С известным советским писателем Борисом Васильевым я познакомился в мае 1950 года на Уралмашзаводе. Мы с ним работали конструкторами на третьем этаже заводоуправления. Я - в одном конце здания в бюро по проектированию трубопрокатного стана, он - в другом конце здания, в ОКБ – 3 (особом конструкторском бюро )
Я окончил Свердловский машиностроительный техникум в 1947 году и устроился работать в конструкторский отдел Уралмашзавода. Еще учась в техникуме, с 1946 года начал посещать драмкружок Дворца Культуры. Играл Вильгельма Телля в одноименной трагедии Шиллера, заслуженного артиста в пьесе «Опасное знакомство» Рины Зеленой, роль Николая Антоновича в инсценировке романа Вениамина Каверина «Два капитана» Однажды на каком – то празднике в техникуме исполнял роль Лермонтова в пьесе «Невольник чести» Якова Апушкина. Поэтому в техникуме я стал известен, как артист.
Теперь коротко расскажу о Борисе Львовиче Васильеве. Родился он 21 мая 1924 года в городе Смоленске. В 1941 году ему исполнилось 17 лет и он пошел воевать с фашистами. Попал в окружение, позднее, после выхода из окружения, был ранен, и ему предложили пойти учиться в Академию броне – танковых войск Он согласился. В 1948 году после окончания Академии, Борис Васильев был направлен на Уралмашзавод инженером – испытателем танков.
В свободное от работы время Борис Васильев вместе с сотрудниками увлекался туризмом, а также спектаклями, которые готовили и разыгрывали перед зрителями других отделов заводоуправления. В те годы телевизоров еще не было, в кинотеатре «Темп» показывали один и тот же фильм довольно часто в течение года. Во Дворец Культуры иногда приезжали артисты – гастролеры, но очень редко. Поэтому молодежь Уралмашзавода развлекала себя сама, готовя спектакли по пьесам известных драматургов.
Однажды Борис Васильев, как режиссер, поставил пьесу «Мещане» А.М.Горького, в которой играл роль Петра. Спустя некоторое время загорелся желанием поставить веселую шутку Антона Чехова «Юбилей» Распределили роли и только роль Шипучина – директора банка никто не брал из-за большого текста, который надо было запомнить.
В ОКБ, где работал Васильев, сотрудница Капиталина Перцовская, видя его затруднение при отыскивании человека на роль Шипучина, сказала, что в конструкторском отделе Уралмаша работает Миша Петров, который много лет посещает драматический кружок Дворца Культуры.
- Давайте его пригласим, - добавила она.
- Что ж, пригласите, - согласился Васильев.
Однажды, после обеденного перерыва, в наше бюро пришла Капиталина Перцовская, с которой я учился в техникуме, но в разных группах. Поздоровалась со мной и сказала:
- Миша, я помню, как ты хорошо играл роль Лермонтова в техникуме, поэтому пришла пригласить тебя на роль директора банка из пьесы Чехова «Юбилей». Наш сотрудник Борис Васильев не может подыскать человека на эту роль, может, поможешь нам в этом деле.?
- Ладно, приду познакомиться с текстом пьесы.
- Сегодня можешь после работы подойти?
- Могу. Какой номер комнаты?
Капиталина Яковлевна назвала мне номер, пояснив, что комната их находится почти в конце заводоуправления, перед лифтом.
В конце смены я направился по коридору в конец здания, к ОКБ- 3, немного не доходя до места, ко мне навстречу вышли из комнаты Капиталина Яковлевна и молодой человек немного выше меня ростом, пошире в плечах и с военной выправкой. Он улыбнулся, протянул для пожатия руку и назвал себя. Я сказал свое имя.
- Вот, Миша, текст вашей роли, - сказал Борис, протягивая мне лист бумаги, на которой чернилами были переписаны слова моего героя Шипучина и окончания реплик для других участников спектакля.
Я бегло прочитал весь текст и, убедившись, что с этой ролью справлюсь, произнес:
- Я берусь сыграть эту роль, только вопрос: сколько времени вы отпускаете мне на запоминания текста?
- Мы думаем собраться послезавтра, то есть в выходной день на первую репетицию. Соберемся в квартире Маргариты Никоновой.
Борис продиктовал мне адрес, который я поместил в свою записную книжку.
