ЕРОШЕНКО И.П., ЕРОШЕНКО Т.И.
ДВОЙНОЕ ДНО ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В РОССИИ 3
1.«…ПОКАЗАЛОСЬ СМУТНО ПРОКУРАТОРУ…»
«…показалось смутно прокуратору, что он
чего-то не договорил с осуждённым, а, может быть,
чего-то не дослушал…»
М.Булгаков «Мастер и Маргарита»
Мы уже отмечали, что, как правило, в революциях революционеры выступают против религиозных организаций и священнослужителей, потому что за ними (священнослужителями) стояла и стоит вековая традиция духовной защиты интересов богатых и власть предержащих. Вопреки гуманистическому духу христианского учения, большинство её служителей, особенно из высших иерархов в критические моменты всегда принимали сторону имущих. Духовенство в период гражданской войны в России преследуемо было ни за то, что они священнослужители, а за то, что они были на стороне врагов революции и советской власти.
Официальной политикой в области религии у большевиков был принцип отделения религиозных организаций от государства. Удовлетворение религиозных потребностей объявлялось частным делом. Но ошибки большевиков в религиозном вопросе были связаны с не совсем адекватным их восприятием в этом вопросе Карла Маркса. Здесь нельзя не согласиться с точкой зрения Р.Р. Вахитова. [ См.: ] Большевики не обратили внимание на то, что в религии содержится не только громадный опыт духовного усмирения трудящихся масс, накопленный угнетателями, но «протест» против угнетения: «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражения действительного убожества и протест против этого действительного убожества…».
В то же время, воспринятое К. Марксом от Л. Фейербаха и других домарксистских атеистов положение об исторической ограниченности и закономерном отмирании религии, нам сегодня, в 21 веке, на фоне грандиозных как будто бы успехов в развитии науки, является по крайней мере спорным.
Мы предполагаем, что религии будут меняться («не все мы умрем, но все изменимся» Павел ), но религиозная форма сознания, основанная на вере, как компонента будет всегда присутствовать в человеческом сознании. Мало того сам атеизм во всём многообразии его форм тоже не является антирелигией, а наоборот является её разновидностью. Нам могут возразить, но ведь они (безбожники) отрицают Бога (а – теи – изм).
А разве нет в мире признанных религий, в которых отсутствует категория Бога, в том виде, в котором она присутствует, например, в Авраамических религиях? Итак, атеисты – тоже верующие люди.
Большевики увлеклись разоблачением прислужничества священнослужителей власть имущим и опустили, не заметили протестный аспект религии («протест против этого убожества» К. Маркс). И в увлечении нарушили даже провозглашённый ими самими закон о свободе совести.
Большевики «опустили» протестный аспект религии. А ведь борьба трудящихся за справедливое устройство общества подпитывалась в Европе на протяжении веков импульсами, идущими от христианских идей. Если бы большевики вместо моральных, а иногда и политических гонений на верующих в Бога граждан, вступили бы с ними в диалог и оппонировали им, как это и предполагалось, в духовной форме ( «… заботливо избегая всякого оскорбления чувств верующей части населения…» В.Ленин ), это было бы, наверно, лучше и для судьбы революции в России.
За религией же, в частности, за русским православием – вековые традиции морального противостояния внешним угрозам, традиции возвышения человеческого быта (рождение, бракосочетание, погребение). Сегодня все верующие (христиане, мусульмане, буддисты, индусы, иудеи, атеисты и т.д.) должны сплотиться перед угрозами всему миру.
2.КТО ДАЛ САНКЦИЮ НА УНИЧТОЖЕНИЕ СОВЕТСКОГО
ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ?
Россия всегда была де факто многонациональным государством на протяжении всей своей истории. Советский Союз стал многонациональным государством и де юре. Но, поскольку русские численно в нём преобладали, постольку и на Западе, и на Востоке его (Советский Союз) продолжали неофициально называть русским государством. Отсюда вовсе неслучайно переплетение антикоммунизма и русофобии.
Идеология, которая закрепилась в сознании большинства населения и на официальном, и на бытовом уровне не может быть названа чисто коммунистической в марксистском понимании.
К тому же она имела некоторые региональные особенности, в целом представляя собой смесь марксистских положений, ценностей с этическими положениями, заимствованными из ведущих религиозных учений. Сами большевики полагали, что позитивные нравственно – моральные нормы религиозных учений – это продукт народного творчества. Духовные лица только умело используют этические нормы в своей пропаганде.
