Я там был, но я там не был

               
      Войдя в класс, Михаил Максимович положил журнал на стол, строго посмотрел на меня и сказал: - Ну, что ты натворил? Тебя срочно к директору.
      За мной никаких грехов нет и я спокойно захожу в директорский кабинет, где за столом сидит любимый всеми завуч Андрей Алексеевич и, добро  улыбаясь, предлагает сесть на стул около стола. Сажусь. Андрей Алексеевич, продолжая улыбаться, молчит. Входит директор и с ним ученик из параллельного класса Слава. Оба садятся. Завуч и директор увлеклись чтением бумаги, извлечённой директором из портфеля, а Слава, придвинувшись ко мне, шёпотом спросил: - Ты знаешь…? Я ответил, что нет.
      Директор положил бумагу на стол и сообщил приятную для нас новость: нашей школе  первый раз за все годы её существования  Гороно  выделил две премии, а именно двум лучшим ученикам, каковыми мы и были на тот момент.
По мнению вышестоящего руководства Славе следует вручить ботинки, а я премировался путёвкой в Артек. Далее оговаривалось, что премии будут вручены после завершения учебного  года на каком-то общегородском педагогическом совещании, т. е. через два месяца.
       Придя домой, радостной новостью я тут же поделился с бабушкой,  и был удивлён, отсутствием радости на её лице. И  она объяснила почему. Ботинки – вещь осязаемая, и, по её мнению,  не помешали бы мне, старые уже маловаты стали. Что такое путёвка она не знает, а вот слово лагерь у неё вызывает самые неприятные ассоциации. Ведь лагерь это тюрьма, а одного из её сыновей  Николая в 37-м арестовали и бросили в лагерь, где он и погиб. И как это можно добровольно ехать в лагерь, она не может  понять.
       У Славы дома новость приняли тоже без восторга; его отец отличный сапожник, и обувью его дети обеспечены на годы вперёд, а путевка их семье не помешала бы.
       Сложившаяся ситуация толкнула Славину маму и мою бабушку навстречу друг другу, их интересы полностью  совпадали, обе хотели наши премии обменять. Школа, выслушав их доводы, не возражала. Но возразили чиновники Гороно. Было заявлено, что в путёвку  уже вписана фамилия, и изменить что-либо не возможно.
       Прошло два месяца, учебный год успешно закончился, но приглашение на совещание в школу не пришло.
       Прошло лето.  Из каких – то источников стало известно, что по моей путёвке в Славиных новеньких ботинках в пионерский лагерь Артек ездил троечник из соседней школы Пятаков, он же, вряд ли случайно, оказался однофамильцем  высокопоставленного чиновника Горисполкома.  Приехав  в лагерь  не только по моей путёвке, но  и под моим именем,  он был разоблачён.
       Пятаков старший и какие-то ещё городские чиновники были как-то наказаны. Нас со Славой это не интересовало.  И  хотя, как говорится, мы с ним “остались с носом”, зато на долгие годы стали сердечными друзьями.