В воскресенье собрались в квартире Маргариты Никоновой на третьем этаже пятиэтажного дома по улице Красных партизан. Распределили роли. Я, как сказано было выше, должен играть роль Шипучина Андрея Андреевича, директора банка. Роль Хирина Кузьмы Николаевича, бухгалтера банка, старика должен был зрителям изобразить Борис Васильев. Жену Шипучина Татьяну Алексеевну должна была сыграть Маргарита Никонова - конструктор экскаваторного бюро, роль Мерчуткиной Настасьи Федоровны, старухи в салопе наш самодеятельный режиссер Борис Васильев поручил Марие Калашниковой, конструктору кранового бюро.
Суть пьесы в следующем: банк отмечает свой юбилей, то есть пятнадцатилетие своей деятельности. По просьбе директора Банка Шипучина, бухгалтер банка Хирин готовит ему отчет о их работе, но ему все время мешают. Явившаяся из гостей Татьяна Алексеевна, жена Шипучина, начинает рассказывать мужу свои приключения, этим самым мешает работать Хирину, который сердито кашляет. Видя это, Шипучин советует жене ехать домой и не мешать Хирину.
- Ничего, ничего, пусть и он послушает. Это очень интересно. Я сейчас кончу. На станцию за мной выехал Сережа..
За дверью шум и в комнату врывается старуха в салопе Мерчуткина Настасья Федоровна, жена губернского секретаря и начинает высказывать свои горести Шипучину, упрашивая помочь ее мужу. Шипучин пытается втолковать просительнице то, что она попала не в то ведомство и пускай идет туда, где трудился ее муж. Мерчуткина не уходит и продолжает талдычить свое, прося, чтобы ей заплатили за простой мужа по болезни.
Этот гам от голосов двух дам выводит Хирина из себя и он, вскинув счеты над головой, начинает бегать за женщинами с криками:
- Вон отсюда! Искалечу! Исковеркаю! Преступление совершу!
Женщины убегают от него с криками и с визгом.
В этот бедлам входит депутация из пяти человек, члены банка, начинают зачитывать поздравительный адрес, но, догадавшись, что явились не ко времени, смущенно смолкают и уходят со словами:
- В таком случае мы после…Мы лучше после..
( Этот спектакль я пересказал в сокращенном виде. У Чехова в книге эта шутка в одном действии заняла 14 страниц ).
Наша первая репетиция закончилась воплями Марии Калашниковой в образе Мерчуткиной и визгом Маргариты Никоновой, игравшей роль супруги Шипучина. Когда же мы из окон посмотрели вниз, то увидели толпу зевак, смотревших в нашу сторону. Это были наши, пока еще не зрители, но слушатели.
Репетиции продолжались около месяца не только в квартире Никоновой, но и в доме № 4 по ул. Ильича, где жил Борис со своей женой Зорей Васильевной.
Премьера спектакля «Юбилей» состоялась в один из выходных дней на праздничном вечере конструкторов. Играли на первом этаже Дворца Культуры, где имелась небольшая сцена с занавесом и перед сценой - 250 стульев - места для зрителей.
Каждый из участников спектакля подбирал костюм сам из своего скудного гардероба. Хорошо запомнился костюм Хирина, то есть Бориса Васильева: черные стяженные штаны, на ногах большие серые пимы, на плечи накинут поношенный пиджак. Усов у Бориса Васильева в те годы не было и он нарисовал их себе сам жженой пробкой. На глазах очки с железной оправой. И большие конторские счеты, на которых он поминутно перебрасывал костяшки.
Спектакль прошел с большим успехом. Иван Дмитриевич Вахонин, руководитель нашего драматического кружка, подозвал меня и, указывая на Бориса Васильева, произнес:
- Из этого молодого человека может получиться хороший актер.
Как увидим дальше - Борис актером не стал, но вырос в большого советского писателя Бориса Васильева.
После того памятного спектакля наши пути с Борисом Васильевым разошлись. Разошлись по разным причинам. Первая причина была в том, что вход к ним в ОКБ -3 был по специальным пропускам как в секретное бюро и я не мог к нему заходить, чтобы побеседовать на интересующие нас темы. Вторая немаловажная причина та, что я перевелся работать в отдел главного металлурга технологом по чугунному литью ( по своей специальности техника – литейщика ) и вход в наше здание был со стороны заводской площадки. Третья причина: с июля 1950 года я стал членом литературного кружка Уралмашзавода при газете «За тяжелое машиностроение» и увлекся новым делом - сочинительством.
