Странным был этот день и необычным. Хотя со стороны ничего необычного в нем вроде бы и не было. Автомобиль шефа был на своем обычном месте. Его отличить среди нескольких десятков других, запаркованных на тесной территории учреждения, где пришлось работать последние годы трудовой биографии, было легко. Внешне автомобиль не отличался от остальных ни новизной дизайна, ни роскошью, ни иными яркими отличиями. Уникальным было место его парковки, которое были недоступно никому более. Сегодня это место было занято, а значит, шеф был на этой площадке учреждения, хотя та, другая была более уютная и лучше обжита им за годы, которые у него ушли на создание детища всей его жизни и нелегкой профессиональной карьеры. Надо отметить, что профессионалом шеф был лучшим не только во всей стране, но одним из лучших в его профессии далеко за границами страны. И это не могло не вызывать к нему уважения всех тех, кому приходилось с ним иметь дело. Если и были исключения из всеобщего уважения к нему, то они могли быть - либо среди его завистников, либо среди членов семьи, на которых ему должно было физически не хватать времени.
Небольшая каморка в подвале с низким потолком и маленьким окошком, расположенным на уровне земли и десяти сантиметрах от потолка было уютным не для всех. Так уж случилось в разнообразной и долгой трудовой биографии того, кто с недавних пор стал единым хозяином столь скромного помещения, что здесь должен был наступить финал его трудовой деятельности. И хотя он сам не знал, когда это случится, зато точно знал, что так оно и будет. Возможно, уверенность эта была оттого, что так он решил для себя самого.
Дату финала сложно было определить по нескольким причинам, большая часть которых зависела не от него самого. И даже его шеф, от которого многое зависело не только в последние годы труда, но и всей жизни, не мог один точно ее определить. Так уж сложилась история страны, в которой они оба родились и состоялись, что государство в ней так и не родилось за долгие годы в той степени, которая дала бы определенность даже в таком пустячном вопросе.
Необычно день этот начался для него. Те три часа, что ему остались для сна, не вернули бодрость ни телу, ни душе, ни сознанию. Силы, чтобы встать, оборвав короткий не глубокий сон, он нашел в своей ответственности. Ответственности за дело, которое ему оставил шеф с целью, чтобы уход на пенсию не стал для него материальным ударом. А еще в той ответственности, которую он взял сам и давно перед той, что прошла рядом с ним все те годы, которые стали сложными не только для его страны, но и для тех, кто в ней родился и живет.
Всю ночь и все утро шел дождь, давая земле тепло и влагу после долгой и не снежной зимы. Свежесть от дождя дала утру и ему ту бодрость, которой так не хватало после сухой зимы и бессонной ночи. А вот понимание женщины, за чью жизнь ответственность дала ему силы не только этим утром, но всем прожитым уже дням, что легко сложились в десятилетия, преподнесло подарок – с псом своим он сегодня утром не гулял.
Нужный ему автобус ждать себя долго не заставил и предоставил ему на выбор два сводных места, чтобы он во время пути к своей каморке в подвале смог расслабиться и погрузиться в животворное полузабытье, дающее недостающий отдых, а значит и дополнительные силы прожить еще один рабочий день.
Окна в маршрутном автобусе были закрыты для уюта и комфорта занавесками, что вместе с дождливым утром создали комфорт, необходимый для погружение в состояние дремы. Сегодня это было необходима в отличии от других дней, когда он был полон сил. В те другие дни, дорога давалась ему сложно. С некоторых пор, ему стало невыносимо жаль того времени, что он был вынужден на нее тратить.
Отчего так стало жаль своего времени, которое ему приходилось тратить по необходимости и без пользы? Возможно потому, что времени этого оставалось у него все меньше и меньше. А может оттого, что время это он не мог ни сократить, ни сделать полезным если не для себя, то для дела, например. С той поры, как время в пути до работы и обратно ему стало жаль, он предпринял несколько попыток сделать его либо приятным, либо полезным.
Читать в дороге он давно перестал. Ушла любовь к чтению книг и прессы из-за ухудшения его зрения и содержания всего того, что можно было бы еще прочесть. Хотя возможно виноваты не авторы, а он сам. Исчез интерес ко многому тому, что было важно и нужно ему ранее. Разочарование от ожидания. Можно так назвать процесс, когда безрезультатное долгое ожидание крадет надежду дождаться того, ради чего ждешь.
Следующая попытка была посвящена не столько полезности, сколько положительным эмоциям во время ненавистного пути. Любимая музыка принесла недолгий эффект. Веселый и весьма приятный утренний эфир с харизматичным ведущим и интересными слушателями одной из радиостанций удачно заполнили время дороги на несколько месяцев. Ему стало интересным все время, которое он стал проводить вместе с любимым ведущим и его радио эфирами. Но пришло время, когда ведущий ушел на телевидение, продвигая себя в карьере, а его место заполнили уже менее увлекательные ведущие, к которым перестала притягиваться аудитория слушателей из его круга интересов.
