Творческому человеку многого не нужно: только чтобы его читали, слышали и чувствовали. Всё, чего я хочу - быть услышанной.
Довольно паршиво стучать в закрытые двери и кричать сквозь звукоизолированные стены. Спустя месяц-другой такого "крика в никуда" пропадает желание и энтузиазм рвать связки и драть горло.
Тебя никогда не поймут, твои строки никогда не зайдут так, как ты того ожидаешь.
Думаю, будет лишним говорить о "читай меня между строк", если многие не могут удосужится и по слогам тебя прочесть.
Помню тот холодный февральский вечер: я сидела за письменным столом из Икеи и по странице выдирала альбомные листы со своей прозой и стихами. Они летели из окна, медленно планируя меж соседских балконов, а я летела вместе с ними. Это было моё самоубийство - уничтожение мыслей, идей и мировоззрения. Я не хочу писать. Никогда снова. Пускай лучше увидят моё голое тело, но не оголенную душу.
Если следовать религиоведению, воскрешение - штука довольно непосильная и кичится удачным его актом мог только Иисус. Шах и мат, парень с вином вместо крови, пришёл мой черед воскресать.
Ты просто услышал.
Впервые не мне хотелось говорить, а кому-то хотелось слушать.
Это было как в начале постельных сцен на словах "Раздевайся", только касательно мыслей. Я откинула страх, предрассудки, боязнь быть не понятой; забыла о гребанном цензоре и чужих мнениях. Это было время моих откровений, бенефис моего внутреннего мира.
И, знаешь, теперь мне не страшно. Совсем-совсем. Ведь даже если весь мир погрязнет в глухоте, ты будешь единственным слышащим человеком.
Повторюсь: творческому человеку многого не нужно: только чтобы его читали, слышали и чувствовали и всё, чего я хочу - быть услышанной.
Тобой.