Совсем недалеко отсюда, может быть, даже в вашем доме, живет Влад Пушнов.
На прошлой неделе он так сильно разочаровался в людях, что теперь говорит только о рыбах, герани и утках. Особенно об утках.
Каждый раз, приходя в гости, он начинает разговор с одной и той же фразы:
- Там было столько уток!
Неважно, заглянул он к вам с лесного озера, из детского сада или парикмахерской. Он всегда говорит про уток. И глаза его при этом становятся ясными и устремленными в будущее, как у новорожденного.
Но вчера что-то случилось.
Влад явился ко мне на работу в сильном волнении, вытащил меня в коридор и сказал прямо в лицо:
- Давай купим ружье! В складчину.
- Давай! – подпрыгнул от неожиданности я.
Я никогда не отказываюсь, если мне предлагают вступить в какую-нибудь катавасию.
- У меня есть три тыщи, - зловещим шепотом сказал Влад и больно ударил меня кулаком в живот.
- Вот это настоящая потеха! – сказал я, и в обеденный перерыв мы отправились в охотничий магазин.
Продавец долго смеялся. Потом подошел его коллега, и они стали ржать оба.
Они сказали, что из «воздушки», которую мы собрались покупать, даже умирающую утку подстрелить невозможно. А настоящее ружье, по словам продавцов, нам никто никогда в жизни не продаст – достаточно только на нас посмотреть. Не знаю, что они имели с виду. Лично я бы с удовольствием продал ружье Владу. Будь я продавцом, конечно.
- Купите лучше рогатку! – покатывались со смеху парни за прилавком.
- Ладно, мы купим ружье в другом магазине, а потом опробуем его на вас, – сказал Влад продавцам, после чего они перестали смеяться, а мы их спешно покинули.
Неудивительно, что после этих трагических событий мы почти не спали…
Утро плакало мелким дождиком, не в силах расстаться с ночью. Но вот она взмахнула дырявыми крылами и унеслась прочь, едва услышав эти бодрые звуки:
- Кряк! Кряк!
По тихой заводи, расплескавшейся у наших ног, скользили десятки упитанных уток.
- Ты не представляешь, как мне хочется поймать их всех, - сказал Влад, простирая к птицам руки.
Смотреть на его мучения было невыносимо. Он уже не следил за своей удочкой. Рыбы… нет, рыбы моего друга больше не интересовали. Все его существо от ушей и до мозолей на пятках оказалось во власти уток.
Вдруг меня осенило.
- Нам нужна кошка, – сказал я.
- Грех смеяться над сиротой, - слабым голосом произнес Пушнов. – Лучше уведи меня на край света, чтобы я не смог их больше видеть.
Но я не собирался ни над кем смеяться. У меня в голове вдруг созрел дерзкий план.
- Найди мне кошку, и у нас на ужин будет куча жареных уток! – закричал я.
Эхо разнесло мои слова по окрестностям. Они звучали, как вызов невозможному.
- Я сейчас, - сказал Влад и исчез в зарослях чертополоха.
Спустя полчаса он явился: молчаливый и решительный.
- Тихо, Персик! – сказал мой друг, гладя свой рюкзак, из которого время от времени вырывались странные надрывные звуки.
Персик – это любимый и единственный кот семейства Пушновых. Он представляет собой комок шерсти и жира, из которого торчат когти. Весит Персик шесть, а то и все семь килограммов.
- Вот тебе кошка! – сказал Влад и вынул Персика из рюкзака.
Персик чихнул и влепил Владу пощечину.
Мы крепко обвязали Персика веревкой и бросили его в уток.
Мы подумали, что летящий над водой кот не сможет ухватиться за воздух и уж точно не захочет хвататься за воду. Поэтому единственно разумным поступком для него станет хватание за утку. Как только это произойдет, мы начнем вытягивать их обоих на берег и - вуаля! Останется только отстегнуть Персика от утки и утка наша!
Но Персик оказался каким-то нелетательным котом.
Это был не кот, а огромный репей. Почти долетев до воды, он вдруг возвращался обратно, словно адский бумеранг, и изо всех сил вцеплялся в макушку Влада.
Едва нам удавалось отстегнуть все его когти от скальпа моего друга, как Персик прилипал к моему лицу, прокалывая уши когтями, словно билет компостером.
- Давай раскрутим его на веревке и запустим, как снаряд из пращи! – заголосил в отчаянии Влад, пытаясь перекричать нечеловеческий рев хвостатого репейника.
Он натянул веревку, я отодрал когти персика от своей куртки и… Персик закружился в воздухе над нашими головами.
Он упал в самый центр утиных гуляний. Но утки успели метнуться в стороны, и мы подумали, что спугнули их навсегда…
Но мы ошиблись. В следующий миг утки ринулись к Персику и стали клевать его со всех сторон. Они, наверно, решили, что это большая корка хлеба, которую кинули им добрые люди. Прости, Персик…