Вильнюс, август 1976 года.
До конца работы оставалось два метра освобождённой от асфальта невыкопанной траншеи. Ещё три-четыре маха обратным ковшом и можно будет собираться домой. Канава получалась знатной – два метра шириной и два с половиной глубиной. А иначе нельзя, фекально-ливневая канализация на меньшей глубине и не прокладывается, она из всех инженерных коммуникаций самая заглублённая.
С этими мыслями, да ещё с думой о предстоящем сегодняшнем авансе и связанными с ним удовольствиями, Юозас взялся за рычаги. Ковш привычно, мягко вгрызся в землю, пошёл на себя, поднялся над траншеей и ... экскаваторщик от увиденного замер на месте. Кроме грунта из ковша торчали обломки сгнившего деревянного ящика и очень ржавые цилиндрические предметы, которые было трудно с чем то спутать.
Семь лет назад Юозас служил в армии, в Калининградской области, и на подобные предметы насмотрелся вволю. Спутать их с чем то было трудно, хотя бы за счёт стабилизатора. Миномётные мины! Но какие-то странные, не каплевидно-обтекаемые, а цилиндрические с хвостовиком в виде дырчатого цилиндра меньшего диаметра. Калибр примерно 100 мм, а может чуть больше. Если такая хрень рванёт, то от него мало что останется, да и экскаватору не поздоровится. Юозас аккуратно заглушил двигатель, осторожно вылез из кабины и постоянно оглядываясь потрусил в сторону бытовки, где уже переодевались его коллеги.
* * *
Серёга, после душа, наливал себе первую пятничную рюмку, держа в другой руке вилку, с наколотым жирным куском селёдки, когда раздался телефонный звонок. Нина вопросительно на него посмотрела и подошла к телефону.
- Капитана Долганова? Сейчас позову.
В трубке звучал солидный баритон командира инженерно-сапёрного батальона подполковника Черноусова.
- Капитан, задача простая. Я высылаю за тобой ГАЗ-69 с тремя бойцами вооружёнными щупами и миноискателями. Едешь на улицу Росы, там строители что-то такое откопали, что аж в штаны наложили. Ты там разберись и прими меры, а как вернёшься, доложишь по телефону, я дома. Звони в любое время, но если вызов ложный, можешь меня не беспокоить.
Серёга обречённо вздохнул, виновато взглянул на жену и развёл руками, мол служба. Нина вздохнула ещё глубже и понуро пошла за свежими портянками мужу. Пятничный вечер не удался.
Когда Сергей уже надевал фуражку, в прихожую, услышав шум выбежали дети – пятилетняя Наташа и двухлетний Славик.
- Папа, так ты не будешь нам на ночь читать сказку? – обиженно спросила дочь.
- Нет, Наташенька, мама почитает, а я завтра, обязательно.
* * *
У котлована сапёров дожидался экскаваторщик и двое милиционеров из ближайшего отделения. Увиденные «прелести» результатов раскопок капитана тоже озадачили. Боеприпасы такой формы ему ещё не встречались. Прежде, чем к ним прикасаться, нужно о них хоть что-то знать. Да к тому же вечерело, до темноты оставалось часа два, не больше. Поэтому Сергей распорядился так, обращаясь к милиционерам:
- Проблема серьёзная, боеприпасы неизвестного происхождения и неизвестной устройства. Поэтому все работы по извлечению начнутся завтра с утра. Милиция должна обеспечить до этого момента и на время разминирования, оцепление на расстоянии не менее ста метров от места обнаружения. Мои трое бойцов тоже будут находиться здесь и меняться каждых два часа.
Капитан на мгновение задумался, взглянул на экскаватор, экскаваторщика и продолжил:
- Экскаваторщика могу только просить прибыть завтра к 8.00 сюда. Объясню почему. В нашей дивизии уже нет на вооружении старых экскаваторов типа Э-305 с тросовым приводом рабочей стрелы и ковша, а только новые, на гидравлике. Поэтому мне за рычаги посадить некого. А тут нужна ювелирная работа, придёшь?
- Так точно, товарищ капитан. Я в Советске служил, в инженерно-дорожной роте, экскаваторщик-бульдозерист второго класса, ефрейтор Пранцкус. – представляясь, Юозас по привычке принял стойку «смирно».
