Весьма интересно было восстановить подлинные события, происходившие на земле в районе Николаевска-на-Амуре и в заливе Счастья, когда гибель казалась экипажу неминуемой. Вот что мне удалось выяснить документально.
Подготовка и организация перелёта возлагались на заместителя наркома тяжёлой промышленности, начальника Главного управления авиационной промышленности страны М. М. Кагановича. За успешное осуществление перелёта, а также за серьёзные заслуги по организации авиационной промышленности Постановлением ЦИК Союза ССР от 13 августа 1936 года Каганович был награждён орденом Ленина.
В тот же день ЦИК принял ещё одно постановление – «О награждении участников подготовки и организации беспосадочного перелёта самолёта АНТ-25 Москва – Николаевск-на-Амуре». Этим постановлением восемь человек награждены орденом Красной Звезды, девять – орденом Трудового Красного Знамени и 27 человек – орденом «Знак Почёта». В числе награждённых орденом «Знак Почёта» в Указе значатся: конструктор А. Н. Туполев, конструктор, руководивший проектированием самолёта АНТ-25 П. О. Сухой, конструктор мотора АМ-34 А. А. Микулин. Значатся там также комбриг С. А. Кошелев и капитан Госбезопасности в Николаевске-на-Амуре Л. Ф. Липовский. Эти две фамилии никогда и нигде не упоминались и больше не упоминаются в связи с полётом АНТ-25.
Я решил узнать, кто такие Кошелев и Липовский, каким образом они связаны с событием исторической важности? В чём их заслуги, приравненные правительством по значимости к заслугам ведущих конструкторов страны, работавших над созданием самолёта с 1931 года, то есть на протяжении пяти лет? Обнаружилось, что о них нет ни единого слова даже в многократно переизданных, исправленных и дополненных воспоминаниях Байдукова и Белякова. Будто с Кошелевым и Липовским пилоты никогда не встречались и знать их не знали. Однако историческая память сохранилась и о коменданте Нижне-Амурского укрепрайона, комбриге А. А. Кошелеве, и о начальнике Управления Госбезопасности Нижне-Амурского областного Управления НКВД, начальнике 65-го морского пограничного отряда, капитане Госбезопасности Л. Ф. Липовском.
Справка.
Постановлением ЦИК и СНК от 7 октября 1935 года «О специальных званиях
начальствующего состава Главного Управления Государственной Безопасности НКВД Союза ССР» для начальствующего состава ГУБ НКВД СССР были установлены специальные звания, которые отличались от званий в РККА. Так, звание «старший сержант Государственной Безопасности» соответствовало званию «лейтенант» в РККА. Капитан Государственной Безопасности – это полковник в РККА.
Местная пресса в тридцатые годы менее оперативно опекалась цензорами тогдашнего Главлита – Главного Управления по охране государственных тайн в печати. Инструкции и предписания Обллитам и другим подразделениям грозного ведомства на местах доходили с некоторой задержкой по времени. Оперативная информация о местных важных событиях успевала просачиваться в печать в первозданном виде. В краевых, областных и районных газетах информационные сообщения, репортажи и интервью публиковались более полными, откровенными и правдивыми. Вот и в нашем случае обратимся к местной прессе.
Семнадцатого августа 1936 года газета «Красный маяк» (орган Нижне- Амурского обкома ВКП (б), облисполкома и оргбюро Далькрайсовпрофа) публикует поздравление: «Капитану Государственной Безопасности тов. Л. Ф. Липовскому, комбригу А. А. Кошелеву» следующего содержания:
«Обком и облисполком приветствуют и поздравляют вас с высокой наградой
правительства – орденом «Знак Почёта» за проявленную вами инициативу и самоотверженную работу по оказанию содействия славным героям – экипажу АНТ-25 в их беспримерном перелёте по сталинскому маршруту. Областной комитет партии и
облисполком уверены, что эта высокая награда ещё более укрепит и возвысит вашу любовь и преданность делу партии Ленина – Сталина, вдохновит вас на новые подвиги во славу великой Родины, её несокрушимой мощи на вверенных вам боевых участках её дальневосточных рубежей. Обком ВКП (б), Мякинен, облисполком, Толпыго».
Из этого пафосного поздравления сложно понять, в чём конкретно заключались инициатива, забота и содействие Липовского и Кошелева экипажу АНТ-25 в осуществлении перелёта.
