Иллюзионист Ивасик Кукиш, изрядно приняв на грудь, тренировал кошек. Намазанная валерианой волшебная палочка притягивала к себе не только животных, но и сердечников. Леночка и Светлана из акробатического дуэта «Бамбук», держась за левую грудь, бегали вокруг факира и кричали:
– Можно и мы лизнем?
– Можно,– смеялся Ивасик, выставляя для лобызания непотребные части тела.
Праздник удался. Два ящика водки, мешок хлеба и железная, как хватка директора говядина, сделали свое дело.
Когда велофигуристка Галя поехала на одноколесном велосипеде вдоль берега, большая часть труппы передвигалась на четвереньках. Зализанный вусмерть лежал на земле Кукиш. Его разглаженное шершавыми кошачьими языками лицо блестело. Что-то очень похожее на волшебную палочку торчало у него сзади. Директор с водителем автобуса собирали по округе кошек. Укутанные бархатом тела кисуль багровыми пятнами лежали на зеленом газоне.
– Не хватает двух,– оглядев округу, Кузьмин услышал дикий кошачий крик. На другом берегу Голубинки чувствуя, что праздник для них может закончиться трагически, голосили Дуся и Муся. Со стороны дороги доносился собачий лай. Две подруги стояли с такими скорбными мордашками, что Светлана с Валерой кинулись им на помощь.
– Стоять,– грозный окрик начальника остановил кинувшихся в воду спасателей.
– Как же они, мать их,– возмущался водитель автобуса, рассматривая противоположный берег,– в объезд через мост это километра четыре. Мы так не договаривались.
Понимая, что за лишний крюк придется платить, главный циркач включил смекалку. Вытряхнув из кошачьего ящика умаявшихся питомцев, Виктор Михайлович подтянул коробок к берегу. Опустив плав средство на воду, остался доволен его устойчивостью. Теперь надо было усадить на галеры рабов.
Слабое течение, небольшое расстояние и физические данные артистов теплили в изношенном сердце вожака слабую и очень рискованную надежду.
– Кто не пьёт, тот не рискует шампанским,– отрыгнув, Гоша первым полез в каноэ. Качнувшись, лодка уверенно приняла в утробу крошечного гребца. За ним, сильно раскачивая посудину, плюхнулись Света с Валерой.
– Отдать концы,– не к месту пошутил Гоша.
– Нате вам вёсла,– директор раздал спасателям крышки от кастрюль. Запахло маринадом. «Молоко», «чай», «кисель» белой краской было выведено на зеленой эмали.
– Нет,– твёрдо стоял на своем шофёр,– кастрюли по описи принимал.
Привязав крышки к рукам пловцов, Кузьмин столкнул баркас на воду:
– С Богом.
Отправляя подопечных в опасное плавание, директор цирка, как добросовестный отец о семье, думал о своем предприятии. Недавно поставленная «Белоснежка» казалась ему заезженной, тривиальной. Хотелось новизны. Дуновения свежего ветра. Глядя вслед лодке, ему пришла идея нового номера. Он тщательно подбирал название постановке.
Что актуальней, мучил назойливый вопрос сценариста: «Кому в цирке жить хорошо?» или «Три гнома в лодке, не считая свиньи»?