Я, порой, вспоминаю как это все начиналось.
Прочь из холодных стен душного города. Веселье, чужие дома, первый хмель пробирает от пят до макушки. Тепло, пряный дым стелется по кухне. Нежная рука хватает и зовет за собой в темноту, куда заходят мальчиком, а выходят мужчиной.
А потом прогулки по набережной, неловкие поцелуи; думал, что чем-то обязан ей, а — нет, просто приглянулся в тот вечер больше остальных. Неистовый жар в низу живота ищет выхода наружу. И вот одна, другая. Мягкие губы, такие нежные, едва ли потом я встречал что-то настолько же трепетное. Шалости на глазах у прохожих, что бросают на ее щеки румянец. С другой все более жестко — хочет чтобы ей обладали. Чувствую себя на вершине мира, когда ладони скользят по ее гладкой коже. Не знаю с какой остаться, не хочу выбирать. Они встречаются. Уходят. Уходят от меня и проносят неприязнь сквозь года.
Случайно встретив на улице, заглядываю в их глаза и вижу холод.
Одиночество.
Бросаюсь то к одной, то к другой. О некоторых даже не хочется вспоминать или говорить вслух. Ведь не поймут. Сам не понимаю. С ними все было не так, но я засыпал обнимая их, ласкал их уши приятными словами. А потом уходил, стирал контакты, делал вид, что исчез, надеялся, что они поступят так же, но нет. Некоторые искали меня и не находили, не в силах понять, что было не так. Возможно, винили себя.
И вот встретил ее. Такой какой я видел ее в своих фантазиях. В ней нет совершенных пропорций, но она манит меня. Роковая. У нее есть власть над сердцами мужчин. И я стремглав бросаюсь в омут ее черных волос. Бреду тысячи километров, чтобы просто увидеть ее, на мгновение прикоснутся к прекрасному. А ей плевать, даже смешно. Она может сжать любое сердце, почему же именно мое? Сам не знаю. Влюблен, безумно влюблен и как следствие безумен. Ее безразличие лишь раззадоривает пыл. Уже не знаю о чем говорить, несу чушь как умалишенный, а она все равно слушает. Но все тяготы и усилия окупились, она в моих руках, только моя! Я же — в полной ее власти. Нежность и грубость, все что угодно душе. Под каждое настроение мы позволяем друг другу то, от чего трепещет душа и трясутся ноги.
Ложь, крики, ругань, расставание.
Одиночество.
Долгое одиночество.
Ищешь, но не находишь. Осадка так много, что для другого просто нет места. Бегаю из одного конца в другой. Не нахожу себе места. Смысл утерян, вокруг цветет весна, жжет зноем лето, опадает листва, а я все бегу. От нее или от себя?
Появляются другие. Не важно кто, лишь бы вторая половина постели была согрета поутру. Одна запомнилась мне лишь запахом дорогого алкоголя, другая попросту сумасшедшей, следующая была настолько же красива и доступна, насколько и глупа. Их прикосновения не способны вызвать того, что было раньше. А их губы — нежные, сладкие или обветрившиеся — уже просто губы. Такие же привычные, как у меня самого.
В глубине души ощущается какое-то падение.
Еще одна могла заговорить меня до смерти. Другая больше слушала. И ничего. Будто мы из разных миров. Противно, и я спускаюсь с небес на землю. А там стены моего жилища, будто раненый зверь, кровью, окропляет дурным хмелем раненное создание. Мне жаль его, жаль эту бледную кожу и что ей так плохо, но я циничен и зол с ней, сам не знаю почему. Ушла, проклиная меня.
Все бросить! Отстранится!
Бросаю, отстраняюсь. И вот она. Мила, с виду непорочна, а душа ломится от заточенных чертей. Истерична и глупа, слишком глупа и молода. Сбежала, надеюсь, ей стало легче. Другая сама приходит ко мне. Она искусна и чувственна, но мне противно, ее катарсис мне недоступен. Больше она не вернулась.
Я спускаюсь все ниже. Туда, откуда начал. Столько лет прошло, а я возвращаюсь туда, откуда начал. Там ничего не изменилось. Опять случайные связи. Просыпаясь и закуривая сигарету на кухне, сам не понимаю зачем делаю это. Вторая так же лишь путает мысли, как и третья. Мила и преданна, но зачем? Я уже не могу вспомнить, чего я хотел прежде? К чему стремился? Что искал?
И вот он я. В насквозь промерзшей постели. Думаю о них, вспоминаю каждую. Каждое прикосновение и каждые объятия. Все, что было. Воспоминания нахлынули на меня, покалывая иголками вины, досады и беспросветной глупости. Как я мог потерять все то, что было прежде? И как я мог потерять ту самую?
Нет, к ней я не прошел тысячу километров. Моя дорога занимала не больше двадцати минут, столько же сколько сигарет в пачке, которую я намеревался купить. Она сама заметила меня и позвала за собой.
Потом мы бродили в темноте взявшись за руки. Наши ладони при встрече бились током. В сгустившемся мраке я видел тонкие разряды. Я называл это маленьким чудом. Чудом же была она сама. Мы были настолько разными, насколько это возможно и мы оба понимали это. Но это ничего не меняло. Никто и никогда не делал меня настолько же счастливым. Она тоже была счастлива. Понимала меня без слов, звала с собой, прочь, туда где мы были бы вместе.
Потеря. Самая бездарная потеря моей жизни.
Выньте из моей головы кусок и это не сравнится с той потерей.
Она понимала, что что-то не так, а я не мог ей сказать и просто сбежал. В погоню за прошлым, которое в итоге растоптало меня. С тех пор ничего не изменилось. Я бегаю за самим собой, не в силах отыскать и не зная найду ли? Разве может что-то прийти на замену той чувственной юности, которую я так беззаботно тратил, и заполнить те прорехи, что пришли после?