Прогноз относительно приезда директора лесхоза оказался не верен. Петрович сам пришёл в изумление, когда в восемь утра к его дому подъехал УАЗик и из него выбрался директор. За рулем машины сидел главный лесничий лесхоза.
- А как вы сумели проехать? – спросил удивленный лесник. - Три дня назад «Урал» чуть не утопили, еле «Соткой» выдернули, два троса порвали.
- А я дал команду заготовителям, они вчера с десяток КАМАЗов щебня там высыпали, и сегодня до нашего возвращения та же «Сотка» будет дежурить.
- Ну, заходите в дом, хоть чаю попьем. Это ж, во сколько Вы выехали?
- В четыре утра. Все вопросы нужно закрыть сегодня. Вчера звонил руководитель Агентства. В казначейство поступили федеральные деньги, но пока Анатольевич не вернётся, они дальше не пойдут. Команда, чтобы он сегодня, в крайнем случае, завтра вернулся в департамент.
- Александр Николаевич! – крикнул он водителю, - Езжай, привези лесничего сюда. Чаю попьем, заодно и вопросы без лишних ушей порешаем.
Мы зашли в дом. Леся побежала готовить «чай», а мы прошли в ту комнату, где я ночевал. Петрович вновь включил свой «кинотеатр», но запустил какие-то клипы, приглушив звук, что бы они ни мешали разговору.
- Ну и как обстоят дела? – сразу взял быка за рога директор.
Петрович при этом вопросе скептически усмехнулся, но так чтобы тот не видел этой усмешки. Это был тайный знак мне, поясняющий степень осведомленности начальства о состоянии дел.
- А никак.
Директор принял, соответствующий ситуации, недоуменный вид. Спектакль разыгрывался как по нотам.
- «Деятельность лесничества финансируется из двух источников: бюджетного и коммерческого, - я поднялся с дивана и с видом лектора перед аудиторией начал излагать свое мнение. - Бюджетная деятельность направлена на проведение работ, которые не дают никакой продукции, но необходимы для охраны и защиты леса, а так же увеличению его продуктивности и улучшению породного состава. Это, как бы работа на будущее.
Чтобы снизить нагрузку на бюджет, лесхозам разрешено рубить и реализовывать товарную древесину. Так вот, в ходе проверки я установил, что в лесничестве ведется только коммерческая деятельность. Бюджетные работы не выполняются, хотя финансирование на их проведение, хоть и с задержкой, но поступает, и, практически, в полном объеме.
Я знаю, что на вас оказывается давление, что вы обязаны с каждого лесничества поставлять еженедельно машину пиловочника, на определенное предприятие, причем без оплаты, а с рабочими за выполнение этих работ рассчитываться, закрывая наряды на выполнение бюджетных работ.
Я знаю, что этим вам дан «зеленый свет» на нарушение всех лесоводственных требований и правил, что «рубки ухода» вами превращены в «рубки дохода», и к этой машине вы каждую неделю добавляете ещё, как минимум, пять в «свой карман». Ваше руководство показало вам, как это делается, и я не имею морального права вас обвинять в этом, но…
Вы, ребята, оборзели! Я добился того, что приемку работ провожу только выборочно. Более того, я даю вам право самим выбирать объекты приемки. То есть, на ВЕСЬ лесхоз сделайте хотя бы десять объектов идеально, и все вопросы с нашей стороны будут сняты. Но вы же сами не можете мне представить НИ ОДНОГО объекта.
Я вижу причину этого в том, что я один провожу приемку, и, принимая работы в двадцати пяти лесхозах (а в каждом, как минимум, пять лесничеств) я не скоро возвращусь к вам. Года два – три спокойной «работы» вам обеспечены.
Но, неужели, вы думаете, что эта ситуация будет продолжаться долго?»
На лице Петровича, появилась злорадная ухмылка, дескать: «Ага! Я предупреждал!»
Директор тоже усмехнулся, но его улыбка была «горькой».
- Я знаю, что ты «знаешь», давай решать, что делать сейчас. Единственная просьба, «в разумных пределах», а то мне «на хвост упали» и менты и прокурорские. Все думают, что в лесу «зелень» прямо на деревьях растет.
- А что ты понимаешь под «разумными пределами»?
- Ну, хотя бы твой месячный оклад.
- Пятнадцать тысяч?
Директор обреченно кивнул.
- Я беру пятнадцать тысяч и закрываю на всё глаза, а ты продолжаешь работать по старой методе?
- Да! А что, месячный оклад за пару дней не хилая прибавка к зарплате.
- А через пару недель каждый лесничий будет знать мою «таксу»?
- Ну что ты, Анатольевич! Мы же не «трепачи».
Я мимикой показал свои сомнения в искренности его слов.
- Да это просто будет секрет Полишинеля. А я могу «торги» устроить, и ежемесячно повышать «таксу».
- А какую сумму ты хочешь, - понурился директор.
-« Вы не дети, но я вам растолкую. Система проста и её применят к вам «завтра». Называется «сетевая структура» и основной принцип – посреднику десять процентов. То есть, если хочешь получить бюджетную денежку, «отстегни» распределителю его «десятину», причем не на прямую, а через посредника, который получит свою долю от передаваемой суммы.
