Я помню чудное мгновенье...
26 марта 2016 г. в рамках «Ночи в театре имени А.С.Пушкина» мы встречались с нашим любимым, замечательным артистом – Александром Арсентьевым!
Встреча началась в половине одиннадцатого вечера, после спектакля «Одолжите тенора!» Мы с мужем приехали из дома. Когда вошли в Пушкинское фойе, то там уже сидела часть зрителей, кто смотрел спектакль. Местечки нам нашлись на первом ряду, около наших знакомых театралок Наташи и Саши.
Немного отдышавшись после спектакля, Александр Сергеевич вышел к нам, с остатками кудерьков Тито Мерелли на собственных волосах.
Вначале артиста представила администратор Екатерина Коновалова. Было приятно услышать, что его любят все в театре – от коллег по сцене до гардеробщиц. Но мы и не сомневались – иначе и быть не могло!
Мы знаем, что Арсентьев – добрый, доброжелательный человек, человек команды! Во всяком случае, на сцене заметно, что он заботится не о том, как самому блеснуть, а о том, чтобы партнёрам было более комфортно играть, об общем успехе спектакля! Трепетно относится к труду работников закулисья: гримёров, костюмеров, рабочих сцены и проч.
Любопытно было услышать, что Арсентьев тоже, как многие, в своё время работал монтировщиком декораций. Молодой сильный мужчина – ничего удивительного. Любовь к театру может выражаться и так.
…Зрители уже приготовили вопросы, и я отдала артисту свои. Говорю: «У нас куча вопросов!» Он мой листочек положил под низ и стал рассказывать о том, «как дошёл до жизни такой» и о какой роли мечтает. «О несыгранной!» Каков вопрос – таков ответ!
Он очень интересно рассказывал о том, как живёт маска, если её наденешь на лицо, – живёт своей жизнью, заставляет что-то делать, как живое существо! Вспоминал знаменитого «Арлекина», игравшего (играющего до сих пор?) «Слугу двух господ». Мы, помнится, с подружкой смотрели этот спектакль лет 25 назад... И актёр, вытворявший пируэты, достойные молодого, сняв маску, оказался стариком. Уже тогда. Администратор Екатерина подсказала имя актёра: Ферруччо Солери, 1929 года рождения!
Наверное, пожелание артисту «лицо под маской не терять» хорошее, особенно актуальное в то время, когда среди режиссёров всё реже «личности», с которых, по Арсентьеву, «начинается театр»!
На мой вопрос, он или Марио Ланца поёт по радио в спектакле «Одолжите тенора!» он ответил, что был бы счастлив иметь такой голос! Но тогда, подумала я, он был бы тенором, а не драматическим артистом, и не встречались бы мы с ним сегодня здесь.
О «Мере за меру» поговорил немного. О том, что отзывы газет отличаются от непосредственной реакции зрителей. На самом деле, мне именно зрительская реакция более интересна! Всё-таки, как Арсентьев говорит, Доннеллан поставил этот спектакль прежде всего в расчёте на иностранцев!
Французы, говорит, непрестанно смеялись. А мне страшно, мне даже в смешных моментах и то страшно смеяться! Реакцию лондонцев, подхватывающих каждую фразу, каждый поворот сюжета, известного до нюанса, мы видели сами в прямой трансляции. Про приём испанских зрителей я расспрашивала Александра Матросова: жаркий, сказал, – под стать погоде! В Москве публика не очень понимает, что происходит на сцене. Да, я помню недоумённое молчание на спектаклях и такие же недоумённые отзывы!
На вопрос, что он знал до поступления в Школу-студию МХАТ и чему научился там, Арсентьев ответил, что он до поступления и по окончании театрального вуза – два разных человека!
Рассказывал, как любил в школе смешить одноклассников. Вешал на спину себе листочки со смешными надписями, а сам сидел на первой парте с невинным видом и смотрел на учителя: «И что это они беснуются?!»
Несколько стихотворений прочитал. Глеб Шульпяков «Я о том же. Я просто не знаю, с чего мне начать…» Игорь Иртеньев – о пианисте, который играет… «Собачий вальс». Я вспомнила, как на концерте в Доме музыки ансамбль исполнил джазовую импровизацию на тему «Собачьего вальса». Задорно!
Муж спрашивал, как Арсентьев готовит стихи. Артист ответил, что надо понимать, о чём стихотворение, о чём ты хочешь рассказать в своём чтении, а остальное, мол, актёрская _к_у_х_н_я_, «неинтересно». А нам, как раз наоборот, интересно!
Александр Сергеевич рассказал, что выразительное чтение повести Пушкина «Метель» под музыкальные иллюстрации Г.Свиридова ставил сам. И он бесконечно благодарен, что музыканты не «накрыли» его, а шли за ним. Обещал в конце года ещё раз повторить такой концерт. «Что-то будет по-другому», – сказал он. Хорошо, когда есть возможность послушать запись и решить, что хорошо, а что нужно исправить.
Ещё в планах чтение Гоголя вместе с женой-актрисой.
Нам было интересно узнать о совместных планах с Ю.Бутусовым, но Арсентьев сказал, что об этом надо спрашивать Мастера.
Говорил о том, что над ролью Янг Суна в «Добром человеке из Сезуана» работать было сложно: у исполнителя прямо противоположная натура! Да мы догадывались, вообще-то…
Я ловила каждое слово. Было обидно, что не всё запомню. Хотелось, чтобы эта встреча ещё продлилась, но нас поторопили.
Многие поспешили фотографироваться с Арсентьевым и брать автографы. Муж меня щёлкнул с артистом, но под профессиональным светом надо уметь и фотографировать, и фотографироваться. Неудачно получилось.
А автограф я просить не стала, потому что и так ажиотаж был большой. Я хочу не спеша поговорить, показать фотографии со встречи с поклонницами Арсентьева, попросить автографы для них. Александр Сергеевич ведь не просто расписывается – он пишет значимые пожелания. Сказала: 13 числа подойду.
Муж услышал и спрашивает: куда это ты тринадцатого? На «Двенадцатую ночь», Чеховский фестиваль, опять доннеллановский проект. Играют одни мужчины. Билет жутко дорогой, поэтому я только для себя и купила.
Юная театралка Сашенька подарила Арсентьеву букет (Плиткину – на поклонах, а Александру Сергеевичу – здесь), а я отдала подарок для дочки. Спросила его: «А дочку как зовут?» Он сказал: «Лена». Так просто, доверительно.
У них, смотрю, у всех дочки: у Писарева, у Урсуляк, у Жеребцова с Паниной… Дай им всем Бог здоровья!
С Днём театра!