Жил в старину один жонглёр, которого звали Клод Вильен. Он со своей труппой выступал во Франции и в германских землях. Бывал в Испании и даже Польше. Везде он и его коллеги давали представления, пользовавшиеся большим успехом не только у простых горожан и крестьян, но и у иных вельмож. Например, герцог Бургундский весьма хвалил сценку про кюре и обманутого мужа. Он даже изволил подарить комедиантам кошелёк с серебряными монетами.
Короче, на жизнь артистам хватало. Больше того, со временем у Клода собралась достаточная сумма на паломничество в Святой Город. Вам ведь известно, что каждый жонглёр хоть раз в жизни должен был побывать в Риме? Нет? Ну, теперь знаете. Этот обычай был связан с тем, что святой Пётр считался покровителем всех лицедеев, а те из них, кто приходил ему поклониться, могли потом носить на шляпе эмблему в виде скрещённых ключей. По нынешним меркам они становились вроде как заслуженными артистами. Вот господин Вильен и отправился в Рим. Причём не один, а со всей своей труппой.
У них там, в Европе, расстояния и тогда были небольшие, так что вскоре наш герой с товарищами прибыл в Ватикан. По пути, разумеется, они концерты давали, и с большим успехом. Это уж как водится.
И вот стоял наш жонглёр в толпе народа на площади, ждал, пока понтифик выйдет благословлять свою паству. Кто тогда был у католиков главный я не помню, не то Пий номер какой-то, не то Иоанн, а может и вовсе Сикст. Впрочем, не суть. Тот, который тогда был римским папой вышел к народу не в очень хорошем настроении. Мигрень у него разыгралась, или мозоль неудачно срезали, или переел за обедом. Как-то так. Но руку для благословения папа всё же поднял. Жонглёр аж подскочил от умиления и сделал благочестивое лицо. Вот папа его и заметил. Спросил у кардиналов:
- Что за простолюдин там непотребно прыгает?
- Да это французский жонглёр, - объяснили кардиналы. – Он давеча возле Колизея выступал со своим так называемым представлением, и, говорят, было оно весьма недурно, хотя и не совсем пристойно. Или, скорее, пристойно, только не благочестиво.
- Гм, вот даже как. Хорошо, позовите его сюда, пусть передо мной выступит. Глядишь, посмеюсь, тоску развею.
- Будет исполнено. – Поклонились кардиналы и послали за жонглёром швейцарских гвардейцев.
Представление состоялось в папском саду. Знаете, наверно, есть такой на заднем дворе Ватикана. Занавес между деревьями натянули, актёрам балаганчик выделили для переодевания, а сами святые отцы расселись на скамеечках и вяло поаплодировали авансом. Тут занавес раздвинулся и представление началось.
Жонглёры жонглировали, ходили по канату, кувыркались, глотали огонь, показывали фокусы и пантомимы, а под конец разыграли сценку про деревенского кюре и обманутого мужа. Кардиналы изволили сильно смеяться, и сам папа от души улыбнулся. Но тут же насупился:
- Кто автор сего гнусного пасквиля на смиренного слугу матери нашей Католической Церкви? – Грозно вопросил он, наставив на бедного жонглера свою трость.
- Так-то это народный сюжет. – Развёл руками Клод Вильен. – А постановка моя.
- Плохо мы ещё работаем с народом. – Вынужден был признать римский папа и задумался.
Пока он думал, все молчали. Ждали решения. И оно не замедлило быть. Его святейшество встал и изрёк:
- Властью, данной мне Господом нашим Иисусом Христом, за допущенное богохульство и неуважение к церкви, проклинаю тебя, богомерзкий жонглёр и всех людей твоей профессии. Отныне всех вас я запрещаю допускать к причастию, поскольку недостойны. Запрещаю хоронить вашу братию в пределах церковной ограды как еретиков и отступников. Велю душам всех жонглёров и прочих лицедеев после смерти идти прямо в ад. Да будет так! – И стукнул посохом об каменную дорожку.
