Эта история случилась лет двадцать назад, но я до сих пор умилённо морщу нос, вспоминая о ней.
В одном из своих рассказов я уже упоминала о том, что моя мама – человек необычный. В ней уживается великое множество достоинств, однако, присутствует и одно сомнительное – сметающее всё на своём пути чувство напористости, я бы даже сказала, наглости. Эта черта характера частенько помещает её в самые нелепые ситуации.
Итак… Мама проснулась посреди ночи. Рядом в кроватке возился мой маленький брат. Она протянула руку к настольной лампе и на ощупь попыталась её включить, но привычной вспышки мягкого света не последовало. «Лампочка перегорела…» - подумала мама и поплелась на кухню, чтобы достать из шкафа запасную. Но последнюю вкрутили ещё на прошлой неделе. Мама пошарила рукою по гладкой поверхности пустой полки и, не долго думая, поставила стул посреди комнаты. Затем влезла на него, выкрутив рабочую лампочку из главного абажура. На автопилоте она вернулась в спальню, восстановила целостность настольной лампы и, с чувством исполненного долга, погрузилась в глубокий сон. Конечно, всё проделанное в состоянии полудрёмы было немедленно ею забыто.
Утром первым проснулся папа. Пятнадцать минут на сборы: любимый костюм, любимый галстук, любимая шляпа и строго отутюженные стрелки на брюках. Осталось выпить чашку крепкого кофе и можно бодро встречать очередные трудовые будни. Во всём своём рабочем великолепии папа вплыл в помещение кухни и в его голове тут же возник вопрос: «Что за шутки? Стул посреди комнаты, а лампочки нет…» Однако, времени на размышления не оставалось и, совершив утренний обряд завтрака, он благополучно отправился на работу.
Теперь проснулась мама. Полчаса на сборы, и военная готовность – номер один! Осталось выпить чашку травяного чая и можно будить детей. Во всём своём Богом данном совершенстве мама вплыла в помещение кухни и с разбегу наскочила на стул, стоящий как раз посреди комнаты. В голове тут же родился ответ: «Совсем обнаглел! Уже лампочки на работу носит!» Приговор был вынесен и подписан, осталось дождаться подсудимого и привести приговор в исполнение.
Вечерело… Папа покидал рабочее место вприпрыжку, пребывая в прекрасном настроении. Он нёс домой кулёк шоколадных конфет и батон колбасы, аккуратно запакованный в бумагу и перевязанный льняной верёвочкой. Мама открыла дверь перед самым его носом и сразу же начала метать молнии глазами.
- Ты зачем лампочку выкрутил? – с напором спросила она.
- Какую лампочку? – удивился папа.
- Ту самую, которую ты на работу отнёс! – констатировала факт мама железным, пуленепробиваемым тоном.
От такой наглости в папиной голове перестали рождаться и ответы, и вопросы одновременно, зато вспыхнула искра сомнения, ведь маму он знал давно и основательно.
- А ты уверена, что это – я? – протяжно, с глубоким намёком спросил папа.
И словно по мановению волшебной палочки в мамином сознании поплыли одна за другой картинки знакомых образов. Наконец, их мозаика была успешно собрана, но признаваться в содеянном мама не собиралась. Ситуация была спущена на тормозах. Лишь спустя несколько лет, на одной из семейных вечеринок, семья услышала правдивую историю о пропаже лампочки, хотя, надо сказать, всё это время мы интеллигентно догадывались, кто её выкрутил в ту злополучную ночь.