Следующие сведения о Л. Липовском и его рассказ о моём отце – Быкове Ф. Г. нахожу в краевой газете «Тихоокеанская звезда» (№175 (3350), 01 августа 1936 года). Здесь опубликована беседа с капитаном Госбезопасности Липовским под рубрикой «Первые встречи» и заголовком – «Мне выпало большое счастье». Липовский рассказывает:
«Мне выпало большое счастье одним из первых познакомиться с героями, первым поздравить их с великой наградой. Дело было так. 22 июля в 8 часов 30 минут вечера я получил сообщение начальника поста на острове Лангр Быкова: в 19 часов 45 минут над островом был виден самолёт. Он летел на высоте 50 метров в течение четырёх минут, а затем скрылся по направлению залива Счастья.
Я тут же дал указание Быкову организовать людей, плавучие средства для розысков. На исходе третьего часа они обнаружили на острове Удд самолёт героев».
О сообщении начальника погранпоста Быкова Липовский немедленно доложил в Москву. На этот момент экипаж самолёта уже более полусуток не выходил на связь, и судьба его оставалась никому не известной. По направлению полёта над островом Лангр было ясно, что самолёт сбился с нужного курса и в условиях ограниченной видимости может разбиться о прибрежные возвышенности. Тогда и было принято решение срочно радировать на борт телеграмму за подписью Орджоникидзе – прекратить полёт. Единственная ближайшая к самолёту действующая радиостанция, сигналы которой с большей вероятностью мог принять экипаж терпящего бедствие самолёта, находилась у пограничников на острове Лангр.
Справка.
В 1936 году пограничные войска, а также Главное Управление Госбезопасности
страны входили в состав НКВД. Пограничный военный округ НКВД Дальневосточного края обслуживал отдельный радиобатальон связи. Перед тем, как моего отца направили служить в 65-й морской погранотряд, он обучал радиоделу курсантов учебной роты этого батальона.
Подразделения радиобатальона связи на местах подчинялись только начальникам областных управлений НКВД, Госбезопасности и погранотрядов. К армейским подразделениям они отношения не имели и не были им подчинены. Работали своими секретными шифрами. Именно этим может объясняться тот факт, что, получив сообщение от начальника погранпоста Ф. Быкова, начальник погранотряда Л. Липовский доложил о появлении самолёта над островом Лангр в Москву и в дальнейшем лично держал связь с заместителем С. Орджоникидзе – М. М. Кагановичем. Документы свидетельствуют, что с момента получения сообщения о появлении самолёта над островом весь дальнейший ход событий перелёта находился под контролем Главного Управления Госбезопасности НКВД.
Это обстоятельство не могло не сказаться на том, как местная пресса, особенно многотиражные армейские газеты, освещала ход событий. Изучая подшивки пожелтевших от времени газет, я обратил внимание на то, что некоторые из них начали активно публиковать тематические корреспонденции только после вылета АНТ- 25 с
острова Удд, то есть спустя десять дней после его приземления.
Отсутствие живой, открытой и подробной информации об обстоятельствах посадки самолёта и загадочно длительного пребывания его экипажа на острове порой порождало у армейских корреспондентов всплески буйной, анекдотичной фантазии. Ведь не всем газетам разрешили направить на остров своих сотрудников, а свежие материалы иметь хотелось всем. Ещё более хотелось показать причастность своего рода войск к перелёту. Охрана органами Госбезопасности сведений о действиях пограничников только способствовала разжиганию журналистских страстей. Но, коль есть информационная пустота, её нужно чем-то заполнить. Как выражаются в подобных случаях сами журналисты – нужно «отлить пулю». Одну из таких журналистских «пуль» почти восьмидесятилетней давности приведу дословно.
Газета «Часовой ОКДВА» публикует корреспонденцию «На острове Удд», в которой говорится:
«…Младший командир Аправушев увидел, как над островом Лангр, едва не задев строения, пролетел самолёт. Он направился к побережью. Там самолёт, едва не задев крылом сопку, повернул назад. Аправушев понял, что это тот самый самолёт и он ищет место для посадки. Аправушев бросился к телефонному аппарату, схватил трубку: «Алло, алло», – закричал он… В гарнизоне услышали его голос…».
Нет необходимости комментировать данную выдумку, напомню лишь, что ни в 1936 году, ни позже с островами залива Счастья не было телефонной связи, да и воины ОКДВА в погранзоне не водились. … Если допустить, что это не неудачная журналистская байка, то однозначно - материал, подготовленный газете особистами и секретчиками.