Вернувшись в расположение, Долганов прежде всего доложил обстановку оперативному дежурному по дивизии, а от него уже позвонил комбату. Подполковник Черноусов долго пыхтел в трубку что-то вспоминая, наконец изрёк:
- Знаешь, капитан, я тоже таких, по твоему описанию хитрозадых мин, что-то не припомню, хотя практика разминирования у меня приличная. Поэтому завтра с утра едем на место обнаружения, да возьмем с собой НИСа*(1) дивизии, подполковника Марченко. У него тоже большой опыт в этом деле есть. Ты там на корпусе никаких крестов не заметил жёлтого цвета?
- Никак нет, не было, хотя они дюже ржавые. Единственное, обратил внимание на то, что развороченный ящик изнутри обит, то ли жестью, то ли цинком.
- Вот это мне совсем не нравится. А кто оперативный сейчас? Должен быть начальник хим.службы. Дай ка ему трубочку.
Через час в дивизионной библиотеке, глотая букинистическую пыль, рылись в давно не востребованных фолиантах капитан Долганов и помощник начальника химической службы дивизии капитан Иванов. Один раскапывал недра минно-взрывного дела, а второй исследовал литературу по химическим боеприпасам.
К утру удалось кое-что выяснить.
Миномётные мины оказались времён Первой мировой войны, калибра 105 мм от миномёта-мортиры Стокса. Но ... миномёты Стокса выпускались 81 мм калибра, а тут специальный, увеличенный, то есть по всем предпосылкам для особых боеприпасов, химических.
А что совсем плохо, устройство мины не известно, так же не известно, какое отравляющее вещество внутри: или просто хлор, или хлорпикрин, или вообще дуплет – иприт плюс окись дихлорметина. Последнее, правда, маловероятно.
Но что ещё настораживало - как могли химические боеприпасы английского производства попасть на Восточный фронт?
* * *
Утром, у ковша экскаватора, с недоумённым видом толклись НИС дивизии подполковник Марченко, командир сапёрного батальона подполковник Черноусов и НХС*(2) майор Фролов. В сторонке стоял капитан Долганов с пятью солдатами и экскаваторщик Юозас. За ними виднелся ЗИЛ-130 с кузовом, наполовину заполненным песком, бронированным передним бортом и надписью «Мины». Ещё дальше стоял армейский медицинский УАЗ-452.
Наконец начальство приняло обдуманное и мудрое решение, выразившееся в команде комбата:
- Ну чё, Серёга, начинай, только смотри осторожненько мне, а мы это ... поехали.
Перед этим Долганов до слёз проинструктировал личный состав по техники безопасности при производстве работ по разминированию, перемещению и транспортировке взрывоопасных предметов. Заставил подписаться в журнале инструктажей. Дал указание милиции увеличить с подветренной стороны зону оцепления до 200 метров. Взял расписку с Пранцкуса о добровольной помощи и содействии. Наконец вздохнул, проводил глазами отъезжающее начальство и приказал всем надеть противогазы.
Два подполковника инженерных войск мерно покачивались на мягких задних сиденьях армейского легкового автомобиля повышенной проходимости. Вдруг Черноусов, что-то вспомнив, встрепенулся, нахмурил брови и обратился к соседу:
- Слышь, Николаич, есть одна неувязочка. Долганов не состоит в Группе разминирования*(3). Он же вообще понтонёр, командир роты.
Марченко аж подскочил, сонливость как рукой сняло.
- Ты чё несёшь, Иваныч? Если что-то случится, нам пенсия будет сниться в дисбате, причём как в песне поётся: « ... в серой шинели рядового». Мать, перемать! Это же не простое разминирование, а химия! Да ещё с Первой мировой. А где твои капитан Жилинскас и лейтенант Тымчишин?
- На Жилинскаса ты сам неделю назад визировал приказ о переводе в Каунас, в формирование Гражданской обороны. А Тымчишин в госпитале.
- И ты сидишь тут и в хрен не дуешь! У оперативного дежурного в неделю один-два звонка из милиции по вызову сапёров, так кто же ездит?
