Сегодня нет секрета в том, что на самом деле заключительная часть полёта АНТ-25 на Дальний Восток проходила не так красиво и безоблачно, а официальные правительственные сообщения о триумфальном, историческом свершении сталинских соколов в 1936 году не имеют ничего общего с реальными событиями и результатами того перелёта. Тем не менее правительственные сообщения с приукрашенными фактами завершения полёта, наполненные пафосом героизма советских людей и величием Сталина, заполонили эфир и центральные печатные издания. Маховику идеологической пропагандистской машины дали полную многолетнюю раскрутку. Родные, друзья членов экипажа АНТ-25, сотни литераторов и журналистов наперебой принялись творить статьи, рассказы, поэмы, стихи, книги о небывалом героизме и рекордах отважной тройки пилотов. Сами пилоты не возражали против их возвеличивания. Сделали вид, что действительно установили в полёте рекорды. Под диктовку цензоров описали их. Затем второй пилот и штурман экипажа издали целую серию авторских книг.
Что характерно, официальная версия итогов перелёта экипажа Чкалова на Дальний Восток прошла проверку временем. До сих пор она вновь и вновь неизменно, почти дословно повторяется в печатных изданиях родственников героев, которые ревностно держат монополию на видение и оценку того свершения. Иначе, наверно, и не могло быть, ведь на их стороне убедительный моральный аргумент: имена героев стали уже нарицательными, работают на патриотическое воспитание людей, поэтому герои должны быть неприкасаемыми. И если даже тот полёт оказался неудачным, связанные с ним события происходили совершенно не так, как обнародованы и вошли в историю, это уже ничего не меняет. Пусть всё остаётся на своих местах. Историческая действительность здесь не только неуместна, но и идеологически вредна, считают они.
Сейчас мы живём в свободной стране, где каждый вправе веровать в то, во что он сам считает нужным и необходимым: Бога, беса, в самого себя. Оттого, говорят мыслители, наши взгляды и убеждения, как наши часы: все они показывают разное время, но каждый верит только своим. И Омар Хайям, сказавший: «Лучше знать горькую правду, чем верить в святую ложь», нам не указ…
С аргументами неприкасаемости героев солидарны многие из тех, кто сегодня официально причастен к формированию общественного мнения через средства массовой информации. Такая «солидарность» складывается потому, что журналисты и публицисты отлично понимают: дивидендов на вскрытии истории перелёта не заработаешь, а проблем на свою голову – наскребёшь. Лучше описывать ослабевшие за многие десятилетия лучи былой, во многом идеализированной ушедшей эпохой славы пилотов, чем пускаться в откровенные неприятности. Тем более, что доказательные материалы не лежат на поверхности. Откопать их не так-то просто. Потребуются огромные усилия. Так стоит ли тратить время и нервы? Накатанная публицистическая колея истории перелёта надёжнее и безопаснее во всех отношениях. Она до сих пор востребована, хорошо воспринимается читателями, на ней даже можно заработать кое-какую денежку. Что же касается исторической действительности, то есть истории как науки, так на сегодня в России в её замшелых анналах-поленницах остаются сложенными на хранение вперемешку и не такие сучковатые «правды и кривды». А это значит, что в России по-прежнему актуальными остаются слова Ю. Нагибина, сказавшего в одном из лучших своих произведений «Дневник»: «Замечательное свойство советских людей – их ни в чём нельзя убедить. Сломав в душе самое важное, чтобы стать безоговорочным приверженцем государственной лжи, они компенсируют это предельной недоверчивостью к частным сведениям и соображениям. Быть может, это оборотная сторона рабского смирения»…
Вместе с тем нельзя не заметить, что после установления в России либеральной демократической вольницы интуитивные сомнения в триумфе полёта и оказанном в соответствии с ним величии членам экипажа всё более настырно проявляются то тут, то
там. Очевидно, сказывается больший доступ к закрытой ранее информации, а также появившаяся у людей возможность расстегнуть все пуговицы, вздохнуть свободу полной грудью и попробовать мыслить и высказывать мысли вслух. Этому способствует и то, что в сегодняшнее время многие книги и фильмы, изданные и снятые при советской власти, как бы обнажили перед идеологически раскрепощённым, перестраивающимся обществом свою истинную социалистическую пропагандистскую суть. Сюда я бы отнёс такой пример. Почитав внимательно откровенно хвалебную литературу о героях перелёта, читатели обнаруживают в ней большое количество нестыковок. Почему-то мемуары штурмана А. Белякова воспринимаются более наполненными откровениями, кардинально отличаются от выверенных и вычищенных от острых углов, словно футлярных воспоминаний второго пилота Г. Байдукова. Летели вместе, а говорят об одних и тех же событиях и вещах по-разному.
