После пробуждения Яфа вела себя непривычно тихо. Она проснулась за полчаса до приземления и попросила чашку кофе. Мне подруга сказала, что ничего не помнит, но по глазам я поняла, что лжет. Впервые кто-то заставил ее устыдиться собственного поведения. На Руслана она кидала опасливые взгляды, но было в них что-то совершенно новое, будто соприкосновение с его миром перевернуло ее собственный.
Когда мы подъехали к дому подруги Руслан открыл перед ней дверь автомобиля. Яфа заглянула ему в глаза и тихо, что было ей несвойственно, попрощалась, выразив надежду на следующую встречу. Он не удосужился ответить. Для него она все еще была проблемой, мешающей исполнять предписанные ему обязанности.
— Увидимся на работе, — сказала я ей, обнимая.
— Когда ты придешь?
— Во вторник.
Я выпустила ее из объятий и вернулась в машину. Пока мы выезжали со двора, я махала подруге и посылала воздушные поцелуи. Внутри все сжалось, чувствовалось, что я подхожу к рубежу между новым и старым мирами.
— Куда мы едем?
— В новую квартиру, — коротко отозвался ГБ и так на меня зыркнул, что я поняла: при водителе он не будет это обсуждать.
Его реакция меня злила. С учетом того, что я пережила в студенческие годы, мне необходимо чувствовать контроль над своей жизнью. А сейчас я целиком зависела от него и была в полном неведении.
Машина подъехала к комплексу небоскребов «Москва-Сити» и въехала на подземную стоянку башни «Санкт-Петербург». Я знала, что в этой башне расположен офис Петровского, поэтому его решение здесь же купить квартиру сочла удачным.
С сосредоточенным видом Руслан исследует стоянку. Его широкая спина закрывает мне обзор. Позади слышны шаги водителя, он несет мои чемоданы. Еще вчера я была свободной и порхала как бабочка, а сегодня двое телохранителей сковывают мои движения, будто я их пленница.
Никогда я так долго не находилась в лифте. Мне казалось, что лифт небоскреба Бурдж-Халифа быстрее доставил меня до смотровой площадки, а ведь там высота чуть более пятисот метров. Сегодня лифт все ехал и ехал, будто вез в параллельную реальность, а когда наконец-то остановился, на табло высветилась цифра «46». Руслан повел меня в конец коридора, в руках брякнули ключи. Открыл дверь и жестом дал понять, чтобы я оставалась снаружи. После проверки меня впустили в квартиру.
От предвкушения щемило в груди, я зашла и оценила интерьер. Апартаменты оформлены по-мужски: функционально, сдержано и в духе минимализма. Шторы на огромных окнах в пол распахнуты и первое, что бросилось в глаза — это потрясающий вид на просыпающийся город. От такого зрелища захватывало дух.
Снимаю босоножки и прохожусь по комнатам. Первыми я обследовала просторную гостиную и кухню с островом, над которым нависала хромированная вытяжка в форме цилиндра. На полу в жилых комнатах теплый на ощупь экзотический паркет. Его винный оттенок — единственное яркое пятно во всей квартире. Доминирующая черно-белая гамма вызвала во мне приступ меланхолии.
Почувствовав мое состояние, Руслан поспешил меня успокоить:
— Вы можете здесь все переделать на свой вкус.
— Правда? — я еще не осознавала, что это моя квартира.
Вместо ответа он хмыкнул, давая понять, что я задала глупый вопрос.
— Дам вам время осмотреться, приду через час. Нужно многое обсудить.
Оставшись одна, я решила разобрать вещи. Чемоданы лежали в гардеробной, от габаритов которой я пришла в полный восторг — мечта любой женщины! Я кружилась по комнате словно девчонка, пока мой взгляд не упал на черный чехол, явно скрывающий в себе какой-то наряд. Я расстегнула молнию и увидела вечернее платье невероятной красоты. Не сомневаюсь, что это подарок Макса. Обнаруженная записка подтвердила догадку: «Моей наследнице на новоселье». Почерк Макса. Радость сменилась чувством скорби, которая с новой силой рвала мое сердце. Хотелось выть и рыдать, что я и сделала. Присела на банкетку, закрыла лицо руками и дала волю накопившимся эмоциям.
