Картины розовые детства
сменяются одна другой:
Тепло семьи, друзья и школа…
Из прошлого мне память сохранила
общения минуты дорогие...
Как в сказке из тумана он встаёт,
брат старший, в те года ещё мальчишка.
В ватаге сверстников,
весёлый, озорной,
с мячом в руках и в папиных перчатках…
Совсем другой над книгой он склонился:
сосредоточенный взгляд умных глаз,
по - детски увлечённых и пытливых…
К нему, как к маме, можно было прибежать,
уткнуться в грудь в слезах обиды детской.
Ещё я помню:
вечер, тишина,
мне спать пора,
лежу, прижавшись к брату,
а он истории рассказывает мне
таинственные, Жюля Верна.
Воображение рисует океан,
наполненный пиратскими судами,
отважный мальчик-капитан
тревожно смотрит вдаль,
штурвал вращая.
И козни строит злой, коварный Нигер.
Однако же, не так печально всё,
Жак Паганель рождает чувство оптимизма…
И сладостно и страшно на душе,
я с этим чувством засыпаю…
Так и теперь - мне страшно и тепло.
Мне страшно оттого, что запредельный мир
таинственный, холодный
забрал его и брата с нами нет.
Но, как в воспоминаниях тепло,
и что-то жжёт в груди,
перехватило горло:
его родная кровь волнуется во мне,
тоску и память вызывая…