Что делать, собрали артисты свои вещички и дай Бог ноги из Вечного Города. Какой уж там гонорар, хорошо хоть живыми их выпустили. Их счастье, что инквизиции тогда ещё не было. А ещё повезло, что его святейшество не запретил им выступать.
Они-то ушли, а римский папа направил письмо ацкому сотане и велел души всех жонглёров сразу после смерти перехватывать и тащить прямо в ад.
Заодно папа уведомил о своём решении Московского Патриарха. Так-то католики с православными по многим вопросам сильно разошлись к тому времени, но в данном пункте у церковных иерархов возникло полное взаимопонимание. Патриарх написал в ответ, что решение правильное, он его всецело поддерживает и своих скоморохов тоже прижучит, покажет им небо с овчинку и вообще загонит туда, куда Макар телят не гонял, если папа понимает, что это значит.
Пока отцы церкви слали им проклятия, жонглёры, скоморохи и прочие лицедеи продолжали веселить народ, выступая на ярмарках, в городах и весях. Год выступали, другой, а потом Клод Вильен взял и помер от старости. Представления продолжались уже без него.
Не успела душа жонглёра отделиться от тела, согласно папскому указу тут же взяли её в оборот два жутких беса и поволокли прямо в ад.
- Куда вы меня тащите, демоны! – Закричал умерший жонглёр.
- Куда надо, туда и тащим. – Ответили конвоиры.
- Понятно. В пекло, значит. – Огорчился шосподин Вильен. - Только зачем так спешить, господа черти? У нас ведь в запасе целая вечность. Давайте я вам стихи почитаю. Вот хотя бы из Франсуа Вийона. Не хотите? Тогда легенду про храброго Роланда могу рассказать. Что, уже знаете такую? Сам Роланд рассказывал? Продвинутые вы бесы. Ладно, давайте тогда фокус покажу.
- Показывай! – Сдались черти. Всё же в аду с развлечениями плохо, несмотря на всё его многолюдство. Вот и захотели хвостатые зрелищ.
Короче, выдал им господин Вильен весь свой репертуар. Фокусы показал, продемонстрировал эквилибристику на вилах и черепе, факелами пожонглировал и так что другое по мелочи.
- Класс! – закричали черти. – Хоть и велено тебя, как всех артистов, в котёл кидать, мы инструкции нарушим. Будешь возле котла стоять, репетировать и нам раз в неделю фокусы показывать.
- Хорошо. – Согласился жонглёр. – Только что я могу сделать один? Мне бы труппу бы подобрать бы.
- Подберёшь, коли начальство разрешит. А пока шевелись, а то мы так с тобой в ад до Страшного Суда не доберёмся.
Так стал жонглёр работником при адском котле. Серу в него подкидывал, следил, чтобы смола всегда кипела, крышку контролировал, чтобы души оттуда не вырвались. Нормальная такая работа, типа кочегарской плюс ещё надсмотрщиком на полставки. Хоть и в аду, но жить можно. Вот только с подбором труппы не получилось. Ацкий сотона запретил. Сказал, что не хочет из-за какого-то жонглёра ссориться с наместником Бога на земле. Пришлось Клоду Вильену каждую пятницу самолично перед чертями выступать.
Он выступал в аду год, другой, десять лет, сто, двести, а потом в ад с инспекцией прибыл святой Пётр. Черти сразу попрятались, чтобы их не увидел апостол. А то ещё благословит, и всё: хвост отпадёт, рога отвалятся, шерсть вылезет и станет чёрт ангелом. Оно ему надо?
Тем временем святой Пётр по-простому так, как в евангельские времена, без всякой свиты, прошёлся по опустевшему пеклу. Заглянул в котлы, осмотрел серные ямы, послушал плач и скрежет зубовный, а потом вдруг увидел возле одного из котлов со смолой грешную душу.
- Ты кто? – Удивился апостол.