***
Пока Гордеева занята поиском посуды, я наблюдаю за ее подвижным лицом. Судя по фотографиям в досье можно с уверенностью сказать, что она абсолютно нефотогенична. В жизни она оказалась намного приятнее. А исходящая от нее мягкая и притягательная энергия располагала к общению и доверительной беседе. Таким людям плачутся в жилетку. Они чуткие, надежные, всегда наготове держат парочку платков и подходящих по случаю философских притч.
За то короткое время, что мы провели вместе, я понял: она может хранить секреты, не зацикливается на мелочах и при случае уступит, если этого требует ситуация. После того как я лихо разобрался с ее подругой она могла свернуть меня в бараний рог, но не стала этого делать. Она наблюдательна и не терпит прикосновений, кстати, это было для меня сюрпризом, в досье об этом ни слова.
Короче, Гордеева мне понравилась, чего не скажешь о ее коварной и похотливой подруге. При воспоминании ее приторного шепота и настойчивых поглаживаний моей ширинки хочется помыться и сменить шмотки. Таких женщин я обхожу стороной. Я из тех, кто любит охотиться, но ненавидит конкуренцию. Завидев соперника, я отойду в сторону, но не потому, что не уверен в своих силах. Если девушка дает повод ухаживать за собой кому-то еще, мне с ней не по пути. Я должен быть уверен в ее преданности. Еще в юношестве я знал, кем буду и искал женщину из расчета, что мне придется оставлять ее одну на долгие месяцы. К сожалению или к счастью, я ее так и не нашел.
— Вам чай или кофе? — вырвал меня из раздумий голос координатора.
В самолете, борясь с подступающим сном, я выпил литр крепкого кофе и меня уже от него мутило.
— Черный чай без сахара.
Приступать к заданию, имея уйму уязвленных мест, очень рискованно. Изучив план Петровского, я понял: Александра Гордеева — слабое звено. Нам предстоял тяжелый разговор. Я не знал, как она воспримет новости, которые я собирался на нее обрушить и немного мандражировал.
— Что вы знаете о «Протоколе-17»?
Мы уселись за стол, она поставила передо мной чашку с чаем.
— Макс вкратце меня проинструктировал. План сложный, многозадачный, но осуществимый, — ее рука потянулась к воротнику спортивной куртки, застегнутому наглухо. — Я повидала много преуспевающих бизнесменов, но таких, как Макс, нет. Он был уникумом, многому меня научил.
— Я надеюсь...
Слабое звено! Назойливая дума не давала мне покоя. Я постучал по талмуду Макса.
— Его намерения ясны, но я не могу понять, ради чего все это вам?
— Хочу добиться справедливости, — она тяжело выдохнула, будто после признания скинула с себя груз невысказанности. — Для Макса и для его семьи.
— Зачем? Мертвецам правосудие не нужно.
— Чтобы эти мрази не ходили по земле с самодовольными улыбочками. Три человека убиты, никто не понес наказания!
— Александра...
— Называйте меня Алекс! — безапелляционно потребовала она.
— Алекс, — меня аж покоробило, будто с мужиком говорю. — Одно дело рисковать во имя справедливости, которая может что-то изменить, другое, когда от ваших действий ничего не изменится. На их место придут другие и будут делать то же самое. К тому же когда в убийстве обвиняются такие люди — правосудие слепо.
— Я ударю их по самому важному, без чего они не смогут просуществовать ни дня — деньгам! — выпалила она, постукивая указательным пальцем по столу. — Заберу все до последнего цента и заставлю перезаложить имущество.
Мне нравится ее настойчивость и вера в справедливость, но она все еще слабое звено.
— Таков ваш план?
— Да!
— Вижу, вы настроены решительно, это хорошо. Тогда приступим.
Я положил перед ней инструкцию ее гения.
— Это вам. Почитаете на досуге, — прочистил горло, перехожу к самому главному: — Как только зачитают завещание, для всех акционеров вы станете мишенью номер один. Противники на время объединяться, чтобы вытолкать вас на обочину.