- Да кто свободен, тот и выезжает. Берёт солдатиков из группы разминирования, их пять штук, и вперёд. Кстати сейчас все пять с Долгановым. Иначе не получается.
- Слушай, Иваныч, ты нарушаешь установленный регламент по разминированию и скрываешь от меня. А что же вы пишите в Журнале регистраций? Ну вообще, порадовал ты меня. Значит делаем так. Создаём резервную, дублирующую группу такой же структуры. Причём не обязательно из людей твоего батальона, можно взять из сапёрных рот пехотных полков. В понедельник этим и займусь. А сейчас молимся нашему сапёрному Богу, чтобы у твоего Серёги прошло всё гладенько. Иначе нам Судом офицерской чести не отделаться.
Солдатики, проинструктированные до коликов в животе, смотрели на мины с неподдельным ужасом в глазах. Серёга ещё подумал, не перегнул ли он палку, стращая 18...20-летних пацанов. Трое спускались в канаву как в преисподнюю на раскалённую сковороду, а у двоих принимающих на верху, пот проступал, казалось, через резину противогазов. У всех дрожали руки. Стёкла противогазов, не смотря на специальную мазь, изнутри запотевали тоже. Витающая над канавой жуть начала передаваться и капитану. Он тряхнул головой, содрал противогаз и громко скомандовал:
- Группа, смирно! – солдаты вытянулись, - Слушай приказ: Страх собрать быстро в кучку и засунуть себе в задницу. Задницу держать в кулаке. Вы советские воины, а не размазня. Выполнять!
Юозас из кабины экскаватора показал капитану кулак с выпрямленным в верх большим пальцем. Резина его противогаза слегка натянулась, что можно было расценить как широкую улыбку.
После «конкретного» приказа работа начала понемногу продвигаться. В котловане двое щёточками из конского волоса очищали от грунта видневшиеся мины, брали их за цилиндрическую часть и передавали третьему. Тот аккуратно подбирался к краю канавы и вручал «подарки» ожидавшему на верху. Верхний медленно шёл к к машине и передавал ужасное «счастье» кузовному деятелю, а тот, как спящего младенца укладывал мину в подготовленную песочную ямку.
По мере выработки минной «породы», для дальнейшего прохождения, экскаватор ковшом ювелирно поддевал асфальт и выламывал очередной кусок. После чего на открытое «месторождение» осторожно набрасывались сапёры. Каждая мина отличалась разной степени ржавости и ветхости, но совсем разваливающиеся пока не попадались.
Работа продвигалась, но очень медленно, никто не хотел спешить. Каждых пол-часа устраивали пятнадцатиминутные перекуры, отдыхали от напряжения и опротивевших противогазов. Не смотря на прохладную погоду конца августа, гимнастёрки на спине у всех были мокрыми.
В час дня прибыли два мотоцикла ВАИ*(4) с колясками, комендантской роты. Привезли в термосах обед, заодно поинтересовались, когда будет нужно сопровождение для эвакуации мин. Капитан на минуту задумался и решил, что через два часа оно в самый раз. Плюс два часа на перевозку и разгрузку в зоне временного содержания, которая находится за городом в поле, рядом с территорией первого караула. Больше бойцов напрягать нельзя, появится усталость, начнутся ошибки.
После обеда настроение у всех поднялось, напряжение спало, послышались шутки. Искажённые противогазами слова казались ещё смешнее. Чтобы прекратить расслабуху, капитан приказал сосредоточиться и не отвлекаться.
Домой Долганов появился во время, как обычно после службы в простой день. Жена не преминула поинтересоваться:
- Чем это вы, товарищ капитан, занимались целый день, сегодня же суббота и парко-хозяйственные работы только до обеда?
- Да с группой офицеров запаса пришлось заниматься, технику им показывать в парке.
- А чего сапоги грязные, как будто в поле был?
- Я это ... как сказать, ну это ... грязь попалась, мимо пройти не смог. – Сергей улыбаясь привлёк жену к себе и крепко обнял. – Завтра опять занятия будут по тактике, но уже в классе. По этому поводу даже пьяные штаны*(5) одену, как белый человек.
- Ну-ну, не нравится мне всё это, – Нина отстранилась подозрительно глядя на мужа, - дети тебя почти не видят. Вон у Славика любимая игрушка твоя старая портупея. Смотрит на неё и постоянно повторяет слово «папа».
