Войны не было, а вокруг одни трупы

               



Александр  Образцов
Войны не было, а вокруг одни трупы


Премия А.К.Толстого за 2012 год за лучшую пьесу.



Комната в Доме культуры, где раз в месяц собираются на занятия члены ЛИТО. Днем здесь класс ПТУ. На доске мелом написано: "Сычикова! У тебя не все дома".
Входит автор. В нейлоновой сумке у него пьеса, которая выгибается. Автор достает ее осторожно, как живую рыбу из садка. Вынимает скрепку, обстукивает расползшиеся листы. Кладет пьесу на стол учителя. Подумав, переносит ее на парту. Еще подумав, сует пьесу в сумку, небрежно кидает сумку на парту. Прохаживается у доски, забывается, жестикулирует. Достает пьесу, кладет ее (с вызовом) на стол учителя. Смотрит на часы, на дверь.

Автор. Бен Джонсон!.. Бен! Бен!.. Джон! Бом! Джон-Бом-Бен-Джон! Бом-бом!

Входит член СП, с черной сумкой через плечо.

Член СП. Здравствуйте. Шумим? А где остальные?
Автор. Здравствуйте. Пока я один.
Член СП (бросает свою сумку на стол). Па-анятно... А что шумим?
Автор. Да так...
Член СП. Шумим, гремим... Это что за текст?
Автор. Это моя... пьеса.
Член СП. А-а... Сколько здесь?
Автор. Страниц тридцать.
Член СП. М-да...

Пауза.

Автор. Я вот хотел... прочесть.
Член СП. Мгм... А... что у нас сегодня?
Автор. Да... Не помню.
Член СП. Мда...
Автор. Ну, если нет, так я...
Член СП. Но почему же. Я не против.
Автор. Нет, если это... может, по времени...
Член СП. Да по времени-то как раз ничего, терпимо.
Автор. Я, правда, никогда не читал... людям.
Член СП.  А... что это вы вдруг пьесу? Вы же, по-моему, в ЛИТО со стихами пришли?
Автор. Да... не знаю... Я стихи в армии писал... Ходишь в карауле, или дневальным... А сейчас у меня соседи по комнате в отпуск уехали и вот, я один остался...
Член СП. Ага. Стоит, значит, оставить поэта без надзора...
Автор. Да ну что вы! Я... сознательно.
Член СП. Па-анятно. Что ж люди-то не идут? Неуважение. А потом негодуем, когда не уважают нас. Мда... В ответ на неуважение.

Пауза.

Член СП. Так. Значит, у нас теперь и драматург свой появился.
Автор. Нет, я лучше... Ладно. Не хочу.
Член СП. Как это - не хочу? Все равно придется. Привыкать надо. Надо учиться держать удар. А потом самому перейти в наступление. А "не хочу"... что значит - не хочу? Ребенок появляется на свет тоже с криком "не хочу!", но кто его спрашивает? Самое жуткое, знаете ли, не то, что мы сюда попали не по своей воле, а то, что мы никогда так и не сумеем что-то по своей воле сделать. Человек отказался от бога, от загробной жизни только потому, что ему стала невыносима эта мысль! Вы понимаете? Он умрет, а его начнут судить! От этой безысходности с ума можно сойти! Нет, уж лучше полное забвение. Хотя, конечно... А вдруг этот суд загробный все-таки есть? Вот я перед вами, член Союза писателей, должен сознаться в том, что меня всерьез этот вопрос занимает. И чем дальше, тем глубже я погружаюсь!.. Такая вот у меня получилась драматическая фигура.
Автор. Но...  не знаю. Если там примерно так, как здесь, то что ж... Я - за вечную жизнь.
Член СП. Вы всерьез?
Автор. Да.
Член СП. То есть, вы считаете, что этот кошмар должен продолжаться вечно?
Автор. Но какой же это... к-кошмар?
Член СП. Да, кошмар! Вот это (показывает на доску) кошмар! И это (показывает на класс) кошмар! И все это - кошмар! Здесь ни в чем нет ни смысла, ни логики! Даже обычное физиологическое удовольствие, сексуальное или гастрономическое, приводит к пресыщению и тоске! А вы мне тут... вечность обещаете!
Автор. Да я, в общем... не уполномочен.

Пауза.

Член СП. Шутка?
Автор. Шутка.
Член СП. Молодец. Давай читать текст.

Входят поэт и поэтесса.

Член СП. И люди подходят. Двое поэтов. (Поэтам.) Когда научимся не опаздывать? А?

Поэтесса хмыкает, швыряет сумку на парту.

Поэт (также бросая сумку на парту). Когда нас научатся ждать.
Член СП (автору). Пожалуйста. Иллюстрация к моим словам.

Входит прозаик.

Прозаик. Добрый вечер. (Бросает сумку на парту.)
Член СП. И прозаик.
Прозаик. Что?
Член СП. А у вас что? Внезапная скорбь в вагоне метро? Или сознание затравленности в кругу сограждан?
Прозаик (медленно). Я не понял.
Член СП. Почему вы опаздываете все?..

Входит старый член ЛИТО.

Член СП. И вы?
Старый член ЛИТО. Я с похорон.
Член СП. Извините.
Старый член ЛИТО. Ничего. Она долго болела. Стыдно сознаться, но все мы, родные и близкие, испытали некую скорбную свободу. О, как она мучилась! Сколько горя принесла! Выпила из нас все сострадание, всю любовь к ней. Я не вижу в происшедшем никакого смысла. Ни малейшего. Разве что злой дух от скуки решил поиздеваться над нами. Знаете, как испанский король, Филипп, кажется. Тот, что обезьянок поджаривал. Кошмар.
Член СП. Ну, это уж... совсем мрачно. (Автору.) Давайте. Начнем. Итак, товарищи, наш молодой автор принес сегодня текст, который он сам считает пьесой, и мы должны, так сказать, этот текст утвердить в данном качестве., Называется это... мм?
Автор. "Принц датский".
Член СП. "Принц датский". Принц... М-да. Что ж. Только не спешите, по¬разборчивей. И еще одно. Живет наш уважаемый автор в рабочем общежитии завода "Электроаппарат", так что к названию прошу отнестись... мм... спокойно, как... к... ну, такому, знаете, явлению в контексте... мм... сегодняшнего дня. Прошу.
Автор. "Принц датский".  Действующие лица.  Клавдий. Гертруда. Гамлет.
Горацио. Лаэрт. Офелия. Попугай. Солдат. На заднике сцены в стиле примитивистов широко, с размахом изображены мрачный Эльсинор, речка в зеленых берегах, синее море, парусник, Англия. На берегах Норвегии скопилось войско Фортинбраса, готовое к походу.
Подвешена клетка с попугаем..."

Члены ЛИТО деловито готовятся к участию в пьесе: переодеваются, вдвигают декорации. Это естественно - так любой слушатель разыгрывает пьесу, примеряя ее на себя.
Топот коня за сценой. Проносится мимо. Снова топот коня. Снова мимо. И опять топот.
Входит Гамлет, тяжело дыша.

Гамлет. Наконец, попал... Эй!.. Эй!.. Примите коня! И накормите его отборным овсом, иначе я за себя не ручаюсь!

Входит Горацио.

Горацио. Друг мой! Гамлет! Ты что шумишь?
Гамлет. Привет... Эй!.. Эй!..
Горацио. Ты знаешь, что твой отец...
Гамлет. Знаю. Эй!.. Эй!.. Или я уже не принц?!

Входит Офелия.

Офелия. Любезный принц...
Гамлет. О! (Горацио.) Кто это?
Горацио. Офелия.
Гамлет. Хороша.  Эй!..  Эй!.. Да примет, наконец, кто-нибудь моего коня?!
Попугай. Принять коня!

Через сцену бежит солдат. Исчезает.

Гамлет. Не ищи правды там, где попугаи у власти.

Горацио записывает слова Гамлета в книжечку.

Гамлет (вырывая у него книжечку и выбрасывая за сцену). Собственный язык - главный доносчик. А ты, Горацио, доносчик номер два. Не лезь в услужение к вечности. Она берет только то, что ей не навязывают. (Офелии.) Когда ты успела так похорошеть?
Офелия. С утра.
Гамлет. А сколько у тебя зубов?
Офелия. Все.
Гамлет. А цветок девственности тебя не тревожит?
Офелия молча уходит.
Гамлет. Хороша, но дикая недотрога. (Пауза.) Расскажи мне, Горацио, но не так, как ты любишь рассказывать от начала к середине и к концу так, что жуть берет, а выхвати что-нибудь из... К примеру, как держала руки моя мать на второй день после смерти отца?
Горацио. Не помню... Помню губы и красные глаза.
Гамлет. А дядя? Где он был в это время? Что он говорил глазами?
 Горацио. Он был чуть сзади,  слева от нее. А глазами... как будто рас-
чищал место перед нею.
Гамлет. А слухи?
Горацио. Ты их знаешь.
Гамлет. И ничего нового?
Горацио. Подробности, которым нет цены.
Гамлет. Да чего же ты витиеват, Горацио. В стремлении к лаконизму ты искажаешь смысл.
Попугай. Оба вы хороши!
Гамлет. Попка дурак.

Пауза.

Попугай. Пр-ровокация!
Гамлет (указывает головой). Единственный свидетель. Хоть голову отверни, не скажет ни слова. (Пауза, кричит попугаю.) Я тебе перья вытащУ и голым в Африку пущу!.. (Пауза.) В горе весь мир против тебя. Друзья неуклюжи и вредят, желая помочь. Враги бьют без промаха по открытой цели. А попугаи надуваются от важности и думают, что теперь всегда будут на первых ролях. (Кричит попугаю.) Я из тебя суп сварю!
Голос Гертруды. Гамлет. Сынок.
Гамлет. Уйди, Горацио. (Горацио уходит.) Да, мама.

Появляется Гертруда. У нее навсегда удивленные глаза.

Гертруда. С кем ты говорил?
Гамлет. С одним негодяем и с другим подпевалой, который сам себя позабыл.
Гертруда. Какая страшная весна, Гамлет.
Гамлет. В Бремене подохли все собаки. О людях я уже не говорю. Я видел, как люди на четвереньках грызли липовую кору. Это уже в Померании. Можно мне уйти?
Гертруда. Куда?
Гамлет. Да здесь крутилась одна... Разреши мне уйти!
Гертруда. Тебе... плохо со мной?
Гамлет. Мне плохо со мной. Прошу тебя.
Гертруда. Иди.

Гамлет уходит. Тут же входит Клавдий.

Клавдий. Ты снова убегаешь от меня.
Гертруда. Приехал Гамлет.
Клавдий. Да? (Пауза.) Он здоров?
Гертруда. Откуда я знаю. Даже когда он бил меня ногами изнутри, я не могла понять, почему он это делает. Какая страшная весна, Клавдий!
Клавдий. Обычная. Все пройдет, Гертруда. Все перемелется.
Гертруда. Разреши мне уйти.
Клавдий. Куда?
Гертруда. Не знаю... Мне здесь тесно.
Клавдий. Нам надо быть вместе. Это необходимо.
Гертруда. Я не понимаю этого. Не понимаю!
Клавдий. Надо подождать, пока укрепится власть. А потом одна крохотная война, снижение налогов и все забудут...
Гертруда (кричит). О чем?
Клавдий. О том, что мы сделали.

Пауза.