Наиболее полно и солидно отражали ход событий на островах залива Счастья краевая газета «Тихоокеанская звезда», областная газета «Красный маяк», армейская газета «Тревога», ряд других изданий, сотрудники которых безвыездно находились на острове Удд на протяжении всего времени пребывания там экипажа АНТ-25.
***
В. Чкалов благополучно посадил самолёт на песчаный остров. Экипажу нужно было определяться, где он приземлился, то есть, куда судьба - злодейка занесла его, и радировать (всем, всем, всем, кто нас слышит), что на борту все живы и невредимы. Этот
момент А. Беляков описывает подробно:
«Вместе с Байдуковым мы составляем текст радиограммы. Так как название острова продолжает оставаться неясным, отыскиваем на карте широту и долготу места посадки. Прибежавшие к самолёту местные жители называют остров – Удд. На карте, которой пользовался экипаж, такого острова нет. Среди островов, отделяющих от Охотского моря залив Счастья, значится остров Ур.
Превозмогая усталость, стараюсь чётко воспроизвести ключом знаки Морзе и передаю радиограмму: «Сидим на острове Удд. Экипаж в порядке, нужна техническая помощь для взлёта…»
– Идём на огонёк и попадаем в квартиру начальника лова, – вспоминает А. Беляков.
Телеграмму Байдукова, как и предыдущие, посланные с борта самолёта после Камчатки, не была принята ни одной из действовавших на Дальнем Востоке радиостанций. Это загадочное обстоятельство подтверждается тем, что о телеграмме, о завершении полёта не узнал даже маршал Блюхер. Всю ночь он находился в штабе армии, пытаясь выяснить судьбу затерявшегося на бескрайних дальневосточных просторах АНТ-25.
***
Согласно существовавшим во все времена правилам и инструкциям, пограничники были обязаны проводить агентурно-оперативную работу среди населения, проживаюшего на приграничной территории. Иметь среди гражданских жителей добровольных помощников-осведомителей. Остров Удд входил в охраняемую зону погранпоста, расположенного на острове Лангр. Поэтому, как только АНТ-25 (а для местных жителей – неизвестный, возможно, и вражеский самолёт) коснулся колёсами земли, два рыбака бросились бежать к берегу. Они вскочили в лодку и начали отчаянно грести вёслами, направляясь в пролив между островами Удд и Лангр. Рыбаки не задумывались над тем, что выходить в море на вёслах в штормовую погоду при высокой волне – это смертельный риск. Для них инструкции пограничников были превыше всего.
Рыбаки благополучно пересекли пролив, вытащили и закрепили лодку на берегу, после чего побежали по песчаной полосе вдоль берега на погранпост. Бежать нужно было более пятнадцати километров.
Запыхавшихся и еле стоящих на ногах от усталости рыбаков часовой привёл к моему отцу. Отец знал рыбаков, и они сбивчиво рассказали о приземлившемся на острове Удд подозрительном самолёте. Отец тут же доложил в штаб погранотряда полученные сведения о благополучной посадке АНТ-25. Через несколько минут на него вышел по связи начальник погранотряда Л. Липовский. Уточнил данные о посадке самолёта и дал задание:
– Начальнику погранпоста надлежит до рассвета прибыть на место посадки АНТ-25, организовать круглосуточную охрану самолёта. Оценить обстановку – если требуется помощь лётчикам, оказать её. О выполнении задания сообщить лично командиру погранотряда.
Без промедления Л. Липовский связался с Москвой и сообщил М. Кагановичу радостную весть: самолёт находится на острове Удд в Охотском море, лётчики живы и невредимы. В Москве, в штабе перелёта, царило многочасовое томительное ожидание. Уже мало кто верил в счастливый исход перелёта, предполагали худшее. Поэтому после сообщения Липовского все радостно вздохнули. Ура! Победа! Да здравствует победа! Да здравствует Сталин!
В своих мемуарах лётчики вспоминали, что утро 23 июля на острове Удд было пасмурное, но туман рассеялся, приподнялся. В отдельных изданиях их воспоминаний
можно прочитать:
«Этим затишьем не замедлили воспользоваться пограничники с соседнего острова Лангр».
И действительно, ещё затемно, взяв с собой несколько вооружённых карабинами краснофлотцев-пограничников, отец отправился на боте на остров Удд. Перед отплытием заглянул на рыбозавод, загрузил гостинцы лётчикам. Забрал на бот своих отдохнувших добровольных помощников - рыбаков, которые доставили весть о приземлении самолёта на острове, куда он теперь направлялся. Отец знал, где могли остановиться на ночлег лётчики, поэтому, пристав к берегу в небольшой островной бухте, прямиком прошёл к дому начальника рыболовецкой артели. Тихонько, чтобы не разбудить отдыхающих, постучал в окно, вызывая хозяина на крыльцо. Вышла хозяйка – Фетинья Андреевна. Она уже давно встала и хлопотала на кухне. Готовила гостям завтрак. Отцу как хорошему знакомому, без лишних вопросов начала рассказывать о событиях вчерашнего вечера и прошедшей ночи.
