А в вечном огне вижу вспыхнувший танк
Горящие русские хаты,горящий Смоленск и горящий рейхстаг
Горящее сердце солдата...
В.С.Высоцкий
Анатолию Степановичу было уже под восемьдесят. Жил он один в двухкомнатной квартире, жена его давно умерла, дети разъехались, у них родились и выросли свои дети и всех их мало интересовал одинокий старый и немощный человек.
А человек этот был особенный, он был одним из тех немногих доживших до наших дней свидетелей и участников той Великой войны, далекие всполохи которой до сих пор освящают судьбы многих и многих из тех, кто живет сегодня в России.
Анатолий Степанович на той войне был танкистом, он не дошел до Берлина, его война началась и закончилась в большой излучине Дона летом сорок второго года. Где их приданный танковый батальон вел активные боевые действия с многократно превосходящими силами наступавшей, шестой немецкой армии вермахта.
Было тогда Анатолию Степановичу всего девятнадцать лет. Прошло уже пятьдесят семь лет, а те далекие августовские события не только не истерлись в памяти, но наоборот, стали все отчетливее проявляться буквально до самых мелких деталей. Фактически Анатолий Степанович и жил этими воспоминаниями все последние годы, потому что события, происходившие в стране после распада Союза, выбросили его и таких как он на обочину жизни, а затем столкнули в кювет и все о нем позабыли. Лишь раз в год в канун праздника Победы приходила из местной администрации поздравительная открытка и на этом все внимание со стороны внешнего мира к нему заканчивалось…
Самой большой проблемой была не сама мизерная пенсия, сколько несвоевременная её доставка, иногда с большими по несколько месяцев задержками. На этот случай у Анатолия Степановича всегда был неприкосновенный запас сухарей и растительного масла, не раз спасавших одинокого старого пенсионера, буквально от голодной смерти. Правда дети и внуки иногда помогали, но делали это как, то через силу, не от чистого сердца, что очень задевало Анатолия Степановича и поэтому он их никогда ни о чем не просил.
Несмотря на возраст, здоровье у него было еще достаточно крепким, и он стоически переносил все трудности быта выпавшие на его долю в последние годы своей жизни. Почти все однополчане и живые свидетели его молодости уже умерли, а многие из тех, кто еще оставались живы, находились в еще более печальном положении, чем он сам, ибо даже передвигаться самостоятельно уже не могли. Это был их последний рубеж обороны в этой жизни, неумолимо сдаваемый ими под напором неумолимой реки времени, уходя один за другим в мир иной, они уносили с собой правду о той Великой войне перевернувшей не только их жизнь, но и жизнь многих из тех, кто родился гораздо позже…
Стремительно уходившее поколение фронтовиков было живым носителем немеркнущей памяти о том воинском братстве, когда то сплотившим их в единое и монолитное целое, памяти, сделавшей их сопричастными как судьбам друг друга, так и к судьбе своей страны. Что было их общей большой тайной, помогавшей выжить и выстоять в тяжелейших жизненных ситуациях, создаваемых особенно часто в последние годы великого слома общественно-политического строя и всего уклада жизни, понять и принять который, подавляющее большинство из них так и не смогло…
Анатолий Степанович все последние годы жил одной единственной мечтой о поездке в места тех памятных августовских боёв, чтобы отдать последний долг памяти тем, кого он помнил и любил все эти долгие годы. Была и еще одна причина, это санинструктор их батальона Зоя, спасшая ему жизнь в том последнем бою, в котором Анатолий Степанович получил тяжелое ранение голени. Это была смуглая, невысокого роста девушка с большими, серо-зелеными глазами, глазами запомнившимися Анатолию Степановичу на всю оставшуюся жизнь.
Их отдельный сотый танковый батальон вёл тяжелые бои в районе станицы Клетская к тому времени уже несколько раз переходившей из рук в руки. Немцы, пользуясь подавляющим превосходством в авиации и танках, рвались к Волге. Анатолий был командиром танкового взвода из трех машин. Спать почти не приходилось, потому что как только немцы занимали те или иные высоты, ночью происходила перегруппировка, и рано утром начинался штурм этих высот, иногда заканчивавшийся их взятием. Тогда немцы стягивали авиацию, непрерывно висевшую в воздухе над позициями их батальона, постепенно уничтожая технику и людей. Затем начинались яростные атаки немецкой пехоты с танками и стрелковый полк, к которому был придан их батальон отходил на исходные позиции, неся неоправданно большие потери, но при этом выигрывалось драгоценное время для того, чтобы где-то там, в тылу под Сталинградом успели возвести долговременную линию обороны.
Зою Анатолий видел всего четыре раза, первый раз это случилось, когда они столкнулись буквально нос к носу у входа в землянку, где находился штаб их батальона, там Зоя делала перевязку одному из легко раненных офицеров. Тогда в её больших серо-зеленых глазах застыл мгновенный испуг от неожиданной встречи и одновременно непосредственное детское любопытство.
А второй раз, когда они перегоняли свою тридцатьчетверку из полевой ремонтной базы в часть и по дороге повстречали застрявшую в реке на переправе полуторку с медикаментами и перевязочным материалом, где сопровождающим груз была Зоя
Третий раз они встретились на концерте приезжих московских артистов, Зоя первой увидела Анатолия и приветливо помахала ему рукой.
В тот вечер Анатолий проводил её до землянки, где жил младший медперсонал, при этом Зоя коротко поцеловав его в щёку, сказала, что он ей очень нравится. Потом начались тяжелые августовские бои, и за неделю от их батальона остались две машины, все с пробоинами от попаданий вражеских снарядов, а от стрелкового полка, неполных две роты.