Гертруда (упавшим голосом). А что мы сделали?
Клавдий. О том, что мы сделали ради Дании и твоего шалопая.
Гертруда. Он не шалопай.
Клавдий. Пока он в университете увеличивал наш внешний долг и плодил незаконных наследников престола, я вынужден был, ты слышишь? вынужден был влезть в это ярмо и... получить титул братоубийцы! (Кричит.) А мне всегда была до лампочки эта королевская власть! Я люблю спать до двенадцати! Люблю вкусно поесть! Люблю бывать за границей! Но все эти привилегии присвоил твой сынок, а теперь примчался, чтобы судить меня! За что? Скажи ему, что его отец умер от удара, что он тоже любил много поесть!
Гертруда (робко). Я скажу ему... если он спросит...
Клавдий. Спросит! Как же! Он спросит скорее... (кивает на попугая) у этого попугая! (Тяжело дышит.) А впрочем... если спросит, скажи ему... скажи - не знаю! Иначе он подумает, что это я тебя подговорил... Ты знаешь, Гертруда, что невозможно оправдаться только невиновному. Люди любят от скуки придумывать невиданные злодейства. (Снова раздражается.) Они думают, что королевство и ты - достаточный повод для... (Рвет на себе волосы.) Господи, ты слышишь меня?! Зачем мне эта мука?.. Ведь имеющий сотни женщин не станет идти ради одной из них на... это! Объевшийся властью не станет... не станет! если он к тому же любит спать до двенадцати и... (садится на пол, обхватив голову руками).
Гертруда (утешая его, гладит по плечу). Успокойся... я ему все расскажу... Не надо... Мне ведь самой... страшно... Знаешь, почему?.. Знаешь, почему я постоянно... скрываюсь? Потому что я... люблю тебя... Давно... Я привыкла к мысли, что никогда, ничего не будет... И мне этого хватало... что ж... А здесь вдруг все так чудесно сплелось. И мне страшно!.. как будто я сама... своими руками... Сюда идут!

Клавдий встает. Они уходят. Входят Гамлет и Лаэрт.

Гамлет. ...тогда ты отбиваешь его шпагу кинжалом и коротко, через руку, бьешь сюда... (показывает на начало шеи). Один француз уложил таким образом двенадцать человек за полгода. И самое удивительное то, что все знали об этом трюке, но все равно попадались.
Лаэрт. У нас дуэли запрещены.
Гамлет. Они везде запрещены. Но как ты еще отомстишь обидчику? Иначе подлость превысит все пределы.
Лаэрт. Но проще не ссориться...
Гамлет. Идеализм. Представь, у тебя есть сестра...
Лаэрт. Есть...
Гамлет. ...и она кого-то полюбит. И они будут счастливы. А потом он...
Лаэрт. Кто?
Гамлет. Я говорю - представь себе! И потом он охладеет. А она утопится с горя. Что ты сделаешь?
Лаэрт (медленно). Убью его.
Гамлет. За что?
Лаэрт (пауза). Не знаю.
Гамлет. Вот видишь. У вас здесь есть один парень, Горацио...
Лаэрт. Вы хотите сказать, что он..!
Гамлет (с досадой). Как ты глуп! Так вот этот Горацио очень доходчиво объяснит тебе поводы, причины, следствия и так далее. А мне это ужасно скучно. Ужасно!.. Так у тебя действительно есть сестра?
Лаэрт. Нет.
Гамлет (хлопает его по плечу). Тебе повезло!

Пауза.

Лаэрт. Мне можно уйти?
Гамлет (подталкивая его в спину). Вон туда. (Лаэрт, прямо держа спину, удаляется.) Редкий осел. Зачат наспех.
Попугай. Оба хороши!
Гамлет(замахивается). Ты мне еще будешь!..  Глас народный!..  (Пауза.)
Провинция... С детства меня тянуло отсюда... от этих... фамильных портретов!.. Убийство... Какое тут может быть убийство, если все они давно прокисли, а самый мыслящий человек, Горацио, способен только на комментарий?.. Видеть не могу его постную рожу, его унылые, ищущие глаза, эти жалкие глаза провинциала, не способного вскочить на коня и умчаться... в Венецию! в Лондон! в Париж! От своей мамаши, или от какой-то там... О-фе-лии!.. А вот, кстати, и она.

Входит Офелия.

Гамлет. Какая внезапная неожиданность. Я произнес ваше имя, и вы вошли. Офелия (приседая). Принц...
Гамлет. Да что вы заладили. Я, прежде всего, мужчина, а затем уже принц. А ваш брат сказал, что у него вас нет.
Офелия. Брат?
Гамлет. Да, брат, Лаэрт. Или у вас тоже нет брата?
Офелия. Вы как будто собираетесь перешутить самого себя. Простите.
Гамлет. А ты особенно не умничай. Начиталась книжек.
Офелия. Простите.
Гамлет. Садись (Садятся.) Ну, расскажи, как ты здесь скучаешь.
Офелия. Я не скучала.
Гамлет. Пока я не появился,  ты не скучала. Понятно. Как тебе нравится
Горацио?
Офелия. Никак.
Гамлет. А что ты знаешь о смерти моего отца?

Офелия молчит.

Гамлет. Своим молчанием ты подтверждаешь слухи.
Офелия. Я думаю.
Гамлет. Прости меня. Я слушаю.
Офелия. Я не верю слухам.
Гамлет (вздохнув). Я тоже не верю. Но мне не нравится этот скороспелый король. Ведь в конце концов есть законный наследник!
Офелия. О вас тоже... говорят.
Гамлет. Меня отставили... как мальчишку! А я, может быть, замыслил реформы! Может, я пол-Европы завоюю! Тем, что заставлю датчан плодиться, как кроликов! Вам нравится эта идея?
Офелия (пауза). Вы не любили своего отца?
Гамлет. Я нормально любил. И люблю. Или ты думаешь, что я с первым встречным начну делиться своими страданиями?
Офелия. Простите.

Пауза.

Гамлет. Знаешь, как мне одиноко было с детства? Я всю жизнь мечтал, что у меня будет сестра... Что молчишь? (Гладит ее волосы.) Хочешь быть моей сестрой? У тебя хорошие глаза и глупый брат. Этот... Лаэрт.
Офелия (тихо). Он меня любит.
Гамлет. Все мы в силках любви и долга. Ты знаешь, чего от меня ждут? (Пауза.) Так вот им! (Показывает кукиш.) Зрелищ им захотелось! Вот устрою пару сражений, тогда поймут, что такое быть участником, а не зрителем! Шакалы!

Входит Лаэрт со стороны, противоположной той, в которую вышел.

Гамлет (Лаэрту). Я забыл тебя предупредить, чтобы ты не шел по прямой.
Какая погода в Австралии?
Лаэрт. Офелия!
Гамлет. Вы знакомы?
Лаэрт (трагически). Принц, этого не будет!
Гамлет. Это моя сестра, Офелия. Вы знакомы, я спрашиваю?
Лаэрт. Это м о я сестра.
Гамлет. И твоя тоже? Не смеши меня, Лаэрт.
Лаэрт. Офелия!
Гамлет (Офелии). По-моему, он ненормальный.
Лаэрт. Принц! Не заставляйте меня...
Гамлет. Утомил. (Офелии.) До свиданья, моя хорошая. И не думай так много. Это вредно.

Офелия, поднявшись, делает книксен. Лаэрт, защищая ее спиной, уходит следом за нею.

Гамлет (встает, подходит к клетке). Ну что, попка? Врежь-ка чего-нибудь, чтоб я закачался. Молчишь?.. Глупая птица.
Попугай. От дурака слышу.
Гамлет. Ну, ну? А может, ты мне скажешь, как все это было?
Попугай. Отр-рава!

Гамлет вздрагивает.

Гамлет. Ну, продолжай. Еще немного и я поверю...
Попугай. Не повер-ришь!
Гамлет. Да ведь это я тебе все строю, дурак! (Вполголоса.) Чокнуться можно...

Уходит.
Входит Горацио.

Горацио. Надменный!.. Он думает, что только в Италии и в Париже настоящая жизнь! А мы здесь, видите ли, ползаем, как букашки! Нас и не видно! Серая масса!.. (Ходит в раздражении.) Однако в нем есть эта... быстрота, лихорадка. Он быстро считает... Но просчитается! Ничто в природе не вызревает слишком быстро. Дуб растет медленно, но долго живет и становится родным, как дом... Мне двадцать пять лет, мы ровесники, а я кажусь мальчишкой рядом с ним... или стариком... Никак не впрыгнуть в один возраст... Он играет! Путает!.. (Смеется.) Он даже не понял, как я подыграл ему с этой книжечкой, с записью мудрой мысли! Ведь это же масонский знак, жест понимания!.. Как его швыряет из иронии в трагизм. Актер...

Входит Офелия. Она не замечает Горацио.

Офелия. Из чего это возникает?.. Он оскорбляет меня, а я тянусь снова и снова, как будто это грубая ласка... он смотрит мне в глаза и я готова плакать от счастья, мне кажется, что он берет меня взглядом... Его лицо перед глазами и я ищу возможность, чтобы совместить изображения, какая это мука! Как будто меня разрывает на части от его двойного существования... Я веду себя глупо, глупо, глупо! Я должна была убегать от него, как только почувствовала первый внимательный взгляд. Это же арифметика... Пока не сгорю...

Садится, уныло смотрит перед собой.

Горацио. Офелия. (Она вздрагивает.) Это я.
Офелия. А... Это ты.
Горацио. Это плохо кончится.
Офелия. Ты старик.
Горацио. А ты дура.
Офелия. Нет, я не дура. Я сумасшедшая.
Горацио. Почему я не настоял на свадьбе месяц назад? Ведь это зависело только от меня. Почему-то решил подождать весны... Ты думаешь, нами кто-то управляет?
Офелия. Не знаю...  Как только что-то совпадает, мы ищем связь. А если не совпадает, то забываем об этом.
Горацио. Что же нам делать?
Офелия. Не заводись. Уйди. Ты же видишь, что я сошла с ума.
Горацио. А если у тебя будет ребенок от меня?
Офелия (кричит). Нет!
Горацио. Один ребенок тебя образумит.
Офелия. Я убью его! И себя!
Горацио (становится перед нею на колени). Прости меня. Ради бога. Прости.
Офелия. За что?
Горацио. За то, что... За то, что не удержал тебя... За то, что у нас... было как у всех... За то, что... ты не можешь от меня освободиться... Прости... (Пауза, кричит.) Прости же! Прости!

Пауза.

Офелия (сухо). Нет.
Горацио. Зачем ты и меня тянешь за собой?
Офелия. Не знаю. (Быстро.) Прощаю. Все. Уйди.

Горацио медленно уходит.
По сцене проходит солдат, стуча в барабан. Следом идет задумчивый Клавдий. Офелия поспешно встает, приседает.

Клавдий (кивнув, хочет пройти, затем останавливается.) У вас ко мне дело?
Офелия. Да, ваше величество.
Клавдий (равнодушно). Слушаю. (Пауза.) Я сказал - слушаю.
Офелия. Я... о Гамлете.
Клавдий. Что?.. А вы-то здесь... с какой стати?
Офелия. Вы не помните меня? Я - Офелия.
Клавдий. Ну и что? Если вы ждете от него ребенка... Не успел прискакать... Насколько мне известно, он предпочитает брюнеток.
Офелия. У вас просто фамильное хамство. Простите.
Клавдий (с интересом оглядывая ее). А! Вспомнил. Вспомнил... Маленькая отличница. Надо бы тебя, конечно, в университет отправить... Это по хорошему-то... Была бы ты парнем... Хм. Как-то глупо природа распоряжается. Издевательски. Мне вот, например, надо было родиться девчонкой. Я люблю семейную жизнь, вечера у камина, детей... А вот... женился на пятом десятке... И как-то глупо, непонятно, из чувства долга. Ты знаешь, как это бывает? Садись... садись, садись!.. (Офелия садится.) Вначале кажется, что это единственный, единственно возможный шаг. А потом, когда этот шаг сделан, вдруг представление об этом поворачивается изнанкой. И то, что было искренне, хорошо, чисто, становится двусмысленно и обрастает грязцой. Зарождаются слухи. Анекдоты ползут, как тараканы, изо всех щелей. Что ты думаешь по поводу анекдотов?
Офелия. Думаю, что это единственное, что позволяет уважать...
Клавдий. Уважать?! Их?! Да ты с ума сошла! За что их уважать? Это... стадо! Они пойдут под нож, все! - если им пообещать, что один из десяти спасется! Они будут ползать ради этого в пыли у твоих ног, продавать отца, мать, братьев и сестер! Да что там! Ты когда-нибудь бросала деньги в толпу? Ты когда-нибудь видела, как грызутся собаки, а вокруг стоят  они  и жадно смотрят? Ты знаешь, как они глумятся над слабыми? Как беззаветно преданы тиранам? Уважать... Это выдумки книжников, таких же рабов!..
Офелия. Вы не правы.
Клавдий. Я прав! Я прав потому, что сам могу топтать! Но я не рожден для власти... (Пауза.) О чем мы?
Офелия. Гамлет...
Клавдий. А, Гамлет! Снизошедший до нас Гамлет. Слушаю.
Офелия. Пусть он уедет.
Клавдий. Куда? Он уже приехал. Он уже здесь. А ты-то при чем? Или ты пытаешься предотвратить катастрофу? Маленькая заступница. Тебе всех жалко, да?
Офелия. Я люблю его.
Клавдий (отвернувшись). Бедная.
Офелия. Почему вы сами не развяжете этот узел, пока еще он не затянулся намертво? Зачем вы сами ползете в пропасть?
Клавдий. А ты?
Офелия. Я?..  Я... Кто я? Бабочка, прилетевшая на свет... Мне он нужен живой, где угодно. Живой.
Клавдий (вставая). Ну так и делай с ним что-то! Делай! А если не можешь, не путайся под ногами. Прощай.

