Бабушка давно была уже выжившей из ума старухой. С таких сказочных ведьм рисуют, безобидных, но жутковатых на вид. Бабушка сидела на кухне. В темноте сияла голубая газовая конфорка. За окном светилось несколько фонарей. В коридоре кто-то зашумел. Она спросила: «Вова, это ты?», хотя наверняка знала, что это он. В таком возрасте, даже смерть начинаешь чувствовать как родного человека, а родных людей, как воздух вокруг. По чуть слышному скрипу понимаешь, кто это и зачем пришел.
Вова прошел в темную комнату и, не зажигая света, будто хотел притвориться, что он вовсе этого не делает, вытащил из серванта серебряную брошь, в центр которой посажен внушительный рубин. Его худое тело как будто кто-то мелко-мелко тряс. Он положил брошь в карман и тихо пошел назад в коридор. Потом надел ботинки и прислушался. Бабушка не издала ни звука, и он почему-то подумал, что она, наверное, так и умрет, пялясь в окно пустого серого мира. «Плевать», подумал Вова и вышел из квартиры.