Если ты работы выполнил, деньги передал, система налажена, можешь продолжать работать, а если не выполнил работу, то ты лишь посредник в «отмывании» денег, забери свою «десятину», остальные верни наличными, через того же посредника. Если ты это сделал, то ты в «обойме», а вот как ты будешь обналичивать бюджетные деньги, это уже твой вопрос, за это ты и получаешь свой кусок. Единственно, так это то, что тебе могут «компенсировать» неизбежные издержки.
Ты это мне сейчас предлагаешь организовать?»
- А куда деваться? – спросил директор.
- «Теперь давай рассмотрим эту позицию с моей точки зрения. Если я не проверяю фактическое выполнение работ, то мне и не нужна для этого неделя. За месяц я могу объехать все двадцать пять лесхозов и собрать деньги. Двадцать пять окладов в месяц не хило?»
Директор уныло кивнул головой, поняв к чему я клоню.
- «А зачем мне вообще тогда ездить? Сами привезёте. Каждому будет назначен день. А потом, работы то ведь не выполняются, следовательно и сумма каждого будет известна – девяносто процентов от бюджетного финансирования, минус затраты на обналичку. Это об объеме финансового потока, который при этой системе пойдет через меня.
Теперь о распределении этого потока. Я могу оставить его весь себе или стать посредником, со своей «десятиной». Если я оставлю его себе, то это вопрос времени (через месяц или через год) когда я «сяду» с конфискацией. Все громкие дела по поводу взяток, это расчистка «плотин» и «запруд» на пути таких финансовых потоков.
Если я начну организовывать дальнейшее движение потока, меня уберут сразу. Это не моя «задача». Моя задача в первичной организации всей системы. Я в «расстрельной» команде. Её задача «запустить» дело. Потом членов команды «расстреливают» за допущенные ошибки и просчеты. Их места занимают «позвоночные». Руководителю департамента «звонит» его начальство и рекомендует принять определенного человека на определенное место. Вот их задачей и является организация потока.
Когда поток набирает силу, его «русло» поддерживают «вступающие на жизненный путь» дети и «ближайшие» родственники высокопоставленных чиновников.
Следовательно, как только я возьму деньги, часы мои будут сочтены, передам я их дальше, или оставлю себе. Я могу «пуститься во все тяжкие», попытаться «урвать кусок по жирнее» и уволиться, но это окончится лишь очередным «громким делом» о вымогательстве взяток коррумпированным чиновником. Воевать с системой то же, что и плевать против ветра».
Директор горестно вздохнул:
- У тебя, Анатольевич, оказывается положение не намного лучше моего, - сделал он вывод из моей лекции.
- «А ты как думал? Хорошо там, где нас нет. Лично я строю свои планы на месяц. Прожил? Планирую следующий. Больше бесполезно. Я могу продержаться ещё полгода, а могут и завтра убрать. А вот следующие и устроят вам и торги, и сетевой маркетинг…»
- А что делать? Жить то надо…
- То, что я сказал. Звони, поднимай всех. Я не ставлю ультиматум, что только Лёшкино лесничество. У меня выбор большой. Ставлю задачу: десять любых объектов, в любом лесничестве, но работа выполнена, пусть даже и сегодня. Завтра вы везёте меня по ним, и снимаем всё на видео. Столбы, надписи, пробные площади, отводы, лесные культуры, уход за ними, осветления, прочистки, прореживание, проходные, санитарные рубки. Причем вы всё время в кадре, сдаете проделанную работу. Ты думаешь, что мне в казначействе просто так верят бумажкам? Если мы это убедительно подадим, ближайшее время вас трогать не будут. А если я возьму деньги, завтра сюда приедет счетная палата…
Ну, что, всё ещё горишь желанием «облагодетельствовать меня?»
- Ладно. Задачу понял, - сказал, поднимаясь, директор, - Ночевать где будешь? Здесь или в лесхозе?
- Здесь. Петрович, вы ещё на ночь меня примите? – спросил я лесника.
Тот утвердительно кивнул.
- Больно интересные истории он рассказывает.
Директор оживился.
- А что он рассказывал? Про вампиров или инопланетян?
- Про вампиров, - ответил я, удивленный тем, что об этой истории, оказывается, знают все.
Директор разочаровано покачал головой.
- Нет. Про вампиров мне не нравится. Больно они там перемудрили чего то. Какие-то вирусы-резусы…. Про инопланетян у них гораздо интересней получается. Пусть они тебе это расскажут.
Но услышать эту историю у меня не получилось. Когда наступил вечер, я перехватил инициативу. И Петрович, и Леся, открыв рты, зачарованно слушали историю моего второго брака.
Хотите, я расскажу её вам?
P.S. А с финансирования меня сняли буквально через месяц. Причем без всех тех "ужасов", которые я "рисовал" директору. Когда я возвратился через два дня в департамент, там все были в шоке от того, что, оказывается, кроме меня никто больше не в состоянии обеспечить движение финансирования. Руководитель департамента только ставил подпись на готовом пакете документов, а как готовить это пакет, никто не знал. Начальство задалось вопросом, который должны были задать ещё год назад: "А что будет, если я, допустим, попаду в аварию?"
Через неделю мне представили нового сотрудника (брат жены помощника представителя президента по ЮФО), и обязали в течении месяца подготовить его по этому вопросу. Хватило и одного дня (шаблон документов был в компьютере, а в казначейство достаточно было сходить один раз).
После этого меня "перебросили" на "другой фронт".
Возвратиться к оглавлению http://www.proza.ru/2016/03/13/1109