Их разговор, хоть и негромкий, привлёк внимание лётчиков. Они тоже проснулись рано. Не спалось после пережитого. Обсуждали своё положение.
– Кого там нелёгкая принесла? Не дадут спокойно отдохнуть. Теперь вообще не жди спокойной жизни, – недовольно ворчал Чкалов.
Г. Байдуков вспоминает, как утром у Чкалова было плохое настроение. Видимо, всю ночь его мучили мысли о том, что он не сдержал своих заверений членам правительства и лично Сталину. Не долетел даже до Хабаровска. Рекорда нет. Рапортовать не о чем. Задание партии и правительства провалено…
– Получается, мы хвастунишки, болтуны, а точнее – трепачи, – сокрушался он, лёжа в постели.
– Ягор, ты уже оделся, выйди, посмотри, кто там прибыл? – обратился Чкалов к Байдукову.
Байдуков появился на крыльце. Отец представился. Сказал, что ему поручено организовать охрану самолёта и проведать экипаж, узнать, не нужна ли помощь. Если помощь нужна – он доложит начальству в Николаевск-на-Амуре. Разговорились. Как водится, когда встречаются два незнакомых человека, обязательно интересуются – откуда родом? Откуда призван?
Находясь на краю земли, на крошечном острове в Охотском море, Байдуков не мог не задать отцу подобные вопросы. Узнав, что его призвали из Новосибирской области, оживился:
– А из какого района? – продолжил он интересоваться.
– Из Татарского, – последовал ответ.
Байдуков даже опешил.
– Ну, жизнь! Ну, дела! – развёл он руками. – Это надо же, действительно Земля круглая и маленькая, ведь я сам родом из Татарского района. Никогда бы не подумал, что попаду в такую глухомань и встречу земляка.
Да у вас тут, поди, кроме гиляков, все земляки – сибиряки? – перешёл на шутки Байдуков.
– Да нет, не только «татары», изредка встречаются призванные и из других мест, – поддержал его шутливый тон отец.
В это время из дома вышел Чкалов.
– Командир, – возбуждённо обратился к нему Байдуков, – посмотри вот на этого молодого человека – начальник погранпоста с соседнего острова. К тому же мой земляк. Доставил бойцов охранять самолёт и прихватил для нас гостинцы. Говорит, что среди деликатесов икра той рыбы, которая ещё плавала в заливе, когда мы над ним кружили…
– Ну и что вы тогда тут шуткуете? У хозяйки завтрак стынет. Приглашай, Ягор, своего земляка за стол, там всё и обсудим, – предложил Чкалов.
Видимо, гости понравились Фетинье Андреевне, особенно после того, как отец сказал ей, что это за люди. Она хлопотала с настроением и проворно. Расставила на столе всё самое лучшее, что у неё было: тарелки, рюмки, вилки. Поставила сковородку с яичницей, выставила гостинцы пограничников: икру, копчёности, соленья. Чуть в стороне поставила армейские фляжки, предусмотрительно захваченные с собой отцом.
– Что там? – показал на фляжки Чкалов.
– Только спирт. В наших краях вино не пьют, противопоказано, – ответил отец.
– И правильно делают! – улыбнулся Чкалов. Настроение у него несколько улучшилось.
– Давайте выпьем по рюмке нашего коньяка из НЗ.
Отец предложил выпить за удачное завершение труднейшего героического перелёта и его участников. Чокнулись.
Лётчики с интересом слушали рассказ отца о том, как он получил радиограмму из отряда о введении повышенной боевой готовности в связи с потерей связи с самолётом. Как самолёт появился над островом Лангр, и он сообщил об этом в погранотряд. Как настойчиво пытался установить связь с бортом и как рыбаки добирались до него, чтобы сообщить о посадке самолёта…
Когда лётчики узнали, что телеграмму с требованием прекратить полёт отец передавал в эфир несколько раз, Байдуков стал размышлять, что же могло случиться со связью?
