12. Спустя четверть века

 

     Г Л А В А    Д В Е Н А Д Ц А Т А Я
       
     город Н О В О Г Р У Д О К

     В Новогрудке я принял решение прервать свое путешествие и несколько дней отдохнуть от утомительной ежедневной езды по болотистым местам гродненщины, одновременно заняться расспросом местных жителей о месте нахождения деревни «…вшизна».

     В «Доме колхозника» мне предложили отдельную комнату, а для стоянки мотоцикла закрывающийся на надежный замок сарай. По рекомендации здесь работавших мне следовало питаться в соседнем ресторане, где в дневное время посетителей меньше, готовящаяся там пища более качественная, по цене не превышающая столовой для колхозника. 

     Я прислушался к их совету и стал посещать ресторан. В вечернее время  единственное в городе ресторанного типа заведение наполнялось завсегдатаями. Ими были офицеры местного гарнизона войск ВВС в воинском звании лейтенантов, реже – майоров.

     Хотя я пробыл в Новогрудке всего три дня и столько же вечеров посещал ресторан, мне было не по себе от того, что в нем происходило. Девушек или женщин, за исключением работавших там официанток, в обществе собирающихся здесь офицеров не было.

     Это и понятно. В те годы нравственность в сельской местности чтилась. Уважающая себя девушка или женщина считала не позволительным посещать места, в которых происходила коллективная пьянка.

     Помимо этого их вряд ли могли интересовать застольные разговоры у опорожненных из-под водки бутылок. Наблюдая за происходящим, не сдержавшись, я рискнул спросить у сидевшего рядом за столом офицера в капитанских погонах:

     – Скажите, пожалуйста, вы летчик?
     – Разумеется, а что, разве по мне этого не видно? – парировал он.

     – Да ничего. Просто мне не понятно, как ночью или завтра, после такого обильного застолья летчик может справиться с современным военным самолетом?

     – А что прикажите? Жизнь движется, и мы идем с ней в ногу. Справимся, не впервые… – он нахмурился, явно недовольный разговором.

     Я промолчал и больше не навязывался со своими вопросами а, поужинав, уходил. 

     Вернемся к прерванному рассказу о  пребывания в Новогрудке.

     Городок расположен в Гродненской области южнее города Лида и известен тем, что стал первой столицей Великого княжества Литовского. По преданию в середине XIII века здесь был коронован и похоронен основатель Великого княжества Литовского – Миндовг.

     Достопримечательностью города является древний замок XI века, который служил резиденцией для великих литовских князей. За свою историю Новогрудский замок выдержал осады крестоносцев и татаро-монголов, однако, был полностью разрушен во время Северной войны.

     О величественном замке напоминает Замковая гора, руины одной из башен и остатки крепостных стен*.

     Мои расспросы местных жителей не дали положительных ответов, никто из них не мог назвать места расположения деревни, название которой имело в себе окончание «... щизна», а большинство из них утверждало, что деревни под таким названием в этих местах никогда не существовало.

     Правда, некоторые допускали существование деревни в довоенные годы, мол, она могла оказаться сожженной немецкими карателями, и не восстановлена после войны, а с годами стерлась из памяти. На этом мои надежды найти деревню, а затем, начиная от нее продолжить поиск, окончательно рухнули.

     Этот был первый случай, который вызвал у меня сомнение в подлинности сохранения в памяти названия населенного пункта. Однако я не отступал и, продолжая поиск, перенес его на территорию противоположной, восточной части Новогрудского района и прилегающего к нему лесному массиву Налибокской пущи.

     В те далекие и жаркие июльские дни 1941 года эти лесные массивы были переполнены массовыми группами разрозненными советских войск.

     Не все, сохранившие на себе униформу офицеры, вооруженные личным оружием – пистолетами, рядовые и сержанты – винтовками с 10-15 патронами или вовсе без них, метаясь в разные стороны, пытаясь прорваться на восток.

     Однако с каждым днем  группы таяли, становясь все меньшими, и в них оставалась одна неопытная кадровая молодежь. Часто группы распадались вовсе и, в конечном счете, они в ближайшие дни, оказались в лидском лагере  военнопленных.

     Южнее поселка Рахов, мы, небольшая группа, были кем-то преданы и захвачены немецким отрядом. Затем последовал тяжелый под конвоем путь через Воложин и Ивье в Лидский пересыльный лагерь военнопленных.

     Объездив довольно большой район, огорченный неудачами поисков, я выехал  на ту же дорогу, последовав по ней в город.