С Борисом Васильевым я все же встретился через 34 года, а пока расскажу один забавный эпизод: мы с женой были заядлыми театралами и однажды, проходя по ул. Вайнера увидели на стене драмтеатра большую афишу о новом спектакле под названием «А зори здесь тихие…»
- Вот это то, что нам надо, - подумали мы с Машей, - давно такого поэтического в театрах не ставили.
Купили билеты, посмотрели спектакль, хотя он обманул наши ожидания в поэтичности, но игра артистов понравилась.
Спустя несколько дней, когда я уже работал в новом здании НИИТЯЖмаша на четвертом этаже, во время проветривания поднялся этажом выше, где располагалось конструкторское экскаваторное бюро и подошел к Рите Никоновой. Она спросила меня о моих новостях и я ей с восторгом рассказал о спектакле «А зори здесь тихие..», который мы с Машей посмотрели в драмтеатре.
- Фамилию автора запомнил?
- Запомнил, какой-то Борис Васильев.
- Так это же наш Борис! - воскликнула Рита.
- Как наш? - не понял я.
- Ну, наш! Наш! Помнишь, когда мы еще работали в заводоуправлении и играли в спектакле Чехова «Юбилей», в котором я исполняла роль твоей жены, а бухгалтера играл Борис Васильев.
- Что ты говоришь? Вот это здорово!
Услышав наш разговор, из-за чертежной доски выглянул Дима Орлов и сказал:
- Я помню мы с Борисом спускались по веревке с третьего этажа А вот почему спускались, не помню.
- Он издал книгу «А зори здесь тихие..» и по этой книге, наверно, написали пьесу, - заключила свои слова Рита, а возможно, и пьесу по своей книге написал он. Борис Васильев, еще работая на Уралмаше, написал сценарий, и по этому сценарию на свердловской киностудии был снят фильм под названием «Очередной рейс», в главной роли снялся Георгий Юматов.
- И откуда ты, Рита, все это знаешь?
- Из журнала «Советский экран».
Забегая вперед, добавлю, что в многотиражке «За тяжелое машиностроение» от 19 мая 1994 года был помещен очерк сотрудницы газеты Маргариты Ергиной под заголовком «Летят его кони..», посвященном 70 –летию Бориса Васильева, и сообщала, что еще будучи уралмашевцем, он сочинил пьесу «Офицеры» для ЦТСА (Центральный театр советской армии ), и привела слова, написанные Борисом Васильевым: «В 1949 году я работал на Урале инженером испытателем, был весьма активным комсомольцем, играл Петра в «Мещанах», вел концерты, - словом изо всех сил уничтожал время, которого так не хватает сейчас. И однажды был востребован в заводской комитет комсомола.
- Товарищи, я пригласил вас, чтобы сообщить приятнейшее известие: к нам едут писатели, - сказал секретарь.
Я оказался в составе «группы приема», и работа закипела. Помню, что к нам направлялись три прозаика (одним из них был Бирюков, автор нашумевшей тогда «Чайки»). Члены «группы приема» немедленно прочитали все, что успели создать прибывающие гости…»
Эта встреча, - писала дальше Маргарита Ергина, - для него стала вскоре как бы импульсом к писательскому творчеству. И она случилась на Уралмаше.
.
Поэтому с полным правом можно сказать, что Борис Васильев, как писатель, состоялся у нас, в городе Свердловске, а точнее - на Уралмаше.
Наступил 1984 год, нашему уралмашевсуому литобъединению в летние месяцы должно было исполниться 50 лет.(Возник уралмашевский литературный кружок благодаря инициативе группы тружеников завода, в свободное от работы время, занимавшихся сочинением стихов, писанием рассказов и повестей, сочинению пьес. Они послали письмо в Москву, в секретариат Первого съезда писателей СССР, открываемое 17 августа 1934 года с обещанием, что в честь такого большого события тоже объединится в литературный кружок и подписались: В.Федосеев, Г.Болотник, А.Панфилов, В.Иванов, П.Балин, Л.Носов.).
С того памятного дня литературный кружок, а с 1960 года - литературное объединение регулярно отмечало юбилейные даты. Мне, как самому старейшему, поручили отыскать и пригласить на юбилей наших бывших членов. Послал письмо Анатолию Занину в Магнитогорск, Вячеславу Шугаеву в Иркутск и решил послать письмо Борису Васильеву, ставшему к тому времени известным писателем. Правда, на наших литературных собраниях я его не встречал, но подумал, что он, возможно, приходил, когда я пропускал дни занятий.