Уходит.

Офелия (восхищенно).  Делай!..  Ну да! Ведь сколько радости может быть от игры!..  (Приподнимает платье, опускает его.) Что я - бедная Маша? Хромоножка? Синий чулок? У меня вялая кожа? Или тусклые волосы? Может быть, мои губы знают только молитвы? Или это не меня обожали, не мне писали записки, умоляли о встрече?.. Проклятый Горацио с его умствованиями! С рефлексией! Эмансипацией! С его диалогом равных!.. Но ничего... Я еще женщина, слава богу!

Высоко подняв голову, быстро уходит.

Попугай. Кр-роме того!

Входит солдат, бьет в барабан.

Попугай. Стой! Р-раз-два.

Солдат стоит, не решаясь повернуть головы. Косит взглядом. Вокруг - никого. Подходит к клетке, сует туда палец. Попугай клюет его. Солдат, рассвирепев, палочкой пытается достать его.

Солдат. Гаденыш... Еще и этот издевается... Сейчас я тебя... Сейчас ты у меня... запоешь...

Замечает приближающегося Лаэрта, вытягивается во фронт, бьет в барабан, делает вокруг клетки два круга, уходит.
С другой стороны входит Горацио. Заметив Лаэтра, хочет уйти, но - поздно.

Лаэрт. Горацио!
Горацио (подходит). Да.
Лаэрт. Ты что-нибудь понимаешь?
Горацио. Что?
Лаэрт. Я ничего не понимаю.
Горацио. О чем ты?
Лаэрт (тихо, с волнением). Я - дворянин, а он разговаривает со мной, как с последним вассалом... Он оскорбляет меня, а я не понимаю - как!.. Он сеет вокруг смятение, мне кажется, что он (оглянувшись, шепотом) одержим бесами!
Горацио. Успокойся, Лаэрт. Ему просто скучно с нами и он забавляется, как может. На то он и принц.
Лаэрт. Но разве можно шутить, говоря о сестре? Я убью любого, кто посягнет!.. Я разрублю его на мелкие куски!.. Пусть он только посмеет!..
Горацио (поежившись). Успокойся, Лаэрт. Ей не двенадцать лет.
Лаэрт. Она всему верит! Читает - и верит тому, что в книге! То поет целый день и говорит, что будет жить вечно, а то вдруг говорит, что видит себя на дне... И этот! И он так сказал! Я чувствую удавку на шее, Горацио!
Горацио. Успокойся, Лаэрт...
Лаэрт. У меня нет никого, кроме нее! И у нее нет никого! Нам отмерено поровну!

Входит Гертруда.

Горацио (с облегчением). Ваше величество...
Гертруда. Я вас искала! Отойдемте...

Лаэрт, очнувшись от страшного видения, растерянно смотрит им вслед. Его вдруг становится так пронзительно жаль, что Гертруда и Горацио, обернувшись, не могут отвести от него взгляда, пока он не уходит.
Гертруда. Бывают такие просители, прорвутся через конвой и тянутся губами к руке... и не поймешь, то ли он хочет убить тебя, то ли сам готов умереть по твоему знаку... Вы дружили с Гамлетом. Что он?..
Горацио. Что-то случилось?
Гертруда. А что должно случиться?
Горацио. Но вы спросили...
Гертруда. Нет, ничего не случилось. Но я не понимаю, почему с его приездом везде появилась тревога... Она заглядывает в окна, когда ты смотришь на море... Она в углу комнаты, за плечом, когда ты ужинаешь... От ее взгляда просыпаешься ночью... Что он думает об этом?
Горацио. О... чем?
Гертруда. О смерти отца?
Горацио. Он считает... (Пауза.) Не знаю. Мне кажется, что он не принимает всерьез нашу жизнь. И поэтому он больший провинциал, чем был. Ему надо внушить, что мы не куклы, не марионетки, а настоящие люди, что с нами после кровопролития уже не выпьешь вина, не похлопаешь по плечу, и наши черепа не годятся для философских бесед, потому что они не хотят скалиться раньше срока!
Гертруда. А что вы думаете о... об этом?
Горацио. Всякие слухи умирают тотчас, как только их перестают бояться. Гертруда. Но в том-то и дело, что вначале возникли слухи. К тому же и
страха нет, скорее недоумение...
Горацио. В таком случае надо... переждать...
Гертруда. Но что происходит?! Объясните!
Горацио. Какая-то пружина... начала сжиматься. И пока все, что делается, работает на сжатие. Надо разъехаться! (Опускается на колени.) Я прошу вас, ваше величество! отправьте куда-нибудь Офелию!
Гертруда. А... что? у них..?
Горацио (горячо). Я не знаю, что у них, но вокруг уже возникли чудовищные подозрения, мнительность, вина укрупнилась, а требования непомерно возросли! Отправьте ее, умоляю!
Гертруда. Но если он увлекся... что ж... Пусть... пусть женится, в конце концов, и едет! В Англию! В Геную! В Константинополь!

Быстро уходит.
Горацио стоит на коленях, опустив голову. Затем с выражением крайней усталости поднимается и уходит.
В медленном испанском танце входят Гамлет и Офелия.  Они танцуют долго, сдержанно.

Гамлет (опускаясь на колени, обводит ее вокруг себя, встает). Ничего, сестричка... славно... (Смотрит на нее в упор.) Ишь, даже глаза потемнели.
Офелия. Для вас.
Гамлет (отводя взгляд). Чтоб женщина сломала взгляд...
Офелия. Вы, кажется, заговорили стихами?
Гамлет. А вас это... А тебе-то что? (Отходит к краю сцены, отвернувшись, глухо.) Считай, что я тобой увлекся.
Офелия. Но не так ведь безрассудно, как я?
Гамлет (не оборачиваясь). Почему я робею?
Офелия. Но не до помертвения же?
Гамлет (не оборачиваясь). Я хочу быть первым у тебя. (Пауза.) Ты слышишь? (Пауза.) Наконец я вогнал тебя в краску. (Офелия бледна.) Я всегда буду первым у тебя, до самой смерти.

Офелия уходит.

Гамлет (не оборачиваясь). Отжигаю я тень твою, милая, на живом. Столько лет ты со мною, как пленница. Не отдать мне долгов своих, и измен не развеять. За морями, за сказками синими, темнорусая, красный ветер в малиновом поле желтизну расставанья проносит... О, тесовые крыши! Он к вам забредает с рассветом. О, туманы! Развивает озер покрывала. О, кузнечика стрекот! Земляничные трогает травы. Темно¬русая, с сердцем поляны...

Входит Лаэрт, Гертруда и Клавдий.

Лаэрт. Как ты сказал, так и случилось.

Закрывает клетку с попугаем черным платком. Клавдий и Гертруда испуганно, быстро отходят в угол сцены. Гамлет оборачивается к Лаэрту, раздумывает с минуту.

Гамлет (торжественно, играя). Так значит... что-то было? Кровь... тянет кровь... Ведь не простая прихоть толпы в амфитеатре... Об этом унизительно подумать, чтобы аптекарь, булочник, батрак смотрели представление, как боги... Масштаб не тот. И для таких трагедий мы мелковаты, Лаэрт! (Гертруде и Клавдию.) Вы чего испугались? Ведь глупость, попугай, Горацио, не больше. Все слишком сцеплено, чтобы быть правдой. (Смеется.) Ну и лица! Здесь готовится заклание агнца, по меньшей мере. (Счастливо вздохнув.) Она меня помирила с миром. Ты хороший парень, Лаэрт. Даже глупость в тебе симпатична. Дай руку. Брат.
Лаэрт (спокойно, твердо). Так и случилось, принц. Она мертва.
Гамлет. Что за черный юмор? С этим не шутят, кретин!
Лаэрт (подавая ему шпагу).  Возьмите шпагу.  Одна из них отравлена. Не знаю, чего я хочу больше - вашей или своей смерти.
Гамлет (машинально берет шпагу, тут же отбрасывает ее). Тебе морду набить мало, братец. (Кричит.) Что за маскарад, я спрашиваю? Мама?
Гертруда. Почему я не послушала Горацио?
Гамлет. И этот... недотепа! Где он? Может быть, он объяснит?.. Где моя невеста? Где Офелия?
Гертруда (Клавдию). Он болен...
Клавдий (Гертруде). Скажи ему, что умер от удара...
Гертруда. Сейчас?..
Клавдий. Сейчас!.. Как хочешь. Я не знаю!
Гамлет. Она вот здесь стояла. Только что. И мы готовились к любви. Я отвернулся, потому что мне было невыразимо сладко... еще и на нее смотреть... Сердце распустилось и вся душа расплавилась как в тигле и выжгло шлак из всех ее окраин... Она бы посмеялась над слогом... (Ошеломлен.) Она бы... Что я сказал? "Она бы посмеялась..." Где она? (Хватает Лаэрта за руку.) Где она? Она только что была здесь! Минуту назад! Лаэрт!
Лаэрт (высвобождаясь). Ее искали три дня. Держите шпагу.

Гамлет берет шпагу.

Лаэрт. Можете пользоваться тем приемом, тем ударом через руку. Это вас не спасет.

Становятся в боевую стойку.

Гамлет. Я тебя просто отхлещу.

Дерутся.

Гертруда. Гамлет, это просто недоразумение!
Гамлет (Лаэрту). Стой! (Гертруде.) Я знал, мама! Ну, говори!
Гертруда. Он умер от удара! Клянусь любовью!

Пауза.

Гамлет. Любовью... Она действительно утонула?
Гертруда. Да.
Гамлет (медленно). Зачем вы еще и ее убили?
Клавдий (уходя). Он болен!..

Гамлет нагоняет его за сценой. Через минуту возвращается, вытирает клинок черным платком, сдернутым с клетки. Молча начинает драться с Лаэртом. Гертруда медленно проходит между ними. Они ее пропускают. Она уходит туда, куда ушел Клавдий.
Гамлет и Лаэрт молча, ожесточенно бьются с безумными лицами.  Схватка удаляется за кулисы. Постепенно стихает вдали. Слышатся два вскрика, один за другим...

До этих вскриков в класс входит поэтесса, садится. Услышав вскрики, вздрагивает. Входят старый член ЛИТО, затем прозаик, член СП, поэт. Автор с пьесой в руке некоторое время стоит, прислушиваясь к тому, что происходит за сценой, садится. Молчание. Слышен неясный, неровный шум. Может быть, это море?..

Автор. "Входит Горацио. Горацио (трет лоб пальцами, бормочет). Какая-то пружина... Уходит. Входит солдат с барабаном, делает два круга вокруг клетки с попугаем. Клетка медленно идет вверх, солдат торжественно бьет в барабан".
Пауза.

Автор дрожащими пальцами разминает сигарету, закуривает.

Член СП. Все?
Автор (поспешно). Занавес.

Пауза.

Член СП. И - что?
Автор. Что?
Член СП. Чем кончилось?
Автор. Ну... занавес.
Член СП. У них-то чем кончилось? В чем новизна замысла?
Автор. Новизна?.. Это я... не знаю.
Член СП. А кто знает?
Автор. Ну... Здесь - многоточие.
Член СП. Многоточие... (Подходит к окну, смотрит в него, скрестив руки на груди.) Похож я на неоформленную глыбу мрамора?
Поэтесса (смеется). Ага!
Член СП. Что я сейчас сделаю? Автор?
Автор. Н-не знаю...
Член СП. Но вы же драматург! Думайте.
Автор. Вернетесь к столу.
Член СП. А может, я стекло разобью?
Автор. Нет.
Член СП. Почему?
Автор. Я так думаю.
Член СП. Вот! (Возвращается к столу, садится.) Обо мне знаете, а о своих героях - нет. Или я так элементарен?

