Трудовая практика
В этом году я проходил трудовую практику в ученической бригаде, в которой ученики старших классов должны были отработать по две недели. Моя смена началась в конце июля, и на стан меня отвёз на телеге завхоз школы.
Стан располагался на берегу Имантавского озера, которое в этом месте на расстояние до пятидесяти метров от берега заросло камышом. На берегу озера стояла лодка, привязанная к небольшому, но крепкому колу. На лодке по широкому проходу между зарослями камыша можно было выплыть на большую воду.
Школьники вместе с преподавателем, ответственным за практику, жили в вагончике. Рядом с вагончиком росли два больших дерева черёмухи. В сопках я находил дикую черёмуху, но там были кусты, а здесь громадные деревья. Плоды черёмухи были ещё зелёные. Ребята говорили, что, как только созревает черёмуха, к ней со всей округи слетаются воробьи и устраивают пиршество. Недалеко от стана было большое поле, засеянное морковью, но морковка ещё не выросла.
Завхоз ознакомил меня с моими обязанностями. Я должен был ухаживать за кроликами, то есть чистить клетки, менять воду и кормить. Самым трудоемким было кормление кроликов. В рацион питания входили ветки, трава и хлеб. Траву приходилось заготавливать руками.
Но кроликов было мало, всего штук двадцать. Они содержались в десяти больших клетках, причём самки с крольчатами размещались отдельно. Меня сразу предупредили, чтобы я крольчат руками не трогал, а то крольчиха их всех передушит.
Покормив кроликов, я зашёл в вагончик. Из литературы, кроме одного журнала, в вагончике ничего не было. «Оно может быть и к лучшему», — подумал я. — «По крайней мере, отдохну от чтения». В журнале меня заинтересовали только последние две странички, на которых были приведены головоломные математические задачи. Я довольно быстро справился с задачей
РЕШИ + ЕСЛИ = СИЛЕН,
а затем до прихода старшеклассников с сельскохозяйственных работ перещёлкал все остальные.
После ужина я сказал Олегу Ильину, который расположился рядом со мной, что я решил все задачи из журнала. «Да куда тебе, салаге, решить такие задачи. Тут ребята поумнее тебя на них зубы сломали», — усомнился Олег. На своей правоте я настаивать не стал.
В отличие от своего брата-близнеца Олег учился неважно, и дважды оставался на второй год. Семья Ильиных, также как и семья Прохоровых, приехала в Арыкбалык после 1952 года из Харбина.
Дальний Восток меня всегда интересовал, и я спросил у Олега, как будет по-китайски «Здравствуйте». На что он ответил, что китайского языка не знает. «Как же так?», — удивился я. «Жил в Китае, а по-китайски ни бум-бум». «В Харбине знание китайского языка и не требовалось. Там все говорили по-русски, даже китайцы», — ответил Олег.
Рано утром человек пять отправилось на лодке ловить рыбу. К этой кампании примкнул и я. Удили на «палец» То есть леску с крючком привязывали к пальцу, забрасывали крючок с наживкой и ждали, когда рыба клюнет. В качестве наживки использовали рыбьи глаза.
Ловили окуня, чебак попадался очень редко, и то чисто случайно. Окунь — рыба жадная, хватает всё сразу. В отличие от окуня чебак рыба осторожная. Прежде чем клюнуть, он очень долго кружит вокруг наживки. Уловы были хорошие, но больше всех везло Ване Занину. Толи слюна у него была вкусная, толи по каким-либо другим причинам, но у него улов всегда был раза в полтора больше, чем у остальных. Пойманную рыбу мы отдавали на кухню.
Завхоз привёз продукты питания, и я обратил внимание, что один из мешков в его телеге слегка шевелится. «Наверно кролик», — подумал я.
На следующее утро я увидел белого кролика, бегающего около клеток. Попытка поймать ушастого закончилась неудачей. Я проверил клетки, все кролики были на своих местах. Следовательно, завхоз либо упустил привезённого им кролика, либо заменил кролика, случайно сбежавшего по его вине. Но мне он ничего не сказал.
Управившись с кроликами, я решил осмотреть лес, а за одним сходить в село Весёлое, до которого было километра три. На выходе из леса я столкнулся с группой местных ребят. Намерения ребят относительно меня были абсолютно непонятны. Что решит атаман? Ох, уж эти мне атаманы.
