Роза первая. Белая
Айвори
- Что случилось с тобой, моя девочка? – нежным голосом спросила фея, обняв, наконец-то, найденную в лесу оборванку, которая приходилась ей племянницей.
Вместо ответа девушка, кутаясь в норковую шубу и короткое бальное платье по самое не балуйся цвета айвори, которое совершенно не оставляло простора для широкой мужской фантазии, уткнулась зарёванным с потёками туши лицом в белую шёлковую мантию феи на груди и зарыдала во весь голос. По лесу пронеслось гулкое эхо, напугав спящих в своих гнёздах и норах зверей и птиц. Из самой чащобы леса в ответ на рыдания Айвори громко завыл ночной охотник – волк, закинув свою косматую голову к круглому жёлтому лику луны.
Фея, прижимая грустную племяшку к себе ещё крепче и настороженно оглядываясь по сторонам в поисках других таких же хищных волков, зашикала в прядь её длинных спутанных, приятно пахнущих французскими духами волос:
- Тише-тише, не плачь. Всё будет хорошо!
Айвори согласно закивала головой, пытаясь в сотый раз перебороть приступ истеричных рыданий и тошноты, подкатывающий к горлу от качественного «Шампанского», которым два часа назад поил её прекрасный принц в своих покоях.
- Пойдём-пойдём отсюда скорее, тут всякие плохие дикие животные, которые могут обидеть тебя. А возможно, даже великаны-людоеды и страшные тролли, которые маскируются под обычных людей и так и норовят оторвать от тебя хороший кусочек мяска или прядку твоих дивных волос, - усмехаясь сама себе, продолжила говорить фея, уводя свою несчастную племянницу за собой к карете, оставленной на узкой лесной дороге в ста метрах от того места, где она нашла это «потерянное сокровище».
Зарёванная несостоявшаяся принцесска по-прежнему давясь слезами и отрыжкой от изысканных яств, еле переступала длинными стройными ногами в дырявых чулка, которые так неудачно цеплялись за все кусты, мимо которых пришлось проходить несчастной. Главным препятствием для её нормальной ходьбы был каблук одного из туфель, который Айвори сломала на крутой лестнице, убегая по ступенькам от оборотня-принца, где остался второй туфель, она вообще не знала.
Принц гнался за Айвори до позолоченных дворцовых ворот своего замка, а когда увидел, что дама его сердца припустила в дремучий лес в своей летней норке, то не решился преследовать её, зная, что лес зачарованный, и в ночные часы наполняется всякими невиданными существами, общение с коими сулит массу неприятности, как в жизненной, так и финансовой сфере.
Принц смачно сплюнул себе под ноги с досады, что длинноногая лань покинула его хоромы, не удосужившись отметиться в спальне. Но резон бегать за ней дальше явно отпадал, так как лань была совершенно точно не королевских кровей и позаимствовала приличную одёжку у своих таких же некоролевских подружек-кухарок. Зачем утруждать себя беготней за лесной ланью, когда круторогие и ухоженные козы топтали мощённый белым золотом тротуар дворца принца?
И тут он заметил лежавшую на земле красную туфельку, которая, скорее всего, слетела с ноги Айвори, когда та, не оглядываясь, удирала в ночной лес. Принц поднял туфель, задумчиво повертел его в руке, а затем с силой швырнул в сторону леса, словно бы вдогонку сбежавшей невесте.
- Идём-идём быстрее, дорогая, - подбадривала племянницу добрая фея-крёстная, ожидая девушку у дверей своей серебристой кареты.
Женщина тяжело вздыхала, ломая голову над тем, как так получалось, что каждый раз в благих целях и намерениях она подгоняла свою юную прелестную племянницу из некоролевской глубинки ко двору какого-нибудь захолустного принца, ожидающего возможности удачно жениться на девушке, достойной его двора, как племяшка тут же всё портила. И в итоге фея вынуждена была искать её ночью по всяким лесным чащам, чтобы привести обратно в свой замок, обогреть и отпоить горячительными напитками. А затем всё начиналось по новой: новый принц - новый – «побег из Шоушенка».