Поэтесса смеется.

Автор. Но там... ситуация.
Член СП. Что - ситуация?
Автор. Экстремальная. Там - рок.
Член СП. С чего вы взяли? Вот у вас ситуация - экстремальная. Пьеса или понравится, или нет. А может быть я, стоя у окна, закричу, что вы - гений, Шекспир, выше Шекспира? Или назову вас бездарностью? Вот - драматургия.
Поэт. И поплывут материки...

Поэтесса смеется.

Член СП. И поплывут! "Не читки требует с актера, а полной гибели всерьез!" А так - абы да кабы - не понравилась, новую напишу, так - не поплывут! Так можно писать еще сорок лет! Жене читать! Теще!
Поэт. Значит, вам не нравится?
Член СП. А вам?
Поэт. Мне нравится.
Член СП. Почему?
Поэт. Потому что талантливо.
Член СП. А без общих слов?
Поэт. А разве можно без общих слов сказать о том, что нравится? Если вы любите женщину, вы ведь не будете говорить, что у нее ноги красивые, но, к сожалению, нос курносый.

Поэтесса смеется.

Член СП. А вы что это сегодня такая веселая? Высказывайтесь.
Поэтесса. И мне нравится.
Член СП. Почему?
Поэтесса. Потому что комок в горле.
Член СП. Что это за уровень?.. (Встает, ходит.) Для чего мы собираемся?.. Мы собираемся для того, чтобы - пре-па-ри-ро-вать! Нос курносый? А почему? Почему нос курносый, а мы ее любим? Ноги красивые! (Поэту.) К вашему сведению, если уж мы любим женщину, то мы не замечаем, что у нее красивые ноги!
Поэт. Что у нас, глаз нет?
Член СП. Когда мы любим, то нет! Для нас тогда весь мир в сиянии! Мы слепнем! И в ослеплении не видим кошмара происходящего!
Прозаик. Но она же говорит, что была слепая...
Член СП. Кто говорит?
Прозаик. Офелия.
Член СП. Ну и что?
Прозаик. Вы сказали, что от любви слепнут, а она наоборот, прозревает.

Поэтесса смеется.

Член СП. Да прекратите вы хохотать! Вам палец покажи... (Показывает палец, поэтесса смеется, член СП безнадежно машет рукой, садится, собирается с мыслями). Да, она была слепая, так ей кажется. А теперь прозревает. Не вижу противоречия, здесь два зрения, поймите! Зрений вообще, я вам скажу, существует бесконечное множество! Вот вы (прозаику) видите меня и воспринимаете серьезно, а она (показывает на поэтессу) не может на меня без смеха смотреть. (Поэтесса смеется.) Вот! Я смешон?
Поэтесса (изнемогая от смеха). Простите... я не знаю... само получается... Честное слово!
Член СП. А во сне? Как вы видите во сне, с закрытыми глазами?
Старый член ЛИТО. Это называется зрительная память.
Член СП. Да? А Петр Первый вам не снился?
Старый член ЛИТО. Снился. Игра воображения.
Член СП. А с чем работает воображение? Есть для него материал?
Старый член ЛИТО. Есть.
Член СП. Какой?
Старый член ЛИТО. Окружающая действительность.
Член СП. А генетическая память?
Старый член ЛИТО. Это антинаучно.

Поэтесса смеется.

Член СП. Выйдите в коридор!.. Пожалуйста.

Поэтесса, давясь смехом, выбегает.
Пауза.

Автор. Я бы хотел все-таки... о пьесе.
Член СП. А мы о чем? Не о пьесе? Если пьеса настоящая, то она безмерна; можно говорить о чем угодно, о машинном доении, например, и в то же время говорить о вашей пьесе. Если она настоящая.
Поэт. Настоящая.

Входит поэтесса, следом директор Дома культуры.

Директор. Здравствуйте. А я иду по коридору, стоит девушка и плачет.
Поэтесса (прыскает). Я не плакала. (Садится.)
Директор (садится). Вы ее что, с урока удалили?
Член СП. Нет, сама вышла.
Директор. Строго у вас. (Оглядывается на доску.) А это кто написал?
Член СП (кивая на поэтессу). Она.

Директор встает, тряпкой стирает написанное. Садится.

Директор. Порядок. (Пауза.) Вы говорите, я немного посижу. (Пауза.) Все-таки я директор этого Дома культуры. Во всех кружках был.
Поэт. У нас не кружок. Объединение.
Директор. Заодно поговорим об издании книжки.
Поэтесса. О! Вот это другой табак!
Прозаик. Говорим уже третий год.
Директор. Это потому, что вы работаете в разных местах. Переходите к нам на завод, и в этом году выпустим.
Поэт. Безгонорарную.
Директор. Отменим два номера многотиражки и выпустим. В парткоме не возражают. А то получается так, что хоровой кружок выступает, рисовальный в фойе висит, духовой играет, а вы одни как-то... собираетесь.
Поэт. У нас не кружок. Объединение.
Директор. Какое вы объединение. Пять человек.
Поэт. Если даже на земле останется один поэт...
Член СП. Все! Прекращаем! Итак, мы прослушали сегодня пьесу нашего автора. Начинаем обсуждение. (Старому члену ЛИТО). Начните вы.
Старый член ЛИТО. Начиная разбор данного литературного произведения, я бы хотела прежде всего напомнить о том, что только члены литобъединения имеют право находиться при обсуждении.

Пауза. Директор сидит.

Старый член ЛИТО. За время посещения мною объединения не было случая, чтобы человек, не участвующий в творческом процессе (выразительная пауза, все смотрят на директора) присутствовал при разборе литературного произведения.

Директор сидит.

Старый член ЛИТО. Это - неписаный закон!

Пауза.

Директор. Интересно. (Автору.) Это вы пьесу написали?
Автор. Я.
Директор. А вот интересно. Позволю себе глупый вопрос. Значит, вы пишете все, как обычно, а потом все, что не прямая речь, вычеркиваете, так? Или сразу прямую речь?
Автор. Конечно, сразу.
Директор. А повествование лень вести?
Автор. При чем здесь повествование? Когда вы разговариваете с кем-то, вы ведь не ведете одновременно повествования?
Директор (пауза). А я так думаю - лень. Или не умеют. Потому что, если писатель дурак, то это только в повествовании поймешь. А так, по разговорам... Вот кино смотришь... Все как будто в жизни. Говорят, ходят. Бывает и - дети до шестнадцати лет - а не поймешь: дурак он, этот сценарист или нет. Даже если скучно. Если скучно, то уже ты вроде дурак. (Вздыхает.) С поэтами проще. Гений Пушкин? Гений. Относишься с доверием. Прочтешь - и вроде легко, хорошо. "Шумит Арагва подо мною." В Грузии бывал кто-нибудь? (Пауза.) Или Некрасов. "Я из лесу вышел. Был сильный мороз. Гляжу - подымается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз". Хорошо. Только мне здесь непонятна вот какая деталь. Выходит он из лесу. Лес расположен в низине. А гора - голая. И вот как же он с этим мальчонкой, возчиком, повстречался, если тот от него поднимается в гору? Не сказано. Или я не понял? (Пауза.) А из новых мне никто не нравится. Не дают картины.
Поэт. А вы через сто лет прочтите, тогда понравится.

Поэтесса смеется.

Директор. А кто из вас поэт? Ну-ка, давайте, давайте!
Поэтесса (поднимает руку). Я! Можно? (Декламирует.) "В крови горит огонь желанья, душа тобой уязвлена, лобзай меня: твои лобзанья мне слаще мирра и вина. Склонись ко мне главою нежной, и да почию безмятежной, пока дохнет веселый день и двинется ночная тень".
Директор (хмыкает, грозит пальцем). "Огонь желанья..." Это что-то, знаете, до шестнадцати лет!
Поэтесса (тихо). Это - Пушкин.

Пауза.

Директор (вставая).  Да хоть и Пушкин! И очень как-то... Поймать можно всякого, когда человек с доверием!.. До свиданья!

Уходит.

Поэт (обернувшись к поэтессе). Один ноль.
Старый член ЛИТО. Прежний директор был интеллигентный человек. Но пил. И даже это делал очень интеллигентно. Становился удивительно вежлив! И деликатен!
Член СП.  М-да...  (Поэтессе, которая выбегает из класса.) Куда это вы снова?.. (Старому члену ЛИТО.) Продолжайте. По пьесе.
Старый член ЛИТО. Данная пьеса меня поразила обилием эмоций, которые молодому человеку, казалось бы, должны быть неизвестны. Молодой человек в наше время, пусть уж меня простят, это - спортсмен. Для него все спорт: и учеба, и отношение к жизни, и - любовь. То есть то, что необыкновенно тонко и рвется иногда от неосторожного слова и в то же время выдерживает многолетние разлуки, немыслимые удары судьбы и даже смерть. В наше время забыли, что любви тоже надо учиться - долго, всю жизнь. Читая стихи, думая, мечтая. Да, мечтая! А у нас и слово это стало почти нехорошим.  Скажешь - мечта, и смотрят так, как будто ты совершил бестактность.  А между тем школа самовоспитания - это главная школа, и забывая об этом, мы рубим сук...
Член СП. Ближе к тексту, пожалуйста.
Старый член ЛИТО.  Странно.  Вы здесь говорили о машинном доении и это было близко. Я говорю о мечте и это далеко. Тоже показательно.

Замолкает.

Член СП. Прошу прощения. Продолжайте, пожалуйста.

Старый член ЛИТО молчит.  Входит поэтесса и, не глядя ни на кого, садится.
Прозаик. Можно я?.. Мне пьеса не понравилась. Плагиат. Автор как будто упивается тем, что он обучился грамоте, хватает чужой сюжет и лепит, сам не зная что. Да еще и рыдает над рукописью от восторга. Это - самое безнадежное, что может быть, когда человек пишет. Если его вовремя не остановить, то это становится неизлечимым. Автору надо бросить писать на год-два, потом прочесть всю эту муру и, если ему не станет стыдно, то не писать вообще. Никогда.
Тягостная пауза. Автор дрожащими пальцами вытаскивает сигарету, ломая спички, пытается прикурить. Поэтесса встает, чиркает зажигалкой. Автор прикуривает, не глядя на нее, кивает, жадно затягивается.

Поэтесса (прозаику). Можно подумать, что вы его родной брат.
Прозаик. Это почему?
Поэтесса. Потому что только любимому человеку можно так плевать в лицо! Меня просто умиляет, как много стало мудрецов, которые направо и налево дают советы, как жить! И не просто дают! Требуют! И в душу лезут! "Бросить писать на год-два!" Надо же!.. Вы мне... гадки!

Садится на свое место, рыдает.

Член СП.  Но...  Но успокойтесь...  успокойтесь!.. Пять минут назад вы сами обидели человека.
Поэтесса (глухо). Я догнала его и извинилась...
Поэт. Зря.
Член СП. Все. Следующее занятие - через неделю. Кто хочет обсуждаться?
Старый член ЛИТО. И снова странно. Автор создал незаурядное произведение, трудился над ним, мучился, а мы сказали несколько равнодушных слов и хотим расходиться. Нехорошо.
Член СП (уныло). Продолжайте. Прошу вас.
Старый член ЛИТО (сухо). Нет уж. Увольте. Я, если он позволит, поговорю с ним после занятий.
Поэт. Я скажу. Главное у автора есть. Сердце. Сейчас появилось столько всяческих умельцев. Они и поэзию-то называют ремеслом. И не краснеют при этом. Они не зарыдают, потому что им нужен сухой нос, чтобы постоянно знать, куда и почем. А вообще, конечно, мы дошли до самого края. Дальше некуда. Потому что у нас честность встречается настолько редко, что стала синонимом таланта. А она должна быть между прочим, сама собой разумеющейся!
Член СП. Не надо драматизировать.
Поэт. А я не драматизирую.  Я в этом не участвую, поэтому только констатирую.
Член СП. Каждый считает себя честным.
Поэт. Ну, конечно! Как страус.
Член СП. Продолжайте.
Поэт. Продолжу. Да, каждый! Каждый считает себя честным! Потом! Сначала, думает, немного сподличаю, квартиру получу, книжечку получу, книжечку выпущу, а потом я вам всем докажу, что я честный! Потом я даже историю своей подлости напишу - вот ведь какой я честный! и смелый! И вообще мы все как один, подлые! Это еще Достоевский доказал! Поэтому мы все его и любим! Он же нам глаза открыл на то, что нет в мире виноватых!
Прозаик. Значит, вы тоже считаете, что честность выше таланта?
Поэт. Да! Сейчас! На определенном этапе!
Прозаик (пожимая плечами). А почему это наше время исключительное? Были времена и покруче.
Поэт. Да разве вы не видите, что нация гибнет?! Вы! Все! Что искусство в агонии! Традиций нет! Мы сами себя вырвали из земли! Нас всех вдернули из почвы, за волосы! А те, кто крепко сидел, у тех головы оборвали!
Прозаик. Историю надо изучать. Пир во время чумы.