В вопросе отношения к собственности ситуация была сложней. Если на верхнем официальном уровне частная собственность отрицалась как источник социального неравенства и эксплуатации человека человеком, разрешалась только личная собственность, то на обыденном уровне массовое сознание не очень-то различало личную и частную собственность, а общественная, если она плохо охранялась, в сознании масс упорно ассоциировалась с «ничьёй».
Важной спецификой советской идеологии была вера в государство. Популярны были на обыденном уровне общинные уравнительские идеи. Фурманов в «Чапаеве» отмечает возмущение командиров чапаевской дивизии, когда им повысили по сравнению с рядовыми красноармейцами денежное довольствие.
Несмотря на ценностную пестроту и противоречивость советской идеологии, она в целом была воспринята массами как своя. Она, несомненно, отвечала интересам всех трудящихся независимо от национальности и вероисповедания и содержала в себе духовный потенциал развития. И могла бы в своём дальнейшем развитии обеспечить совершенствование общественного строя в Советском Союзе.
Однако творческое развитие содержащихся в ней марксистских идей было заморожено догматизмом. Сами партийные лидеры страны ни Хрущёв, ни Брежнев, ни Суслов, ни Андропов, ни тем более Горбачёв диалектикой марксистского да и ленинского учения так и не овладели. Предоставить теоретическую работу над идеологией талантливым людям мешало «комчванство», амбиции. Завели постепенно страну в тупик, обрушили структуру евразийского пространства, противостоящего англо-саксонской экономической и духовной экспансии.
Видимо китайские ученики Маркса и Ленина оказались в этом аспекте более способными.
Но кто дал санкцию на уничтожение советского строя? В Антропове, Горбачёве, Ельцине честные советские люди, (а большинство советских простых людей были честными людьми, работягами: не ворами, не взяточниками, не предателями), хотели видеть мудрых реформаторов, направляющих свою деятельность на совершенствование советской экономической и политической системы. Народ давал санкцию на изменения, но он не давал санкции на свержение советского строя, на захват общенародной собственности кучкой авантюристов, перебежчиков, ренегатов, на возрождение экономического и социально-политического строя по западной (англо-саксонской) модели капитализма.
С этой точки зрения на данный момент вся власть на территории бывшего Советского Союза нелегитимна потому, что изменена вопреки воли народа.
С помощью изощрённых информационных технологий новейших СМИ, которые оказались в руках политических сил, враждебных национальным интересам Советского Союза, (фактически в этих руках она находится и сейчас) было изменено сознание всего многонационального советского народа (Народу СМИ представили и представляют его прошлое, и настоящее, как правило, в искажённом виде).
Контрреволюционный переворот прошёл почти бесшумно, потому, что в нём активное участие приняла сама партийно-номенклатурная верхушка. Единственный фиговый листок, который может прикрыть всю правовую наготу современной российской элиты, – это Конституция 1993 года. Но во первых она была принята второпях после оглушения народа расстрелом парламента (21.09. – 04. 10. 1993), то есть насильственной и бесстыдной акции под присмотром СNN, а во-вторых, после неё напринимали столько разных законов, что они свели фактически на нет все социальные завоевания трудящихся, которые в тексте конституции остаются как пепел социализма, как печальное напоминание о нём.
Неужели наше будущее навсегда осталось в прошлом?
Нет!
Молодому поколению трудящихся современной России, если они не хотят остаться безропотными рабами (роботами) нуворишей-олигархов (прислужников американского олигархата) и высших московских и региональных бюрократов, необходимо формировать в себе свойства субъекта политики, т.е., по Марксу стать «классом в себе».
Предположения о том, как можно стать в современных условиях «классом в себе», в следующих заметках.
3. КАК СТАТЬ ВНОВЬ СТРАНОЙ ДЛЯ СЕБЯ?
Мы остановились на том, как стать «классом для себя». Конечно, классы и сегодня являются акторами внутренней и внешней политики. И всё же теперь, когда глобализация, лидером которой пытаются представить себя США, приняла такой размах, что многие страны стали терять свой суверенитет, значимость сохранения суверенитета, т.е. полной политической независимости страны возрастает. Для нас, граждан России, жизненно важной проблемой является возвращение полной независимости России, т.е. мы должны думать о том, как вновь стать страной «для себя». Как об этом вспомнили люди, живущие в Московской Руси в 1611-1613 годах. Вспомнили и объединились.