А в замке, между прочим, её дожидалась ещё одна племянница – Красная шапочка, никак не желающая идти замуж за Серого волка – людоеда из соседнего королевства, который мог обеспечить девочке прекрасное будущее и богатую старость, а после смерти – и памятник на королевском волчьем погосте.
Усаживая Золушку в карету, фея вспомнила свою третью племянницу - Белоснежку, которая сейчас проходила срочную реабилитацию в одной из наркологических клиник после того, как была замечена за употреблением запрещённого в королевстве «снежка» как раз накануне свадьбы с самим королём, пожелавшим женится на ней практически находясь на смертном ложе дабы удовлетворить чаяния своего народа на их дальнейшее светлое будущее после его кончины под руководством благородной и образованной девицы.
И кто бы мог подумать, что эта образованная дура так увлечётся поглощением кокаина на пару с одним из приближенных к королю молодым и перспективным министром?
Вспоминая эту историю, уже не молодая, но хорошо сохранившаяся и не собиравшаяся сдавать свои позиции на рынке внутригосударственной политики фея-крёстная, ласково улыбнулась Золушке, едва возничий пустил лошадей рысью по ночной узкой колее лесной дороги:
- Так ты мне расскажешь, что случилось с тобой на этот раз?
Айвори снова начала заливаться слезами, размазывая тушь и остатки губной помады по своему бледному хорошенькому личику в свете тусклого фонаря, подвешенного на крючке под крышей кареты. А фея, достав из складок своего кринолина длинную курительную трубку, набила её табаком из мешочка, привязанного к одному из концов трубки, и, добыв огня деревянной щепкой из фонаря под крышей, раскурила трубку. Помещение наполнилось запахом крепкого табака и лесных волшебных трав, клубясь лёгким серым дымком под потолком кареты.
И только тогда фея принялась слушать сбивчивые объяснения своей непутёвой племяшки, думая о том, что возможно ещё не всё потеряно и найдётся какой-нибудь дурак-принц, пожелавший бегать за ней по лесам и болотам, пока она будет терять в попытках удрать от него туфли, браслеты, кольца, манто и диадемы, вместо того, чтобы спокойно жить с кухаркой и растить крепких наследников.
Роза вторая. Алая
Скарлет
Скарлет накинула свой чёрный плащ на плечи, сливаясь с окружающим её ночным мраком, и на цыпочках выбежала из комнаты в коридор, который она преодолела за пару секунд. Далее этот коридор сменился анфиладой комнат, украшенных в викторианском стиле, в некоторых из них горели свечи на столах и стенах, в других – нет.
Девушка старалась незаметно прокрасться до большой винтовой лестницы, ведущей из покоев на первый этаж дворца, а оттуда она могла бы выбраться в сад, где поджидал её любимый. Она должна была с ним увидеться, пока крёстная уехала искать опять по лесам и болотам эту припадочную сестрицу – Золушку, которая должна была Скарлет уже три пары обуви, одолженной и безвозвратно потерянные той на каждом роковом свидании с очередным принцем.
Скарлет благополучно добралась до заветной беседки, увитой лианами и разными прекрасными цветами, которые в ночное время закрывали свои бутоны, но днём – украшали и радовали глаз всякого, кто имел возможность гулять в садике дворца крёстной феи.
- Любимая, я ждал тебя! – кинулся молодой и прекрасный нищеброд к ногам одетой в чёрное девушке, схватил её за белые рученьки и принялся их благоговейно лобызать.
Скарлет зарделась, но в темноте юноша вряд ли мог это разглядеть. Их свидания почти всегда проходили в темноте, что во все времена было, есть и будет молодым ближе. Тьма словно заставляла их жаться друг к другу, наполняя сердца радостью от того, что они не одни и призывая к тесному физическому контакту, а потёмки будоражили воображение, заставляя воображении придавать внешности друг друга более привлекательные и очаровательные черты лица и изгибы фигур.
