На набережной Амура был тот предвечерний час, когда солнце уже клонилось к закату, но ещё строго посматривало на мир из-за макушек деревьев старого городского парка на берегу реки. Скамейки для отдыха длинной разноцветной цепью тянулись вдоль бесконечной набережной. Расставленные на равном расстоянии они были похожи на вагоны, которые готовы были двинуться в дорогу. Не хватало только мощного паровоза, который бы повез эту цепочку по проложенному маршруту.
Аркадий Петрович ещё помнил то время, когда по набережной реки были проложены настоящие рельсы, по которым ходил чумазый паровоз с шумом и свистом, с клубам черного густого дыма из паровозной трубы! И набережная в ту пору была привлекательным и таинственным местом. Особенно для них, городских мальчишек.
Чего стоил только бывший городской яхт-клуб! Его остатки сохранились с дореволюционных времен. Ими никто не пользовался. Их никто не охранял. Зимой они вмерзали в лед реки, а летом качались на волнах в тихой речной заводи. Вход в каюты был закрыт на причудливые замки. Но разве они могли быть преградой для шустрых подростков? А иллюминаторы на что?
Через них мальчики попадали в мир роскоши. Салоны яхт были отделаны красным деревом, инкрустированы медью. В ящиках можно было найти вещи, оставленные хозяевами. Библию с крестом в черном переплете. Красивый костяной веер. Шахматы, вырезанные из кости. Книги, в которых были еще старинные знаки. У каждого уважающего себя пацана была дома небольшая коллекция.
Потом яхты унес Амур во время большого осеннего разлива. Мощный поток воды нес огромные поваленные деревья, смытые сараи и баньки, и эта сила понесла в безвестную даль и брошенные яхты. Это было их последнее плаванье.
Аркадий Петрович посмотрел на речную гладь. Амур уже наполнялся водой, уже бурлил. Осенний паводок был близко. Но не нужно было быть большим специалистом, чтобы понять, что наводнения не будет. Река из берегов не выйдет в этом году.
Вот уже целый месяц ходил на набережную Аркадий. Он и сам себе не признавался, что приходит он сюда не воздухом речным подышать и не вспомнить свое детство, а полюбоваться красивой женщиной, которая часто бывала здесь.
По набережной прогуливались серьезные и степенные люди. Бабушки и дедушки везли в колясках на прогулку своих внуков. Аккуратная старушка, на которую засматривался Аркадий Петрович, в соломенной шляпке модной в начале прошлого века, в нарядном платье из шелка сидела ровно посередине широкой и длинной садовой скамейки.
На коленях у неё лежала открытая книга. Она её не читала, потому что очки забыла дома. Но сидеть на скамейке просто так, без дела, она тоже не могла. Она делала вид, что читает. Даже перелистывала страницы. У неё было занятие поважнее. Она присматривала за внуком-подростком, который катался на роликовых коньках по асфальтированной дорожке вдоль скамейки с удивительным постоянством. Туда-сюда и опять туда-сюда! Как будто скамья и бабушка, сидящая на ней, не отпускали его от себя.
Он разгонялся, набирал скорость и шумно проезжал мимо старушки. Она смотрела на него укоризненно. Он сбавлял скорость, разворачивался и опять мчался мимо скамейки!
- Упадешь - не плачь!
Негромко прозвучали слова, но Аркадий их услышал. И голос у женщины был восхитительный.
Сам он сидел в небольшом отдалении на другой скамейке. Выглядел он прекрасно! Внук нарядил своего деда для тайного свидания по последнему слову мужской моды. День был жаркий. Аркадий Петрович был одет в майку, которая была ему не по возрасту.
Большой орел прямо на груди расправил свои крылья и смотрел хищно на окружающий мир. Новомодые джинсы соответствовали всем требованиям молодежной моды. Кроссовки на ногах тоже были современными. Только шляпа на голове была соломенной, видавшей виды, старой и привычной. Её золотистый желтый цвет и необычно широкие поля придавали обладателю какой-то ковбойский вид.
Так и хотелось посмотреть вокруг и найти наконец-то рысака, который пасся на воле и готов был предстать перед хозяином по первому его зову.
