутной... Ну, хорошо. Вот еще одна история, о договоре Византии с турками. Как вы знаете, турки окружили Константинополь, но никак не могли его додавить. А такая ситуация чревата совершенно неожиданным исходом. Например, турки давят византийцев из последних сил, а на них нападают грузины или армяне. И Турецкой империи никогда уже не состоится. Поэтому султан тайно встретился с императором, и они заключили взаимовыгодный договор. Турция приобрела Константинополь и решила все свои проблемы на ближайшие пятьсот лет, а византийцы переехали на другую квартиру, в Москву. Так турки сдали Золотую Орду.
Лола. И все?
Бакин. А что еще?
Жаке. Действиительно, Лола, это уже слишком! Человек расставил все акценты, завязал все узелки, продул все дырочки. Спасибо вам, Ларион, вы навели порядок в моем мировоззрении. Вот если бы вы еще рассказали нам о возникновении древней Руси...
Бакин. Ну, это проще пареной репы. Обычная средневековая история. В Скандинавии возникает избыточное мужское население. Оно садится на корабли с оптимальным воинским составом в одну центурию, то есть одну роту. И несколько таких рот в условиях бездорожья и раздробленности выполняли полицейские функции на громадной территории, объединенной одним языком с диалектами. Больших воинских контингентов и не требовалось: места было много, хлеба было много, никто не безобразничал. И соседи вели себя мирно. Потом, через сотню лет, Древняя Русь благополучно рассыпалась на уделы и уже никогда не возрождалась. Московская Русь не имеет никакого отношения к Киевской и прочим Русям. Древняя Русь - это Священная Римская империя на востоке, вторая чашка на весах.
Лола. А о любви?
Бакин. О любви?.. О достижении ее или об удержании?
Лола. Ну, скажем, о достижении.
Бакин. Достижение очень просто. Плевое дело. Вот, скажем, у нас с вами. Есть небольшой риск не вписаться, но на самом деле им можно пренебречь.
Лола. Это почему?
Бакин. Потому что люди, способные любить, встречаются так редко, что любое усилие в этом направлении бывает результативным. Любое. Это надо очень четко усвоить. Иначе мгновенное поражение.
Лола. А вот предположим, мне сорок лет. И - что?
Бакин. Какая разница, сорок вам лет или восемнадцать? Если вы ведете себя достаточно нагло и самоуверенно, и у вас ничего не висит, ваши шансы даже возрастут.
Лола. С ума сойти.  Ну и денек сегодня...  А об удержании вы тоже знаете?
Бакин. Удержание дело темное.
Лола. Но все-таки? Допустим, завтра утром мы просыпаемся в одной постели...
Жаке. Лола!
Лола. Я сказала - допустим. Здесь на самом деле несколько допущений.  Первое - что просыпаемся.  Второе - что вместе.  И третье - что в одной постели...
Жаке. А почему...
Лола. А потому что вместе и в одной постели - это почти никогда не совпадает. Итак?
Бакин. Что - итак? Вы как будто уже видите мои волосы в носу...
Лола. Фу! Он меня цепляет намертво, просто намертво.
Бакин. Вас удерживать не надо.  Вы очень русская и верная девушка...
Лола. Так это вас, выходит, придется держать?
Бакин. Но вы ведь согласились не вырываться, а вырываться кому-то все равно надо. Как бы мне этого не хотелось...
Лола. Чего не сделаешь ради любви. (Читает.)
"...После Тегерана Сталин вряд ли опасался разоблачений, от кого бы они ни исходили.
Во-первых, не нашелся бы ни один человек на свете, который бы в это поверил.
Во-вторых, в случае разоблачения непокорного вождя физиономия Англии была бы очень комичной.  А англичане очень не любят, когда над ними смеются.
В-третьих, разоблачение Сталина мгновенно меняло бы ситуацию в России. То заблуждение, в котором жила Россия в двадцатом веке, рухнуло бы, и единая страна уже через поколение смогла бы стать мировым лидером..."
"...Победа в войне надломила Сталина. Цель его жизни - наказание России - была выполнена. Но вместо ответной вражды он получил в ответ только безмерную любовь. Это было выше понимания отдельного человека.
Еще в Ялте, а затем в Потсдаме Сталин был достаточно почтителен с союзниками. Однако от приглашения встретиться с Черчиллем один на один категорически отказался…

Дальнейшие его шаги привели к полному разрыву с англичанами. Знаменитую речь Черчилля в Фултоне в 1946 году можно, таким образом, расценивать еще и как бессильную угрозу агенту-перебежчику".
Конец.
Жаке. Что значит - конец? Дай-ка.

Берет статью.

