Зимним северным утром я убегала на работу. Было темным-темно и жутко холодно. Подошел автобус. Я вошла, села, рядом с собой на свободное сидение положила серый пластиковый портфельчик, сумку и два пакета.
Кондуктор жаловалась одной из пассажиров, видимо, своей знакомой, что премии не будет, а зарплату в автопарке снова задерживают. Не смотря на полусонное состояние, я отметила, что на ней вязанная шапочка с люрексом - блестящей серо-голубой ниткой. Когда-то очень давно у меня был такой свитер. «Кто-то ещё носит такие шапочки»- подумала я. И всё, больше никаких мыслей. Похоже, под шум мотора я задремала.
Чудом услышав название своей остановки, я сорвалась с места и выпорхнула из автобуса.
Офис добывающей российско-иностранной компании был залит светом. Пахло свежесваренным кофе, выпечкой, лимоном. По пути в кабинет я успела ответить на несколько вопросов, подойдя к столу поймала телефонный звонок, включила компьютер, не увидела любимой ручки и в этот момент поняла: серый портфельчик остался в автобусе.
А в нем, между прочим, паспорт, деньги, зарплатная карта и авиабилет моего мужа, который завтра улетает в отпуск.
До перестройки я в жизни потеряла не так уж много: уехал в вагоне метро старый зонтик моей тети, из чемодана вытащили фотоаппарат, на ВДНХ достали из сумки кошелек (к счастью, в кармане чудом завалялась мелочь на метро), на почте, пока я заполняла опись, из под носа увели со стола импортные перчатки из тонкой кожи цвета спелой вишни.
Потом началась приватизация. У меня украли страну, природные богатства, заводы, транспорт. .
И вот опять. Но тут уж, в отличии от перестройки, на которую я не могла повлиять, причиной была только моя рассеяность.
Оказалось, что вспомнить точно номер автобуса я не могу. №3? №6? №3А? С оранжевой полосой или без неё? Сознание пыталось тщетно зацепиться за какую-нибудь деталь. Шапочка! Серая, вязанная, с люрексом! Чудная, неповторимая, своеобразная.
Дозвониться до диспетчерской не удалось. Через полчаса я бегала по лабиринтам автопарка, объясняя вкратце ситуацию и выясняя, где найти кондуктора в серой шапочке.
«У нас таких шапочек две» - сказала компетентная сотрудница. «Одна сейчас в комнате отдыха, у неё перерыв. Но она работает на «Единице». А «Единица» к вам не ездит». «Да, не ездит»-, машинально повторила я. «Вторая через двадцать минут будет на остановке напротив».
Автобус подъехал, я стояла у двери не дыша. Поднялась в салон, в кабине водителя увидела серый портфельчик. «Ваш ?,- спросила кондуктор в милой сердцу шапочке. На конечной увидела». Я взяла портфель, открыла его. Всё было на месте- паспорт, карта, билеты, несколько тысячных и пятисоток.
Во рту пересохло. «Спасибо, прохрипела я и протянула две пятисотки. «Да что вы, не выдумывайте! За что?» «Спасибо большое». Я положила деньги на сидение и вышла.
Надо же… Люди, которые получали копейки и то с задержкой, не открыли портфель даже из любопытства.
Жизнь в офисе шла своим чередом. Болтливая главбухша грузила очередную жертву рассказом о своём трудном детстве. Две её подельницы болтали по телефону то с любовниками, то с мужьями. Все трое явно приворовывали, купили новые трехкомнатные квартиры, дорогие машины, меняли норковые шубы в пол, возили для себя контейнерами стройматериалы за счет компании. Честно трудившихся сотрудников главбухша заваливала работой, порой откровенно ненужной, чтоб не дай бог не увидели чего.
Инна была абсолютно уверена, что в документах у них все шито-крыто, нет смысла даже пытаться вывести на чистую воду.
В пять часов в отделе уже нарезали колбасу и сыр, мыли зелень и фрукты, открывали бутылки. Инна подумала, что потом придется остаться, наверстать упущенное в работе. «Почему я с этими людьми?».думала она. Интереснее было работать в коллективе геологической партии, но хотелось профессионального роста в своей, «финансово-экономической» сфере.
Время от времени она звонила в другие организации или наводила справки у знакомых. Картина не вдохновляла: не платят зарплату; платят очень мало; грядут сокращения; такой объём работы, такие условия, что сама уйдёшь.
Согревали отзывчивые дети, стареющие родители, книги, искусство, подруги. Она взяла бокал с шампанским.
Снабженец трогательно ухаживал за главбухшей, подливая вино и подкладывая салаты на тарелку. Нет, бога ради, ничего личного, просто - круговая порука.
Автобус колесил по холодному городу.Кондуктор улыбнулась тому, что смена подходит к концу. Она вспомнила про пятисотку. «Надо же! Как легко люди расстаются с такими деньгами», - подумала она. Жаль, что поздно уже, магазины закрыты. Правда, есть «ночнушки», но в них всё дороже. «А, ладно, пусть дороже, зато своих обрадую, куплю что-нибудь вкусненькое к чаю. Если уже спят, то прямо с утра- сюрприз».
Хорошо, всё-таки, что есть ночные магазины. Раньше такого не было. Может и правда, жизнь изменилась к лучшему.