Вспомнилась одна история. Несколько лет назад в Неаполе произошло рядовое, в общем-то, для этих мест событие. Молодой парень, которому ещё не исполнилось 18 лет, пошёл грабить банк.
Логично ведь – юноше нужны деньги, и он идёт за ними туда, где их больше. А как иначе? За сигаретами надо идти в табачку, за пиццей – в пиццерию, за деньгами – в банк. Но в пиццерии и табачке требуют деньги, значит сначала – в банк. Ну, не работать же, в конце-то концов, идти.
Отправился он грабить банк с пистолетом. Настоящим. Заряженным. Вошёл в банк и прямо в духе голливудских боевиков озвучил свои требования. Ну, там: всем молчать, дрожать, это ограбление, бабло в студию и т.д. Всё как положено, классика жанра. Но неожиданно система дала сбой, и события пошли не по плану, поскольку в этот момент в очереди в кассу мирно стоял мент. В штатском, поскольку не в служебное время. Но с пистолетом, так как полицейским в Италии это разрешено. Он возразил юноше, что тот не прав, и грабить нехорошо. Парень удивился такой дерзости и наставил ствол на мента. Полицейский выхватил свой пистолет. Сразу выяснилось, что навык стрельбы лучше у человека, которого специально учили в тирах профессиональные инструкторы. А вот воспитанные на компьютерных играх и фильмах особи стреляют медленнее и хуже. В общем, мент выстрелить успел, а незадачливый грабитель – нет. Всей перестрелки-то было: один выстрел, и грабитель убит наповал.
Событие, безусловно, ужасное и трагическое, но с точки зрения закона вполне вписывается в рамки необходимой обороны со стороны полицейского. Следствие установило, что стрелял он в этой ситуации правомерно, претензий со стороны действующего законодательства к нему нет и быть не может, дело благополучно закрыли.
Это с точки зрения закона. А вот среди местных жителей, обитателей исторического центра города-героя Неаполя вспыхнул целый бунт, начались волнения. Семья погибшего (а понятие семьи тут значительно шире, чем у нас, семейные связи поддерживаются до Бог знает какой степени родства, это скорее многочисленный клан) вышла на улицы и нестройными колоннами двинулась протестовать под мэрию и центральное отделение полиции.
Налицо были все атрибуты народных волнений: толпы народа, крики, вопли, транспаранты, автомобильные гудки, мигалки, рыдающие женщины, мужчины, грозящие перебить своими руками всю власть и полицию, цепи полицейских в шлемах, со щитами, дубинками и пистолетами. Почти революция. Шум невероятный. Неаполитанцы вообще крайне талантливы в некоторых вещах: пиццу приготовить, песни жалостные и мелодичные попеть, обмануть ближнего, покричать и замутить беспорядки.
Куча корреспондентов и журналюг всех газет и телеканалов слетелись, как стервятники на падаль. И вот по всем каналам показывают, как кричат и митингуют женщины, искренне не понимая, что произошло. А именно: за что убили бедного ребёнка? Формально-то по итальянским законам он и есть ребёнок, пока восемнадцать лет не исполнилось. Дитятко. Ростом метр восемьдесят и весом девяносто килограмм.
И вот возмущённые до крайности жители орут и возмущаются: за что? За что убили бедного несчастного ребёнка? Что кому и когда он сделал плохого? Да посмотрите на фотографии его! Да более мирного, спокойного и доброго ребёнка и быть-то в природе не может! Да спросите любого родственника из толпы! Да любой подтвердит! Кому он чего плохого сделал? Да, шёл в банк! Да, грабить! А что, бедному ребёнку всю жизнь сидеть на шее у родителей? А как ему с девушкой в пиццерию сходить без денег? А сигареты купить? Да, с пистолетом! А как в банк без пистолета? Да, с боевым и заряженным! А что, ему с игрушкой ходить, как маленькому? Да в его возрасте уже и неприлично ходить с игрушкой! Да полиция уже совсем озверела – детей маленьких невинных расстреливать! Кому бедный мальчик плохо сделал? Кто от него пострадал? Никто, а ребёнка убили!
Пару дней по всему городу шум постоял, и потихоньку всё успокоилось. Все народные волнения тут заканчиваются достаточно быстро.
А вспомнилась эта история в связи с реакцией некоторых украинцев с Западной Украины, куда уже начали приходить цинковые гробы с Восточного фронта. Они так же искренне не понимают, за что погибли дети их родственников и друзей. За что гибнут добрые и хорошие мальчики, которые никому зла не делали. Просто поехали с боевым оружием воевать против жителей Донбасса. Их-то за что?
Ну ладно, у жителей центральных кварталов Неаполя менталитет совершенно не изменился со времён средневековья, а вот почему некоторые украинцы так рассуждают?
Андрей Ганчев,
Неаполь, июнь 2014 г.