Часть 1 Мальчишник
Жили друзья в рабочем посёлке в общежитии. И все их дела и помыслы были связаны с родным заводом. Производственные планы, премиальные, художественная самодеятельность… - занимали в жизни каждого важное место. Больше даже, чем дела на «личном фронте». Но вот лёд тронулся: один из друзей – это был Ванечка – решил жениться. Будущие молодожёны подали заявление в ЗАГС. За неделю до свадьбы друзья спросили жениха, а не передумал ли он жениться? Тот ответил, что нет, не передумал. Тогда друзья сбросились на свадебный подарок молодожёнам и купили им швейную машинку. Жених купил строгий чёрный костюм и обручальные кольца. Всё шло по плану, как на родном заводе.
Накануне свадьбы друзья и родственники жениха провели мальчишник, где были расписаны роли каждому из присутствующих. Максим должен быть свидетелем жениха, Алексей и Вячеслав должны были доставить подарок молодожёнам в дом невесты, племянник Александр с тётушкой – позаботиться о транспорте, кавказец Ахмед, он же сожитель тётушки жениха, должен был возглавить команду прорыва в дом невесты.
Мальчишник, который проводился в доме жениха тётушки, первыми покинули Алексей и Вячеслав. Максим прилёг на кровать и вскоре заснул. Ахмед и племянник Александр после третьей рюмки водки что-то не поделили, и разразилась ссора, буйно – по-кавказки: чеченец выхватил кинжал и полез в драку на Александра. Жених Ваня успел прижать Ахмеда к никелированной спинке кровати. В ходе борьбы чеченец порезал себе руку. Горячая кавказская кровь стала стекать с кинжала, зависшего над лицом безмятежно спящего Максима. Он проснулся и ничего пока не понимая, стал стирать капли крови с лица, а увидев зависший над собой окровавленный кинжал, с воплем: «Зарезали!», быстро соскочил с постели, прыгнул в первые, попавшиеся под ноги ботинки (это были ботинки Ахмеда) и только было собрался выскочить из дома, как племянник Александр зачем-то сунул Максиму в руки кипящий самовар и приказал: «Беги ко мне домой!»
Часть 2 Погоня
Сумерки. На улице – зима. Максим бежал по узенькой дорожке, занесённой снегом. И это надо было видеть, как от Максима, держащего на вытянутых руках кипящий самовар, в страхе шарахались прохожие, как от локомотива скорого поезда. Вслед за Максимом бежали тётушка и племянник Александр. Тылы прикрывал жених Ванечка. Следом за Иваном метрах в пятидесяти от него бежал Ахмед с окровавленным кинжалом и вся его чеченская диаспора, проживающая на тот момент в округе. На ногах Ахмеда были ботинки Максима такого же фасона, только 41-го размера. Ахмед же носил обувь 43-го размера. Ботинки Максима больно сжимали ноги Ахмеду, и он не мог бежать быстро. На ногах же Максима были ботинки Ахмеда, которые болтались и ужасно хлюпали, стараясь убежать от Максима. Племянник Александр кричал Максиму: «Путай следы!» Максим свернул в первый попавший переулок и, петляя, как заяц, между сараями, влетел в его двор, а за ним сам хозяин дома, его тётушка и жених Ванечка. Ворота закрыли на засов, а двери дома на замки. Ахмед потерял след. Где живёт Александр, он не знал. Так Ахмед и его чеченская диаспора остались с носом. Успокоившись, Максим, Ванечка и его родня стали пить чай и долго ломали голову: зачем Максиму надо было тащить кипящий самовар в дом племянника Александра?
Часть 3 Свадьба, день первый
На следующий день Вячеслав и Алексей в назначенное время явились с подарком для молодожёнов в дом невесты и вошли туда беспрепятственно. Это было нарушением свадебной традиции, так как молодые ещё не расписались (а Вячеслав и Алексей об этом не знали), им вежливо предложили выйти за ворота. Но чтобы они не обиделись, их сопровождал брат невесты Василий, который стал выяснять у друзей жениха, где же сам жених? Пришлось соврать, что они пришли пешком, а жених с роднёй где-то забуксовали на машинах. Чтобы окончательно не замёрзнуть на улице, брат невесты отвёл друзей жениха в соседний дом.