В Интернете и печати стали появляться статьи о неизвестных ранее, сомнительных страницах полёта. Да и имена героев в новой России стали не столь почитаемы. Появились даже проявления неуважительного отношения к ним. Если раньше именем Чкалова называли улицы, площади, хозяйства, заводы, школы и так далее, то теперь, например, бизнесмены не против того, чтобы присвоить бренд «Чкаловский» магазинам, торговым центрам, базарам. Родственники героя вынуждены отстаивать в судах свои права на интеллектуальную семейную собственность и материальные привилегии.
Не обходится современное переосмысление образов героев перелёта без бесшабашных крайностей, похожих на интеллектуальный радикализм. Его проявления, без сомнения, связаны не с проявлениями непреклонной убеждённости в чём-то, а с тем, что стало стопроцентно срабатывать правило: снижай уровень мышления, и ты почувствуешь почву под ногами…
Правда, в России и раньше было сложно с чувством меры в оценках людей и человеческой деликатностью в свете нравственности и морали. Ежели, предположим, перестройщика, реформатора, правдоруба российского или что ещё хуже – творческого интеллигента понесёт в проявлениях своих новаций и устремлений, не стой на пути, уходи с дороги. Сметёт, всё переломает, камня на камне не оставит. И, что примечательно, даже угрызениями совести маяться не будет. Наломает дров и, в лучшем случае молча, как ни в чём не бывало, уйдёт в тень. Сейчас, к сожалению, подобные примеры становятся правилом жизни. Чтобы не быть голословным, приведу лишь один из них.
К семидесятипятилетнему юбилею перелёта АНТ-25 на Дальний Восток на Первом канале Центрального телевидения задумали рубануть историческую правду- матку. Возможно, я ошибаюсь. Может быть, авторы задуманного сериала «Чкалов» руководствовались другими мотивами и соображениями. Не исключено, что им подвернулась банальная на сегодня возможность «распилить» большие деньги, выделенные на телефильм к юбилею исторического перелёта. И творческая группа с энтузиазмом принялась за дело. Как оказалось, дело это то возгоралось, то затухало целых пять лет.
Повторять всё то, что ранее миллион раз было сказано и пересказано о Чкалове и его окружении, авторы телевизионного сериала посчитали неоригинальным. Нужны были свежие биографические «изюминки». Однако где их взять? Серьёзного нового материала
под руками у постановщиков телефильма, по-видимому, не оказалось. Пришлось перекраивать, перелицовывать старый и на его основе вырисовывать оригинальный образ Чкалова как современного героя, героя нашего времени. Для пущей важности перед выходом сериала на экран его сопроводили многообещающей аннотацией, в которую заложили интригующие, многозначительные заверения: предлагаемый фильм, это - «Рассказ о неизвестных страницах из жизни комбрига Валерия Чкалова, чья биография полна тайн, долгие годы тщательно скрывавшихся от глаз и ушей народа». Так сказать, аннотацией подпустили душок, чтобы обострить у людей чувство любознательности.