Но горбоносый вожак мирно произнёс: «Подойди поближе, мы тебя не тронем». Я подошёл поближе. «Ты из ученической бригады?», — спросил атаман. — «Да». — «Ваню Занина знаешь?». — «Знаю». — «Возвращайся назад и передай ему, что я его буду ждать в восемь часов у околицы села». Ничего не поделаешь, пришлось повернуть обратно.
На субботу и воскресенье старшеклассники уехали домой. Но кроликов надо было кормить ежедневно, поэтому мне вместе с дежурным пришлось остаться. В выходные дни я вдоволь накатался на лодке.
В конце моей практики на стан рано утром приехал автомобиль ГАЗ-69. Из него вышло несколько учителей, корреспондент районной газеты и мой отец.
Корреспондент в первую очередь решил взять интервью у меня: «Я слышал, что здесь на свободе бегают кролики. Каково Ваше мнение? Не водятся ли здесь дикие кролики?». — «Скорее всего, это сбежавший неучтённый кролик», — ответил я. Завхоз, стоявший рядом, промолчал. — «Да», - разочарованно протянул корреспондент. — «А что больше всего любят кролики?». — «Кролики наиболее охотно едят хлеб». «Ну а ещё что?», — не отставал корреспондент.
Но я, проявив среднюю степень тупости, упорно ответил: «Хлеб». Кто-то из преподавателей подсказал: «Морковку». — «Морковка ещё не выросла», — тут же отреагировал я. Корреспондент явно был разочарован. Интервью со мной так в газете и не появилось.
Здесь я хочу развеять миф о любви кроликов к морковке. Когда отец начал разводить кроликов, я специально кормил их хорошо промытыми пучками моркови. Морковную ботву кролики съедали охотно, но корнеплоды не трогали. И только на вторую неделю кролики начали грызть и корнеплоды.
Михайлидис
Я с удовольствием вспоминаю мою трудовую практику. Чудесное было время. Здесь были и рыбалка, и катание на лодке, и вечера у костра.
С нами около костра часто сидел и руководитель практики преподаватель истории в старших классах Михайлидис Константин Яковлевич. Михайлидис родился в Греции и был участником коммунистического подпольного сопротивления. Разумеется, ему задавали много вопросов. Мне запомнились только два эпизода из его жизни.
Эпизод 1. Были ли опасные моменты в моей жизни? Конечно были. Мне тогда было семнадцать лет. Я шёл через мост, был уже поздний вечер, и на мосту никого не было. Я дошёл до середины моста и вижу, что навстречу мне идут два жандарма с карабинами. Жандармы меня стали обыскивать, а у меня листовки за пазухой. И тут я по-настоящему очень сильно испугался. Найдут листовки, и застенки тюрьмы мне обеспечены. Но мне повезло. Жандармы куда-то торопились. Они похлопали меня по бокам, и пошли дальше.
Эпизод 2. Как я попал в Советский союз? В городе мне оставаться стало опасно, и я ушёл в партизанский отряд. Нас попытались окружить правительственные войска, но мы из окружения выскользнули.
От преследования уходили с большими трудностями. Не хватало еды, одежды и боеприпасов. Гнали нас по горам и лесам к границе с Болгарией. Наша одежда полностью истрепалась. Когда мы вышли на границу, то некоторые из нас практически были голышом.
В Болгарии я попросил политическое убежище в Советском союзе. Моя сестра ещё раньше эмигрировала в Чехословакию.
В партизанском отряде я был ранен. Пуля попала в сустав большого пальца на руке, и он неправильно сросся. Теперь у меня есть особая примета, ногтевая фаланга большого пальца развёрнута вбок почти на девяносто градусов. Легально вернуться в Грецию я сейчас не могу, там меня сразу арестуют.
Михайлидис выписывал газеты, издаваемые в Греции. Я попытался почитать одну из газет, но у меня ничего не получилось. Начертание греческих букв для меня оказалось слишком непривычным.
Михайлидис неоднократно навещал свою сестру. Моему отцу из Чехословакии в качестве подарка он привёз пластмассовую папку-скоросшиватель для бумаг.
В Арыкбалыке Константин Яковлевич оказался из-за своей жены. Нина Александровна (жена Михайлидиса) родилась в селе Акан-Бурлук. С 1958 года по 1962 она работала ответственным секретарём в редакции Арыкбалыкской районной газеты. В 1962 году она поступила в аспирантуру Московского государственного университета. Вместе с ней в Москву уехал и муж.