Да, конечно, наши, как мы теперь видим, не всегда мудрые руководители в 50 – 70-е годы много чего раздавали безвозмездно в порядке так называемой интернациональной помощи, но тем не менее мы чувствовали себя страной полностью независимой, с нами считались.
А вот, начиная с 90-ых, возникло ощущение некоторой закрепощенности нашей государственной машины. Один пример: в июне 1999 года русский десант прямо перед носом натовского авангарда захватил аэропорт Слатина – ключевой объект в Косово. Сербы воспряли духом, у многих россиян марш-бросок десантного батальона вызвал чувство гордости за страну и армию. Но очень быстро тогдашняя российская дипломатия аннигилировала успех наших военных. У россиян была украдена победа. Событие в нашей истории часто повторяющееся.
Да, с того времени возникло ощущение неестественности поведения наших государственных функционеров, чиновников. Как будто к ним пристроили верёвочки и дёргают. И мы не знаем точно, в чьих интересах дёргают. И Крым то в состав России вернулся благодаря настойчивости и решительности крымчан.
А вот, поскольку народ Донбасса не проявил якобы достаточной решительности, мы и бросили его на полпути. Ни внутренняя, ни внешняя политика наша не является в полной мере самостоятельной. Внутренняя в особенности.
Но… продолжим наши заметки об историческом значении Октябрьской революции. Необходимо использовать юбилей для того, чтобы разобраться в значении этого события и всей начавшейся от революции историей «советского строя» до его «саморазрушения», попутно оценивая и анализируя установление «постсоветского общественного строя».
Необходимо выйти на те уроки, которые эти события нам преподнесли. Это важно для всех, кому дорога Россия со всей её сложной историей, уникальной культурой и противоречивым настоящим, кого тревожит её будущее, кто не хотел бы, чтобы Россия исчезла как государство и цивилизация.
Когда существовал Советский Союз, во времена пика холодной войны, когда отношения с Соединёнными Штатами Америки доходили до грани ядерной войны, мы субъективно не ощущали такой возможности почти мгновенного исчезновения своей страны. Советский Союз был страной «для себя». Сегодня Россия как Российская Федерация превратилась в страну «в себе». Несмотря на то, что Россия обладает одной из самых сильных армий в мире, ощущение опасности, нависшей над ней не проходит, даже нарастает. Есть опасения повторить печальный опыт соседней Украины. О «пятой колонне» в нашей стране не говорит только ленивый. Дугин называет ещё «шестую». «Шестая» как раз и есть подлинная «пятая».
Объективно переворот, прикрываемый именами «перестройки» и «демократическими реформами», происшедший около 25-ти лет назад как бы поставил точку в истории развития России по «красному проекту», в основе которого легло социально-философское учение К. Маркса и Ф. Энгельса. Проектом, который в свою очередь этически связан с христианским проектом. А как известно, многие библейские, социально-этические нормы использовались вождями многочисленных народных восстаний и бунтов в качестве идеологии, вдохновлявших их участников: «когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был тогда дворянином».
Несмотря на неблагоприятные внешние условия и ожесточённое классовое сопротивление внутри страны, большевикам удалось сохранить страну в целом в границах дореволюционной России, а по результатам 2-й Мировой войны увеличить её территорию. Но общество, которое было построено, оказалось реально далеким от идеала.
Ригоризм и аскетизм, присущий первому поколению политической элиты страны, состоявшей из революционеров, прошедших через ссылки, тюрьмы, каторгу, в условиях относительно мирного развития страны постепенно ослабевал. Постепенно ослаблялся народный характер власти. Однако социальные права, провозглашённые революцией (право на труд, на бесплатную медицину, на бесплатное образование), лишение права владеть крупной частной собственностью позволяли советский строй представлять народным и «социалистическим». Теперь бы можно было назвать Советский Союз «социальным государством» с чрезвычайно забюрокраченной, правда, государственно-партийной структурой, превращающей демократизм советов как формы народной власти в видимость. Тоже самое происходило и в странах народной демократии. Говорить о том, что социалистические страны не нуждались в демократизации, было бы неверно, но они нуждались в совершенствовании социалистической демократии, а их поворотили в сторону буржуазной. Буржуазная демократия всегда была мнимой для большинства народных масс.