Первое, что мне было нужно, это найти домашний адрес Бориса Васильева. За помощью я обратился к Соломону Захаровичу Маллеру, ответственному секретарю газеты «За тяжелое машиностроение» Маллер был энциклопедически знавший все и про всех. Позвонил ему и объяснил, что мне нужно.
- Приезжай ко мне домой и в моих справочниках пороемся, - сказал Соломон Захарович, и назвал свой адрес.
Я приехал к нему, познакомился с его уникальной библиотекой, о которой был наслышан от знакомых. А уникальна она была тем, что у него было собрание книг русских известных и даже неизвестных поэтов двадцатого века.
Потом мы раскрыли адресную книгу писателей Советского Союза и довольно быстро нашли домашний адрес Бориса Львовича Васильева. Вот этот адрес: 125319, Москва, Часовая, 5-б, кв..40.
Вернувшись домой, я сел за стол и на пишущей машинке отстукал письмо такого содержания: «Здравствуйте, Борис Львович! Как-то в предисловии к одной из Ваших книг я прочитал, что в конце сороковых годов вы работали на Уралмашзаводе. Если это так, то мы с вами знакомы по линии драмколлектива. Я в те годы работал конструктором, в свободное время занимался в кружке художественной самодеятельности. И имел счастье играть с вами в одной пьесе Чехова «Юбилей». Помните?
Репетировали мы в квартире у Никоновых. Занимались с таким азартом и с такими громкими криками, что привлекали внимание людей на улице. Вы играли роль бухгалтера Хирина, а я - директора банка Шипучина.
После сыгранного нами спектакля руководитель драмколлектива Иван Дмитриевич Вахонин сказал, кивнув на вас:
- Из этого молодого человека может получиться хороший актер.
Он оказался прозорлив, хотя вы пошли по другому пути - не актерскому.
Борис Львович, много лет я занимаюсь в литобъединении при многотиражной газете «За тяжелое машиностроение». В этом году коллективу исполняется 50 лет, и мы собираем сведения о нашем коллективе.
Борис Львович, когда вы работали на Уралмаше, не посещали ли вы литкружок? Если бывали в нем, вспомните, пожалуйста, людей приходивших на занятия, как протекала работа, где публиковались и т.д.
Желаю Вам здоровья и творческих успехов!
С уважением, Петров Михаил Михайлович, инженер Уралмашзавода.
30.01.84»
Через короткое время пришел ответ.
«Дорогой мой Шипучин!
И мне и Зоре ( если помните мою жену) было в высшей степени приятно получить Ваше письмо. Конечно, Михаил Михайлович, мы прекрасно помним эти репетиции, которые проходили у нас с Зорей на улице Ильича, 4. Маша играла Мершуткину, а Рита - супругу, я не ошибаюсь?
Где сейчас та молодежь конца сороковых, которая работала в ОКБ у Горлицкого? Коли увидите кого, кланяйтесь от нас.
Бюро пропаганды киноискусства настойчиво зовет меня в Свердловск. Правда, и дел много и путь не близкий, но ведь и дел не станет меньше, и путь не станет короче, и поехать хочется. Так что очень может быть, что мы с Зорей решимся и в марте –апреле приедем в город, где мы когда - то начинали работать. И уж тогда непременно приедем на Уралмаш.
А вот в литобъединении я никогда не был, увы.
6.02.84. С уважением! Ваш Б.Васильев (Хирин)».
Поначалу, прочитав письмо, я был озадачен фамилией в скобках – (Хирин). Что это: псевдоним? Потом вспомнил: это же фамилия персонажа из пьесы Чехова. Ну, Борис! Каким был шутником, таким и остался…
Обещание свое приехать в Свердловск и посетить Уралмаш, Борис Васильев выполнил. Только приехал не весной, а поздней осенью
Тиражом 600 экземпляров по Уралмашу разошлось приглашение такого содержания:
Уважаемый товарищ!
Приглашаем Вас на встречу с лауреатом Государственной премии СССР, писателем Борисом Васильевым.
Демонстрируются фрагменты из кинофильмов:
«А зори здесь тихие», «Офицеры»,
«Не стреляйте в белых лебедей».
Встреча состоится 28 ноября 1984 года в 17 часов 30 мин. в лекционном зале нового Дворца культуры.
Дирекция, партком, профком.
Выписка из дневника:
«28 ноября 1984 года.
Среда.
