Глава вторая
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ БАЛ.
Вдовая графиня Шероле сделала своим кредо следование моде, и чем более кричащая это была мода, чем сильнее она фраппировала ортодоксальных представительниц лондонского света, тем охотнее графиня следовала её требованиям. Она посещала собрания суфражисток и спиритические сеансы, ставила на боксёров и футбольные команды, отдала свою единственную дочь в «первый частный пансион для девочек с углублённым преподаванием естественных наук и обучением сестринскому делу» и первая из лондонских дам сшила себе брючный костюм для верховой езды.
Последнее её увлечение - химия - оставило следы и на наборном паркете графского особняка «Гринвич-холл», и на безупречной во всех остальных отношениях коже рук в виде безобразных коричневых пятен. Именно по поводу этих пятен она и оказалась в госпитале, вызвавшись заодно представить доктору Мэрвилю молодого графа Сатарина. Собственно, она могла обратиться к своему семейному врачу, но и в этом проявилась причудливость её характера - графиня пожелала лечиться демократично.
- Я чувствую себя порой страшной социалисткой, - сказала она мне по этому поводу. - Как думаете, Мэртон, не вступить ли мне в какую-нибудь скандальную политическую партию вроде карбонариев?
Мы были довольно коротко знакомы, что и объясняло её обращение за советом в этом дурацком деле не к кому-нибудь, а ко мне.
- Я думаю, это несвоевременно, графиня, - сказал я. - Членством в социалистической партии сейчас уже никого не удивишь. Дождитесь регресса и возглавьте монархический блок - это будет свежо.
- Вы снова смеётесь надо мной, мой милый Вулкан?
- Самую малость, графиня, но я над всеми смеюсь. Уверяю вас, мне вы глубоко симпатичны. Я даже напросился бы на танец с вами во время благотворительного вечера в «Гринвич-холле» , но, полагаю, что все танцы у вас уже расписаны.
- Да вы льстец, Вулкан, - засмеялась она. - Лет десять назад я бы ещё приняла ваши слова за чистую монету, но сейчас моя дочь даст мне фору в нежных науках.
- Крис? О, боже мой! Когда она успела вырасти - ведь ей всего… всего…
- Пятнадцать лет, - подсказала графиня. - Я ещё не позволяю ей появляться на подобных собраниях, тем более, что в заведении, где она учится, принято демократическое воспитание, и боюсь, что некоторые привитые там манеры…
- Да, кстати, о собраниях, - постарался сменить тему я, зная, что разговоры о дочери могут завлечь чадолюбивую напоказ графиню в непроходимые дебри, - как получилось, что хозяин вечеринки в «Гринвич-холле» - этот молодой господин граф Сатарина? Все заинтригованы. Он ваш родственник?
- Не совсем. Скорее, он - родственник моего первого мужа - полковника Хардли, погибшего в афганскую кампанию. Бедный мальчик тоже понюхал пороха в ещё очень нежном возрасте, поэтому, хоть и выглядит на тридцать с небольшим, он знает жизнь и знает, как вести дела. Ещё совсем юнцом он работал с профессором Крамолем, а последнее время проводил какие-то опыты в Шотландии, поэтому его можно скорее назвать учёной крысой, чем светским львом, - графиня рассмеялась собственной шутке. - Поэтому я просто оказываю ему поддержку, просто знакомлю его с теми влиятельными лицами, знакомство с которыми может быть ему полезно, если он решит продолжить карьеру в Лондоне… Ну что, мой Вулкан, вы составите мне протекцию перед доктором Ростом? Эти ужасные пятна ведь, должно быть, нуждаются в срочном лечении?
Вся её манера речи, да и поведения в целом, преувеличенная экзальтация, откровенное жеманство и непосредственность на грани неприличия призваны были, насколько я догадывался, выдавать её за великосветскую дурочку, что вполне могло обмануть, но лишь тех, кто графиню Шероле совершенно не знал. Под внешней оболочкой скрывалась женщина умная, хитрая и удачливая интриганка, не лишённая, впрочем, определённого морального кодекса, питающая слабость к людям, пусть невысокого происхождения, но умным и талантливым. Она обожала оказывать покровительство мужчинам, реже - женщинам, выбранным совершенно произвольно, по наитию, и я когда-то попал в их число по капризу случайности. Она звала меня Вулканом и то и дело подшучивала надо мной по поводу моих занятий в секционном зале, говоря, что я «задний ум практикующих врачей», «утилизатор огрехов» и «муниципальная ипостась Харона». Знала она и Уотсона. Причём, питала к нему слабость не только как к человеку известному и имеющему отношение к литературному и уголовному миру одновременно, но и как к просто внешне довольно симпатичному мужчине, слегка младше себя по возрасту, а значит, по её собственному определению, «как раз то, что надо».
Впрочем, сейчас я был рад, что она не спросила о нём. Я не чувствовал себя готовым обсуждать эту тему, тем более с графиней Шероле, поэтому просто предложил ей руку и проводил в приёмную специалиста по кожным, инфекционным и венерическим болезням доктора Роберта Роста.
- Простой кислотный ожог, - сообщил доктор Рост, осмотрев её руки. - Вам следует в будущем предохранять кожу с помощью перчаток. А пока пропишу вам заживляющую мазь.
- Какой забавный запах у этой мази, - заметила графиня, получая из рук Мэрги Кленчер широкогорлый пузырёк.
- Берёзовый дёготь, мадам, - любезно пояснила Мэрги. - Он заживляет кожу и не даёт развиться гноекровию. Пользуйтесь так, как указано в рецепте.
- Я говорю об этом потому, - пояснила графиня Шероле, обращаясь ко мне, - что сегодня граф Сатарина уже советовал мне воспользоваться мазью с совершенно аналогичным запахом. Кажется, его собственного изготовления. Отвратительный запах, я уже подумываю, не заняться ли самой изобретением заживляющей мази без таких ужасных ароматов.
- Вам следует сдерживать себя графиня, - засмеялся я. - Не то вы так, не ровён час, заткнёте за пояс и Эйкина, и Купера.
- Во всяком случае, если бы я придумывала мазь, я непременно не в последнюю очередь позаботилась бы о том, чтобы она была ароматной. Любая женщина поставила бы это во главу угла, но у мужчин совершенно другие приоритеты. Приходите на суарэ, Мертон, и вы, Рост - вы же знаете, в «Гринвич-хаусе» без чинов, обхождение свободное, и даже фрак не является обязательным. Впрочем, дорогой Вулкан, вы выглядите во фраке очень представительно, но настаивать не буду. К столу будут подавать мороженое - мне привезли чудесный рецепт ванильного мороженого, прямо из Голландии.
С этими словами она простилась со мной и Ростом, да ещё послала воздушный поцелуй.
- Удивительная женщина, - сказал Рост, глядя ей вслед. - Разыгрывает из себя пустую бабёнку, а на деле могла бы заткнуть за пояс половину парламента. Вы пойдёте на вечер, Мэртон?
- Пойду непременно. Я ещё раз хочу поговорить с Мэрвилем о Уотсоне, когда он напьётся, наестся и размякнет.