* * *
Следующий день разминирования начался с приезда подполковничьего начальства, которое полчаса дуэтом рассказывало о долге и героизме, разбавленном осторожностью. Также пообещало возможные поощрительные отпуска с поездкой на родину для рядового и сержантского состава. Капитану же намекнули о столь же возможном особом отличии. Начальство ретировалось, можно было продолжить работы.
Канава, освобождённая от асфальта всё удлинялась, а мины всё не заканчивались. Статус нервного напряжения начал опять нарастать, сказывалась усталость психики. Чтобы подбодрить подчинённых и вселить в них уверенность, Сергей снял противогаз и прогуливался вдоль канавы с лёгкой беспечной улыбкой.
Внезапно работа остановилась, вся троица в канаве уставилась в одну точку, расположенную на метр ниже асфальта. Капитан подошёл ближе. В осыпающемся грунте вырисовывалась какая-то труба. Офицер спрыгнул в канаву и руками начал осторожно разгребать землю. Так и есть, миномётный ствол. Сергей облегчённо вздохнул и выбрался обратно на асфальт.
- Раскапывайте, хлопцы, должна быть ещё двунога и плита.
Через полчаса на асфальте покоились жалкие останки двух миномётов Стокса. Они пострадали от времени гораздо больше мин защищённых ящиками футероваными оцинкованной жестью. Дальнейшее ковыряние в грунте ничего подозрительного не выявило. Миноискатели тоже ничего не показывали. Капитан уже было вознамерился дать команду солдатам выбираться из траншеи, но решил подстраховаться:
- Юозас, ковырни ка асфальт ещё, по направлению оси будущей трассы канализации, на всякий случай. – распорядился Сергей.
Чтобы не «ковырять» два раза, экскаваторщик заглубил ковш на лишних пол метра и потянул на себя. Капитан уже было вздохнул спокойно и полез в карман за сигаретами, как вдруг раздались два, слившихся в один звука, напоминающие лопание электрических лампочек. Тут же траншея стала мгновенно заполняться жёлто-зелёным газом бившим двумя струями из-под ковша. Резко запахло горчицей. Трое воинов застыли в ужасе, ядовитый дым уже добрался им до пояса. Первым отреагировал капитан:
- Срочно выбираемся из канавы! Петренко, давай руку! – Сергей встал на колени у края траншеи.
Два других бойца уже самостоятельно выкарабкивались из западни, а рядовой Петренко панически месил руками и ногами землю и даже пытался сорвать с себя противогаз. Капитан вскочил, спрыгнул в канаву, схватил бойца сзади за ремень и сапог, и рывком выкинул того наверх. Следом выбрался сам, и тяжело дыша поплёлся к машине.
Не дойдя до ЗИЛа метров двадцать тяжело опустился на колени, тут же на четвереньки. Навстречу ему подскочил сержант, капитан задыхаясь и захлёбываясь еле слышно просипел:
- Если газ не переполнит траншею, ничего страшного, хлор тяжелее воздуха, лишь бы ветер не раздул ...
Из глаз Долганова ручьём текли слёзы, он захлёбывался от мучительного сухого кашля, хватался ладонью поочерёдно то за грудь, то за глаза, широко разевал рот, как рыба выброшенная на берег, пытаясь сделать вдох. Наконец тяжело рухнул ничком на асфальт. От санитарной машины к нему уже бежал с саквояжем в руке прапорщик-фельдшер.
* * *
В середине просторного кабинета командира дивизии генерал-майора Суханова стояли навытяжку два подполковника инженерных войск. Их лица попеременно меняли цвет от красного на белый и наоборот.
- Это же надо быть такими идиотами, чтобы пустить на самотёк одну из основных своих функций – разминирование! – бегая по кабинету свирепел генерал, - Группа разминирования обезглавлена, осталась без офицеров, резервная не создана! Мало того, на сами обезвреживания посылается кто попало, Журнал регистрации ведётся задним числом! И это на самом опасном направлении службы войск в мирное время. Вы хоть помните, два старых придурка, что извлечение и удаление взрывоопасных предметов, это чистой воды боевая задача со всеми вытекающими?