Действительно, интересно и загадочно, думалось мне. Что же власти так долго скрывали о Чкалове от глаз и ушей народа? Чего раньше мы о нём не знали, а авторы сериала (сценарист Анисимов и режиссёр Зайцев) нам покажут? На что они раскроют наши глаза, с чего уберут занавес секретности?
Когда показ сериала завершился, то есть занавес глубокой таинственности спал, не исключаю, что повсеместно в большинстве российской аудитории телезрителей, образовалась немая пауза. Ведь оказалось, что творческими усилиями Первого канала вместо гармоничного героического образа Чкалова на экране была неуклюже слеплена его «образина». Сценарист и постановщик пытались доказать, что один из самых известных советских лётчиков в жизни был алкоголиком, бабником, неврастеником и вообще полным придурком.
После просмотра сериала я почему-то вспомнил комичную сцену из романа «Двенадцать стульев». Чтобы добраться до старинного гарнитура со спрятанными в нём бриллиантами, Остап Бендер нанимается на пароход художником. «Скрябин» идёт с огромной командой Наркомфина для проведения на каждой пристани тиражей выигрышного займа.
Лёжа в каюте первого класса, Остап допрашивает Ипполита Матвеевича:
«Вы умеете рисовать? Очень жаль. Я, к сожалению, тоже не умею.
Он подумал и продолжил:
– А буквы – вы умеете? Тоже не умеете? Совсем нехорошо! Ведь мы-то художники!»
За сутки горе - художники «сваяли» на огромном щите транспарант и водрузили его для всеобщего обозрения. Естественно, они тут же были вышвырнуты с парохода.
«На пристани концессионеры остановились и посмотрели вверх. В чёрных небесах сиял транспарант.
– М-да, – сказал Остап, – транспарантик довольно дикий. Мизерное исполнение.
Рисунок, сделанный хвостом непокорного мула, по сравнению с транспарантом Остапа показался бы музейной ценностью. Вместо сеятеля, разбрасывающего облигации, шкодливая рука Остапа изобразила некий обрубок с сахарной головой человека и тонкими плетьми вместо рук»…
Посмотрев сериал, родственники В. Чкалова тоже возмутились «шкодливостью» авторов и изрекли:
– Довольно дикое творение. В нём перевраны, перепутаны и просто придуманы многие факты. Из Чкалова сделано посмешище. Такого позора мы ещё не испытывали. Они тут же потребовали запретить показывать сериал…(Источники информации №33).
«По сути, авторы положили в основу три ключевых линии: Чкалов и водка, Чкалов и бабы, Чкалов и Сталин. …А вот всей правды об этом великом, но противоречивом человеке… мы так и не увидели», - это лишь один из многочисленных отзывов зрителей на сериал.
Задача снять серьёзное кино перед авторами, видимо, не стояла. На главную линию: Чкалов и авиация у них, очевидно, не хватило времени, желания, средств или чего-то ещё, более важного. Точно так же, как восьми серий, им не хватило показать перелёт АНТ-25 на Дальний Восток. Ограничились тем, что показали, как самолёт
взлетает, садится, и из него появляется Чкалов с бутылкой спиртного в руке. Трансарктический перелёт 1937 года экипажа Чкалова в Америку – главный жизненный триумф пилотов показан подобным же образом. Не успевает самолёт взлететь, как экран гаснет…
Сериалом о Чкалове 2012 года самобытное творчество телевизионных «знатоков» сверхдальних перелётов нашей страны не заканчивается. Первый канал выдаёт на-гора сериал «Люди, сделавшие Землю круглой». В аннотации к нему авторы вновь разыгрывают интригу. Якобы в фильме, посвящённом великим свершениям отечественной авиации 30-х годов – сверхдальним трансполярным перелётам, много нового, ранее не известного людям. Эту новизну, сообщают авторы фильма, они откопали в недавно обнаруженных в тайнике дневниках второго пилота экипажа В. Чкалова Байдукова.