На помощь для следующей попытки пришел прогресс. Новые технологии дали ему в руки компактный инструмент, позволяющий в пути фиксировать текстом интересные мысли, чтобы затем иметь возможность многие из них собрать вместе и предложить на суд своих читателей, которым несложно стало собираться вместе там, где мир реальный легко трансформируется в некое его зеркальное отображение. Вот с той поры, как он смог свое печатное устройство носить в нагрудном кармане и не брать с собой очки, время в пути стало ему быстрым и приятным.
Но сегодня день был необычным. Мысли не смогли проснуться и вместе с сознанием томились в неге дремы, пока она не было прервана голосом. Голос этот был высоким уверенным и принадлежал женщине, которая сидела по соседству впереди него. Металл в хорошо поставленном голосе выдавал его командный стиль, в котором угадывался начальник среднего звена управления. Заискивающие интонации в разговоре выдавали то, что телефонный звонок принадлежал начальнику.
- Я понимаю, Татьяна Михайловна! Непременно сейчас все сделаю. Да, понимаю. Но вы знаете Валерия Семеновича и то, как с ним сложно. Я уже трезвоню ему с утра, но он не берет трубку. Я понимаю, Татьяна Михайловна. Сейчас что-нибудь придумаю. А почему именно он? А понятно! Да, на прошлой аварии был он. Да, он лучше других в курсе всего там. Да, я все поняла. Сейчас разыщу и вам отзвонюсь. Обязательно, Татьяна Михайловна. Непременно!
Со спины женщину было не видно. Пушистый воротник еще зимней одежды открывал взору лишь часть головы у выкрашенной блондинки, чьи волосы были уложены, но торопливо и неряшливо, как это часто бывает утром, когда дел всегда так много, а времени все также мало, что уже торопишься скорее выйти и освежить волосы мытьем уже некогда. Состояние же самих волос выдавало возраст женщины, чья молодость уже минула.
Происходящее было делом обычным, понятным и привычным. И не это так раздражало его в тот момент, когда он был насильственно извлечен вместе со спящим еще сознанием в реальность. Не и сам облик женщины, большая часть которого все еще была ему недоступна. Его нервировала та непосредственность, с которой попутчики злоупотребляют терпением всех остальных, заставляя всех вокруг окунуться в их мир насильно и без согласия. Перспектива вместо неги и так необходимой ему сейчас дремы, с головой окунуться в чужие производственные проблемы не могла обрадовать ни кого. Вот почему, ему ничего не оставалось, как не открывая глаз запастись терпением и надеяться на чудо, которое поможет женщины быстро решить ее проблему.
- Наталя? Привет! Слушай, я знаю, что ты можешь знать, где сейчас находится Валерий Семенович? Ах, так! Он рядом? Вот и чудненько – ведь я же знала, что он где-нибудь рядом с тобой!? Он не берет трубку, а Татьяна Михайловна и я не можем с ним связаться все утро. Он очень хочет его слышать и немедленно, слышишь?! Она уже подпрыгивает до потолка! Да, только его одного она и хочет. Почему? Потому что это он прошлый раз был там, на аварии, которую сегодня нужно срочно устранить! Да, он знает там лучше всех и он сможет! Так и передай ему, слышишь! Пусть срочно свяжется с Татьяной Михайловной! Она его ждет, слышишь! Пока, милая. Пока! - это уже не был голос подчиненной. Странно, но это еще и не был голос прямого начальника.
Это был голос уверенной в себе женщины, привыкшей добиваться своего и хорошо знающего, что нужно делать с той, не деловой, информацией о личной жизни своих и не своих подчиненных для собственной пользы. И это была явно не мужская карьерная интрига в борьбе за лучшее место в компании. Эта была всего лишь обычная женская сплетня, которую слабый руководитель пытался использовать в корыстных целях для себя. Повеяло подлостью и низостью. А вслед за этим возникло ощущения нехватки воздуха в салоне и дефицита терпения внутри того, кто вынужден становиться соучастником чужой грязной интриги.