Генерал, пробегая очередной раз мимо втянутых животов и выпяченных грудин подполковников, остановился и присмотрелся к орденским планкам.
- За что Красные Звёзды у обоих?
- За разминирование! – в унисон ответили офицеры.
Суханов вздохнул, прошёл к дубовому письменному столу, затянутому зелёным сукном и уселся за него.
- Почему капитан Долганов, руководитель работ, оказался в зоне оцепления без противогаза?
- Поднимал боевой дух подчинённых. – промямлил подполковник Черноусов.
- Почему за рычагами техники оказалось гражданское лицо, какой то Пранцкус?
- Это его экскаватор, – выдавливая слова произнёс подполковник Марченко, - лучше его никто бы не смог. С него была взята расписка о добровольном содействии.
- Значит так, товарищи минёры-сапёры, - генерал опять встал, - вам очень повезло, что медикам удалось вытащить с того света капитана, правда последствия отравления ещё не ясны. Если бы Долганов умер, оставив двух малолетних сирот, я бы сам настоятельно порекомендовал вам застрелиться.
А кто вам самим, с вашим опытом, запрещал возглавить группу разминирования, раз она осталась без офицеров? – опять вспылил Суханов. – Ладно, учитывая ваши прошлые заслуги, оба пишите просто рапорта на увольнение. Выслуга у вас есть, да и возраст позволяет. А перед этим оформляете все бумаги, вместе с аттестацией, на включение капитана Долганова в гарнизонную группу разминирования ... задним числом, я утвержу.
* * *
В гарнизонном госпитале, в отдельной просторной «генеральской» палате, с особым обслуживанием и уходом, у постели больного сидела вся в слезах молодая симпатичная женщина. Рядом на полу играли дети. Больной пытался бодриться и успокаивал жену:
- Ниночка, ничего же серьёзного не произошло, ну немножко траванулся, с кем не бывает. Это как чуток перепил, не больше.
- Не ври мне, я всё знаю, сама медик, тебя еле откачали, - навзрыд запричитала жена, - тебя даже могут комисовать из армии по инвалидности! А ещё я разговаривала с солдатиками, которые с тобой были, так они говорят, что всем очень повезло, мины могли и рвануть, их же ковш экскаватора раздавил!
- Нинуль, ну всё же обошлось, успокойся и детей не расстраивай. Вон на тебя Натуля недоумённо смотрит. А через две недели я буду в строю, как штык. Сам полковник, начальник госпиталя обещал, говорил, что у меня организм дюже крепкий.
Две недели спустя капитан Долганов входил в кабинет генерала. Тот встретил Сергея вполне благосклонно, даже вышел из-за стола и пожал руку, усадил за приставной столик, сам уселся напротив.
- Рад тебя видеть, капитан, в добром здравии. Хотя костоправы настаивают на твоей месячной реабилитации. Я им естественно доверяю и поддерживаю, поэтому выхлопотал для тебя путёвку в Крым, в санаторий того же названия, для высших офицеров МО. Более приличного лечебно-оздоровительного учреждения в нашей стране нет, цени. Вернёшься оттуда здоровенький как бычок, и помолодевший лет на десять. Хотя молодеть отставить, тебе и так всего двадцать восемь годков.
Генерал на минуту задумался, встал, подошёл к своему столу, взял с него коробочку зелёного бархата и подошёл к уже стоящему капитану:
- Держи и носи, капитан, знак «За разминирование». Введён министром менее двух лет назад. В войсках его ещё не все видели. Это всё, что могу. Эх, если бы ты не снял противогаз ... была бы Красная Звезда. Ну что уж теперь судачить, если бы, да кабы. Но это ещё не всё, вернёшься из санатория, примешь под командование свой Отдельный инженерно-сапёрный батальон. Ну с Богом, солдат, удачи.
- Служу Советскому Союзу!
*(1) - Начальник инженерной службы.
*(2) - Начальник химической службы.
*(3) - Формирование со специальной минно-взрывной подготовкой.
*(4) - Военная автоинспекция.
*(5) - Брюки на выпуск, офицерский сленг.
Вильнюс, 27 марта 2016 года.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/04/20/1769