В пасмурный ноябрьский день директор собрал сотрудников и обьявил, что предприятие уверенно движется к банкротству, и в связи с этим большинство сотрудников будут отправлены в бессрочный отпуск без каких-либо выплат.
- Бессрочный - это навсегда, - резюмировал старший научный сотрудник Владимир Шестаков в разговоре с коллегами, - младшими научными сотрудниками Григорием Пустовойтом и Сергеем Харитоновым.
- Да, накрылась шарашка. И как быть?
При дальнейшем обсуждении вопроса и консультаций со знающими людьми коллеги пришли к мысли попытать счастье в торговле.
Работа челнока не так проста, как кажется. Схема "купи, продай" таит в себе множество нюансов, - что купить, где купить, с кем поехать, как провести товар через таможню, где и за сколько продать, - это далеко неполный перечень проблем, с которыми тогда сталкивался вчерашний научный сотрудник, осваивая коммерческие рынки. Поначалу все было незнакомым. Приехав в красивейший Краков, груженые вещами коммерсанты, не обращая внимания на исторические памятники, стали искать заветное общежитие, расспрашивая местных жителей. Первый же гражданин свободной Польши ответил: "Просто". Научные сотрудники обиделись пренебрежительным отношением гражданина и попытали счастья с гражданкой. Ответ был такой же: "Просто". Тут коммерсанты заподозрили неладное, поскольку ответ польской пани сопровождался любезной улыбкой, адресованной Грише Пустовойту, как самому симпатичному из троицы. Хорошо, что подошедший пожилой поляк просветил компаньонов на счет того, что по-польски "просто" означает по-русски "прямо". Товарищи оценили смысловую разницу и тотчас же тему развили, обратив внимание, что на улице слишком много "склепов", которые в итоге оказались обыкновенными магазинами.
Коллеги устроились в дешевом общежитии, недалеко от Вислы, и выбор этот, как оказалось, с точки зрения торговой диспозции, был удачным. С другой стороны, ночью совершенно невозможно было спать.
- Комары сгрызли, - пожаловался сосед-поляк наутро.
На следующий день приступили к торговле. Плохо было то, что приходилось вставать в пять утра, чтобы занять на базаре подходящие места. Русских было мало и соседями ребят чаще оказывались поляки. На второй день рядом с Гришей место заняла пани Эвелина, продававшая заморскую косметику. Пани оказалось женщиной приветливой, сносно владеющий русским языком, но необычайно болтливой, с места в карьер рассказавшей Грише о своей поездке в Самарканд, где было "великое жарко", а узбеки знай себе пели "великие национальные армейские песни" и что Самарканд - великое урода. Гриша, было, оскорбился, но потом мадам объяснила, что по-польски "урода" означает "красота". Далее, рассказывая о себе, пани Эвелина печально поведала, что ее недавно бросил "маляр", а потом, почувствовав неладное, поправилась, "нет, нет, маляр - это художник", а Пустовойт про себя отметил мудрость поляков по отношению к современным живописцам. И в дальнейшем, коммерсанты узнали, что одно и то же слово по-польски и по-русски означают совершенно разные вещи. Так, "корыстный" означало выгодный, "час" - время, "заказ" - запрет, а пили чай из "склянок", то есть из стаканов.
В дальнейшем, когда научные сотрудники освоили новую профессию, появились много поводов для разрядки. Шестаков привез на продажу множество амулетов со знаками Зодиака. В воскресенье, когда на базаре было особенно много народа, в основном из близлежащих сел, торговля амулетами шла бойко. При этом Володя сначала спрашивал у поляка его знак по Зодиаку, затем пытался навязать соответствующий кулон с цепочкой. Утром к нему подошел простоватый краснощекий парень, и на вопрос, кем является пан по гороскопу, парнишка глубоко задумался, покраснел еще больше и пробормотал:
- Йестем баран.
Коллеги покатились со смеху, но уйти фермеру удалось лишь после того, как Володя сбыл ему четыре амулета - для него самого, родителей и любимой девушки.
У Пустовойта было несколько ножниц и каждый поляк, прежде чем справится о цене, задавал очень важный вопрос:
- А ножички вострые?
На что поднаторевший Гриша деловито отвечал:
- А как же. Як холера.
Каждый день, в одно и то же время, к Пустовойту подходил старенький поляк с трясущимися руками и на ухо кричал, нет ли у пана барометра. Гриша, как истинный бизнесмен, все предложения по спросу аккуратно заносил в записную книжку, но в последний день тот же старичок подошел к нему и заорал, что барометр ему больше не нужен, а вот нет ли у пана подзорной трубы, а? Гриша, понятное дело, барометр из списка вычеркнул, но заявку на оптический прибор проигнорировал.
К ученым мужам привязалась белесая сердобольная дама, ежедневно приносившая бесплатный чай в трехлитровом китайском термосе. За это необходимо было ее внимательно выслушать, время от времени кивая головой. У пани Ядвиги жили пять черепах, которых звали:
- Матильда, самая старшая
- Клеменс
- Клеофос
- Феликс
- Агата, ласкательно малышка
Безошибочно определив старшего в группе, пани Ядвига каждый день исправно докладывала Шестакову о здоровье черепах.
- Сегодня, пан Влад, у Клеменс насморк, а Клеофос больна и третий день ничего не ест, но хорошо, что у Матильды диаррея прошла.
Козырным товаром у Харитонова была хрустальная люстра саратовского лампового завода, по-польски звалась "зеркалом", а как называлось само зеркало - так и осталось тайной. Каждый божий день Сереги начинался с зарядки, которая заключалась в тщательной сборке люстры и, соответственно, каждый вечер, - в ее демонтаже, поскольку комнатка была тесной и на такое количество вещей никак не рассчитанной. На базаре других люстр не было, и Серега был монополистом. По расчетам владельца хрупкого товара за нее можно было выручить столько же, сколько за все остальное, а посему, хотя каждый день поступали многочисленные предложения, продавать ее не спешил, набивая цену. Наконец, за день до отъезда, желанная сделка состоялась. Харитонов поднял люстру за веревочку, чтобы вручить покупателю, и веревка позорно оборвалась. Бедное "зеркало" с треском разбилось на тысячу маленьких "зеркал". Серега стоял с обрывком веревочки в руках и причитал.
- Что делать, а? Что делать?
И совсем потеряв голову, обратился к Грише.
- Як мыслишь, Гриша, а? Яки холерство!
А делать было нечего. Решив не бросать друга в беде, коллеги поехали в Варшаву, на вырученные деньги накупили товаров, и, вернувшись в Краков, ущерб возместили. Между прочим, на стадионе в Варшаве прозвучало интересное объявление на русском языке.
- Совсем потерялся мальчик десяти лет из Таганрога...
А вообще поляки – хороший, добрый народ. Наши - славяне... И в полном соответствии с этим один шибко шустрый поляк попытался на вокзале украсть сумку у Сереги. К счастью Гриша ворюгу вычислил и погнался за ним. Поляк с неподъемной сумкой долго бежать не сумел. Бросив груз на перрон, воришка затерялся в толпе, а преследовать его Гриша не стал.
- С тебя причитается, Серега, - обратился он к приятелю, вручая тому багаж.
Впрочем, в мероприятии участвовали все и в складчину. Как только поезд переск Брест, научные сотрудники перевели дух и организовали неплохой обед с сопутствующими напитками.
- Ну, за переквалификацию, из научных сотрудников в торгаши, - на правах старшего провозгласил тост Шестаков.