Днём девушка иногда видела молодого пригожего садовника из окна своей спальни и пару раз прогуливалась мимо него в обществе тётушки, которая уже сосватала свою племянницу богатому и толстому волку из соседнего королевства, один вид которого вызывал у самой Скарлет приступы тошноты и головокружения.
«Это от переизбытка чувств!» - говорила тётушка фея и совала ей под нос нюхательные соли и нашатырь, как только замечала попытки племянницы отойти в мир иной, в котором не обитали волки и прочие чудовища.
Девушка тихонько ойкнула, когда садовник поднялся с колен и попытался вместо руки поцеловать её белую щёчку, надёжно спрятанную в глубине чёрного капюшона, по-прежнему накинутого на голову Скарлет.
Испытывая ещё большее смущение, она всё-таки решилась и стянула его, обнажая аккуратную причёску и круглое бледное лицо. Парень тут же бросился целовать его, нашёптывая что-то про долгие ожидания, вечные муки и прочую любовную чушь, от которой у Скарлет закружилась голова, но тётушки, как и её назойливых нюхательных солей как назло в эти мгновения рядом не оказалось.
В итоге, она была повалена натиском любовника на деревянную скамью внутри беседки, млея от страха и страсти, копившейся в ней на протяжении долгих лет её девичества. Плащ был скинут с неё, под которым оказалось такое же чёрное строгое платье, и лишь на груди прикреплена брошь в виде буквы «С» из камней граната – подарок будущего мужа – Серого волка. Вот как раз об неё и поцарапалась рука садовника, когда он в пылу страсти порывался вынуть грудь девушки из строго лифа платья.
- Вот дьявол! – выругался парень, отдёрнув руку от груди девушки. – Что это на вас такое колючее надето, моя прекрасная дама?
Это действо отвлекло любовника и дало передышку самой Скарлет для размышления на тему того, что она тут делает и главное – для чего?
- Это – сущая безделица! – решительно воскликнула она, когда поняла, что если ей предстоит долгий и мучительный брак с таким троглодитом как Серый волк, то небольшой любовный опыт перед этим неотвратимым событием лишь только украсит её дальнейшую скучную жизнь и быт с подобным мужем. И Скарлет сама продолжила настойчиво целовать своего миловидного садовника, пока тот так же не одумался и не решился задать ещё какой-нибудь глупый вопрос.
Платье девушки было расстегнуто, панталоны сдёрнуты и небрежно заброшены в дальний конец беседки, а сам парень не мог поверить своему счастью, становясь первым настоящим любовником столь благородной девушки, как Скарлет, которую даже сама фея берегла её пуще других своих цветочков - крестниц.
- Ну, давай уже! – нежно шептала сама роза - девушка, распаляя страсть в молодом Дон Жуане и заставляя его действовать быстрее и резче.
Их любовные утехи не были прерваны, даже когда Скарлет слишком громко стонала и смеялась, опьяненная мыслью о том, что она такая смелая и дерзкая, нарушила все обязательства перед Волком и своей тётушкой-крёстной.
Расставались любовники с неохотой и невыносимой тоской по былому, которое точно никогда уже не повторится, девушка, накидывая на помятое платье чёрный плащ, поцеловала садовника в губы и улыбнулась:
- Я позвоню тебе завтра, после свадебной церемонии. Надеюсь, ты никуда не уйдёшь отсюда?
Парень целовал её с ещё большей страстью и улыбался счастливый своим мыслям, что завтра снова сможет быть с ней:
- Нет, конечно! Я останусь тут, и во время свадебной церемонии буду подавать цветы!
- Тогда всё, я ухожу! До рассвета осталась пара часов, – прошептала Скарлет, срывая с платья на груди букву «С» и вкладывая её в руку садовника. – Это тебе на память обо мне, и в знак моей признательности.
Роза третья. Чёрная
Индиго
Белоснежка ходила по своей палате, в которую её заперли насильно, от окна до высокой дубовой двери взад-вперёд уже минут двадцать. Иногда проходя мимо большого зеркала в серебряной раме, висящего на стене, она тревожно вглядывалась в своё отражение, но быстро отводила взгляд от него - в сторону окна. Потому что из зеркала на неё смотрела худая незнакомая ей дама с чёрными всклокоченными волосами и такими же чёрными провалами вместо глаз. Но больше всего её пугали торчащие будто рыбьи кости ключицы на груди, и острые локти, выпирающие прямо на неё из зеркала, словно объемная фигура.