Четвертый раз они встретились, когда машина Анатолия во время выхода с боем из окружения прикрывала огнем отход остатков полка и других частей и соединений. Бой был жестоким, их израненная тридцатьчетверка вступила в противоборство сразу с пятью вражескими машинами, умело маневрируя и используя складки местности, экипажу Анатолия удалось подбить две из них. Затем вражеским снарядом заклинило башню и почти одновременно два других попали в корму и в борт. Их тридцатьчетверка загорелась, полыхнув ярким оранжевым пламенем, затем в воздух поднялся высокий столб густого, черного дыма…
Как выбрался через десантный люк, Анатолий не помнил, очнулся уже на земле под днищем горящей машины, от которого вскоре ударило жаром, после чего Анатолий потерял сознание.
Очнулся от того, что кто-то тащил его за воротник подальше от горящей обреченной машины, это была Зоя. Она видела как экипаж тридцатьчетверки, мужественно и смело принял бой с немецкими танками, как умело вел его, как из полыхавшей машины выскочили три объятых пламенем фигурки танкистов и упали сраженные пулями, выпущенными пробегавшими мимо вражескими автоматчиками. Зоя знала что в экипаже их было четыре человека, и не смотря на плотный огонь и суматоху стрелкового боя, бросилась к подбитой тридцатьчетверке в надежде увидеть Анатолия, но среди убитых членов экипажа его не оказалось, тогда она заглянула под днище и увидела лежащую фигуру танкиста, это был Анатолий. Он был без сознания, и Зоя, прилагая неимоверные усилия за воротник, волоком вытащила его оттуда. Вокруг шёл яростный бой и было не понять где свои, а где чужие, но она, стиснув зубы, буквально из последних сил оттащила его в безопасное место.
Бой шёл уже где-то сзади и слева, Анатолий то приходил в себя, то снова проваливался в небытие. И тут низко над землей прошло звено наших штурмовиков Ил 2, разом ударивших по скоплению вражеской техники и живой силы. Оттуда послышались частые разрывы авиационных бомб, а после к небу поднялось сразу несколько смоляных столбов дыма.
Анатолий, на короткое время вновь пришел в себя и спросил: «Зоя, это ты?» «Да родной мой, потерпи немного, тебе нельзя говорить!» Почти прокричала ему в ответ Зоя, оглохшая от близких разрывов снарядов и мин. Состояние Анатолия ухудшалось с каждой минутой, он уже больше не приходил в сознание, надо было действовать быстро и решительно, но надеяться на стороннюю помощь не приходилось. И тут помог его величество случай, по проходившей в тридцати метрах проселочной дороге мчался с прицепленной противотанковой пушкой грузовик ЗИС-5. Зоя бросилась к нему наперерез, и чуть было, не попала под колеса. Артиллеристы помогли донести Анатолия до машины и доставили в санбат. Ему сделали операцию и отправили в тыловой госпиталь, о судьбе Зои он больше ничего не слышал и как не пытался навести справки, всё было тщетно.
Кончилась война, Анатолий женился, но первый брак у него не был удачным, прожили они четыре года и разошлись, может быть от того что у них не было детей. Второй брак был более удачным, у Анатолия Степановича родились два сына погодки. Но и этот брак не был счастливым. Полина, вторая жена, была женщиной властной и всячески пыталась подчинить своей воле Анатолия, что в свою очередь не могло не вызывать обратной реакции отторжения. Прожили они вместе двадцать шесть лет, которые назвать счастливыми, даже при всем желании, Анатолий Степанович не мог.
Умерла Полина от рака, сыновья разъехались по разным городам и там женились. А Анатолий Степанович семью так больше не завел, слишком горек для него оказался семейный опыт совместного проживания с Полиной.
Всю свою жизнь Анатолий Степанович проработал на одном месте на заводе тяжелого машиностроения. И вот теперь стал стар и никому не нужен. Он давно копил деньги, экономя на всем, чтобы поехать туда, где прошла его фронтовая молодость и наконец, решился. Купил билет на поезд и ранним августовским утром отправился туда, куда все сильнее и сильнее его звала память огненных лет туда, где он был молод и по настоящему счастлив…
За прошедшие десятилетия все вокруг сильно изменилось, места былых сражений было не узнать. Анатолий Степанович ходил и не понимал, что же могло произойти с ним и теми людьми проживавшими здесь, задавая себе один и тот же вопрос: «Неужели всё уже забыто и никому не нужно?» Когда на центральной усадьбе бывшего совхоза обнаружил скромный обелиск, где были выбиты фамилии погибших во время войны в этих местах бойцов и командиров. Анатолий Степанович стал читать и наткнулся на знакомую фамилию и имя; младший сержант медицинской службы Светлакова Зоя 1921-1942гг.
Тут Анатолия словно ударило током, в глазах потемнело, и он присел на стоявшую неподалеку лавочку. Несомненно, это была она. «Вот мы и встретились с тобой родная», тихо почти шепотом проговорил Анатолий Степанович. А проезжавшие мимо на велосипедах местные мальчишки, увидели как у седого человека, сидящего на лавочке, из глаз текли крупные мужские слезы. Они как по команде остановились и молча, наблюдали эту необычную для них картину. Затем местные жители отвели его в сельский медпункт, где ему поставили диагноз, инфаркт миокарда, а через восемнадцать дней он тихо умер в районной больнице того райцентра, который в годы войны защищал…
31 мая – 1999 года.