В советском обществе социальная дифференциация проходила исключительно по отношению к власти. И социальная борьба концентрировалась именно вокруг борьбы за власть. Имущественное неравенство было не очень большим и принципиального значения не имело. Сталин, Хрущёв, Брежнев, Антропов и т.д. по сравнению даже с региональными современными лидерами, безусловно, были просто нищими. И дети их тоже не были состоятельными людьми…
Всё это время (25 лет "постсоветского периода") не проходит ощущение переходности… «Постсоветский общественный строй» - это бесконечный переходный период.
Надо, видимо, заканчивать его. А начинать надо с замены и в Москве и в регионах «наших» чиновников как «не наших агентов» на «наших», российских агентов и с возвращения того, что было украдено у государства, а значит у народа. Это будет справедливо. Есть ли для этого основания. Есть! Мы имеем в виду нравственно-моральные основания. Они – аспект нашего обсуждения.
Идея Сулакшина и его сторонников о нравственном государстве – это в современных условиях очень своевременная идея, поддержанная в определённом аспекте и РПЦ (См.: ).
Социалистический общественный строй подразумевает «нравственное государство», которое выведет к обществу «реального гуманизма». Нравственные начала связывают «красный проект» с религиозными учениями.
В следующих заметках мы остановимся на нравственно-моральных основаниях достижения консенсуса в нашем обществе.
4.КАК ДОСТИЧЬ ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО КОНСЕНСУСА В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
« В гибридной гражданской войне граждане одного государства
уничтожают друг друга морально и психологически…»
Владимир Лепехин.
РИА Новости
В любом сложном социуме латентно присутствует революция и гражданская война. Ситуация многократно ухудшается, когда к внутренним коллизиям прибавляется внешняя угроза или угрозы. Социумы, как правило, падают именно под воздействием двойного удара: снаружи и изнутри: Римская империя, Российская империя, республиканская Испания, Советский Союз и др.
Существует вероятность повторения обрушения и современной России в связи с совпадением небывалого давления на неё извне и высоким уровнем социальной напряжённости изнутри. Уровень социальной напряжённости определяется так называемым децильным коэфициентом (ДК): «В Скандинавских странах ДК составляет 3-4 раза; в Евросоюзе 5-6; Южной и Восточной Азии, Японии и Северной Африке 4-6; в США 9; в Южной Африке 10; в Латинской Америке 12. В СССР децильный коэффициент был равен 3. В современной России ДК составляет 14 раз…» [http://vestnik.mednet.ru/content/view/659/27/lang,ru/ ]
Как известно, идеологическое противостояние отражает социальное. В Советском Союзе согласно официальной точке зрения структуру общества представляли, конечно, очень упрощённо следующие социальные группы: рабочие (социальная группа, с самого начала, провозглашённая классом гегемоном), крестьянство (его беднейшие и средние слои, определялись как союзники рабочего класса, после коллективизации стали колхозным крестьянством), интеллигенция (определялась как социальная группа работников преимущественно умственного труда, фактически большая часть интеллигенции совпадала с социальной категорией «служащие», так как интеллигенции вне государственных и общественных организации, т.е. лиц свободных профессий почти не существовало). На протяжении истории советского периода менялось соотношение между этими социальными группами, росла численность рабочего класса, интеллигенции (служащих), и уменьшалась численность крестьянства: рабочие (1960 г . – 55,1%,), (1980 г. – 62,7%); колхозное крестьянство (1960 г. – 26,06, (1980г. – 10,4%); служащие (1960 – 18,8%), (1980 – 26,8%). [См.: Социальная структура СССР http://twidler.ru/Content/Images/istoriya/9/154820/2.png].
Как мы уже отмечали, главным фактором социальной дифференциации в советском обществе было отношение к власти. Что касается, имущественного различения, то оно между основными официальными социальными группами было слабо различимо. Власть давала некоторые преимущества её обладателю, но не позволяла в советских условиях накапливать имущества. Процесс накопления богатства в Советской России формально был невозможен. Что было с теми, кому всеми неправдами удавалось накопить приличную сумму, Ильф и Петров описали в «Золотом телёнке». Однако уже в 80-х годах, несмотря на разоблачительные процессы, позиции подпольного бизнеса были довольно прочные. В 90-е годы «бизнес по-российски» вышел из подполья и соединился с политической властью.
В современной России процесс классобразования не завершился.