Проходя в очередной раз мимо зеркала и, вновь бросив в него взгляд, девушка громко и пронзительно вскрикнула. Теперь в отражении зеркала локти и ключицы почти закрыли собой всё её тело. Напуганные этим криком снаружи узкого высоко окна вспорхнули два голубя и улетели в сторону леса, начинающегося за рекой, что отделяла эту башню, в которой сейчас сидела Белоснежка, от прочего мира большим и широким рвом с естественным водоёмом.
В углу комнаты стояла большая и высокая кровать с балдахином из драпированного красного бархата. Постель на кровати была смята так, как будто тот, кто на ней лежал всю ночь, вовсе и не спал, а катался и ездил по ней – от одного края до другого.
Белоснежка, отойдя от зеркала, с ещё большей тревогой посмотрела на кровать:
- Что же мне делать? – спросила она расправленную постель, которая не нашлась, что ответить и потому лаконично промолчала.
Зато на этот вопрос откликнулось зеркало, обычно показывающее девушке только её выпирающие ключицы и локти, растущие от часа к часу за всё то время, что она находилась в изоляционной башне.
- А я тебе говорила, что нельзя обманывать короля! – противный склочный голос пронзил своим ультразвуковым звучанием помещение.
Белоснежка вздрогнула и остановилась, глядя безумным взором в сторону зеркала.
- Что ты смотришь? Спрашивай уже! – продолжало скандалить само с собой зеркало, вызывая у девушки приступы отвращения.
- Нет-нет, это неправда! Мне кажется! – девушка отвернулась от зеркала и продолжила свою ходьбу от двери до окна, мрачно глядя в пол, чтобы не смотреть опять на свои выпирающие локти и ключицы.
- Чёртова анарексичка, спрашивай уже! Сколько тебе повторять! Говори со мной!
Белоснежка игнорируя голос, который буквально взрывал своим ультразвуковым звучанием воздух в помещении, остановилась у окна и попыталась изловчиться и выглянуть в него так, чтобы увидеть двор и далёкий лес одновременно.
- Нет- нет, мне кажется. Зеркала не разговаривают, - словно заклинание шептала она себе под нос, разглядывая голубое небо и зелень леса за глубоким рвом. – Надо отрастить волосы, может, тогда выберусь отсюда. И замуж идти не придётся…
Её размышления прервал скрежет в замке дубовой двери, девушка оглянулась на звук и замерла, когда на пороге комнаты показался стражник. Он был закован в серебристые латы, а вместо головы торчали огромные щупальца, как у осьминога и при этом противно шевелились.
Сохраняя всю присущую ей выдержку, Белоснежка зажмурилась и глубоко вздохнула, чтобы затем на выдохе пропеть плавное и тягучее:
- Оммммм!
Стражник вздрогнул и прогнусавил щупальцами, которые закопошились в отверстии для головы ещё противнее:
- Вас желают видеть! Прошу, идите за мной. И без этих ваших фокусов, второй раз от меня не убежите, - хорохорился он, словно петух перед боем, прекрасно понимая, что проиграет в этом неравном бою с девчонкой Индиго.
Белоснежка распахнула два своих провала и радостно выкрикнула вопрос:
- Кто?!
- Сами увидите, - прогнусавили щупальца, и стражник жестом пригласил девушку покинуть её палату.
Ему не пришлось повторять этот жест дважды, Белоснежка пулей выбежала из комнаты своего заключения и пошла по узкому каменистому коридору в сторону комнаты для посещений.