В чём заключается интригующая «новизна», авторы сериала опять не уточнили. Зритель тоже её не заметил. Сам я хорошо знаком с литературным творчеством Байдукова – серией книг о Чкалове и их совместных перелётах. Вся публицистика Байдукова идеологически выдержана, пропитана мифологическим героизмом. До конца жизни Байдуков пытался уточнить, найти в перелётах экипажа АНТ-25 что-то новое, величественное, значимое, сглаживающее острые выступы реальных событий.
Перелёт на Дальний Восток в новом сериале показан точно так же, как и в предыдущем – самолёт взлетает, через некоторое время садится. Все вокруг довольны и счастливы, фильм окончен.
Эти и подобные им многочисленные творения сценаристов, постановщиков, литераторов, журналистов, не утруждающих себя изысканиями, черпающих познания о перелётах из одних и тех же устаревших, обмельчавших и взмученных временем источников. Такое обстоятельство убедило меня в том, что задуманная мною документальная повесть является сейчас не только уместной, но и необходимой. Своим рассказом я ничего не напорчу, не брошу на лётчиков тень нигилизма и презрения. Наоборот, отделю в истории перелёта АНТ-25 на Дальний Восток чёрное от белого и белое – от чёрного, не смешивая их воедино, не устраивая покрывную серятину. Ведь в исходном посыле моего расследования нет пресловутых идеологических препонов, вынужденного субъективизма, а также личных меркантильных интересов. Главным для меня является историческая истина, базирующаяся на основе неопровержимых документов и подтверждений. Только на их основе я выскажу свои доводы и утверждения. В этом случае я смогу считать себя абсолютно правым, а своё мнение – независимым и верным (от слова – вера).
Что касается тёмных пятен и нераскрытых, остающихся засекреченными страниц перелёта экипажа Чкалова на Дальний Восток, то их действительно много. Всё, что связано с перелётом, оказалось покрытым сусальной позолотой и окутанным густым мраком неизвестности и загадочности. Нигде, ни в одной книге, повести, очерке вы не найдёте документального изложения событий заключительного этапа полёта АНТ-25 на Дальний Восток. А не зная истинной картины событий, невозможно сказать, сколько правды или неправды в том или ином бытующем мнении. Остаются бездоказательные предположения и крайности - святая (она же слепая) светлая вера с одной стороны и серый нигилизм – с другой. Очевидным остаётся одно – история обязана расставить всё по своим местам. Сам я должен всегда помнить о бытующих крайностях в суждениях и оценках былой героики перелёта и величия совершавших этот перелёт людей, стремиться проходить, протискиваться между этими крайностями так, чтобы не получить на своей работе отпечаток ни одной из них, насколько бы тесно они ни соприкасались друг с другом.
Таковым я определил для себя моральное правило работы над задуманным рассказом. Как оказалось на деле, я поставил перед собой непростую задачу.
Исследования пришлось вести много лет. По крупицам, мельчайшим деталям собирать и сортировать материалы, относящиеся к историческому событию 1936 года –
первому дальнему перелёту экипажа В. П. Чкалова. Удача в поисках не баловала, редко сопутствовала мне. Десятки писем с запросами, сотни телефонных звонков порою не приносили результатов. Однако я снова и снова писал, звонил, выезжал в Москву, в города Чкаловск, Хабаровск, Николаевск-на-Амуре, собирал, изучал доступные документы, литературу, газетные публикации прошлых лет. Ещё раз подчеркну – я не собирался, упаси Бог, устраивать суд времени. Мои изыскания были направлены на выявление только подлинных обстоятельств и фактов, связанных с перелётом. Я стремился выстраивать правдивую логическую цепочку будничных событий, очищенную от возвышенной лирики, пафоса и выпирающих со всех сторон в обнародованных по горячим следам обстоятельствах полёта многочисленных пропагандистских подтасовок и наслоений. При всём этом я чувствовал свою ответственность за прикосновение к историческому ореолу людей, ставших легендой воздушного флота страны. Я остерегался допустить хоть малейшие неточности, а тем более ошибку в изложении своей версии полёта.