Но в структуре общества уже довольно чётко выделяются: группа собственников и группа наёмных работников, занятых как простым физическим трудом, так и самым сложным умственным трудом. Процесс становления структуры всё ещё продолжается. По имуществу различаются следующие слои: бедные (около 35%), малообеспеченные (30%) и среднеобеспеченные (21%), высокообеспеченные - около 10% и богатые - 5%. [ См.:
Бедные и малообеспеченные группы используют для презентации своих интересов идеи близкие к социализму или «социального государства». Среднеобеспеченные, высокообеспеченные и богатые используют в своих интересах идеи неолиберализма и неоконсерватизма с вкраплениями национализма в диапазоне от местного национализма до великодержавного шовинизма (русское евразийство по духу близко к разновидностям национализма) .
Одновременно классовая структура классического общества на Западе тоже стала менять свои контуры: уменьшилась численность рабочего класса, увеличилась численность наёмных работников, занятых сложным умственным трудом, которых вместе мелким и средним бизнесом причислили к так называемому «среднему классу». Концепт расплывчатого «среднего класса» позволяет господствующим элитам Запада сдерживать антагонистические настроения среди трудящихся по отношению к самым богатым и к власти, стравливая их (трудящихся) одновременно по религиозному и этическому признакам. Мировой капитал, основным агентом которого выступает правительство США, ради продления своего господства организует повсеместно мятежи и гражданские войны. В современную эпоху межимпериалистические войны продолжаются. Только они принимают всё в большей степени характер когнитивных войн. Когнитивная составляющая представляет основу гибридных войн. Гибридными сегодня становятся не только войны между государствами, но и войны гражданские. Современная Россия со времени распада Советского Союза погружена в состояние непрерывных гражданских войн, то выходящих на поверхность, то протекающих латентно.
Небывалую роль играют в современных войнах новейшие средства массовой информации (ТВ, Интеренет, мобильная связь). Эти средства, могущие стать мощными средствами развития и совершенствовании человека, в руках мирового олигархата становятся орудием разложения и дегуманизации человеческого рода.
Российская правящая элита пытается играть двойную роль: сохранить относительный суверенитет РФ и в тоже время войти в «партнёрские» отношения с мировым олигархатом. Политическая элита современной России должна решить для себя вопрос: или она окончательно входит в «партнёрские» отношения с мировым (главным образом американским олигархатом), а значит играет по его правилам и предаёт страну вместе с народом и природными ресурсами. Или всё-таки переходит на сторону трудящегося народа и противостоит честно и открыто дегуманизации человеческого рода вместе с гуманистами всей планеты.
Настало время, когда все религии, все политические, научные и философские идеологии должны стать частью или точнее ипостасью одной идеологии – идеологии гуманизма.
Социальной основой консенсуса в России , действительно, может быть только соглашение между теми социальными группами, которые заинтересованы в последовательной борьбе за сохранение России как страны и неотъемлемой части мировой цивилизации ориентирующейся на совершенствование человека, преодолевающей тренд дегуманизации.
Идеологически это решается преодолением ложного дробления стадий гуманизации отношений внутри социума и гармонизации отношений между социумом и природой. Восточный гуманизм (гуманизм конфуцианско-даосский, буддийский), авраамический гуманизм, европейский гуманизм Ренессанса, европейский коммунизм или Реальный гуманизм, и современные идеи Экогуманизма можно рассматривать как единую линию гуманизации и нравственно-морального возвышения человека.
Гуманизм эпохи ренессанса – гуманизм зарождения буржуазного общества. Марксистский коммунизм (реальный гуманизм) включает в себя элементы христианского гуманизма и гуманизма Ренессанса, является программой развития и совершенствования человека, опирающейся на все лучшие культурные достижения человечества и мира (Ленин). Экогуманизм, на сегодня, высшая ступень совершенствования человека, которой предстоит овладеть, если человеку как роду удастся преодолеть навязываемому ему капитализмом тенденцию деградации (фашизации), дегуманизации, беспощадной эксплуатацией природы и человека.
Сегодня в устах современных политиков и политологов слова «демократия», «либерализм», «консерватизм», «социализм» («коммунизм»), «гуманизм», «экология» затёрлись и затаскались. Превратились в значительной степени в пустые множества. Эти слова вновь приобретут статус понятий и политических, и моральных, если будут все вновь связаны в единый проект совершенствования (спасения) человеческого рода.