– В воздухе не разберёшь, почему радиостанция барахлит. То ли антенна выскочила из гнезда, то ли какая-то лампа села, то ли питание на исходе…
– Подожди, Ягор. У нас ещё будет время разобраться со связью. Не мы, так другие, из компетентных органов, разберутся. Давай лучше выпьем за славных пограничников, за твоего земляка. Давайте все трое признаемся, если бы не они, лежать бы нам где-нибудь на дне залива. Огромное им спасибо и низкий поклон, – расчувствовался Чкалов.
Отец поблагодарил лётчиков за добрые слова и откланялся. Нужно было ещё определить режим смены караула у самолёта, подобрать помещение, где будут отдыхать свободные от вахты пограничники-краснофлотцы, да и быстрее возвращаться на Лангр. Следовало доложить Липовскому о выполнении его задания и передать просьбу лётчиков – на самолёте нужно восстановить сломанное при посадке шасси.
Краевая газета «Тихоокеанская звезда» опубликовала под рубрикой «Первые встречи» принятую по телеграфу корреспонденцию «Сторож самолёта». Вот несколько выдержек из неё:
«На долю мою – сторожа рыбного промысла Горемыки Ивана Фёдоровича в эту ночь выпала большая честь. Мне в конторе промысла дедушка Касимов сказал:
– Возьми, Горемыка, ружьё, становись к самолёту на охрану.
…Меня сменил старый рабочий, а его сменили уже пограничники. Так закончилась наша вахта».
Лётчики пожелали отцу счастливо добраться до погранпоста, попросили не медлить с передачей просьбы о технической помощи, так как не собирались долго задерживаться на острове.
– Ну, а мы пока ещё попьём чайку, – заключили они.
В те утренние часы лётчики были обычными советскими людьми. Они даже не предполагали, что пройдёт несколько часов, и судьба возвысит их до недосягаемых высот. Они станут Героями Советского Союза.
Это была первая, но не последняя встреча отца с пилотами. Из корреспонденций, опубликованных в те дни в различных газетах, выяснилось, что отец принимал самое активное участие в подготовке взлётной полосы. Ему поручали руководить выравниванием площадки, а затем – строительством одного из её секторов…
…Пройдут годы. Цензура запретит любые упоминания о пограничниках в связи
с событиями перелёта АНТ-25 на Дальний Восток. Однако пилоты будут молчаливо помнить о начальнике погранпоста острова Лангр.
В 1953 году известный драматург и писатель А. А. Ржешевский опубликовал пьесу -дилогию «Валерий Чкалов». В числе главных действующих лиц первой пьесы – Быков, рыбак острова Удд, и его дочь – Катюша.
Не проводя никаких аналогий, я обратил внимание на ряд удивительных совпадений. Моя старшая сестра жила на острове вместе с родителями. Писать о пограничниках нельзя. Поэтому у «рыбака» Быкова из гиляцкой артели по ходу пьесы из- под одежды, «которую носят только те, для которых вот это море – их жизнь», уж очень явно «вырисовывается» тельняшка краснофлотца-пограничника. И в руках, по ходу пьесы, он держит не гарпун на нерпу, а ключ для передачи в эфир «морзянки». Иначе как расценить, например, такие фразы, заложенные автором в уста действующих лиц:
Быков: – Нам страна доверила охранять этот кусок советской земли, и мы обязаны…
Байдуков: – Я до сих пор не понимаю, как мы уцелели, как не врезались в сопки или не лежим уже на дне Татарского пролива…
Беляков: – Но Москва уже знала об этом циклоне. И в тот момент, когда напряжение достигло предела, самолётом была принята следующая радиограмма: Приказ. «Прекратить полёт…»
Фетинья: – Ай да Москва!..
Чем-Мен: – Фетинья, ты помнишь, что Быков кричал?!
Что мог кричать в эфир экипажу, кроме спасительной радиограммы, старший радист, начальник погранпоста Ф. Г. Быков?
Вот что по этому поводу написала мне однажды В. В. Чкалова:
– …Кроме папок с вырезками из газет (центральных) 1936 г. в нашем семейном архиве ничего нет, т.е. нет материалов о пограничниках 65-го морского погранотряда. …Видимо, Ржешевский пользовался газетными материалами, а также рассказами мамы,
Байдукова и Белякова, которые жили в нашем доме (Байдуков жил с нами на одной лестничной площадке). Ржешевский часто бывал у нас. К сожалению, его пьесы у нас не сохранилось. Ваши выводы из приведённых цитат вполне справедливы. Ну а в остальном – это вымысел автора. Вполне возможно, что Ржешевский встречал фамилию вашего отца и решил ввести такой персонаж в пьесу.