Сегодня в новом Дворце культуры в 17 часов 30 мин. состоялась встреча с писателем Борисом Васильевым. Встреча предполагалась быть в кинозале, но при заполнении зала публикой (а было много школьников старших классов) сразу стало ясно, что помещение мало и организаторы предложили перейти в Большой зал.
Борис Васильев под аплодисменты публики вышел на сцену. Он высок ростом, широкоплеч. На нем темно-серый костюм, светло-серый свитер, коричневые полуботинки. Слегка вьющиеся темные волосы с проседью. Седоватые усы. На глазах – очки.
Вначале Борис Львович коротко рассказал о себе и о том, что с 1948 по 1954 годы работал на Уралмаше. Еще сказал, что здесь у него много друзей.
- Мы здесь! – донеслось из зала, и с первого ряда поднялась группа конструкторов.
Снова аплодисменты!. Васильев поднял руку, приветствуя старых товарищей.
Потом Васильев стал отвечать на записки. Выступал около двух часов. Ответил на 50 записок. Все его ответы я записал, но записи после где-то затерялись. Запомнилось только несколько ответов: на вопрос, что было самым страшным для него на войне? Ответил, что, когда они вплавь форсировали реку, которую градами пуль поливали немцы с противоположного берега, он ежеминутно натыкался на трупы наших бойцов проплывавших мимо.
Еще ответил на вопрос, касающийся его первой повести:
- Когда я написал повесть о группе девчат, погибших на войне, то отнести самому в журнал «Юность» постеснялся, отослал бандеролью. Ответа ждал три месяца. Однажды в пять часов утра раздался телефонный звонок. Я босым прошлепал к телефону. Звонил Борис Полевой, редактор журнала «Юность». Он спросил:
- Вы написали повесть о девчатах на войне?
- Я.
- Кому-нибудь предлагали?
- Нет, не предлагал.
- Приходите, будем работать.
Когда пришел в редакцию Борис Полевой сказал, что название вашей повести совершенно никуда не годится. Повесть у меня называлась «Весною, которой не было».
- Вот мой заместитель Изидор Григорьевич Винокуров - сказал Борис Полевой, - предлагает назвать повесть «А зори здесь тихие..», как вам это название?
- Мне нравится.
- Вот и отлично. Так и запишем.
Выступление Бориса Васильево было интересно. Главная тема, какая прозвучала в тот вечер - это творчество и нравственность, за которую борется писатель в своих книгах.
Когда выступление Бориса Васильева закончилось, на сцену стали подниматься почитательницы со цветами. Поднялась с букетом цветов и Валентина Афанасьевна Сажина, член нашего литобъединения, и обратившись к Борису Львовичу, произнесла:
- Слушая ваше выступление, я написала экспромт:
Отогреет сердца эта встреча,
Ведь Васильев Борис все же наш.
Пусть припомнится радостный вечер
И могучий родной Уралмаш.
Любят вас земляки, скажем смело,
Ваши книги приемлем до слез,
Зал заполнен в ДК до предела, несмотря на уральский мороз.
Книги ваши читаем и спорим.
К вам сердца уваженья полны,
Пусть же тихими будут лишь зори,
На планете не будет войны!
Когда Борис Васильев уходил за кулисы, он поманил своих друзей, сидевших на первом ряду. Так как я был далеко, то не понял, почему наши не пошли следом, а, когда я подошел минуты через две, то уже нашел всю группу в большом смущении. Они не знали где искать Бориса. Стали ходить по многочисленным лестницам. Я сходил за сцену, прошел к заднему крылу здания, но также не нашел никаких следов.
Нашла его Тоня Борисова уже минут через пятнадцать в ресторане, пройдя через буфет. Там послала ему записку и он пригласил всех.
Мы прошли через буфет, через кухню, под удивленные взгляды официанток и попали в нижний зал ресторана, где сидели нарядные посетители ресторана, играла музыка. Наша разношерстная делегация из 9 человек, наверно, казалась отдыхающим пришельцами из другого мира.
Мы поднялись по лестнице в банкетный зал и там нашли Бориса Васильева и Виталия Пересторонина. Виталий Петрович сказал, что отдает нам Васильева на 15 минут и ушел.
Борис радостный стал пожимать всем руки. Я, протягивая свою, назвался:
- Я – Шипучин.
- Здравствуй, Михаил Михайлович, - ответил он.