Поэт, махнув рукой, смотрит в потолок.

Прозаик. Меня тут... обласкали, поэтическим словом. Может, за дело. Не знаю. Только ни к кому в душу я лезть не собирался. И писатель - не чайная роза! Он - чертополох! Он должен быть сильным! Как всякий человек! Его толкают - он должен разогнуться! Он должен быть готов ко всему! Что, мне не говорили таких слов? Говорили! А теперь почти не говорят! И начинают печатать! И я не подличаю! И не кичусь этим! Тоже мне, достоинство - честность! Ну и сиди, смотри на свой пуп! И презирай всех нечистых! особенно, если рядом стоит с раскрытым ртом какое-то поэтическое существо!
Поэт (медленно).  Это как понимать?

Поэтесса снова начинает рыдать.

Прозаик. Так и понимать!
Поэт. За такие вещи в приличном обществе канделябром били.
Прозаик. Когда уже не оставалось аргументов!
Поэт (вставая). Пошли.

Идут к двери. Выходят.

Член СП. Вы что?.. Да вы!..

Выбегает следом. Старый член ЛИТО вздыхает, качает головой.

Поэтесса (сквозь слезы). Подонок!.. Какой подонок!

В коридоре - топанье, звуки ударов, голос члена СП: "Да вы..! Я-то тут при...? А-а!.."
ГОЛОС Директора. Прекратить!.. Пре-кра-тить!.. Милицию вызову!

Вскоре топанье затихает. Затем слышны шаги, они удаляются. Входит директор.

Директор. Ну, духовые - понятно... и бутылку уборщица найдет... но - тихо! Выпили - погудели, побили в барабан!.. Но - вы! (Становится в драматической позе, пронзительно смотрит на оставшихся.) Что здесь произошло?
Старый член ЛИТО. Битва идей.
Директор. Что-о?.. (Садится.) И часто у вас так?
Автор. Впервые.
Директор. Так это из-за  вашей  пьесы?
Автор. Вам ведь объяснили.
Директор. Вы вот что.  Бросьте-ка писать.  Совсем. И не ходите сюда. Я запрещаю. И вообще! Это так не останется! Собираются здесь! Писатели!
Старый член ЛИТО. Вы очень примитивны. Да. Должна вам сказать. В каждом активном действии вы видите один подтекст. Кто вас назначил директором Дома культуры? За что Дому культуры такая немилость?
Директор (вне себя). А ты... а ты... Ах ты, богема!!
Старый член ЛИТО (указывая пальцем на дверь). Выйдите вон. Я кому сказала? Вон!

Директор встает, хватает воздух ртом. Выбегает.

Поэтесса (подбегая, целует старуху). О! Как вы были прекрасны! О! Как я счастлива, что видела это! О! Я никогда этого не забуду!

Входят мрачный поэт, прозаик и член СП. Все они отмечены недавней дракой.

Член СП. Какой... п-позор!.. Вы... всех подвели!
Прозаик (садится). Вас в особенности.
Член СП. Да! Меня! У меня семья! Вы думаете, литература кормит?
Поэт. Она и не должна кормить.
Член СП (машет на него рукой). А! (Садится, вздыхает.) Сейчас бумага пойдет...
ПоэтЕССА. Не пойдет!
Член СП. И вы еще здесь что-то... добавили?
Поэтесса. Вы не представляете, что здесь было! Этот директор выскочил отсюда такой!.. тут его так отделали! Так - красиво!
Старый член ЛИТО. Ну уж. Красиво. Обычно. Поставили человека на место.
Переломов нет? И слава богу.

Поэтесса подходит к прозаику.

Поэтесса. Простите меня за то слово.  (Прозаик мрачно отворачивается.)
Ну? Я же говорю вам - простите! (Улыбаясь.) Что вы отворачиваетесь? Какой смешной. (Всем.) Знаете что? Поедемте ко мне домой, а? Поедем! Мама будет так рада! У нас холодильник битком набит домашними пельменями! Зайдем в гастроном, купим водки и напьемся!
Старый член ЛИТО. Очень уж напиваться, конечно, не стоит. А выпить, разумеется, можно. За мир во всем мире.

 Встает, и они с поэтессой выводят все еще мрачных члена СП, поэта и прозаика, как недовольных гусей.

Автор остается один, смотрит им вслед... Затем подходит к двери, вставляет стул в дверную ручку. Подходит к окну, забирается на подоконник, смотрит на улицу. Доносятся возбужденные голоса членов ЛИТО, они удаляются.
Автор кружит по классу. Идти ему некуда, никто его не ждет. Струна его отношений с миром натянулась. Кажется, что она гудит от тоски, негодования. Он подходит к доске, пишет мелом: "Сцена пуста, мрачновата" и, затем: "Место действия вообще не имеет значения".
Кружение его по классу постепенно обретает цель. Это - стул, стоящий в центре комнаты. Он осторожно подбирается к стулу. Он концентрирует свою волю, устанавливает строй мыслей на некое пространство, в центре которого - стул. Класс исчезает. Автор мягко, непринужденно, но с колоссальной подготовительной работой завоевывает стул, устраивается на нем. Замирает. Вокруг начинается движение воздуха. Отдельные взвихрения его теряют прозрачность, неясные тени конденсируются. Они уже топают ногами, бормочут, даже негромко поют за сценой. Еще немного и они заговорят. Остается только выждать и начать с ними жить.
Так как автор самолично вступает в действие, а его поза на стуле очень уж напоминает позу Творца, опробующего только-только созданный мир, требуется как-то отделить автора-действующее лицо, от автора-творца, поэтому в дальнейшем он будет называться сидящим.
Входит Румяный. Он движется по сцене кругами и иногда смеется своим мыслям. Замечает сидящего.
 
Румяный. Ну что, сидишь?
Сидящий. Сижу.
Румяный. Думаешь?
Сидящий. Нет.
Румяный. Почему?
Сидящий. Мм... Не знаю.
Румяный. Человек должен думать.  Если он не думает, то зря просиживает
штаны.
Сидящий. Зачем?
Румяный. Что - зачем?
Сидящий. Зачем думать?
Румяный. Глупый вопрос. Некорректный.
Сидящий. Почему?
Румяный. Потому что неконкретный. Вопрос невежды и лентяя.  (Задумывается.) Чем ты вообще занят здесь?
Сидящий. Сижу.
Румяный. Вот видишь: то, что ты добровольно отказываешься от мышления, приводит тебя к полной скудости в общении. И в самовыражении. В самоидентификации. Все понял?
Сидящий. Как тебе будет угодно.
Румяный. Мне?.. Ну, ты, батенька, завышаешь себя. Очень завышаешь.

Пожимает плечами и уходит. Входят двое, Он и Она.

Она. Ты снова напился, как свинья.
Он. А ты демонстрировала конечности.
Она. Осел. Это ведь твое.
Он. Сегодня мое, а завтра... (замечает сидящего) а завтра - его.
Она. Но он, наверно, нищий.
Он. Тсс!.. Ну что ты все озвучиваешь-то?
Она. А я своих мыслей не скрывала никогда. Голодный, нищий и худой.
Он. Абзац! Полный абзац!
Сидящий. "Слились все лица, все обиды в одно лицо, в одно пятно..."
Он. А что..? Квартиру обнесли или рожки режутся?
Она. Ха. Ха. Ха. Очень смешно. (Подходит к сидящему, кладет ему руку на плечо.) Голодный, нищий и худой.

Сидящий порывисто прижимается щекой к ее руке.

Он. Але, але, але! Мы так не договаривались!
Сидящий. Виноват.
Она. Ах ты, бедненький. Худенький. А хочешь, я с тобой останусь? Брошу этого индюка? Он только с виду такой лихой. Ну?
Сидящий. Но... что мы здесь будем делать?
Она. Закроем контору и поедем к тебе.
Сидящий. Я живу у знакомых. Когда где.
Она. Тогда ко мне. Какая разница?
Сидящий. Но у меня длинная роль. (Смотрит на часы.) Еще шестьдесят пять минут нужно здесь находиться.
Он. Смотри, а то геморрой заработаешь. (Берет ее под локоть.) А тебе по сценарию пора улепетывать.

Уходят.
Входит Паршаков, рабочий смены. Двигает декорацию. На декорации - окно в сад.

Паршаков (за кулисы). А эту куда?
Голос за сценой. Тащи назад!
Паршаков. Туда, назад... Сам черт не разберет. (Замечает сидящего.) А-а, все равно уходить. (Громко.) Играете?
Сидящий. Играю.
Паршаков (недоверчиво). Без декораций?
Сидящий. Без.
Паршаков. Ну и как? Что-то я не разберу, что к чему. Хм. Я бы тоже так сумел - сиди на стуле и лепи, что в голову придет.
Сидящий. Да. И лучше.
Паршаков. Ну, лучше или нет, не знаю. Но, честно говоря, не хуже некоторых.
Сидящий. Кого вы имеете в виду?
Паршаков. А тут ошиваются. С дипломами. Вы мне скажите, что здесь от искусства осталось? Я понимаю, если искусство, то - о! (Трясет кулаком у груди.) А эти? Давай, говорит, сегодня на полчаса раньше закончим, мне на день рождения идти! Полдействия выкинут, а зритель сидит, ушами хлопает. Академический теа-атр!.. А есть заслуженный, так тот трояк займет и не отдает: честь оказал! Подмигивает. Думает, я счастлив, если он мне на улице подмигнет. Без памяти...

Бормочет что-то, двигает декорацию обратно.

Сидящий. Оставьте ее.
Паршаков. Как хотите. Позвать, что ли?
Сидящий. Кого?
Паршаков. Действующее лицо. Неудобно, зрители ждут, вы один сидите.
Сидящий. А вы представьте, что вы - действующее лицо.
Паршаков. Я?!.. А что говорить-то?
Сидящий. Давайте чего-нибудь.
Паршаков. Ну, ладно. Встречается русский, американец и еврей...
Сидящий. Да не в зал, а мне.

Паршаков шепчет ему на ухо. Сидящий вежливо смеется. Из-за                кулис высовывается рабочий сцены в синем комбинезоне.

Рабочий сцены. Минуточку… Паршаков! Тебя к ассистенту.
Паршаков. Иду.

Уходит.
Из-за декорации появляется девушка в светлом. Она идет задумчиво, улыбаясь собственным мыслям. Замечает сидящего и хочет пройти мимо.