— Я это прекрасно понимаю.
Мне хотелось гаркнуть: «Ни черта ты не понимаешь!». Почему она не осознает, что я сейчас единственный человек, перед которым не нужно носить маску? Скажи, чего боишься и кого в первую очередь. Будет с чем работать. Так нет же!
— Условно я поделил план Макса на три части. Подготовительная часть — это то, чем я занимался до вступления «Протокола-17» в силу. Со дня вскрытия завещания до полугода — организационная часть. В этот период мы будем активно заниматься сбором информации, придется пустить в ход весь арсенал. Как только они почуют кровь, игра будет жесткой. Вы должны быть к этому готовы.
— Я готова, — кивнула она.
— Не думаю, — мой взгляд скользнул по ее телу, скрытому за просторной одеждой, надеюсь, она меня поняла. — Наконец, третья часть, активная, самая важная и опасная, когда вы вступаете в наследство и принимаете на себя руководство компанией.
После этой фразы ее губы дергаются. Я прав! Она не готова! Концентрируюсь на инструктаже, но внутри камнепад сомнений, который уже не остановить.
— Первая часть для вас вполне безопасна, не вижу смысла сидеть здесь, взаперти. Наоборот, используйте эти дни для подготовки к следующему этапу. Увольтесь с работы, разберитесь с делами. Раздайте долги, обновите гардероб. Знакомым скажете, что уезжаете заграницу на неопределенное время. Назовите им конкретный населенный пункт. К примеру, вам оставили в наследство небольшой домик, и в ближайшее время вы будете приводить его в порядок. На какое-то время мы пустим акционеров по ложному следу.
— Вы будто мои мысли читаете, — на ее лице промелькнула быстрая улыбка. — Я придумала легенду с домом, пока летела в самолете.
Можно с уверенностью сказать, если Александра захочет, чтобы ее не узнали, ей достаточно улыбнуться. Она кажется загадочной и обаятельной, жаль, что это длится недолго.
— Отлично, вы молодец, — мне необходимо время от времени ее подбадривать, чтобы она стала более уверенной. — Отрепетируйте перед зеркалом момент, когда говорите об отъезде. Если вы сама в это поверите, поверят и другие.
Она кивает, рот кривится, ей нравится моя идея. На одном дыхании я выдаю то, что сейчас ей точно не понравится:
— Как только зачитают завещание, вы поселитесь здесь под усиленной охраной до вступления в наследство. Никаких контактов с внешним миром.
Гордеева с шумом сглотнула, вижу, как расширились зрачки. До нее дошло, что я сделаю ее пленницей и это не мое решение, пусть благодарит своего гения.
— На оглашение завещания вы пойдете под видом помощницы адвоката. Мы вас немного подрихтуем под канцелярскую крысу. Никто ничего не заподозрит.
— А вы там будете? — в голосе слышу страх.
— Нет, я буду ждать вас в адвокатской конторе. В «Эпсилон» и обратно в офис вы поедите с адвокатом, но особо при нем не распространяйтесь. Хоть Макс и доверял ему, сейчас начнется крупная игра. Будьте начеку.
Она снова с готовностью кивнула. Ее неестественная податливость вызывает во мне дурное предчувствие. Гордеева должна рвать и метать, пытаться договориться, выторговать для себя что-то очень важное, без чего она не сможет обойтись, но вопреки моим ожиданиям она молчит.
Я вынул из кармана новенький смартфон.
— Избавитесь от старого телефона в среду утром. Новым телефоном до посещения адвоката не пользуйтесь. В случае возникновения непредвиденной ситуации запрограммированы кнопки быстрого набора. Цифра «один» — это защита. Вызов принимаю я. Если буду в недоступности, сработает переадресация на мою напарницу. Позже я вас с ней познакомлю. «Два», если необходима эвакуация. При звонке вы назовете имя и код операции — «Протокол-17». Скажете пункт назначения, какой вам необходим транспорт. «Три», если вам нужна медицинская помощь. Понятно?
Она кивнула и с подозрением воззрилась на телефон. По ее виду понимаю, что устала, с трудом воспринимает информацию и ей требуется смена обстановки.
