Все герои книги Лица страстей - вымышленные. совпадения с реальностью случайны, от первого лица лишь потому, что так легче передать первопричины ситуаций.
ПЕНСИЯ
Я, к сожалению, по жизни оптимистка. К сожалению потому, что пессимистки ищут, где повыгодней, а оптимистки, где любовь. И не то, чтобы деньги нам ни к чему, и не то, чтобы мы могли прожить без шопинга, но есть «но». У двух моих подруг- Катьки и Полинки - это самое «но» вылилось в долговременное и мирное семейное сосуществование, а у меня почему-то в долговременный поиск этого самого сосуществования.Тему моего невезения, кстати, мы обсуждали не один год подряд не только с этими счастливицами, а еще и с Машкой, и даже с Викой, которая в нашем бабском кружке выпускников средней школы считалась карьеристкой, потому что оптимизм ее явно не прельщал, она искала олигарха.
-Ты, Олеська, уступать никому не хочешь и не любишь, - говорили мне наши замужние.
Машка только вздыхала – она была матерью-одиночкой и однолюбкой, а Вика решительно заявляла:
-Живет, как хочет.
В итоге выводов мы не сделали, а я как-то попривыкла к тому, что «пока, детка»» вполне может заменить старомодное « прощай, любовь», но при этом способно окрылять ничуть не хуже прославленных рекламой напитков. Поскольку пару часов или пару дней или даже месяцев можно радоваться тому, что никто тебя больше не обидит, а потом эта радость трансформируется в «до», то есть до следующего "пока".
В ожидании есть своя прелесть, и я приобрела способность в это свое затишье мурлыкать, глядя в зеркало, о том, что я умница и красавица. Но время вносит свои коррективы, и я задумалась о главном, я задумалась о пенсии.
И, как у меня водится, решила, что буду непременно верить в удачу, невзирая на зарплату библиотекаря медучилища, не внушающую особых надежд. И ведь как правы оказались эти самые психологи и даже всякие как бы экстрасенсы – свершилось, то есть я хочу сказать – повезло. Моя чудесная надежда имела наше совместное прошлое, гордую осанку и царское имя - Павел Александрович. В совместном прошлом жениться на мне ему как - бы мешали обстоятельства. Сейчас их не было, зато была старость и большая пенсия, так что мы договорились: я буду с ним, он на мне со временем женится и его пенсия, опять же со временем, будет моей. То есть после..
Я поняла, что и в моем оптимизме есть своя прелесть. Я обсудила эту тему лишь с Полиной и Катей, поскольку Маше накануне приснилась молния на горе, и она была полностью поглощена вопросом, что бы это значило в свете личных программ для ее все еще незамужней дочки. А Вика еще лет пять назад укатила в домработницы в Палермо в надежде на то, что ее белокурое естество произведет неизгладимое впечатление на какого-либо жгучего брюнета с достатком. Полина и Катя были со мной заодно, и мы решили, что надо действовать.
Действовать надо было по правилам. Отныне я должна была звать своего Павла Александровича именно так, по имени - отчеству, даже после всех моих усилий, направленных на то, чтобы его собственные усилия не пропали даром. Еще я должна была варить, как ему надо, говорить, как ему угодно и одеваться, как ему нравится. Я терпела это почти четыре месяца и, наконец, призналась себе в том, что «после» совсем не такое уж плохое слово, если только оно не напоминает бесконечно растянутую вселенную. Я даже не чувствовала угрызений совести от такой вот мыслишки, даже не стала это обсуждать.
Я, наконец-то, вернулась к себе и промурлыкала в зеркало: « Как дорого стоишь ты, свобода, для такой красавицы и умницы». А потом я легла спать, мечтая о том, что мне приснится гроза на горе.
Вера Андровская