К вечеру, в конец вымотавшись на абсолютно разбитой танками и самоходками дороге, вышли к пересыльному пункту.
Марш по раскисшему просёлку, не сахар, а если по нему прошли две сотни тяжёлых танков, каторга. На каждой сотне метров приходиться вытаскивать из красной жижи, то орудие, то машину, хуже если бронетранспортёр. Причём проваливалась по брюхо, наша техника там, где раньше застревали танки. Грунт в таких местах был "взбит" как тесто и машины просто тонули. Чтобы вытащить бронник, максимально разматывали троса бортовых лебёдок двух "вездеходов". Поперёк дороги ставили третий. Вытаскивающий упирался в него и включал лебёдку на малую скорость. Затем каждый ехал за своей пушкой, кроме спасённого, его орудие катили в ручную. Короче, когда подъехали к лагерю, о месячном отдыхе и тщательно поддерживаемой чистоте, остались только воспоминания.
Комендант, капитан погранвойск оптимизма не добавил, объявив, что так как мы не уложились в график движения, то приданный ему передвижной банно-прачечный пункт, сегодня нас обслуживать не будет, а завтра с 8-00 до 12-ти, мы должны пройти досмотр техники, имущества, документов и личных вещей. Далее зайти на территорию сопредельного государства и двигаться по своему маршруту.
За периметр (окружённый двумя рядами колючей проволоки и сторожевыми вышками) выходить запрещено. Охране разрешено применять оружие.
Кому он это говорил?! Боевым офицерам! Бригада даже без пушек, разберёт эту тыловую забегаловку на отдельные соломинки и по ветру развеет!
Короче если бы не Шпорт, чем закончился этот инструктаж не знаю. Плохо закончилось бы, для всех.
Полковник сказал: - Ясно, а ну, капитан, пойдём- ка, покажешь, где мои героические бойцы-победители спать будут и отхожие места, куда мои героические бойцы срать будут. Пошли, сахир мой.
Обернувшись к остальным офицерам, присутствующим при разговоре:
- Бригаде, привести в порядок материальную часть. Даю час на всё про всё. Выполнять!
Козырнув, командиры полков с начальниками штабов развернулись и пошли на стоянку техники.
Не артиллеристам требуется пояснить, орудия, технику, мы бы всё равно драили в первую очередь, а вот срок, установленный командиром, это сигнал нам.
- Не ввязывайтесь! Всё улажу.
За час свежие бойцы не успеют всё помыть, почистить, а уж вымотавшимся до предела, в пропитанной грязью одежде тем более.
Ярость на этого не нюхавшего пороха, судя по отсутствию медалей и нашивок за ранения, капитана прямо душила, аж усталость прошла и когда передал команду офицерам полка, севшим от злости голосом, вопросов не задавали.
Через несколько минут, на сторожевых вышках, зажглись прожектора. Лучи направили на площадку с техникой.
Вот! Уже не в темноте елозить.
Посыльный командира передал приказ, направит всех свободных, рубить дрова для бани.
Вот! Чтоб командир какого-то капитана не обломал?!
Через пару часов, побатарейно, бойцы уже смывали подсохшую грязь, стирали обмундирование и бельё, менять на предложенные чистые обноски никто не захотел, а если б захотел, старшины мигом вразумили.
Вы когда-нибудь видели две сотни голых мужиков в сапогах, развешивающих на чём угодно своё нехитрое имущество? А я среди них был и рад был безмерно, что удалось постираться в горячей воде.
До утра двадцатиместные палатки трепыхались, норовя взлететь от мощного солдатского храпа.
Шесть утра.
Подъём, пять минут на поиск своего барахла, пробежка по периметру пять раз, оправиться (в траншеи, когда то бывшими окопами).
За прошедшие военные годы, меня всегда удивлял один момент военного быта.
Много я повидал всяких пунктов, где собирали военнослужащих и солдатских и офицерских. И везде неустроенность. Прелая солома в тюфяках, если они есть, протекающие крыши, отсутствие туалетов, это при том что лагерь забит людьми умеющими сделать что угодно, из того, что есть под рукой. Людьми соскучившимися по созидательной работе.
Занимая немецкие землянки, блиндажи, окопы всегда удивлялись, как же у них проклятых, всё продуманно устроено. В блиндаже уютно, окопы вода не заливает, сортиры отгорожены. Для рядовых, унтеров и офицеров отдельно.
У нас всё не так. Почему? Уровень культуры ниже? А может неустроенность с ненавистью гнали нас вперёд на запад?
Только на этой пересылке, находящийся на другом конце земли, всё устроено как везде. Кишащие насекомыми тюфяки, которые опытные воины сразу выкинули из палаток. Смердящие траншеи, над которыми орлами сидели в ряд бойцы. Солдаты над своей, командиры над такой же, но командирской.
Зато каких шуток здесь можно было наслушаться, не на одну книжку хватило б, только нельзя такие книжки писать. Дерьма и так в жизни выше маковки.