- Мила? Привет! Есть минутка? Как славно, я не долго! Представляешь, звонит мне сейчас Татьяна Михайловна.. Что? Да, сейчас! Вот только что, представляешь?! Да, ей, видите ли, срочно нужен Валерик! Да, видите ли, только он может справиться с аварий сегодня! Что, почему? Да потому, что это он прошлый раз там был и все там знает! Да справится он – куда ему деваться. Да я не об этом! Понимаешь, это ж не я его брала на работу – мне он по наследству перешел! Представляешь! И не я его терпела столько лет, что он имеет такую привычку - не брать трубку, когда звонит ему начальник! Так терпела ж она его раньше! Я не плохой начальник, а это такой персонал подобран, понимаешь? Ну, вот я и о чем! Представляешь. И мне теперь звонит эта Татьяна Михайловна и требует, чтоб я ей Валерика нашла?! Да нашла его уже! Где ж ему быть , как не возле Натали, понимаешь о чем я?! И пусть я тут несколько месяцев, но это не потому, что я плохой руководитель, а это Валерик такой! Понимаешь? Ну ладно, я уже все! Работай, милая. Привет своим. Пока. Увидимся сегодня!
Интуиция руководителя с опытом не подвела. Человек не на своем месте. Не профессионализм пытается компенсировать интригами и сплетнями. Вот только отчего три десятка людей должны наслаждаться процессом этого руководства вне рабочего места и пространства? Вернулись усталость и раздражение, оба готовые уже разрядиться на достойном для этого объекте – блондинке с телефоном! А утро столь удалось в начале своем …
- НА ОСТАНОВКЕ! – обрывает внезапно не окрик, а команда озвученная хорошо поставленным для того голосом. Если нужно управлять строем бойцов или дать понять собаке «кто тут хозяин» то нужен именно такой – «командный голос». Это необходимо командиру - как бич пастуху, хлыст всаднику или руки на бедрах жены при встрече пьяного мужа на пороге. И еще начальнику не умеющему управлять людьми.
Голос легко перекрывает разом все текущие шумы в автобусе, включая шумный двигатель возле правого уха водителя и разбитый карданный вал на задней оси его колес. Звучит он с места возле окна в момент, когда автобус ровняется с остановкой. После чего женщина с переднего сидения начинает свое движение к задней двери автобуса. В момент, когда автобус в испуге начинает свое торможение звучит повторное – НА ОСТАНОВКЕ! После чего открываются двери автобуса и с облегчением выплевывают женщину на тротуар.
Странным выдался сегодня денек. Еще вчера он пытался себе представить образ женщины, чей возраст секретен. Об этом он читал накануне. А сегодня случай забрал у него отдых в пути в обмен на встречу с ней воочию. Как оказывается, секрет возраста у женщины такого типа не в том, сколько ею прожито лет. У каждой женщины есть возраст, когда все мужчины разом внезапно становятся безразличны, как явление природы. И дело здесь не в сексуальности или в любом ином смысле. Такая женщина надевает бронежилет не снаружи своего тела, а внутри его. Броня защищает ее сердце не от инфаркта, а от чувств и душевной боли, которую ей довелось испытать на своем пути.
Сегодня это была женщина в возрасте пятьдесят плюс, но могла быть в возрасте тридцать плюс, когда про климакс знают, но думать об этом слишком рано. Да и причина плохой прически, несуразной моде и возрасту одежды, усталых глаз, плохого характера и прочих отличий ее от других вовсе не в этом. Голос с металлом командира пехотной роты и обрезанные крылья за плечами – это ответ такой женщины на груз пережитых обид и разочарований.
Ее возраст всегда секретен для окружающих из-за того, что не может никогда наступить тот день, когда эта женщина в открытую признает свою женскую несостоятельность. Легче дается признание неполноценности мужчине и мужчин, нежели подобное женское откровение. Признание в том, что мужчины ее более не волнуют недопустимо, чтобы продолжать выглядеть женщиной. Вот зачем нужен ей бронежилет на сердце и замок на доступах к ее душе.
Пусть некто тешит себя иллюзией, что для женщины в мужчине главным органом служит явно не его сердце. Но иллюзия так и умрет иллюзией, потому что у любой женщины ее сердце всегда остается главным для нее. Вот почему после ее решения жить без мужчин, весь ее облик начинает осознанно не притягивать, а отпугивать их всех независимо от возраста и внешности.
Как следствие их отказа от мужчин наступает быстрое преображение женщины в «мымру» из «Служебного романа» - преждевременная старость, утрата интереса к себе и к жизни в целом. Спасти здесь может инъекция в главный женский орган, в ее сердце - лишь оно открытое настежь навстречу новым чувствам, сердце без брони, укол которых в сердце возвращает весну в душу и молодость на лицо.
Остановка быстро опустела вслед за ушедшим автобусом. Остался лишь тот, кто с сожалением глядел вслед женщине, что сознательно лишала себя пола. Небольшой сквер треугольником представший ему на пути, вернул утраченный им отдых быстрее, чем растаявший за углом автобус. Порция двойного кофе с сигаретой и на глазах просыпающаяся зеленью природа сквера вернули те силы, в которых он ранее нуждался, чтобы начать новый рабочий день в комфортной каморке подвала после бессонной ночи.