— Пойдемте со мной, — резко встаю и двигаюсь в сторону спальни.
Гордеева встрепенулась и поспешила за мной. Заходим в гардеробную, нажимаю на рычаг и откатываю стеновую панель. Увидев в стене скрытую металлическую дверь, оснащенную электронным замком, она ахнула и спросила:
— Что это?
— В случае опасности скроетесь в убежище.
Ввожу код. Дверь открылась. Перед нами предстала комнатка два на два со стеллажом вдоль одной стены. Два раскладных стула, бутылки с водой, баллоны с кислородом и парочка фонариков.
— Код смените, чтобы даже я его не знал.
Гордеева отводит глаза, но я успеваю заметить панику, из чего делаю вывод: она ни за что туда не войдет. Проклятье! Почему она молчит? У меня руки чешутся! Хочу затолкать обманщицу в сейф, закрыть на десять минут и посмотреть, как после этого она запоет. Вовремя останавливаю себя, устроить ей стресс в первый же день — плохая идея.
Закрываю сейф, показываю, как закрепить панель.
— Будьте со мной откровенны, Алекс. Иначе план неосуществим.
Она снова кивает. Она что, робот?
Судя по завываниям наших желудков, оба проголодались. Предлагаю заказать пиццу.
— А вам разве не надо к семье?
Она показывает на мое обручальное кольцо, я еле сдерживаю ухмылку.
— Моя семья не в Москве.
Многочасовая беседа и совместный ужин нас немного сближают. Вижу, как напряженность моей подопечной понемногу отступает, но она все еще не доверяет мне. Если она не раскроется, моя работа осложнится.
;;;
После ухода Руслана я словно раздвоилась. Одна половина кричала: «Беги отсюда!», другая подбадривала: «Сделай это!». У меня совсем мало времени на раздумья. Принять решение нужно до оглашения завещания. Перед Русланом я хорохорилась, пыталась сосредоточить его внимание на отработке совместных действий. Но как только дверь за ним закрылась, на меня навалились сомнения. Справлюсь ли я с отведенной для меня ролью?
Взгляд устремился на ночной город. После заката атмосфера в квартире резко сменилась, огни соседней башни отражались на глянцевых поверхностях разными красками, словно радуга. Теперь стены уже не казались холодными, да и желтый свет точечных светильников добавлял теплоты.
Мне нравится новая квартира. Нужно добавить немного аксессуаров, картин и заменить шторы на окнах. Немного неожиданно, но от выбора Макса я в восторге. Он знает, как мне угодить. Вернее, знал! Я тут же сникла, поддалась эмоциям. Правда, на этот раз, проплакала не так долго, как в гардеробной. Наверное, я не уймусь, пока не залью слезами все комнаты. Максу бы мое настроение не понравилось. Представила, как он нарочито грозно кричит свою коронную фразу: «Кто не думает о победе, храбрецом не будет!». Так он подбадривал меня и подталкивал к новым свершениям.
На столе все еще лежала инструкция, я решила отвлечься и углубилась в чтение. Меня ждал очередной сюрприз: план Макса не имеет ничего общего с нашими договоренностями. Мы обсуждали схемы захвата и поглощения капитала акционеров «Эпсилона», типы сделок, стадии, инициаторов, а на тридцати страницах отражен поэтапный сбор компромата только девяти крупных акционеров, словно остальные были не в счет. Собранную информацию мне необходимо предоставить силовым структурам. Мало того, кое-какую работу Макс поручил лично Руслану и еще двум нанятым агентам, имен которых он даже не удосужился сообщить, туманно сославшись на безопасность. Выходит, Макс не только не захотел со мной попрощаться, но и обсудить изменения в плане.
Задаюсь вопросом: с каких это пор Макс сдружился с силовиками и стал почитать закон? Вероятно, резкий разворот произошел из-за болезни и осознания скорой смерти. Другого объяснения я не нахожу. При случае обязательно обсужу этот вопрос с адвокатом, а пока решаю осмотреться и сконцентрироваться на последних днях свободы.
