Пока добрались до станции, два раза патрули проверяли документы. Откуда они взялись. Когда вчера вечером уходил, были только ограниченно годные из немногочисленной комендатуры. Попросил начальника патруля отойти в сторонку. Немолодой лейтенант – пограничник, на просьбу прояснить обстановку, ответил, поглядывая на отца,
- Сами не в курсе, получили приказ срочно передислоцироваться на эту станцию и обеспечит особый режим. С нуля часов, режим в силе.
- Что это за бяка такая?
- Вам утром всё объяснят.
- Ты мне скажи, женщины обратно одни пойдут, вопросов не будет?
- Если честно, запросто, первые дни всегда неразбериха.
- А если с сопровождающими?
- Если будет ваш офицер… Нас предупредили. Черный ромб на левом рукаве. Наверное мы вас и охраняем.
- Ясно, спасибо лейтенант, заходите вечерком в гости, спросите начальника штаба 262 полка.
- Спасибо, только где Вы будете вечерком.
- Да ладно! Нам разгружаться дня не хватит. По любому ночевать на станции.
- Тогда зайдём.
- Бывай.
Бате пересказал.
- Через Монголию пойдёте, по пустыне Гоби.
- А ты?
- Скорее всего через большой Хинган, это горы. Сервиз тяжёлый, девочки донесут?
- Я думал солдат дать.
- Ну дай, только командировочное выпиши.
- Цель?
- «Выполнение приказа командования» или «сопровождение членов семьи командования», но первый вариант лучше.
- ?
- Если будете выгружаться, ты десяток таких бумажек выпишешь и через два дня никто не вспомнит, кого за чем посылали.
В мирное время, все действия подтверждай бумагой, и будь готов за каждый приказ ответить.
Станция встретила комендантским патрулём, у них уточнили, куда будет приниматься отцовский поезд.
Время оставалось, пошли к нашим эшелонам.
Подъём только что сыграли, солдаты строились на зарядку.
После стольких обездвиженных дней, необходимо было побегать кроссы. Успел выловить командира разведвзвода.
- Двух бойцов и Веситаева, по полной форме к штабному вагону, часа на два.
- Есть.
Разведчикам объяснил, в какой машине ящик, потом у комбата 3 получить 10 метров панбархата (материал такой вроде велюра). Три рулона синего и бордового, переливающегося на свету разными оттенками, прихватили в разбитом ателье ещё под Кенигсбергом . (Как давно это было!) Было решено выдавать офицерам и старшинам по мере необходимости по пять метров на одну особу женского пола. У Афони Хилько шесть сестёр и мать.
- Что ж, вы мне 35 метров выделите?
- Не мы, а немцы. А женишься и на жену и дочь накинем!
Пока бойцы, побежали выполнять, выписал командировочное удостоверение – бред, пол часа медленным шагом с удостоверением… Другое дело, что мама просто так их не отпустит и за угощением постарается выведать про меня, как можно больше.
Отец общался с Фомой Шпортом. Командир, как всегда, вышел на зарядку обнажённым по пояс. Пугая неподготовленных, не только разрубленным лицом, но и шрамами на теле. Белоказаки рубили его раненного со всех сторон. На раненном коне, он вырвался из кольца, и добрался до своих. Выжил, несмотря на то, что зашивал его, в лучшем случае, сапожник. Страшновато выглядел комбриг.
Увидев меня, полковник махнул рукой, подойди мол.
- Знаешь как я его зову, Мозгой. Он такое придумал под Кенигсбергом, мы и задачу выполнили и людей не потеряли. Не рассказывал отцу?
- Не успел, Фома Лукич.
- Обязательно расскажи и как за танками гнался, расскажи.
Хорошего сына вырастил, Тимоша. Готовый командир полка, так в аттестации напишу, но конечно годик начштаба придётся посидеть, и поучится не помешает. Как только возможность будет, сразу пошлю.
Отец изо всех сил, старался не показать виду, что доволен, но глаза засветились, такой радостью, что в утренние сумерки, казалось стало светлее.
- Ты, Фома пей настойку из корешков, все хвори пройдут.
- Я, ему женьшеня привёз, – пояснил мне отец, увидев моё удивление
- Чудо корень, потом расскажу.
- Бать, твой поезд, – показал на вползающий в станцию состав.
- Разрешите, товарищ полковник.
- Давай, проводи отца.
Подхватив маму с сестрёнкой побежали, перепрыгивая через рельсы.
Состав был смешанный, вместе с гражданскими довоенными вагонами, несколько теплушек. Из них выгружались военные разных званий с чёрными ромбами на рукавах. Пополнение. Ну вот и сходил с мамой.
- Мам, мне пополнение принимать, приду как освобожусь.
Исса Веситаев с разведчиками Вас проводит.
Отец уехал.
Вернулись к нашим платформам и вагонам. Ящик стоял, Веситаев, под мышкой держал брезентовый свёрток - молодец завернуть догадался.
- Товарищ капитан, на минуту.
Я разных цветов ткань взял прошептал мне – на ухо.
Два раза молодец, сжал ему предплечье.
- Спасибо, Исса. Мам, Римма – это Исса, - а Исса только что рот не открыл глядя на раскосых черноглазых, черноволосых женщин.
- Да, да Исса, это мой сыночек, а ты кто по нации будешь?
- Чеченец.
- Красивый у твоей мамы сын.
- Что вы, уважаемая.
- Ариной Ивановной, меня зовут.
- Ладно, мы пойдём, вижу бежать тебе нужно. Пошли, мальчики.
- Мам, если что, пришлю посыльного.
- Постарайся сам прийти.
Фото Колобов В.Т , Трахт И. 1945г