Сидящий. Простите!..  Вам нужно поговорить со мной.
Девушка. Зачем?
Сидящий. Мы на сцене и нам нужно как-то обозначиться, что ли...
Девушка. Спрашивайте. Я буду отвечать.
Сидящий. Куда вы сейчас направляетесь?
Девушка. Не знаю...
Сидящий. А как вы думаете, возможны в наше время отношения ослепительной белизны?
Девушка. Конечно! Иначе жить нельзя.
Сидящий. Вы думаете, что и вы так полюбите?
Девушка. Да.
Сидящий. И это будет взаимно?
Девушка. Честно? Да!
Сидящий. А вы могли бы полюбить меня?
Девушка. Нет.
Сидящий. Почему? (Девушка в затруднении.) Я некрасив?
Девушка. Не в этом дело... Вы как-то скучно сидите и говорите все.
Сидящий. Но вы меня совсем не знаете!  Может быть,  у меня внутри вулкан.
Девушка. Меня это не интересует.  В вас есть что-то такое... Вы неискренни!
Сидящий. Мне кажется, что главное - не лгать себе.
Девушка. Это все связано.
Сидящий. Да? Вы как будто читаете роль.
Девушка. Зачем вы злитесь?
Сидящий. Вы не хотите меня понять... Хотя бы ответить на мою нежность.
Что вам стоит?
Девушка. Но я не могу.
Сидящий. Почему?
Девушка. Вы бы поняли, что я лгу.
Сидящий. Но я ведь человек! Свою кошку вы ласкаете каждое утро!..
Девушка. Я ласкаю кошку,  которую люблю.  И потом, вы могли бы меня не
так понять...
Сидящий. Вы сами-то что в этом понимаете? "Не так понять..." Потом будет поздно. И ничего не вернуть. Ясно?
Девушка. Что - поздно?
Сидящий. Все! Ничего не состоится! Всеобщая отмена! Билеты недействительны! Вы - варвары, понятно вам? Варвары! С косматыми гривами! С ударом дубиной вместо "здравствуй"! Вы все потеряли! Все! Вы своими когтями содрали с мясом весь человеческий лоск!..

Девушка, не дожидаясь окончания монолога, уходит.

Сидящий (заметив свое одиночество). Что это я разорался?..

Румяный вкатывает кресло со старухой.

Старуха. Я, как мировое зло, стягиваю все нити и держу их в своей хладеющей руке...
Румяный. Ты снова заговариваешься.
Старуха. И это мой сын! (Показывает на него пальцем, трясет им.) Когда ты был маленький и беспомощный, когда ты не мог попроситься даже на горшок, я держала тебя на своих руках, смотрела в твои глаза и думала, что смогу воспитать тебя так, как никто не воспитывал. Я надеялась, что все мои желания и мечты, которые сгорели во мне без следа,  в тебе сбудутся. Шиш с маслом. Наверное, существует обратно пропорциональная зависимость: чем больше любовь, тем меньше отдача. (Показывает на сидящего.) А это кто?
Румяный. Он даже тебе будет не интересен.
Старуха. Познакомь нас.
Румяный. Прекрати, мама. Дыши лучше воздухом. Чем глубже ты...
Старуха (кричит). Молодой человек! Да, да, вы. Я вас прошу, как старуха, как женщина, в конце концов, - что вы думаете о моем сыне?
Сидящий (в затруднении). Мм... н-ничего.
Старуха (просияв). Вы очень умны! Тем с большим удовольствием я потолкую с вами о приготовлении пищи.  Или эта тема кажется вам не очень серьезной?
Сидящий. Я не задумывался над этим.
Старуха. Не правда ли, когда углубляешься в значение этих слов - приготовление пищи! - даже холодок идет...

Румяный делает знаки сидящему. Она перехватывает их.

Старуха. Вы не обращайте внимания, он считает меня сумасшедшей... О чем я, то бишь? Или не то бишь? Надо заглянуть в Даля. Представьте себе, у этого человека есть библиотека, о какой можно мечтать и мечтать. Мечтай, не мечтай, а я ее собрала ценой всей своей жизни. Знаете, я только этим и занималась. Больше я никакого следа в этой жизни не оставила. А какие у меня книги о приготовлении пищи! Какие рецепты! Но я не люблю деликатесов. Не люблю. Человеку жизни может не хватить на то, чтобы распробовать гречневую кашу.
Румяный. Мама.
Старуха. Я слушаю.
Румяный. Подумай обо мне. Мне же больно слышать.
Старуха. Дорогой мой. Когда я не смогла вложить в тебя чуть-чуть... (Жест пальцами, как будто закручивает лампочку.) Тебе больно... Разве ты знаешь, как бывает больно мне? И не оттого, что тебя слышат посторонние. Нет. Тебя слышит тот, другой ты, который живет во мне и никак не может с тобой объединиться. Если бы ты знал, как стыдно мне перед ним... Вот... снова! Он утешает меня, целует мне руку...

Румяный поспешно увозит ее.
Входит девушка.

Сидящий (пауза). Прошло три года.
Девушка. Да, три года пролетело. Ты помнишь, как спросил меня?
Сидящий. Я тебя ни о чем не спрашивал.
Девушка. Но ты попросил, чтобы я тебя приласкала.
Сидящий. Это не одно и то же - спросить и попросить. Спросить - это благородно. Попросить - низко.
Девушка. Почему?
Сидящий. Потому что просят только то, что тебе не принадлежит. Просьба - это узаконенный вид воровства, мошенничество среди бела дня.
Девушка (задумчиво). Почему я тогда была такая слепая?
Сидящий. Это не слепота. Это слишком много света.
Девушка. А ну тебя!  (Пауза.) Вчера он сказал мне, что больше не может  терпеть  неопределенности - или он, или ты.
Сидящий. Он все так же румян?
Девушка. Он каждое утро обливается холодной водой.
Сидящий. Мать у него чудесная.
Девушка. Да.  Она каждый день упрашивает меня, чтобы я ушла от него. А я не могу ее оставить. Он ее съест.
Сидящий. Подавится.
Девушка (покачав головой). Нет, не подавится. Он может съесть горный массив.
Сидящий. А я уверен, что подавится. Если бы я в этом не был уверен, то перестал бы дышать.
Девушка. Как это?
Сидящий. А так. Выдохнул бы и не вдыхал.

Входит Паршаков. Он двигает все ту же декорацию - окно в сад.

Паршаков. Ага. Все те же. Снова я ее не туда двигаю.
Сидящий. Оставь ее.
Паршаков. Но ты посмотри - никто не возникает. В театре сейчас чудеса.
Я думаю, что мне еще и копейку отвалят за самодеятельность.
Сидящий. Не отвалят.
Паршаков. Это еще почему? Я же вроде бы как артист.
Сидящий. Ты был артистом, пока играл самого себя. А сейчас ты заштампован до самого козырька. Посмотри, на тебе лица нет.
Паршаков (вынимает зеркальце, рассматривает себя). На месте.
Девушка. Так как же?
Сидящий. Снова этот вопрос вопросов! Как же! Пройдет еще три года, и пять лет, ты в конце концов уйдешь и будешь терзаться вопросом: почему я не ушла тогда? Вся жизнь с вопросительным выражением лица. Не знаю. Сама думай.
Девушка. А тебе это не...
Сидящий (перебивает). Не интересно! Нет! Интересны решения и действия, а не мотивы! А вот когда мотивы становятся действиями, то это необыкновенно скучно!
Паршаков. Вы тут о чем гомоните? Можно подумать, что и вправду ругаетесь. Вы же арти-исты...
Сидящий. Слушай, давай я тебе подпишу заявление по собственному желанию!
Паршаков. А ты что, завпост, что ли?
Девушка. Уйдите, нельзя же быть таким...
Паршаков. Ну, каким? Ух, вы какие оба! Пошутить с Паршаковым можно, действие провести, а как только он свое рабочее лицо немного вперед высунет, так сразу и уйди-ите.
Голос за сценой. Паршаков! Срочно к режиссеру!
Паршаков. Ах вы-ы... Ухожу, спокойно.

Уходит. Пауза.

Девушка. Идиот.
Голос Паршакова.  А вот за идиота!.. (Шум борьбы.) Я за идиота кое-кого... Да ты руки-то чего ломаешь?..

Пауза.

Сидящий. Смешно. А смеяться не хочется.
Девушка. Я пойду.
Сидящий. Я же без тебя... жить не могу.
Девушка (устало).  Зачем ты лжешь. Минуту назад так красиво обличал, а теперь сам...
Сидящий. Я не лгу. Мне самому непонятно, как я выживаю после некоторых ночей. У меня ум самоубийцы. Я не могу не додумать все до конца. Знаю, что надо свернуть, куда-нибудь - хоть в секс, хоть в террор, а не могу. (Вздрагивает.) Страшно.
Девушка. Я не знала... Значит, я тебе нужна? Нужна? Скажи.
Сидящий. Я же тебе сказал.
Девушка. А ты повтори. Повтори для меня, для одной меня, понимаешь?

Входит она.

Она. И здесь разборки. А мы незнакомы.
Сидящий. Н-нет.
Она. Так и останемся при своих. Дайте-ка закурить.

Сидящий достает пачку сигарет, зажигает спичку.

Она. Какие все-таки подонки эти мужики. Вчера пошли в гости. Своя компания. Выпили. Сидят, огурчики, один к одному, что ни рыло, то вор, и рассуждают. О чем думаешь? О том, как им скучно живется. Воевать им вдруг захотелось, пулеметы грудью загораживать. П-подонки. (Девушке.) А я вас где-то видела. По-моему, по телевизору. Точно?
Девушка. Возможно.
Она.. И не раз. Напомните, а?
Девушка. Я там работаю.
Она. Ух ты. Это ж надо. Интересно?
Девушка. Да. Интересно.
Она. Меня раз приглашали сниматься. В метро. Бывает так?
Девушка. Бывает.
Она. Глаза мне у него не понравились. Такие, знаешь: разденет и тут же струсит. Ну, вам-то это знакомо.
Девушка. Мне?
Она. Не хуже, чем мне.
Девушка. Незнакомому человеку вы говорите такие... такие...
Она. Какие - такие? Спроси у него (кивает на сидящего). Спроси, спроси! Чем они постоянно озабочены. От двенадцати лет и старше. Все они кобели.

Девушка быстро уходит.

Сидящий. Зачем ты это сделала?
Она. Не знаю. (Пауза.) Вообще она ничего, отличается.
Сидящий. Я не о ней спрашиваю.  Ты ведь мне хотела сделать больно.  За что?
Она. Ну, честное слово, не знаю! Вырвалось.
Сидящий. Вырвалось... Ты хотя бы помнишь себя девушкой?
Она. Ха, девушкой! Там, где я росла, это слово было позорней, чем воровка.
Сидящий. А почему ты думаешь, что все вокруг виноваты в том, что ты там росла?
Она (медленно).  Когда-то ты по-другому говорил со мной.  И не задавал таких вопросов.
Сидящий. Это что - угроза?
Она. Когда-то ты говорил, что мои губы...
Сидящий. Замолчи!
Она. Молчу. (Пауза. Нежно.) Почему ты больше не звонишь? Ты же знаешь, ты все знаешь... (Быстро.) Мне ничего не надо, мне бы только видеться с тобой...

Румяный, отогнув кулису, внимательно выслушивает ее слова. Входит, толкая перед собой кресло с матерью.

Румяный (горько). Мама, мама... Ты защищала моего врага. А теперь? Что ты скажешь теперь?

Старуха молчит.

Румяный. Ты молчишь. Конечно, о чем тут говорить? А ведь у этой женщины, видимо, есть муж, который любит ее и так же, как я...
Она (сидящему). Это что за финик?
Румяный. Я - муж женщины, которую он пытается соблазнить, как соблазнил вас.
Она. Ты думаешь, что меня можно соблазнить? (Смеется.) Меня?
Румяный. Я не понимаю, почему вы смеетесь. Вы (оглядывает её) в некоторых отношениях как раз то, что любят эти молодчики.
Она (сидящему). Он что, шутит? Я не понимаю.
Сидящий. Он никогда не шутит.
Она. Значит, он чокнутый.
Румяный. Мама, чем он привораживает женщин? Он глуп. Скучен. Ничего не делает. И ничего не может делать. У него нет ни одной специальности. Он учился в трех институтах и ни один не закончил. Он работает пожарным инструктором для того, видите ли, чтобы было больше свободного времени. Как он использует это свободное время - неизвестно. Хотя теперь я догадываюсь - как.
Старуха. Ты можешь помолчать, сынок?
Румяный. Я тебя спросил, мама. Не уходи от ответа.
Старуха. А ты спроси у своей жены.
Румяный. Я спрашивал.  Какая драма! Я не удивлюсь, если она перерастет в трагедию.  (Сидящему.) Надеюсь, вы больше не будете встречаться с моей женой... Иначе...
Сидящий. Из уважения к твоей матери я никогда не отвечал на оскорбления. Промолчу и сейчас.
Старуха. Вы благородный человек.
Румяный. Вы все сошли с ума!