Говорить было трудно – грохотал оркестр. Мы перешли в фойе и плотно прикрыли дверь. Сразу окружили Бориса и начали вперебой вспоминать молодость. Он рассказал, что они с Зорей усыновили двух мальчиков - детей их друзей, погибших в автомобильной катастрофе. Один мальчик гибель родителей вынес стойко, второй мальчик до сих пор не может смириться с потерей родных ему людей и поэтому они с Зорей всячески стараются помочь ему восстановить психику.
Достали старые любительские фотографии. Спросили, не холодно ли ему, так как на дворе в этот день была температура минус 28 градусов.
- Не холодно, - ответил он, - я ведь прилетел без шапки.
Все ахнули!
- На аэродроме, когда Зоря провожала меня, вспомнила, что не положила мне шапку. В Москве было два градуса тепла.
- Как же без шапки-то?
- Ничего. Меня ведь возят. В машине тепло.
- Как тебе – Уралмаш?
- Уралмаш вырос. Я попросил, чтоб меня подвезли к дому по Ильича четыре. Я вышел из машины, посмотрел на наши окна. Попросил, чтоб свозили к танковой дороге. Стали отказываться, но я упросил. Так что побывал и там.
Капа Перцовская достала из сумки книжку «А зори здесь тихие…» и попросила у меня авторучку. Я дал ей. Она подала Борису книгу с ручкой и попросила автограф.
- Неудобно, - сказал он, - книга не моя. Не я тебе ее преподнес. Я ведь для всех привез чемодан книг.
Все же присел на диван и написал что-то на книжке.
Мы еще не успели, кажется, наговориться, как подошел В.П.Пересторонин и произнес:
- Пора.
Стали прощаться. Борис перецеловал всех женщин, а нам, мужчинам, крепко пожал руки своей огромной и теплой рукой.
Потом все вышли в зал, спустились вниз и тут расстались. Мы потянулись обратно через буфет, а Васильев с Пересторониным направились к выходу на улицу.
На встрече с Борисом Васильевым, кроме меня, были Галя и Николай Торбины, Капа Перцовская, Валя Юсим, Юрий Музеймнек, Борис Кобелев, Тоня Борисова, Шура Бричкина ( Беленькова ).
Борису Васильеву я написал еще два письма: одно – глупое, другое благодарное. В глупом письме я писал, что, возможно, в названии книги «А зори здесь тихие..» он использовал имя своей жены Зори. А благодарное письмо послал Борису Львовичу после прочтения его книги «Вы чье, старичье?»
30 ноября 1984 года.
Пятница
Сегодня подошла ко мне на работу Тоня Борисова и передала подарок Бориса Васильева – книгу «А зори здесь тихие…» с автографом: «Дорогому Михаилу Михайловичу Петрову, дорогому Шипучину с огромной искренней благодарностью за память. Спасибо, Мишенька, за то письмо!
Твой Б.Васильев, 29.11.84.
Народ Советского Союза был самым читающим по сравнению с другими странами мира. Но вот, наступили новые времена: страна стала демократической, а точнее - капиталистической, где главным стали деньги и развлечения. В девяностые годы читательский интерес в России не пропал сразу, но начал медленно затихать особенно тогда, когда у многих появились компьютеры и интернет.
Васильев Борис Львович ушел из жизни 11.03.2013 года в возрасте 88 лет. Когда 21 мая 2014 года Борису Васильеву исполнилось бы 90 лет я сказал заведующей библиотеки № 8 Ольге Геннадьевне, что могу выступить перед слушателями с рассказом о жизни Бориса Васильева, с которым был знаком лично. Она согласилась и сказала, что свяжется со школами по этому вопросу.
5 мая 2014 года в библиотеку № 8 пришли школьники седьмого класса вместе с преподавателями. Ольга Геннадьевна произнесла вступительное слово о писателе Борисе Васильеве и предоставила слово мне.
Передо мной 30 школьников, половина девочек, половина мальчиков. Когда я начал вести рассказ, то почувствовал какое-то равнодушие слушателей, а мальчик, сидевший за столом явно, но с трудом боролся со сном. Я спросил:
- В чем дело?
Кто-то из девочек спросил:
- А кто такой Борис Васильев?
- Как? - Удивился я, разве вы не читали книгу и не видели по телевизору фильм «А зори здесь тихие..»?
- Не читали и не видели!
Вот так, не больше и не меньше. Наш советский классик оказался в забвении. Думаю, наверно, Борис Львович замечал, что его теперь школьники и молодежь перестали читать. Школьники поголовно уткнулись в компьютеры: играют в разные игры и подолгу болтают по интернету с друзьями и с подругами. Нам, пожилым, грустно это видеть.