***
Спустился на этаж ниже в свое убежище на ближайший год. Квартира без отделки. Из мебели только диван, кровать и мини-кухня. В санузле я сам выложил плитку и установил душевую кабину. Посреди квартиры стоит стол с оборудованием. На стене большие плазменные экраны, на которые я вывел изображение с камер видеонаблюдения из квартиры координатора и штаба.
С пачкой чипсов и упаковкой томатного сока я разместился на диване и включил мониторы. Объект в гостиной. Плачет. С таким настроем лучше не начинать операцию. В Гордеевой нет искры, она раздавлена горем. Говорит хорошо отрепетированные слова о возмездии и справедливости, но я чую, ее что-то гложет, пока не пойму, что она скрывает, двигаться дальше нет смысла.
Монотонные всхлипы достали до печенки, я переключил крайний нижний монитор на спутник и поймал один из центральных каналов. Показывали какой-то тупой американский боевик, кадры погони и развязка сюжета меня немного отвлекли.
Когда фильм закончился, я заметил, что Гордеева уже не плачет. Раскладывает на кровати пижаму и идет в санузел. Раздевается и встает под душ. Приближаю ракурс камеры, смотрю на ее обнаженное тело и качаю головой. Да, Ежику нужна беговая дорожка и тренажеры. О, я только что дал ей прозвище! Это хорошо, значит, проникаюсь.
Вижу шрам на ее животе. У нее была операция? Но в досье об этом ни слова. Или она рожала? Тогда где ребенок? Умер? Интересно, это был ребенок Макса? Зараза! Я бултыхаюсь как в вакууме!
Координатор вышла из душа и обмотавшись полотенцем, направилась в спальню. Ей не мешало бы сменить гардероб, а от вида ее волос парикмахер повесится. Макс был крутым мужиком, почему он не заботился о своей девушке?
В ее личном деле указано, что учеба в МГУ началась вполне удачно, но на втором курсе Гордеева скатывается в учебе, заваливает сессию, а потом и вовсе берет академический отпуск. Больше в универ она не возвращается, а переводится в другое учебное заведение, менее престижное.
Пока я изучал документы, координатор облачилась в футболку, пижамные штаны, легла в кровать и выключила свет. Я последовал ее примеру.
Среди ночи вскочил от жуткого крика и машинально потянулся к стволу. Через мгновение понял, что не выключил мониторы и вопли идут из квартиры этажом выше. Гордеева металась по кровати, отпихивая и закручивая ногами одеяло, и от этих нелепых движений еще больше запутывалась.
— А-а-а! Нет! Не надо! Мне больно! Отпустите! Помогите кто-нибудь! А-а-а! Подонки! Ублюдки! Не трогайте меня!
Жесть! Это не просто дурной сон...
Пару минут наблюдал и не мог сообразить, что делать. Надеялся, что вот-вот крики прекратятся, и она снова мирно засопит. Но не тут-то было! Вопли стали истошными, будто с нее живьем сдирали кожу. Нужно ее разбудить, но как? Позвонить среди ночи я не мог. Как объясню свой звонок?
После серии повторных криков я все же решился. Она проснулась, потянулась к телефону и посмотрела на экран.
— Алло, — отвечает она севшим голосом.
— Александра, — как можно мягче произнес я.
— Я же просила, так меня не называть!
Она швырнула телефон об стену и побежала в санузел. Скинув одежду, она встала под душ и снова разразилась рыданиями. Я выключил монитор, обхватил голову руками и переключил мозг в фазу аналитики. На втором курсе института с ней что-то случилось. Судя по крикам, она жертва насилия, но опять-таки в досье об этом ни слова. Информацию о ней мне предоставила Контора. Похоже, личное дело можно выкинуть на помойку. Самому восполнять пробелы некогда, и я принимаю решение обратиться к проверенному челу. Вероятно, за срочность он потребует баснословную сумму, но выбора нет.
Все книги на ЛитРесhttps://www.litres.ru/inessa-rafailovna-davydova/
http://idavydova.ru/
https://www.facebook.com/inessa.davydoff
https://twitter.com/Dinessa1
https://ok.ru/group53106623119470