Примерно через полчаса послышался шум – это друзья и родня жениха штурмовали дом невесты. Откуда-то появились приставные лестницы, по которым штурмующая сторона проникала во двор. Других же, кто полегче, просто перекидывали через забор. Штурм удался на славу и минут через десять жених уже твёрдо стоял на ногах перед невестой. А вот про свидетеля Максима этого не скажешь. Тут же жених и невеста в сопровождении свадебного эскорта направились в ЗАГС.
Где-то, примерно через час, молодожёны, их друзья и родственники, совершив бракосочетание в ЗАГСе, благополучно вернулись в дом невесты. Свидетель жениха Максим уже плохо владел собой. Ему друзья сделали замечание. Тогда он выкинул оригинальный трюк: ленту свидетеля он повесил на Алексея со словами: «За меня остаёшься!» Алексей, поправив ленту и оглядев присутствующих, выступил, так сказать, с ответным словом. Он сделал соответствующее не менее оригинальное заявление на опережение: «Саша, - обратился он к рядом стоящему парню, если я упаду, то ты за меня остаёшься!» Эти слова новоявленного свидетеля жениха были встречены дружным хохотом всех присутствующих при этом.
Замена старого свидетеля жениха на нового за свадебным столом не вызвала ни восторга, ни осуждения. Нашлись и такие, кто подмены свидетеля вообще не заметил. Если бы заменили жениха, то они, наверное, не заметили бы и этого. А вскоре, после выпивки и обильной закуски, про Максима забыли вообще, кроме нового свидетеля. Он стал упрекать свидетельницу невесты: почему она не смотрела за свидетелем жениха? Та заносчиво ответила: «Если он пьяница, то за ним не уследишь». Алексея больно задели обидные слова в адрес друга, и он приложил не мало усилий, чтобы вывести из строя свидетельницу, подсовывая ей рюмочки со спиртным одну за другой. Сам же пил воду. Примерно через полчаса её увели в соседний дом под белые рученьки и уложили спать на одном диване с первым свидетелем, Максимом, которого уложили спать на этот же диван на полчаса раньше. Свидетельница в отличие от свидетеля своих полномочий никому не передала. Потому свадьбу продолжили без свидетельницы. Но и этого, кажется, мало кто заметил.
Итак, молодожёны ещё спать вместе не ложились, а свидетель со свидетельницей уже развалились на одном диване. Правда, в упор не видя друг друга.
В перерыве между застольем племянник Александр рассказал Вячеславу и Алексею о вчерашнем приключении на мальчишнике, после их ухода. Они как следует, не выспались потому, что по очереди дежурили, боясь Ахмеда и его друзей. Слава Богу, всё обошлось, но утром они поняли, что остались заложниками своей беспечности: костюм жениха и паспорт остались в доме тётушки, где ночевал Ахмед. И только благодаря изощрённой дипломатии свидетеля жениха Максима и немало выпитого спиртного, так сказать в знак примирения племянника Александра с Ахмедом, такую, казалось бы, безвыходную ситуацию, удалось урегулировать.
Часа через два-три молодёжь со свадьбы перешла из дома невесты в соседний дом. В какое-то мгновение, между танцами, молодая хозяйка дома позвала Алексея в дальний угол, где почивали свидетель и свидетельница, в тот момент, когда Максим проснулся и, увидев свидетельницу рядом с собой, замотал головой. Поняв, что свидетельницу он видит не во сне, а наяву, захотел её потрогать, но, потеряв равновесие, не удержался и рухнул на пол, перевалившись через неё. А та продолжала крепко спать. Алексей и молодая хозяйка дома отвели Максима к молодёжи, которая продолжала танцевать. Больше ничего примечательного в первый день свадьбы не произошло.
Часть 4 Свадьба, день второй
На второй день после второй рюмки, в перерыве между застольем Максим подошёл к Алексею и сердито потребовал, чтобы тот отдал ему ленту свидетеля. Алексей повесил ленту свидетеля на Максима и строго-настрого предупредил, что не он, ни кто-либо другой его менять больше не будут ни при каких условиях. Максим же извинился за вчерашнее и поклялся, что этого не потребуется. И своё обещание он сдержал.
В самый разгар свадьбы появился Ахмед, который в первый день свадьбы отсутствовал. Он долго смотрел на обувь Максима и, признав её своей, заявил: «Макс, отдай мои ботинки!» Так Ахмед и Максим стали кунаками. Ахмед, на свадьбе, да и потом, надо отдать ему должное, вёл себя достойно.
И свидетельница больше себя вызывающе по отношению к Максиму не вела. Общий диван, на котором они мирно спали вчера их, видимо, примирил надолго.