Но коня видно не было, а вот красивые пони катали малышей по набережной, и пронзительный крик молодого всадника лет трех, который ни за что не хотел покидать седло маленькой лошадки, а хотел забрать её домой, был слышен, наверное, даже в соседнем китайском городе.
Солнце уходило за горизонт. Причудливые тени от старых деревьев вытягивались в длину прямо на глазах.
Старик развернул газету и почти загородился ей от всего мира. Горькое чувство одиночества приходило вдруг к нему в такие минуты. Нет. Он был не один. Сын заботился о нем. Приветливой была и невестка. А внук был настоящим другом. Красавица внучка просила его читать ей сказки, а когда забиралась к нему на руки, гладила его по голове своими детскими ладошками, брала расческу и делала ему прическу, Аркадий Петрович радовался жизни.
Он встречался с друзьями, но круг такого общения становился все уже и уже. Друзья уходили.
Он хотел познакомиться с прекрасной дамой по соседству, но все не решался с ней заговорить. Напроситься бы в гости на чай, пройтись вместе по вечернему городу, осуждающе посмотреть на молодежь, забывшую приличия, пожаловаться на здоровье, поделиться рецептами оздоровления. Да мало ли найдется тем для разговоров между ровесниками? Людьми, близкими по возрасту?
Аркадий и не обратил внимание на то, что к его скамейке подошли два таких же, как он, молодца. Они подошли к его скамье почти вплотную.
- Глянь-ка, Гена, он нас не замечает! Мы лишние на пиру его жизни.
Мужчина опустил газету на колени.
- О! Пацаны! Здорово! А вы здесь откуда?
- А что? Запретная зона? Одному тебе можно здесь отдыхать в вечерней прохладе? Куплено место?
- Нет, не куплено! Располагайтесь. Как дела? Что нового в вашей пацаньей жизни?
- Все новое, только жены старые.
- Радуйтесь. А я вот овдовел уже три года тому назад.
- Так ты что, кадрить девочек сюда пришел?
- Какой - кадрить? Воздухом подышать.
- Присмотрись! Видишь на скамейке рядом такой кадр сидит! И на твой вкус! Ты всегда брюнеток любил. И чтобы фигурка была точеная. А здесь как раз тот случай!
- Да вы что, ребята? Видите кольцо на пальце. Статус замужней дамы.
- А мы гадать не будем! Мы сейчас узнаем!
- Леня, не смей! Мы уже месяц целый каждый вечер с ней встречаемся. И словом еще не перекинулись.
- С каких пор ты стал такой робкий?
Пожилой и седой Леня встал за спиной соседней скамейки, и когда мальчик стал разворачиваться, он его окликнул и быстро о чем-то спросил.
К скамейке друга он вернулся с довольной улыбкой.
- Разрешите доложить! Бабушка его давно живет одна. Дедушку он не помнит. Кольцо на пальце - просто для фасону. Зовут Лидия Григорьевна. На шесть лет тебя моложе. Гена! Сгоняй за мороженым. На быстрой ноге.
Гена принес мороженого на всех. Леня все три порции вручил своему застенчивому другу.
- Действуй, Аркадий!
Не прошло и пяти минут, как на соседней скамейке уже сидел Аркадий и угощал мороженым свою соседку и её внука. Они так по семейному поедали свои порции, а Лидия Григорьевна так приветливо смотрела на пожилого Аркадия, что его друзья поняли, что нужно ретироваться.
Они поднялись и с независимым видом пошли по набережной в сторону парка. А когда шли мимо скамейки, где сидел их друг, Гена засвистел мелодию про робкого капитана. И только когда миновали скамейку, на которой их друг детства мило беседовал с помолодевшей прямо на глазах Лидией Григорьевной, Лёня сказал:
- Да, не разучились мы еще девочек кадрить! Навыки остались. Жизнь вспять не повернешь. Но пусть рядом с ним женщина будет. Для общения! Для радости! А хорошо мы ему помогли? Вовремя. Месяц сидит и ничего высидеть не может. Капитан называется!
Два друга пошли по главной аллее парка молодцеватой походкой. Ведь года - не беда, коль душа молода! "Только смелым покоряются моря!"
И горделиво приосанились.