Входит он.

Он. Ты не забыла, куда мы сегодня идем? (Замечает сидящего.) Слушай, я тебя уже несколько раз вижу со своей женой!.. А? Чего молчишь?
Она. Еще слово и ты будешь искать жилье.
Он. Просто спрашиваю. Спросить нельзя? Я же современный человек.
 Румяный. Как вы можете так хладнокровно относиться к этому?  О,  я вас понимаю!
Он (ей). А это кто?
Она. Откуда я знаю? Пошли.

Уходят.

Румяный. Я догоню его. (Убегает.)
Старуха. Ты её видел сегодня?
Сидящий. Да.
Старуха. Она не хочет меня бросить. У меня сердце разрывается.
Сидящий. Она, видимо, права.
Старуха. Какая она добрая.
Сидящий. Да.
Старуха. Он ее съест, мой сын.
Сидящий. Да.
Старуха. Я чувствую, мне надо умереть.
Сидящий. Это преступно по отношению к нам.
Старуха. Я до сих пор не пойму, как они поженились.
Сидящий. Белые ночи.

Входит румяный с синяком.

Румяный. Я не мог ударить женщину.
Старуха. Поэтому женщина ударила тебя.
Румяный. Но я могу... (Сжимает кулаки, идет к сидящему.) Я могу... это мое право!
Старуха. Ты хочешь убить меня?
Румяный. Мама! Хорошо. (Сидящему.) Если я вас увижу... если я узнаю, что вы встречаетесь, я убью тебя!
Сидящий. Это была бы самая глупая смерть.

Румяный увозит мать.
Входит Паршаков с креслом, ставит его в центре. Усаживается.

Паршаков. А ты говорил! Я уже на ставке. Помнишь, как я здорово сыграл злого человека?
Сидящий. Рутина.
Паршаков. Что?
Сидящий. Ты бы осваивал какую-нибудь специальность.  Права у тебя есть шоферские?
Паршаков. Нету.
Сидящий. Иди учиться при военкомате.
Паршаков. Мне и здесь хорошо. О, трудовая мозоль выросла за пять лет.
Сидящий. Я тебя предупредил. Потом не обижайся. Ты будешь первой жертвой новых веяний.
Паршаков. А-а! (Машет рукой.) Мы уже пуганые.
Сидящий. Мое дело предупредить.
Паршаков. Знаешь, что мне нравится? Если честно?
Сидящий. Что?
Паршаков. Вот прихожу я домой, сажусь и мне кажется, что я играю. А?
Сидящий. Что же здесь хорошего?
Паршаков. Тебе не понять. Раньше Паршаков был на подхвате - иди туда, иди сюда, принеси то, отнеси это, а сейчас? А сейчас я говорю, вот сейчас - говорю - и все слушают. И я иногда такое скажу, что самому интересно - как это такое вышло из меня?
Сидящий (вздыхает). Иди на курсы.
Паршаков. У меня образование восемь классов. Для меня Пушкин от Лермонтова отличаются знаешь чем? Бакенбардами. Но я считаю, если тебе повезло выдвинуться, то это не случайно. Случайно можно выпить на халяву. А в кресло человека случайно не посадят. Значит, для этого кресла подходит только мой зад.
Сидящий. Новая область френологии.
Паршаков. Чего?.. И еще. С вами режиссер бьется, бедный, объясняет что-то, показывает, а со мной, заметил? Ни слова. Доверяет. А? Доверяет?
Сидящий. Он себе доверяет, а не тебе.

Пауза.

Паршаков. Что-то... не понял. (Пауза.) Чего-то мы... (Пауза.) Какие-то... (Пауза, неуверенно.) А... мне не доверяет?
Сидящий. Успокойся. Он доверяет тебе в себе. И пока ты будешь доверять себе, все будет в порядке.
Паршаков. А. Ага. (Пауза.) А где эта?
Сидящий. Кто?
Паршаков. Ну, эта, как ее... Которую я напугал?
Сидящий. Кого ты напугал?
Паршаков. Ну, с тобой тут разговаривала... ну? Такая... симпампу?
 Сидящий. Видимо,  биологи  когда-нибудь разберутся с человеческим мозгом.  И окажется, что у большинства людей какая-то важная его часть так и не включается в работу в течение всей жизни.
Паршаков. Ага. Понимаю. Сейчас я встаю и со зверской рожей иду к тебе. А мне сзади кричат: "Паршаков! К режиссеру!" Но я подхожу к тебе... (Встает и делает шаг.)
Голос за сценой. Паршаков! К режиссеру!
Паршаков. Но я подхожу к тебе.  (Подходит.) И говорю: дай закурить. А?
(Хохочет.) И они молчат!

Сидящий дает ему сигарету.

Паршаков. Потом иду и снова сажусь в свое кресло... Ну, как включилась важная часть?
Сидящий. Поразительно.
Паршаков. Ну, еще чего-нибудь спроси.
Сидящий. Ты когда-нибудь плакал просто так?
Паршаков. Хм.  (Задумывается.) Было.  Было, было. Правда, выпил я тогда...  два...  еще стакан... килограмма полтора, да. И, знаешь, так мне стало обидно.  Ага. Идут люди. Другие. Как будто марсиане. Лица у них другие.  Конечно,  попадаются такие,  как и ни я. Но у них, у других,  какая-то...  жизнь другая. Ага. И вот стою один и думаю: я же никогда так и не узнаю, почему они такие. Вот. Понятно?
Сидящий. Продолжай.
Паршаков. Я же, думаю, так и не узнаю, как они живут... Вот ты, допустим. Смотрю я, смотрю, как ты мучаешься, а из-за чего - не пойму. Но ведь ты мучаешься? Ага. Стоял я так, стоял и... ну, как ты там сказал? Заплакал. Жалко мне себя стало. Почему я не понимаю других?.. Ты смотри, рассказал. Понятно?
Сидящий. Понятно.
Паршаков. А это потому, что я в кресле сижу. Руки, ноги без работы, работает одна голова.

Входит он.

Паршаков. Вот еще продукт. Это свой.
Он. Но-но.
Паршаков (угрожающе). Чего? (Приподнимается.)
Он. Ладно, ладно, ладно. Я пошутил.
Паршаков. О! (Показывает на него большим пальцем.)
Он. У меня разговор. Без свидетелей.
Паршаков. Эх!

С  вздохом поднимается, уходит.

Он. Значит, дело такое. (Садится в кресло.) Жена подала на развод. Как понимать?
Сидящий. Это у нее надо спросить.
Он. Ха. У нее. Она говорит - жить, говорит, с тобой не могу. Противно, говорит, смотреть на тебя.
Сидящий. И все?
Он. Все.
Сидящий. Сколько ей лет?
Он. И я говорю - сколько тебе лет? Тридцать шесть ей. Сыну пятнадцать лет. Пятнадцать!
Сидящий. Куда же она?..
Он. Вот я и пришел спросить - куда же она?
Сидящий. Не знаю.
Он. Не знаю! (Плачет.) Зачем... зачем сбивать было? Ну, погуляли... бывает... Так жили же люди... жили... Пришел, все разбил, разрушил! А теперь - не знаю!
Сидящий. Я устал.
Он. Устал! Он устал! А я жить без нее не могу, понял? Для себя я, что ли, старался? Машину? Ради бога, дорогая! Ковры? Цветной телевизор? Белье французское? Да господи - на! Сам вместо ковра лягу - топчи, пинай меня, но не уходи!
Сидящий. Я не понимаю, что нужно от меня.
Он. Поговори с ней! Прошу тебя! (Падает на колени.) Встречайтесь сколько угодно, где угодно, я на все согласен! Поговори с ней! Она тебя уважает... она тебя послушает!.. Ради сына! Три привода за зиму!
Сидящий. Я давно уже не видел ее. Лет пять.
Он (встает). Да ну! А с кем же... Не врешь?
Сидящий. Не вру.
Он. Черт...  А я думал... Но с кем-то она встречается! Не могла же она просто так - уйти? Не-ет!
Сидящий. Не знаю.

Пауза.

Он. А может, ты все-таки поговоришь? Ну, поговори, что тебе стоит?
Сидящий. Я  могу сказать тебе  одно.  У тебя не будет с ней нормальной
жизни.
Он. Пусть!
Сидящий. Ты что, любишь ее?
Он. А ты думал, только вы можете любить? Я без нее жить не могу.
Сидящий. Это пройдет.
Он. Поговоришь ты с ней или нет?
Сидящий. Я не уверен, что это необходимо.
Он. Будь ты проклят.

Уходит.
Входит Паршаков, садится в кресло.

Паршаков. Ну, поговорили?
Сидящий. Почему тебя так тянет на сцену? Отдохнул бы за кулисами.
Паршаков. А я не устал. Смотришь, еще и помогу кому-нибудь.
Сидящий. Ты бы себе помог.
Паршаков. Одновременно и себе помогу.

Сидящий удивленно смотрит на него.

Паршаков. А? Как? Работа мысли?
Сидящий. Ты самородок.
 
Входит румяный. Заметив сидящего, хочет уйти, но преодолевает себя.

Румяный. Все сидишь? (Пауза.) Сиди. Жизнь идет, а ты сиди.
Паршаков. Иногда сидеть полезнее, чем ходить. Так вот.
Румяный. Нонсенс.
Паршаков. Забивай, забивай иностранными словами. Если русских не хватает.
Румяный. Провокация из дешевеньких.
Паршаков (встает). А вот это я уже понял. И бью без предупреждения.
Голос за сценой. Паршаков!
Паршаков (оборачивается.) Что думаете, посадили Паршакова в кресло, так он и прирос к нему? Не-ет. Я сначала разберусь кое с кем, а потом хоть на курсы шоферов!

Идет к румяному.

Сидящий (резко). Перестань!
Паршаков. Смотреть не могу, как он тебя поливает девятый год! Тебе неудобно, а мне все удобно! Я еще не дорос до того, чтобы было неудобно!
Сидящий (тихо). Я прошу тебя. Не надо.
Паршаков. Не надо... "Добро должно быть с кулаками"!
Сидящий. Какой ужас! Немедленно исчезни!

Паршаков нехотя уходит. Румяный расслабляется. Все время он стоял в стойке восточного единоборца.

Сидящий. Зачем ты пришел?
Румяный. Я пришел посмотреть, как ты загниваешь.
Сидящий. И у этого заметный прогресс. Посмотрел?
Румяный. Да, убедился. Друзья (кивает за кулисы) достойные. Полная деградация личности.
Сидящий. Значит, личность все-таки была?
Румяный. Вот на это тебя только и хватает - ловить на слове.
Сидящий. Да, действительно, прогресс.
Румяный. Надеюсь, ты понял, наконец, что потерпел полное фиаско? Ты остался один, если, конечно, не считать этого. (Кивает на кулисы.)
Голос Паршакова. Да пустите меня! Пустите! (Рыдает от бессилия и злости.)
Румяный (усмехаясь). Не посчитаю нескромным сообщить, что живем мы теперь в трехкомнатной квартире с улучшенной планировкой, что наша дочь подрастает, ей исполнилось пять лет...
Сидящий. Сколько?
Румяный. Пять.
Сидящий. Так много?
Румяный. Да, уже читает... Что я защитил кандидатскую и занимаю должность доцента...
Сидящий. Доцента?
Румяный. Да, доцента.
Сидящий. Бедные мученики...
Румяный. Завидуешь? Завидуй. Здоровье у меня несокрушимое. В этом году я впервые участвовал в зимнем заплыве. Был вторым...
Сидящий. Почему не первым?
Румяный. Буду и первым.
Сидящий. Будешь.
Румяный. Дача, "Опелькадет"...
Сидящий. Пшел вон.
Румяный. У меня еще не все.  С женой у  меня  превосходные  отношения.
Скажу больше. В постели...
Сидящий. Паршаков!
Голос Паршакова. Я здесь! (Гремит за сценой.) Иду!
Румяный (поспешно уходя). ...полное согласие!

Врывается Паршаков.