Неоценимую помощь в этом деле мне оказали: сотрудник Архива Президента Российской Федерации Ирина Анатольевна Кондакова; бывшая заведующая читальным залом Центрального архива Министерства обороны РФ (г. Подольск) Валентина Оттовна Попова; бывший сотрудник Государственного архива Хабаровского края Тамара Илларионовна Косицина; многие другие сотрудники региональных, ведомственных архивов, архивов РФ, которые доброжелательно откликались на мои просьбы и принимали активное участие в изыскании для меня необходимых документов.
К Ирине Анатольевне я обращался по архивным делам многократно. Она была в курсе результатов моих изысканий и однажды по своей инициативе рассказала о них дочери В. Чкалова Валерии Валерьевне. И была очень удивлена тем, что Чкалова восприняла разговор обо мне насторожённо, категорически отказалась контактировать со мной, сославшись на то, что у неё собрано уже достаточное количество документальных материалов об отце и его перелётах. Года через полтора, когда В. В. Чкалова работала с документами в Архиве Президента РФ, Ирина Анатольевна вновь завела разговор обо мне и результатах моих поисков. На этот раз В. В. Чкалова сказала, что не будет возражать, если я ей напишу, и дала свой адрес. Переписывались и созванивались по телефону мы более двух лет. До тех пор, пока Валерии Валерьевны не стало. Переписка эта была непростой, порой с прямыми вопросами по болезненным для В. В. Чкаловой темам и со столь же прямыми категорическими ответами. Для меня переписка оказалась полезной. Не тем, что я узнал какие - то новые подробности о перелёте. Нет, мы больше обсуждали мною найденные материалы и некоторые узловые моменты событий, выхолощенные советской цензурой. Однако общение с автором двух книг и многочисленных статей об отце и, как оказалось, ревностным хранителем идеализированного образа Чкалова дало мне понимание того, из чего родилась и субъективно формировалась и шлифовалась со временем легенда о героическом полёте.
Некоторые наиболее значимые и интересные выдержки из нашей переписки я приведу ниже. По ним можно будет судить о взыскательности со стороны В.В. Чкаловой к каждому моему высказыванию, а то и слову.
Эта взыскательность навела меня на мысль о том, что, что бы я ни говорил и на какие бы документы ни ссылался в своём повествовании, этого будет мало, мои слова не будут приняты во внимание, пропагандистский караван будет идти своим натоптанным путём, по которому он следует уже многие десятки лет. Я должен аргументировать свои выводы не только документами, но и не звучавшими никогда ранее неопровержимыми фактами, рассказами оставшихся ещё живыми свидетелей перелёта. Для этого я должен сам побывать на месте событий 1936 года и там реконструировать, воспроизвести
визуально подлинную картину завершающего этапа прерванного полёта. До меня этого никто и никогда не делал, хотя, на мой взгляд, провести реконструкцию не так уж и
сложно, ведь речь идёт о трагедии, разыгравшейся над морской акваторией в несколько десятков километров и хорошо просматриваемой в солнечную погоду невооружённым глазом.
Действительно, как ни парадоксально, но уважаемые литераторы, журналисты и сценаристы на протяжении семидесяти пяти лет воспевали полёт, восхищались мастерством лётчиков, описывали острые ситуации и неприятности, подстерегавшие авиаторов, излагали свои сочинения в форме репортажей, а на месте событий никто из них никогда не бывал. Никто не привязал маршрут следования самолёта к конкретному участку моря, залива и к островам. Хотя бы для интереса. Хотя бы для ответа на вопрос: почему АНТ-25 оказался на острове Удд? Как и что его туда занесло? Ведь акватория Охотского моря с островами залива Счастья расположена в стороне от запланированного правительственной комиссией маршрута полёта АНТ-25. У пилотов не было даже подробных карт той местности, где они оказались.