Проходя мимо одной из комнат, она услышала, как из-за двери истошно орёт какая-то женщина, скорее всего ведьма, которую лечили электрошоком. Белоснежка поморщилась от мысли об электрошоке и прибавила шагу. Щупальцеобразный стражник шёл за ней следом на значительном расстоянии, боясь приближаться к девушке, получившей дурную славу и осуществившей уже два побега из этих стен. Но каждый раз её останавливала река, окружающую башню, а как всякая благородная девица и потенциальная королева плавать Белоснежка не была обучена.
- Инди! – вскричала радостно женщина в красном бархатном платье, едва девушка переступила порог комнаты для посещений.
Белоснежка, растянув губы в улыбке, приветливо кивнула женщине, ключицы и локти которой выпирали ещё сильнее, чем её собственные. Она оглянулась через плечо, но охранник благоразумно предпочёл остаться с той стороны помещения и не мешать свиданию двух подруг, оставив дверь открытой для лучшего обзора происходящего.
- Прошу вас, садитесь, - женщина рукой показала на металлический стул с подлокотниками, стоящий рядом с ней.
Сдерживая порыв обнять королеву, которую она так давно не видела, девушка опустилась на предложенный стул. Её ухоженная бледная и узкая ладонь легла в раскрытую пятерню Белоснежки, оставляя в ней маленький прозрачный пакетик:
- Это тебе от «сама знаешь кого». При дворе все очень соскучились по тебе, и от скуки просто умирают. Даже король не знает, что ещё такого предпринять, чтобы вытащить тебя отсюда!
Они долго и подробно беседовали, держась за руки и соприкасаясь локтями и ключицами, всматриваясь друг в друга чёрными провалами своих одинаковых глаз. Когда свидание подошло к концу, стражник в блестящих доспехах, потрясая своими щупальцами вместо головы, вошёл в комнату и напыщенно изрёк:
- Дамы, мне не хочется вас прерывать, но Белоснежке пора на процедуры.
Королева опустила глаза в пол, чтобы не видеть его отвратительные щупальца, и тяжело вздохнула, выпуская руку Белоснежки из своей:
- Инди, возвращайся скорее! Мы ждём тебя.
Белоснежка поднялась, отряхнула своё чёрное платье, которые носили все подопечные башни, проходящие реабилитацию в её стенах, и подошла к стражнику. Потом обернулась к близкой и столь любимой ею женщине и, обменявшись с ней долгим взглядом, покинула комнату вслед за щупальцеголовым.
Всю обратную дорогу они молчали, но стражник как обычно шёл позади Белоснежки, зажавшей в своё кулачке вожделенный пакет, полученный от Королевы, которой она приходилась падчерицей.
Едва высокая дубовая дверь закрылась за стражником, Белоснежка бросилась на кровать, высыпая из пакетика белые кристаллики. Они переливались как бриллианты в свете проникающих через узкое окно лучей солнца, восходящего над лесом вдалеке – за рекой.
Девушка схватила два из них и с улыбкой на устах стала втирать кристаллы в ключицы, а затем и в локти. Кристаллики таяли и впитывались в кожу, заставляя её сиять, светится и переливаться, отчего девушка улыбалась ещё больше и даже громко смеялась, продолжая своё занятие, увлекаясь всё больше и не замечая, что берёт всё новые и новые кристаллики из подаренного Королевой пакетика.
- А, прекрати! Прекрати немедленно! – вскричало зеркало, разрывая солнечное и пронзительное сияние Белоснежки и заставляя её отвлечься от намазывания своих жизненно важных частей тела. – Что ты делаешь?
Белоснежка вскочила с кровати, сверкая всем своим великолепным телом, словно бриллиант в золотой оправе диадемы матери-королевы и, весело смеясь, подбежала к зеркалу:
- Смотри на меня, смотри! – кричала она, наблюдая в нём отражение своих прекрасных ключиц и локтей, отливающих уже всеми цветами радуги, завораживая как саму девушку, так и зеркало, примолкшее в оцепенении от увиденного зрелища.
Зеркало заговорило снова, когда через пару минут Белоснежка, прикрыв свои чёрные провалы вместо глаз, медленно, словно в танце совершая изящное «па», упала на пол, чтобы больше уже не подняться:
- Что ты наделала, Инди!