Жаке. Он что - раскаялся?
Бакин. В какой-то степени - да.
Жаке. Не верю. Не хочу верить. Не могу. Не буду.
Бакин. Бросьте вы. Зачем так близко к сердцу?
Жаке. Что, и такой грешник - не грешник? И такому можно слегка всплакнуть, раскаяться и все забудется? Так? И миллионы хладнокровно умерщвленных на Украине якобы от голода? и Колыма? И... и...
Бакин. Не понимаю. Его раскаяние - это, может быть, единственное доказательство существования Бога за весь двадцатый век. А вам оно почему-то не по душе...
Жаке. Да как же вы не поймете?!  Вы написали текст, который начисто отвергает любое  разумное  руководство  событиями свыше! И вы же пришпиливаете к своему суровому приговору какой-то легкомысленный хвостик! Вы уж как-то... определяйтесь. Или крутить головы девушкам, или воспитывать народы.
Лола. Уверена, что он выберет первое.
Бакин. Несомненно.
Лола. Ладно, пойдем.
Жаке. Стоять, Лола! И вы. Сейчас вы меня убедите в том, что это была мистификация. И тогда можете уходить хоть на две недели.
Бакин. Если я это докажу, мне придется уйти одному.
Лола. Трус.
Бакин. Пожалуйста. Такие дела хороши только в кино. В жизни надо быть готовым получить в морду. Каждую минуту.
Жаке. Хорошо. Мы сейчас выйдем в приемную, и вы мне скажете только да или нет. И можете уходить с ней.
Лола. А я не догадаюсь.
Бакин. О чем?
Лола. О смысле ответа.
Бакин. А что это меняет? Что?
Лола. Действительно...
Бакин. А! Вот видишь? Тебе надо молиться за то, чтобы это была мистификация.  Тогда я умен и талантлив.  А если я просто гонец...
Жаке. Почему вы ориентируетесь на нее? Что у вас может быть, кроме обоюдного ослепления? Это я теряю почву под ногами! Я!
Лола. Ну, положим, и со мной такое впервые...
Бакин. Всё! Пошли!
Жаке. Значит, всё наврал.
Бакин. Ни слова.
Лола. Как?
Бакин. Лола, тебе разве мало всего остального?
Лола. Чего - остального?
Бакин. Ну, вот этих всех шуточек, взглядов, наглости, откровенностей?
Лола. Но это всё лепка, это всё шуточки и прибамбасы. Ты меня взял пунктом первым...
Бакин. Это мой пункт!
Лола. О том, что он не мог быть агентом охранки, потому что он английский агент...
Бакин. Кому ты это говоришь? Я ведь это писал...
Жаке. А! Писал! Так это вы написали?

Пауза.

Бакин. Стилистическая правка.
Жаке. А вы знаете - мне и не надо доказательств. Не надо. Даже если бы Сталин был английским шпионом, он не смог бы исполнить эту роль лучше, чем он ее исполнил.
Бакин. Но все дело в том, что он им был. Хотя это уже и неважно.
Лола. Почему? Жаке может думать что угодно, но мне это совсем не безразлично...
Бакин. Что значит - Жаке?
Жаке. Это моя фамилия.
Бакин. Откуда она у вас?
Жаке. А вы даже редактора по фамилии не определили? Я снова начинаю сомневаться...
Лола. А мне нравится.  Пришел, соблазнил сотрудницу, одурачил редактора...
Бакин. Ну, скажем так: увлекся сотрудницей, а редактору открыл глаза.
Жаке. А что, если весь народ вам поверит?
Бакин. И правильно сделает.
Жаке. Вы недостойны своего текста. Вы должны представить, что станет со страной.
Бакин. Страна стерпела антихриста, стерпит еще одного. Неужели вы всерьез верите в наивность народа? Что он всему верит, всех любит, всем поддается? Опомнитесь. Народ в своей будничной жизни знает и терпит такое, о чем вы со своей очаровательной женой и двумя детишками и представить не можете. Народ живет в крови и гное. И он сам выбирает для себя сказку, когда это ему захочется.
Жаке. Тогда зачем вы это написали?
Бакин. Зачем?.. А я этого не писал. Я только правил.
Лола. А я ему хотела вручить не только тело, но и душу.
Бакин (забирая со стола статью, пряча в сумку). Плодитесь и размножайтесь.

Идет к двери.

Лола. Поматросил и бросил.

Бакин останавливается.
 
Лола. Хоть бы адресок оставил.

Бакин стоит столбом.

Лола. Так мы будем давать эти стихи Кузмина?
Жаке. Какие еще стихи?
Лола. Про Атенаис. Боюсь, что это они на меня так подействовали.
Жаке. А на меня что подействовало?
Лола. Я. И он. Электромагнитная индукция.
Жаке. Скажи честно, Лола, ты веришь в то, что Сталин - английский шпион?..

Конец.