- Да я тут так, лицедей местный, бывший жонглёр, по указу римского папы отбываю.
- Я вижу, что ты жонглёр. – Кивнул святой Пётр. - Почему не в котле?
- Так это, расконвоированный я. Чертям по пятницам концерты устраиваю. За то мне и послабление.
- Эге, их, значит, развлекаешь, а у нас в раю на лирах никто играть толком не умеет и поют так, что… Впрочем, тебя это не касается. Что это ты за спиной прячешь?
- Да вот, карты игральные. Бывает, на досуге пасьянсик разложу. Погадаю, опять же. Или так, с чертями на щелбаны сыграю.
Тут надо сказать, что святой Пётр был большой любитель азартных игр вообще, а карт – особенно. Только кто же ему даст поиграть в них в раю? А тут ведь ад. Грех не сыграть! Вот он и воспользовался моментом:
- В очко умеешь? – Спросил апостол у жонглёра.
- Легко! – Воскликнул Клод Вильен и ловко перетасовал карты.
- Вижу, что ты специалист. – Сказал святой Пётр и потёр лоб. – Только я на щелбаны играть не буду. Я тебе не бес какой, а целый райский привратник. Моя ставка будет вечное блаженство для тебя. А ты что ставишь?
- Что поставить бедному жонглёру? Ничего у меня нет. Хотя, постой! Дай-ка я поставлю на кон те грешные души, которые в порученном мне котле кипят. Выиграешь, заберёшь их в рай. Проиграешь, один я с тобой в рай пойду.
- Хитрый ты, недаром артист. Нигде своего не упустишь. Ладно, сдавай давай.
И стали они играть в карты. Тут я умолкаю, поскольку правила игры в очко не знаю вообще, и узнать не стремлюсь. А они только картами шлёпали по камням адской мостовой. Один кон сыграли, другой, пятый, десятый. Святому Петру так и пёрло, а жонглёр, как нарочно, проигрался вдрызг.
- Вот что значит божья благодать. – Сказал по окончанию игры апостол и открыл крышку котла, чтобы забрать причитающийся ему выигрыш. А там было целых сто тринадцать душ.
- В колонну по два становись и за мной в рай шагом марш! – Скомандовал выигранным им грешникам апостол. Помахал ручкой незадачливому жонглёру и отбыл со спасёнными в райские кущи.
Сразу же из всех щелей повылезали черти.
- Души где? – Накинулись они на господина Вильена, обнаружив пустой котёл.
- Я их в карты проиграл. – Развёл тот руками.
Тут черти задумались. Утрата душ, конечно, тяжкий проступок. Но игра в карты в аду только поощряется. И что делать? Правильно! Они решили передать вопрос на рассмотрение начальству, то есть ацкому сотоне.
Тот рассмотрел дело со всех сторон и в микроскоп и в телескоп, а потом заорал как потерпевший:
- Вон! Чтобы духу не было здесь ни этого жонглёра, ни прочих комедиантов!
- Но почему? – Удивились черти.
- Потому, - разъяснил им сотона, что через выдумку сего жонглёра я уже ста тринадцати душ лишился. Теперь считайте. Артистов у нас после папского указа очень много. Райская инспекция бывает здесь раз в триста лет. Теперь прикиньте, скольких грешников мы потеряем через тысячу лет, если хотя бы каждый десятый лицедей устроит подобную хохмочку? Вы что же, хотите работы лишиться?
- Нет, нет, не хотим! Пусть идут! Пускай ими святой Пётр занимается! – Закричали черти и тотчас же повыгоняли всех артистов из ада: кого в чистилище, а кого, в том числе и Клода Вильена, прямо в рай.
Ну, а святой Пётр он добрый. Даже с Богом советоваться не стал, своей властью всех лицедеев в рай принял. И впредь обещал принимать. С той поры все артисты попадают в рай. Правильное решение. Нечего им в аду делать. Пусть черти сами себя развлекают.