Рассказ этот я услышал на рыбалке от случайного собеседника.
Утро заканчивалось, солнце поднялось уж высоко и грело вовсю, но вода в море была холодная, потому мартовский бычок оставался вялым и не клевал. Пора было сматывать удочки, но уходить не хотелось. Аура моря наполняла тело легкостью, а душу покоем. Ловля велась с «камушков» – источенных прибоем обломков скал. Нас было двое – пожилой незнакомец и я, оба неконтактные, за всё утро не перекинулись ни словом.
Кроме нас на берегу в отдалении стояли парень и девушка, но только сейчас мы обратили на них внимание, когда стали доноситься их возбужденные голоса. Они явно ссорились, но слов из за расстояния невозможно было разобрать. Вдруг девушка швырнула в воду букетик цветов, бывший в её руках, резко повернулась и быстро пошла прочь. Парень обескураженно махнул рукой и зашагал в противоположную сторону. Белый букетик подхватило лёгкое береговое течение и медленно понесло в море. Это были подснежники.
– Вот змея-девка, такую красоту загубила, – вздохнул я.
Лицо соседа как-то странно изменилось. Он, чувствовалось, намерен был что-то сказать, но явно не решался. Я настороженно ждал. Через несколько мгновений его как прорвало, будто тяжелый, долго зревший плод ,наконец сорвался с дерева, облегчив ветку.
– Вот ты сказал: «Змея-девка». А я когда-то знавал такую, только настоящую.
Он выпустил из рук леску удочки-закидушки и закурил. После некоторого молчания разговорившийся вдруг сосед выдохнул клуб дыма и продолжил:
– Сам я из горного селения, – он назвал место, которое, по понятным причинам, я не оглашу. – Работы там, кроме как в садовом хозяйстве, никакой, заработок сезонный и скудный, а у меня две дочери подрастали – учить, одевать и всё такое прочее... Сам понимаешь. Вот и решил я немного побраконьерничать, как раз сезон подснежников наступил. Маленький букетик в подарок к празднику весомую денежку стоит.
Места я знал превосходно, с детства вокруг всё облазил и охотой мал-мало баловался. Дошел я, значит, до заветной поляны, а там, веришь, будто море молочно-белое разливанное. Огляделся – будто никогошеньки поблизости нет. Только хотел к сбору приступить, как краем глаза заметил: мелькнуло что-то в кустах неподалёку. Олень?
Пригляделся – деваха стоит с охапкой цветов. Вот ещё один незаконопослушник, думаю. А она пошла-пошла меж кустами. Трава там по пояс ей, так и шевелится. Да походка её показалась уж странной: колышется плавно из стороны в сторону, туловищем будто зигзаги выписывает.
Пока я соображал, что к чему, исчезла она. Была, и вдруг нет её, как сквозь землю провалилась. Ну-ка, думаю, узнаю, в чём дело. Подошел, а за кустом под большим камнем ход в горе открылся, след сюда тянется, трава примята, будто тащили что или прополз кто-то.
Интересно мне стало, об осторожности и не вспомнил, сунулся в тот лаз. Тесновато в нем было вначале, потом и в рост поднялся, приглядываться стал. Сумрачно как-то вокруг, свет, похоже, откуда-то сверху поступает, а на большом плоском камне деваха та самая, как на троне, возлежит, в мою сторону смотрит, подснежники вокруг ложа разбросаны.Оцепенел я весь, будто зачарованный стою.
Засмеялась она детским смехом каким-то и руки ко мне простёрла призывно. А я не по воле своей, поверь, ноги одеревеневшие передвигаю, тянет меня к ней что-то непреодолимое, будто лягушку к ужу.
Только на рассвете отпустила она меня. Дома паника, жена уж соседей сзывала на поиски. Ничего не сказал я ей, сразу спать завалился.
И повадился я чуть ли каждый день бегать на ту поляну. Подснежники давно отошли, а я всё новый повод придумывал. Сам высох, и жена почернела от думок в одиночестве. Женщины сразу измену чувствуют.
В конце концов, выследила она меня и в пещерку ту полезла, не побоялась. Только я с красоткой миловаться стал, а она тут как тут, набросилась на соперницу и вцепилась в её распущенные длинные волосы. А у той вместо крика шипение какое-то слышалось.
Вырвалась она, соскользнула со своего камня, к выходу бросилась. Тут только рассмотрел я, что вместо ног у ней хвост змеиный. Вот отчего походка её странной тогда показалась.
Уползла она навсегда, а мы с женой, не сговариваясь, помалкивали на стороне. Виданное ли дело – со змеёй любовь крутить!