Умылись, позавтракали и началась тягомотина.
Орудие, номер...
Лафет, номер...
-Не пойму здесь тройка или восьмёрка?
- Ты чего, старлей, думаешь я втихоря лафет заменил?
- Извините товарищ капитан, мне сейчас не думать, а только фиксировать положено.
- Дахно! Мухой к зампотеху, кусок наждачки принеси.
- Не нужно. - Пограничник вытащил из планшетки кусок наждачной бумаги и начал тереть цифры выбитые на лафете.
Прицельное устройство...
- Нет подписи.
- Покажите приказ о закреплении.
- Дата отсутствует.
- Орудие номер...
- Номер автомобиля...
- Заводской номер...
- Номер двигателя...
- Рамы...
- Приказ о закреплении, номер приказа о передаче
- Номер двигателя не соответствует.
Заменили? Покажите приказ о замене. Нет личной подписи.
Не заверено печатью.
- Фу. С техникой всё.
Удостоверение личности.
Личное оружие.
Номер...
Бинокль номер...
- Не соответствует, Вы не волнуйтесь, я всё понимаю, этот лучше. Карл Цейс.
Вы только ни кому не говорите, что фашистские бинокли лучше советских, это я Вам по дружбе.
- Что делать? Ничего, просто запишем номер по факту.
А вот с наградами у Вас непорядок. Номера медалей "За отвагу" не соответствуют. Потеряли в бою? Ах, в медсанбате. В Особый отдел сообщали? И Особый отдел погиб? Весь? Ничего особенного не пишу, записал, что в Особый отдел не сообщали, а эти медали где взяли? Как у погибших? Товарищ капитан, придумайте другой ответ, не записывать же мне факт мародёрства! Чего я посоветую? А в медсанбате перепутали, а Вы не проверили.
У Вас часть нормальная, а до Вас танкисты были, у них больше шести Героев, мы думали поубивают нас здесь, через командующего округа удалось угомонить. Мы ведь не сами всю эту музыку придумали. Из Москвы документы, туда и отчёты отсылать. После проверки Вашего заместителя с Вами офицер СМЕРШ хочет поговорить.
- Ещё вопрос, это Ваш свёрток?
Старлей достал брезентовый свёрток.
- Что это?
- Кожаное пальто.
- Ёлки палки, совсем забыл.
Вспомнился Земланский залив. Позиция на берегу. Приказ топить всё, что попытается уйти в Германию. Здоровенный транспорт медленно выплывающий из тумана. Пытаюсь рассмотреть в бинокль. Радисту
- Доложи, невооружённый транспорт.
- Топить.
Тут бойцы прибежали,
- Товарищ капитан, мызу неподалёку проверили, пальто точно на вас.
Разворачивают шикарное кожаное пальто на меху, старшего морского офицера
- Спасибо, братцы, сховайте до времени, сейчас недосуг!
- Трофейная немецкая оптика выхватывает здоровенный красный крест нанесённый на транспорт.
- Радист доложи. Транспорт под красным крестом!
Нет ответа.
-Ексель-моксель на палубе, женщины и дети!
- Радист! Твою дивизию! Связь!
Из штаба наконец ответили.
Огонь! Витя это обманка. Внутри эсэсевцы. Топи!
Комбат, огонь!
Пятью снарядами пристрелялись (на воде ориентиров нет, пристреливаться сложнее). Полтора десятка попаданий и большой корабль жалостливо выдыхая, затонул. Спасательных шлюпок не было.
Три дня море выбрасывало женские и детские трупики. Коляски, куклы. Солдатских трупов не видели.
Денежную премию за потопленный корабль, получать отказались.
Сегодня из того тумана вынырнуло пальто, с неспоротыми знаками различия.
- Поверишь ли, граница, совсем забыл, такая запарка тогда была, не до кожанок было, а как узнали, что моё?
- Бумажка с фамилией в кармане лежала. Да ничего страшного, конфисковать, конечно можно, но если приведёте в порядок, старлей ткнул пальцем в нашивки на рукавах, можно не заметить.
- Дахно, быстро и аккуратно в божеский вид! Возьми мой нож, он как бритва.
-Айн момент, командир.
Старлей занялся проверкой моего заместителя.
- На каком основании находитесь в данной части?
- Как, на каком? На основании приказа.
Пограничник вернул удостоверение личности, с отсутствующей записью номера приказа о зачислении на должность.
Йёська хлопнул себя ладонью по лбу.
- Я, ведь ни кому из пополнения, не записал, командир дай печать, пробегу, устраню недоразумение, можно, граница?
- Как говориться не можно, а нужно, за 15-ть минут успеете?
- Легко.
- А Вы, товарищ капитан, пройдите, пока, в вон ту палатку.
- Спасибо, старлей, зовут - то тебя как?
- Василий я.
- А я Виталий. Спасибо, Вась.
- Да ладно. Удачи тебе.