Я был убеждён, что уточнение на месте фактического пути АНТ-25 на заключительном этапе полёта приподнимет завесу таинственности над целым рядом
вопросов. В частности покажет, правомерны ли ссылки в книгах В. В. Чкаловой и авторов многочисленных публикаций на то, что полёт был осложнён указанием маршала
Блюхера изменить маршрут следования на материк. Насколько достоверно заявление второго пилота Г. Байдукова, сделанное им в 1986 году, т. е. только через 50 лет после полёта, о том, что экипаж выбрал для посадки остров Удд осознанно, как наиболее подходящий, а перед этим обследовал острова Кевос и Лангр. Хотя штурман А. Беляков опровергает такое заявление. На месте также станет ясно, хватило ли экипажу расстояния от Москвы до острова Удд побить мировой рекорд дальности полёта, установленный французами…
Были у меня и другие вопросы, за ответами на которые я отправился в Охотское море. Поездом до Хабаровска, «Метеором» без малого тысячу километров до Николаевска-на-Амуре, на автомашине вдоль побережья до посёлка Озерпах, а оттуда уже на рыбацкой лодке с подвесным мотором – в открытое море и в его благодатный, ещё в детстве желанный, обласканный в мечтах залив Счастья.
Весьма полезным для осмысления мною собранного материала стал разговор с лётчиком - испытателем первого класса Александром Вениаминовичем Акименковым. Раньше мы не были знакомы. Я обратил на него внимание, слушая убедительные комментарии по поводу авиационных происшествий. Александр Вениаминович часто давал их по Центральному телевидению и радио, как эксперт. Захотелось поговорить с ним о перелёте 1936 года экипажа Чкалова как со специалистом. Ведь он много лет служил в ГЛИЦе (Государственном лётно - испытательном центре) имени В. Чкалова.
Александр Вениаминович любезно согласился выслушать меня и ответить на волнующие вопросы. Интуиция не подвела. Александр Вениаминович действительно оказался кладезью житейского и профессионального опыта. В молодости он был знаком с одним из первых арктических лётчиков страны, служившим лётчиком-испытателем вместе с В. П. Чкаловым – Борисом Григорьевичем Чухновским. Сам летал в Арктике, попадал в полётах в труднейшие аварийные ситуации.
В пору, когда ещё только «обретал крылья», Александр Вениаминович живо интересовался дальними перелётами. Дружил с сыном В. Чкалова – Игорем. Поэтому полёт АНТ-25 на Дальний Восток знает в деталях, не понаслышке.
Исторические изыскания о важных событиях в жизни страны, тем более по истечении десятков лет, никогда не бывают полными, завершёнными. Постоянно возникает необходимость каких-то уточнений, дополнений, всплывают новые интересные
факты, и их тоже необходимо объективно исследовать. Уж слишком глубоко скрыта от людей наша история.
Основной материал о полёте и людях, спасших экипаж, а затем поднявших самолёт в воздух с острова Удд в Охотском море буквально на руках, я собрал несколько лет назад. Однако документальные поиски не прервал, они продолжаются по сей день.
Часть материалов, о которых я рассказывал, была опубликована в книге «На ветрах моего времени», в приложении к журналу ФСБ РФ «Пограничник Содружества» - «Ветеран границы», в ряде газет погранвойск РФ. Использована в очерках, подготовленных в соавторстве с В. В. Чкаловой и напечатанных к 75-летнему юбилею первого дальнего перелёта экипажа В. Чкалова в журнале «Военно-исторический архив», а также в хабаровской краевой газете «Тихоокеанская звезда». Однако полный, собранный мною материал о том полёте и связанных с ним событиях на Дальнем Востоке, судьбах причастных к этим событиям многих людей ещё нигде не публиковался. Его я и предлагаю читателям.