И правильно сделала. Лесничий читал, не отрываясь, иногда подкрякивая – и я надеялась, что от смеха. Похоже, ему нравилось – хотя вероятность того, что прямо сейчас меня с треском вышвырнут, всё же существовала.
Когда же он закончил, я затаила дыхание и скрестила пальцы – на всякий случай! Потому что - пан или пропал! Конечно, я могла бы нарисовать чернилами что-нибудь скучное – пойти по пути образцовой девушки-абитуриентки без фантазии на приемном экзамене. Но, честно, мною завладел азарт создателя! Азарт творческой личности, которая требует самореализации, признания, хлесткого слога!
В придачу к скрещенным пальцам я слегка прикусила губу. Числится за мной такая привычка – и, говорят, от нее мое лицо становится более естественным, более живым – хотя, я считаю, оно и так не мертвое!
Лесничий посмотрел на меня и подмигнул сразу двумя глазами. Громко засмеялся, покачал головой, взял мой листочек и куда-то ушел. Через несколько секунд я услышала, как за тонкой гипсокартонной стенкой гогочет мужской хор – с вкраплениями визгливых девичьих нот. Похоже – читали мой опус! Что ж – повеселила народ – будет не так противно возвращаться домой не солоно хлебавши!
- Но как же хочется кофе! – я представила, что передо мной стоит огромный кофейник с капучино, и сглотнула слюну. – Интересно, если предложить секретарше-Алле денег, она сделает мне кружечку? А может, лучше попросить Лесничего? Ведь не чувырле будет наливать, а мне! А я – девушка привлекательная, почему бы девушку и не побаловать? Для поддержания разговора, так сказать!
Тут дверь отворилась.
- Добрый день! – в кабинет вошел помпезного вида высокий мужик в кремовом костюме. – Меня зовут Аристарх Геннадьевич! Я тут самый главный!
- Здравствуйте! – я резко соскочила с дивана и отвесила Аристарху книксен (ну, или что-то вроде того). И, кстати, подходит ли «отвесила» к книксену? Всё-таки, не пощечина, а гораздо приятнее!
«Видно, что главный – в таком-то костюмчике! И в метро явно не ездит – опять же, в таком костюмчике заплюют на первой же станции! - характеристика директору мною была дана мгновенно и мастерски – простите за нескромность. Хотя нет, не прощайте! В профессии репортера отсутствие скромности – признак опыта, и в прощении не нуждается. – И где они только такие имена берут? Наверное, по каталогу заказывают!»
- Здравствуйте! – повторила я. – А я – Катя! У меня – красный диплом, и я хочу у вас работать!
- Работы у нас полно! – Аристарх Геннадьевич секунду помолчал, а потом оглушительно крикнул. – Алла, два кофе быстро!
За дверью засуетились – пожелание шефа не осталось неуслышанным.
«Зачем так орать, ведь есть же телефон! - наверное, сия простая мысль была написана у меня на лице (но в коронную фразу аналогичного содержания она не воплотилась). - Да пусть хоть обрушатся стены от ударов звуковых волн – я буду молчать и заранее преданно пожирать директора глазами!»
- Марк показал мне твое сочинение! – Аристарх, само собой, обращался ко мне на «ты» (как и Лесничий – и как все вокруг). – Очень, очень нестандартно. Веет мужским стилем. Вопрос – почему ты решила написать именно так и не иначе? Ведь от тебя ожидали серьезности! Или, может, ты думаешь, что профессия репортера – это такой балаган?
- Нет, не думаю! – я приняла у вошедшей Аллы кофе (быстро же она управилась!) и благодарно кивнула. – Совсем нет, никак нет! И если вы меня примите, я обязуюсь трудиться серьезно на благо общего дела!
- Тогда почему? – Аристарх скользнул взглядом по моим голым (в колготках) коленкам, и мне даже показалось, он хотел положить на них руку. Но сдержался.