Паршаков. Упустил?.. Эх ты, не мог задержать! (Бросается в кресло.) Я бы ему показал таэквандо! По рабоче-крестьянски!.. Ты что? Да брось ты, ну? Да не расстраивайся! Хочешь, бутылку принесу, выпьем, а? У меня есть в заначке, в пожарном щите!
Сидящий. Оставь меня.
 
Паршаков тихо уходит.

Сидящий. Восемь лет... ради того, чтобы какая-то гадина... Но как же так? (Впервые встает, ходит по сцене.) Девочке пять лет... это моя дочь... Моя... дочь! (Смеется.) Как я хочу увидеть ее! Моя! (Мрачнеет.) В постели, сказал он. Быть не может. Нет! С кем угодно, но не с этим!.. (Садится.) Ведь если презираешь, нельзя же, как животное! (Пауза.) И я теперь не поверю ей. Нет. Не поверю.

Входит девушка, толкая кресло со старухой. Она не ожидала увидеть его. Смятение.

Старуха. Это он! Ты видишь? Это он!

Девушка делает два шага, останавливается. Затем бросается вперед. Объятие.

Старуха (кричит). Целуйтесь! Целуйтесь крепче! Близок конец света, ес
¬ли из-за несчастной старухи пропала любовь! Я всему виной! Я родила дракона!
Сидящий (садится). Мы просто давно не виделись.
Старуха. Вы трусы! Вы превратили мою жизнь в каторгу! Я всю жизнь была свободной, могла ворчать на сына, но я любила его! Теперь я его ненавижу! И все из-за вас, из-за вашей доброты, будь она трижды проклята!
Девушка. О чем вы говорите?!
Старуха (сникает). Прости, детка. Прости старую ведьму.
Сидящий. Не терзайтесь так. Мы действительно давно не виделись.
Старуха. В старое время любили долго.
Сидящий. Вам кажется, что любили долго. Любили столько, сколько положено.
Старуха. Я не узнаю тебя. Ты еще так молод, а уже гаснешь. Ты погас?
Сидящий. Я не спичка, чтобы гаснуть. Я устал.
Старуха. Устал? Так возьми ее, она не даст тебе устать. Ты видишь, как она изголодалась по тебе?
Сидящий. Я вас не узнаю. К чему эта экзальтация?
Девушка. Не ссорьтесь. Не ссорьтесь. Прошу вас.
Сидящий. Разве мы ссоримся? Мы просто давно не виделись и отвыкли друг от друга.
Старуха. Какой ты стал рассудочный.  Ты становишься похож на моего сына.
Сидящий. А вам кажется, что вы молодеете?
Старуха. Дело не во мне. Посмотри на нее!
Сидящий (медленно). Я уже перешел тот возраст, когда мной можно было руководить.
Старуха. Увези меня отсюда.
Сидящий. И возвращайся. Нам надо поговорить.

Девушка кивает, увозит старуху и возвращается.

Сидящий. Садись. (Она садится.) Он был здесь.
Девушка. Зачем?
Сидящий. Случайная встреча. Так мне кажется. Он вырос. Это уже не пустое место.
Девушка. А мне кажется, наоборот.
Сидящий. Нет. Он знает болевые точки и бьет без промаха.
Девушка. Как ты жил эти годы?
Сидящий. Лучше спроси - как я не жил эти годы.
Девушка. Я приду к тебе. Сегодня же. Навсегда.
Сидящий. Тебе кажется, что я уже несчастнее, чем эта старуха?
Девушка. Я все равно приду. Сейчас я поняла это.
Сидящий. Это моя дочь?
Девушка. Да.
Сидящий. Он что, не догадывается?
Девушка. Нет.

Сидящий стонет.

Девушка. Что с тобой?
Сидящий. Резь какая-то. Вот здесь. (Показывает на сердце.)
Девушка (встревоженно). Давно это у тебя?
Сидящий. Не обращай внимания... Она похожа на меня?
Девушка (внимательно смотрит на него). У нее... выше носа твое.
 Сидящий. Я вынужден тебя спросить...  Я ничего не могу с  собой  поделать... У вас общая спальня?
Девушка. Нет. Мы с дочерью живем отдельно.
Сидящий. А старуха?
Девушка. Мама в третьей комнате.
Сидящий. А-а...
Девушка. Не думай об этом.  Не вспоминай.  Неужели нельзя эти годы убрать и начать заново?
Сидящий. Я устал.
Девушка. Но у тебя было столько сил! Я помню, даже боялась этого, боялась. что ты сделаешь что-то... недостаточно бережно и я погибну от камнепада.
Сидящий. У меня и сейчас их много. Но когда все эти процессы идут внутри, а на поверхности ничего не меняется, то невольно думаешь, что и внутри ничего не происходит. Мне кажется, что я обнаружил законы развития общества, а такая ничтожная величина, как собственная судьба, вдруг закатилась куда-то под диван.
Девушка. Я все равно приду к тебе.
Сидящий. Приходи.
Девушка. Сейчас... Только отвезу домой маму, заберу дочь и вернусь.

Уходит.
Входит она.

Она. Неужели? (Садится в кресло.) Как ты изменился... (Напевает.) "...вспомнишь обильные, страстные речи, взгляды, так жадно и нежно ловимые... Первая встреча, последняя встреча, тихого голоса звуки любимые... тихого голоса звуки любимые..."

Входит Паршаков, прислоняется к декорации, скрестив руки  на груди. Подпевает. Поют в два голоса.

"Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, многое вспомнишь давно позабытое, слушая говор колес непрестанный, глядя задумчиво в небо широкое... глядя задумчиво в небо широкое..."
Паршаков (вздыхает, часто моргает). Хорошо...
Она. У вас хороший голос.
Паршаков. Ну что вы. Я только подпевал.
Она (показывает на декорацию). А это что обозначает?
Паршаков. Девятый год стоит. Кормилица.
Она. А зачем?
Паршаков. Я с ней работаю.  Называется "Окно в сад". А что обозначает, это у него надо спросить. А правда, что она обозначает?
Сидящий. Она обозначает то, что сад есть, и его одновременно нет.
Паршаков (пауза).  Не понял.  Но я здесь вообще мало что понимаю. Хотя последнее время догадываюсь.
Она. Все очень догадливые.  Куда уж нам уж.  (Вздыхает.) Ах, что-то на душе у меня... Рюмку выпить, что ли?
Паршаков. А из стаканА? Под лучок.
Она. Из стаканА? Мы такие, что можем и не только из стаканА.
Паршаков. Я мигом.

Уходит.

Она. Давно мы не виделись. (Пауза. Напевает.) "Тихого голоса звуки любимые..."
Сидящий. Наверно, никому в жизни я не сделал так больно, как тебе.
Она. А что ты меня отпеваешь? Или ты считаешь, что все эти годы я прорыдала, только о тебе и думала? (Встает.) Не-ет. Ты не такой немножко, как все, но совсем, совсе-ем немножко. Я тебе даже скажу, что мой бывший муж, он лучше тебя. Он добрей. Убогонький он у меня. Я его приласкаю, и ему на год хватает. А ты ненасытный. Тебе здесь надо, там, везде. Ты и сидишь здесь потому, что не можешь сразу все схватить. Или все или ничего.
Сидящий. Сегодня меня многие удивили.  Но ты поразила больше всех. Как ты права: или все или ничего. Вот именно - или все или ничего!
Она. Как я тебя люблю!

Входит Паршаков. Достает из внутреннего кармана бутылку, из боковых карманов куртки два стакана, горбушку хлеба и лук.

Паршаков. Все-таки сгодилось для дела, а? (Замечает какое-то изменение в ситуации, с недоумением.) Вот здесь я уж точно ничего не понимаю. Пить будем?

Вбегает румяный.

Румяный. Где она? А-а! Притон! Но мне теперь никто не страшен! (Паршакову.) И ты! Сиди! Слушайте все! (Показывает на сидящего.) Этот человек... сейчас будет мертв!

Паршаков, незаметно подкравшись, хватает его сзади.

Румяный. Пусти! пусти, я тебе говорю! Хам! (Топает ногами от злобы и бессилия.)
Паршаков (ласково). Утихни, утихни, родной... Остынь... (Вынимает из кармана румяного кухонный нож.) Надо же. Всю жизнь резал колбасу, а теперь захотел добраться до человеческого сердца. (Отпуская румяного.) А я думаю, чем лук порезать. Хлеб-то можно и так... А вот лук...

Румяный подходит к декорации сбоку, сжимает её руками и бьет лбом.

Румяный. Горе... горе вошло в мой дом!
Паршаков. Смотрю со сладостным восторгом. Это ж надо так играть.
Она. Это еще не все.

Входит он, увидев ее, прячется за декорацию.

Паршаков. Так нечестно! Выходи!

Высовывается одна голова.

Он. Сына...
Она. Что? Что случилось?!
Он. Сына... в девятый класс не принимают...
Она. Ох, господи...

Все смеются.  Один румяный мрачно стоит, прижавшись лбом к декорации.

Румяный. Вы жалкий человек. Жалкий.
Паршаков (сидящему). Кого мы еще ждем?
Румяный. Я не верю. Не верю. В жизни должен быть результат.

Входит девушка, вкатывая кресло со старухой.

Старуха. Как много людей. (Девушке.) Что, сегодня праздник?
Девушка. Сегодня для меня праздник.
Старуха. Значит, и для меня. Ты знаешь, девочка, за целую жизнь я скопила столько нежности, и мне ее абсолютно некуда было деть. Я воображала уже, что мне придется делиться ею с червями. Прости за грубость. И вот я отдала ее тебе и внучке. Но там, кажется, еще немного осталось. Подойди ко мне, сынок.
Румяный. Мама, у тебя совершенно нет чувства юмора.
Старуха. Наконец-то. Наконец-то я поняла, чего не смогла дать тебе!
Паршаков (старухе,  подавая нож). Это ваш? Я им немного попользовался.
Извините.
Сидящий (встает). Теперь я кое-что изменю. Улучшу, скажем так. Воспользуюсь своим правом. Можно назвать это произволом. Но это не так. Ваша воля, ваши желания направляют меня по единственному пути, и там,  где я кажусь себе полностью свободным - я  наиболее  скован вами. Я скован, повязан, лишен личной свободы! Я - ваш раб!

Румяный и Он начинают вязать сидящего. Скоро он становится похож на куклу.

Сидящий. Но ведь без меня вы не существуете, вас нет!
Румяный. Да что ты? А это?..

Толкает его. Сидящий падает.

Он. Упал.
Сидящий. Это лишь доказывает силу моих идей.
Румяный. Пойдемте. Ведь нас не существует. Мама, ты - фантом. (Девушке.) А ты должна растаять в эфире. В тебе нет крови, кожи, кишок. В тебе вообще нет ничего земного, кроме заблуждений. (Ему.) Вначале твоя ревность уйдет вглубь тебя, потом вы вместе со своей женой начнете складываться внутрь себя до размеров точки, нет... элементарной частицы, и вот - пропали, разменявшись на античастицу. (Паршакову.) Труднее всего с Паршаковым. Ты дал ему имя. А имя неистребимо. Какая-то рифма возникла... Да. Имя бессмертно. (Сидящему.) Сам теперь разбирайся с ним. А я... Я - единственный, кто готов к вечности. Даже время не сможет переварить меня. Я несъедобен, не подвержен вымыванию, ветровой эрозии, космической радиации. Может быть, я покажусь кому-то пошлым, самодовольным, но это необходимые условия бессмертия! (Сидящему.) Ты проиграл. (Всем.) Пойдемте, друзья мои. Я провожу вас в небытие.

Все, кроме Паршакова, удаляются.

Паршаков. Зря ты меня удерживал. Таких давить надо.
Сидящий. Видимо, ты недостаточно стремился к этому.
Паршаков. Ну, а со мной что?
Сидящий. Ничего.  Я ведь дал тебе имя.  Не самое благозвучное.  Но для нашего времени сойдет.
Паршаков. Действительно, имечко не из лучших.
Сидящий. Ладно. Уходи.
Паршаков. Давай развяжу.
Сидящий. Не надо. Лучше усади меня на стул.

Паршаков усаживает его на стул. Медлит. Затем уходит.

Сидящий. Какая радостная форма существования! Как раз к этому я и стремился! Какое счастье! (Закрывает глаза.) Мой мир... О, мой мир!..
 
Конец.